Отпуск

        Где провести отпуск? Кто не задавал себе этот вопрос? И если сейчас нужны только визы и деньги, то тогда нужно было, как следует выпить. Тем более – мужиков трое. Сами посудите. Словом после третьей решение было принято. Как, какое? Конечно Байкал! Это же пятая часть мировой пресной воды; и все наше. А виды, а места! Да нет слов! Все было ясно, и собирались недолго: зашли только в гастроном за необходимым снаряжением. В объемистый Лехин «дипломат» влезло все: и белое, и красное, и банка кильки. Нес «дипломат», конечно, Серега, как самый надежный.  Еще у Олега дома, при обсуждении, было выяснено, что ближе всего к Байкалу расположен Иркутск. Но прямого поезда на Иркутск не оказалось не только в наличии, но и в перспективе. Поехали в аэропорт. Прямой самолет был. Полно было прямых самолетов. Каждый день по штуке. Но до него было еще шесть часов, которые нужно было как-то провести. Из культурных мероприятий в голову приходил только «дипломат». Но это снаряжение. Пришлось идти в буфет, хотя там и дороже. Буфетная культурная программа не отличалась оригинальностью, и через два часа Серега устал. Благо, в аэропорту всегда найдется скамейка, лежа на которой советский гражданин не вызовет вопросов у родной милиции.

       Когда Серега, наконец, отдохнул, он оказался в одиночестве. Нет, народу вокруг было полно. Не было только Лехи и Олега. Дипломат, к счастью, был на месте, но это утешало не вполне. Проспал, идиот – самокритично подумал он.
Улетели, козлы – досталось и вероломным соратникам. Мыслей навалилось столько и сразу, что разболелась голова; и Серега решил пройтись, с целью подыскать в серой и безликой пассажирской массе хоть какого – нибудь завалященького собутыльника. Ну не мог же он пить один, как какой – нибудь алкаш. Идти далеко ему не пришлось: на соседней скамейке отдыхал Леха. Думать вдвоем вдвое легче и проблема собутыльника отпала автоматически; поэтому «дипломат» со снаряжением был слегка приоткрыт, и что-то стало проясняться. Выяснилось, что самолет улетел час назад, что деньги за билеты вернут, за вычетом четверти суммы и что следующий рейс – через сутки. Но с Олегом ясности не было. Для ясности решили сходить в буфет, хотя там и дороже.

      Буфет жил бурной ночной жизнью. В углу под столиком мирно отдыхал какой-то усталый гражданин, который, при ближайшем рассмотрении, оказался никаким не гражданином, а именно разыскиваемым третьим собутыльником, то есть, безусловно, Олегом. Оригинально выбранному месту отдыха никто в буфете не удивлялся. В буфете присутствовали исключительно люди с пониманием; и если Олег и мог кому-то не понравиться, так только милиции, которой, согласитесь, ночью в буфете делать нечего. Правильное же понимание остальных граждан, безусловно, было результатом правильного воспитания, которое вообще было сильной стороной советского строя. Ведь секса, как известно, не было. Должны же были люди как-то отдыхать. Правда руководство иногда беспокоила чрезмерная активность народного отдыха; и оно, руководство, пыталось втиснуть активность в рамки. Но тогда поднималась мутная волна сельхознапитка, под напором которой трещали рамки и государственный бюджет. Само же руководство, служа народу, имело, соответственно, служебный буфет, который, чтобы быть ближе к этому самому народу, и даже не взирая на чрезвычайную занятость, вынуждено было посещать.

Но мы отвлеклись от темы, а тема состояла в том, что Байкал никуда не делся. В нем по-прежнему было очень много воды, и Иркутск звал и манил, несмотря на плохую репутацию города, знакомую из курса истории.

Однако отвлечься от темы все-таки придется, поскольку у читателя складывается ложное и даже, возможно, негативное мнение о наших героях. Читатель, может быть, уже представляет их грязными, спитыми и трясущимися бомжами. А это далеко не так. Это нормальные советские люди, но! – у них отпуск; но! – жены, дети, соседи и сослуживцы остались дома. Так чего ж не отдохнуть по полной программе? Это нужно понимать. А чтобы читатель это понимал, придется сказать, что Леха по профессии – хирург, что у него пять детей и любимая жена, с которой он разводится не чаще одного раза в год, причем, по странному совпадению, всегда после отпуска, что у него красная советская морда, средний рост и вышесреднее брюшко. На Лехе рубашка, которая еще утром была белой, галстук, да-да, галстук и серая клетчатая шляпа фирмы «Павка Корчагин». Что вы теперь скажете? То-то!
А ведь я еще не стал добивать вас очками, которых у Лехи, правда, нет, но зато есть у Сереги. Потому что Серега не кто-нибудь, а, страшно сказать, астрофизик! И, раз уж на то пошло, то Олег… нет, не завмаг, конечно, но главный, заметьте, инженер главного, обратите внимание, речного вокзала.
Серегину внешность можно и не описывать. Ну, кто не знает, как выглядят астрофизики. Вот-вот. А Олег, наоборот, рослый, плечистый, лощеный и ухоженный. Это обычно. А сейчас же отпуск. И нужно по полной программе. Возможно, даже и с сексом, которого хоть и нет, но все-таки. Это нужно понимать. И в буфете это понимали. Потому что это советский буфет и люди в нем советские, а не какие-нибудь там.

Однако нас занесло. Нужно бы ближе к теме. А тема была в том, что ждать самолета было долго. Поэтому решили ехать поездом, с пересадкой в Москве.

Поездка по железной дороге требовала, кто помнит, специальных навыков и знаний. К примеру, кассы на вокзале, конечно, были, и очередь к ним была, но состояла она из людей несведущих и наивных. Потому что билеты в кассах существовали чисто теоретически, так сказать, виртуально; и надеяться купить их в кассе мог только безнадежный идеалист. А идеалист – человек нашему строю чуждый и обречен на вымирание. Нормальный же советский человек, то есть материалист, проходил сразу на перрон, к проводнику нужного ему вагона. Согласитесь, что это было гораздо удобнее как пассажирам, так и проводникам, ревизорам и далее по нарастающей. За исключением астрофизика, отпускники были материалистами. Но выход на перрон был омрачен трагическим событием. В надежных Серегиных руках ненадежный Лехин «дипломат» вдруг предательски распахнулся, и вся экипировка грохнулась на асфальт. Весь перрон ахнул и застыл. Некоторые сняли головные уборы. Потрясенный Серега подобрал единственную уцелевшую бутылку и автоматически выпил ее до дна. Потом он глубоко вдохнул и выдал все, что он думает о Лехе и его «дипломате». Надо полагать, что фраза была сильной. К сожалению, она утрачена, поскольку в этот самый момент репродуктор громко захрипел и выдал некое бульканье, в котором опытный слух мог все же разобрать, что поезд «Кисловодск – Москва» прибывает, уже не важно на какой, путь.

        За исключением каких-то загадочных «С В», жизнь в пассажирских поездах большим разнообразием не отличалась и большого количества аксессуаров не требовала. Хотя экипировка была безвозвратно утрачена – все необходимое нашлось у проводника, и жизнь потекла в обычном русле: рельсы постукивали, стаканы позвякивали, тетки робко возмущались, на них не обращали внимания.
   
        На железной дороге и традиции железные. Меняются они мало, и вдаваться в подробности нет смысла.

        Проснувшись утром, Серега, первым делом, услышал подозрительный разговор вполголоса. Разговаривали тетки.
- Да пусть парень спит – говорила одна. – Он же никому не мешает.
- Да он же простудиться на полу – шептала другая.
Содержание разговора внушало опасения. Чтобы проверить, не о нем ли речь, Серега осторожно приоткрыл один глаз. Нет, он чинно возлежал на верхней полке. Осмелевший Серега глянул вниз. Там лежал Олег. Это настраивало на оптимизм. Совсем проснувшись, Серега выглянул в окно. Там были горы и жара. На Иркутск было непохоже. Поезд стоял. Серега слез с полки, несильно наступив Олегу на руку, и вышел на перрон. На здании вокзала было написано - «Пятигорск».

Поскольку проводнику было уплачено за доставку в конечную точку, т.е. в Москву, решили ехать до точки конечной, т.е. до Кисловодска.

- А что, в Кисловодске тоже многие отдыхают – философски заявил Серега.
- Я, между прочим, всю жизнь считал, что Эльбрус – это в Альпах.  А тут, между прочим, курорт, и, между прочим, курортницы – согласился с ним Леха. Между прочим, воды здесь тоже полно. Не знаю, что там за Байкал, а «Нарзан» - это вещь.
        Выпили «Нарзану». Он шел, как никогда. Сам собой напрашивался вывод, что пиво из такой воды – о-о-о! Вкусили пива. Оно было хорошим. После пива Кисловодск производил хорошее впечатление.
- Ну что Байкал – сказал Леха – тайга, медведи…. А где там пива попьешь? Или, между прочим, танцы.
        Аргументы были убойными; да и уговаривать было некого.
- Давайте на Байкал в следующий раз – подвел черту Олег; и мировой кладезь воды был оставлен втуне.

        Вот тут бы самое место закрутить какой-нибудь лихой сюжет с трупами, маньяками и инопланетянами. Можно бы описать доброго и честного вора, или благородного бандита, но мы с читателем и так устали от всего этого. За фэнтези мы даже и не беремся – откуда силы. Единственное, чего мы с читателем хотим – вспомнить, как все было на самом деле. А было так, что устроиться в санаторий, дом отдыха или пансионат нечего даже было и думать. Для этого нужна была путевка профкома; поэтому Леха, как самый опытный, пошел прямо к директору. Задушевный разговор двух докторов и некоторая сумма наличными нашли свой отклик; и вечером путешественникам уже ставили клизмы – санаторий оказался желудочно-кишечным.
- Ну что же это за отпуск – недовольно ворчал Олег. – Мне и на работе каждый день клизмы ставят. Пошли лучше в ресторан.
- Между прочим, здесь режим – резонно заметил Леха – и диета. О каком ресторане ты говоришь?

Потом были грязевые ванны, лечебная гимнастика, диетическое питание, очень много «Нарзана» и много всего. Не было только пива, коньяка и курортниц. Вернее, курортницы-то были. Полно было курортниц. Были даже танцы. Но профсоюзный, желудочно-кишечный контингент очень и очень не впечатлял.
- Лучше бы мы на Байкал поехали – мрачно ворчал Леха – там хоть медведи.
- Там же пива негде попить – ехидничал Серега.
- Между прочим – не понимал юмора Леха – здесь тоже – одна вода.
- Как, одна вода? А клизмы?
- Клизмы тоже на воде.
- А тебе бы хотелось коньячные?
- Ну хватит вам – злился Олег – и так тошно.
- А ты доктору пожалуйся. Он тебе процедуры назначит.

Словом, отдых не радовал. Но нарушать режим было никак нельзя: выгонят из санатория в две минуты.

После этого отпуска Леха впервые не развелся с женой. Морда у него стала светло-розовой, живот спал. Но отпуск он вспоминает с отвращением.