Бен Джонсон о Шекспире

                Бен Джонсон о Шекспире


Помню, как актёры часто ставили в заслугу Шекспиру то, что в своих произведениях (во всём, что вышло из-под его пера) он никогда не вычеркнул ни одной строки. У меня на это был всегда один ответ: «Лучше бы он вычёркивал их тысячами». Мои заверения воспринимались, как злонамеренные. Я не стал бы говорить это для потомков, если бы не невежество тех, кто вменял ему это в заслугу, тогда как подобная черта достойна была наибольшего порицания. В оправдание своей собственной непредвзятости, скажу, что я любил этого человека и чту его память в равной мере, как и любой другой. Он был по-настоящему честен, с открытым сердцем и независимым характером; обладал неудержимой фантазией, имел свои взгляды на вещи, и язык его отличался благородством и лёгкостью. Иногда всё это служило ему во вред, и приходилось его сдерживать. Sufflaminandus erat, - как говорил Август о Гатерии. Его ум был во власти его натуры, причём, воля имела над ним гораздо меньшую власть. Не раз он попадал из-за этого в смешные ситуации. Однажды на сцене к Шекспиру, исполнявшему роль Цезаря, один из персонажей обратился со словами: «Не справедлив ко мне ты, Цезарь». На что Шекспир ответил: «Не может Цезарь быть несправедлив, по справедливым, разве что, на то причинам». И всё в таком роде. Это звучало довольно странно. Но его добродетели искупали имевшиеся в нём пороки, и гораздо больше он заслуживал восхваления, чем порицания.