Неудачник, Набросок 6

Покупаю карточку на 2 поездки, затем спускаюсь вниз по эскалатору в глубь московской подземки. Здесь ничего не меняется, только рекламные щиты на стенах. А когда-то этого всего не было, а вместо этих карточек все пользовались жетонными, для прохождения турникетов. Дорога занимает не много времени, от Алексеевской до Проспекта мира, переход на кольцо, две остановки и я на Белорусской, перехожу на зелёную ветку и одна остановка вниз, Маяковская.
С тех пор, как я начал работать и по сей день, один из вестибюлей этой станции закрыт на реконструкции. Что они там мутят? Увижу в 2007 году. А пока я выхожу на улицу, а тут какой-то бардак на Тверской-Ямской, как сюда пустили «Камазы»? Да ещё и пробка такая неясная образовалась. Их же по ночам вроде гонят? А не в субботу в первой половине дня.



В 1993 году, куря на балконе дома Толика мы смотрели на танки, которые проезжали по Аргуновской улице в сторону Академика Королёва, где расположен Телецентр Останкино. И честное слово, колонна БТР, так похожа на колонну из грузовых автомобилей и так же, и если грузовики на Тверской-Ямской смотрятся непривычно, то БТР на Аргуновке, куда ты выходишь, дабы мороженного купить рядом с книжным увидеть военную технику выглядят просто фантастично. Это сродни тому, думаю, когда в 88 на красной площади свой САМОЛЁТ припарковал англичанин.
Помню, ему звонил отец и приказывал всем лечь, так как шальной пулей могло влететь в окно.
А мы, покурив, анаши пошли смотреть на Телецентр. К митингам, за последние 2 года я привык настолько, что меня уже не удивляли, ни коммунисты, ни либералы, ни РНЕ. Картинка была следующей: развороченный телецентр, хренова туча либералов, которые пытались лечь под БТР, дабы не дать проехать к зданию. ОМОН лютовал, дубинки охаживали народ с завидным постоянством. Посмотря на этот беспредел, когда начали постреливать, мы отошли на противоположную сторону улицы. Стояло много моих ровесников, с кем я в школе учился и просто районных людей. Я заметил стоящего с девушкой Марка, парня, который учился на год старше меня в школе. Наши родители общались, а мы же только здоровались по большому счёту. Когда я подошёл к нему и протянул руку, он поздоровался со мной, я с ним, оказалось, что он ехал на такси домой с девушкой. Проезжая рядом с Телецентром, водила увидел бронетехнику и развернулся, а им пришлось выйти из машины и идти пешком. Его девушка, смотрела на всё происходящее без страха, даже когда начали стрелять она была абсолютно спокойна. Заслышав выстрелы, Марк сказал своей девушке, что находится здесь очень опасно и через сквер, который соединяет проезд Дубовой рощи и Академик Королёва повёл её в сторону дома. На сколько я помню, по рассказам бабушки, Марк учился на истфаке МГУ, а с этой девушкой у него была большая любовь и свадьба была вопросом времени.
ОМОН орал, чтобы мы расходились, начали раздаваться автоматные очереди и чувство самосохранении перебороло любопытство и мы с Толиком ретировались по маршруту Марка с его девушкой.

***

Все эти мысли проносятся в моей голове за доли секунды, как никак мне пора на работу, поэтому я ускоряю шаг и прохожу через дворы ЦАО. В неприметном зданиипо 2-ой Тверской-Ямской улице, в доме номер 10, находится редакция газеты «Округа», где я тружусь последнее время.
Показываю удостоверение сотрудника редакции охраннику и поднимаюсь по лестнице к главному редактору. Антонина Васильевна уже на месте, дверь в её кабинет, как обычно открыта и она что-то вдумчиво вычитывает со своего ноутбука. Антонине Васильевне за 60, она бывший преподаватель истории, когда работала в школе она писала статьи и была автором учебника, затем в какой-то момент она сильно заболела и не могла посещать школу, тогда она полностью переквалифицировалась. Сначала были статьи, а затем работа младшим редактором в газете «Пионерская правда» и так, а потом, лет 7 назад её позвала подруга в «Округу», где она и работает.
Когда я пришёл устраиваться в эту газету, она долго, очень любезно беседовала со мной. Поила чаем и смотря на меня сквозь толстые стёкла своих очков, улыбалась. Она любит нашу газету, наверно за то, что она безумно предсказуема и однообразно, так же, как её кофе в 4 часа дня и чайная пятница. Во время которой, каждый может зайти к ней в кабинет и попить чаёк с домашним печеньем.
Я стучу в открытую дверь
-Здравствуйте, Антонина Васильевна.
-Ба, - театрально говорит она прижимая руки к груди, - Кирилл! В субботу! Да ещё и не опоздал!
Больше всего боюсь, что сейчас будет похожий разговор, как с бабушкой.
-Ммм, - мычу я в ответ и бубню, - ага, явился.
-Не запылился, - добавляет она и начинает рыться в своих бумагах, разбирая гору макулатуры на своём столе.
-Кирилл, ты сегодня в департамент должен был ехать, так?
-В этом вся и загвоздка, - отвечаю я. Мне нужно было приехать к Вам к 11, чтобы получить задание.
Антонина Васильевна рассеяно смотрит на какой-то обрывок бумаги и говорит
-Ох, Кирюша. На понедельник всё перенесли, извини, что не позвонила. Столько работы!

Нда, спасибо дорогая. Я тут через всю Москву по этой духоте пёрся, а ты не могла позвонить мне на мобильный телефон.
Антонина Васильевна чувствует моё негодование и встаёт из-за стола, берёт с края домашнее печенье и завернув его в салфетку протягивает мне.
-На, Кирюш. Пожуй.
Я беру этот свёрток, понимая, что отказываться бесполезно.
-Давай так, я не жду тебя утром в понедельник. Поедешь к 10 в департамент СВАО и поговоришь  с ИМЯ  о детских площадках, вечером кинешь мне текст с интервью.
-Хорошо. Всего доброго.
-Прощай, Кирюша. Извини, что про тебя забыла.

Я что-то бурчу в ответ и выхожу из её кабинета, а затем и из здания. Даже курить не хочу около дверей, сейчас какие-нибудь коллеги появятся и начнут отгружать, о детях с их школами или о каком-нибудь уроде в управе. Я весь потный, по-прежнему замученный и похмельный, кое-как дохожу до Тверской, шагаю, обхожу туристов, которых летом, как и комаров за МКАДОМ, в центре столицы становится невыносимо много и дохожу до «Сбарро». Захожу, беру поднос, на которой ставлю себе порцию макарон, пакет сока «tropikana» и оплачиваю всё это на кассе.

***

Всё в том же 1993 мы с Арсением, сидя на паре, в своём институте пролистывали газету, которую кто-то оставил в аудитории. Лектор трещал о зарубежной литературе, что-то о Бальзаке, а мы пролистывая страницы наткнулись небольшую статью автора Дарьи Цивиной о ресторане «Лучник». Прочитав о цене на салат, Арсений потёр ладони и сказал, что уже знает, что будет есть. Помню, у нас с ним были какие-то дела в институте, Арсений сдавал долг за летнюю сессию и промурыжили его до 8 вечера. Когда всё закончилось, мы вышли из инста, по малой Бронной вышли к Тверской, прошли через весь центр до Кузнецкого моста и потом до здания ФСБ, рядом с музеем Маяковского, около которого в то время, бабки торговали кетамином вышли на Моросейку. В подвальном помещении и располагался этот ресторан, о том, что там сидит воровская элита, я узнал лишь потом. Заказав мясо по-французски с каким-то гарниром, я смотрел, как довольный Арсений произносит, -  «Салат «Миниатюра» за 1488р». Дело в том, что Сеня был скинхедом. В 90-х, особенно в начале, молодёжь вливалась во все течения, которых после развала СССР стало, как грибов после дождя. У Сени отец погиб в Афганистане, мама работала учительницей в школе. Лютая ненависть усугублялась тем, что в его гетто, он был из Царицыно представителей союзных республик бывшего Союза было множество. Вообщем, в нестабильном российском обществе, Сеня стал скином. А его любовь к цифрам 14 и 88 объяснялись тем, что 14 означало 14 слов главного идеолога американских неонацистов Девида Лейна: We must secure the existence of our people and a future for white children», которые считались в Ультра Правом движении одной из главных заповедей и переводились как — «Мы должны защитить само существование нашего народа и будущее для белых детей. А 88 обозначала две восьмых буквы латинского алфавита, которыми являлась «H» и означали эти 88 – «Heil Hitler», к тому же, очень часто встречались эти сочетание цифр 14/88в правой литературе.
Вот чем можно объяснить его выбор из меню.
Покушали, потом началось представление клоуна, который был безумно похож на Жерара Депардье, у которого был номер с раздеванием, по задумке, которого он шёл в баню, c тазиком и веничком и начал раздеваться, снял десятка 2 трусов и под аплодисменты ушёл за кулисы. Затем была стриптезёрша, честно говоря, я стриптиз видел впервые и не тогда, не сейчас он мне не понравился. Девушка по имени Маша танцевала под «let my people go» Луиса Армстронга, а затем по Майкла Джексона. К её второму номеру, начали подходить «братки», которых в те времена было безумно много. Плечистые парни, спортсмены, кто-то в малиновых, кто-то в тёмных пиджаках, с крепкими золотыми цепями и мобильными телефонами, которых в то время было считанное количество. Только один из шестерых, улюлюкал танцовщице, ибо был уже изрядно пьян. Перекусив, мы взяли небольшой графин с водкой, смотрели это импровизированное шоу и тут началось самое неприятное. Сеня был всегда парнем без головы, поэтому он начал играть в «гляделки» с одним из бандитов. Я начал напрягаться оп этому поводу, а всё закончилось, как и стоило ожидать. После небольшого диалога, аля, - «Чё смотришь? Пойдём выйдем», Арсений вскочил с места и пошёл в сторону выхода, за ним бандос, я за этим братком, а его компания за мной. Выбежав на улицу, насладиться осенний прохладой, после прокуренного помещения мне не дали, Арсения уже отрабатывал спортсмен, а мне в затылок начали лупить друзья «братка». Охрана не вмешалась, один из бандосов сел на заднее сиденье, два на передние 500-ого «Мерседеса» и нас повезли в лес.
Арсений бубнил, что это беспредел, за что получил рукояткой пистолета по затылку и вырубился. Я был уверен, что нас грохнут и просто молчал. Думал о том, что жизнь у меня бездарная и сдохнуть после того, как тебя наградили сотрясением мозга бандиты, в центре Москвы очень предсказуемо. Когда нас вывезли за МКАД и парень, который дрался с Сеней вытащил его за шкирку из машины, Арсений очнулся. У бандита, был длинный монолог сам с собой, что ему какой-то фраер нос сломал и сейчас он будет его «решить». Уже ведя и пиная Сеню, он спросил:
-Фраер. Ты занимался чем?
-Да, - ответил Арсений. Он перестал вести себя дерзко и чувствуя скорую смерть был подобен овце на заклании.
-Чем?
-Боксом.
На секунду «бандос» поколебался спрашивать или нет, но спросил:
-Район?
-Царицыно, - так же односложно отвечал Арсений.
-Антонов? – сказал «браток» и остановился.
-Да.

Парень выругался и сказал:
-Живите, - и ушёл обратно к трассе.

Меня вырвало, голова кружилось и посмотря на Сеню я спросил:
-Это правда?
Сеня достал сигарету, закурил, улыбающееся лицо осветилось от огня зажигалки:
-Нет, конечно. Я в Царицыно живу пол года. И Антонова никакого не знаю, небось тренер его был когда-то.
Я был в замешательстве, голова трещала, всё ходило кругом и я понял, что находись мы на волосок от гибели, -
-Так ты его обманул??
-Да, - ответил Арсений, - а ты что думал?
Я молчал, я не знал, что ему сказать. А он продолжил.
-Ладно, давай выбираться отсюда. В моих планах не было помирать, - он зажёг зажигалку и поднёс её к ветке дерева, - среди клёнов.
Я стоял, как вкопанный.
Он расценил это, как вопрос и продолжил, -
-Я же викинг. Мне только среди сосен надо погибать.
Меня ещё раз вырвало.
Арсений взял меня под руку, и поддерживая вывел к трассе. Когда мы стояли на плохо освещаемой дороге, он сказал, закуривая вторую сигарету.
-Не всё так плохо, по крайней мере мы в ресторане по счёту не платили.

Клацаю вилкой по тарелке, чувствую, что есть уже не хочу. Кусок в горло не лезет. Не доев свою порцию, я в смешанных чувствах выхожу из помещения, повторяя себе под нос «Сеня, Сеня…»