Пятница

       Det bugter sig i bakkedal
       Det hedder gamle Danmark
       Og det er Frejas sal
       Og det er Frejas sal


Я когда-нибудь говорил, что у меня шило в... э-э... в мешке? Нет? Ну так вот – оно у меня есть и когда я его достаю – меня, хлебом не корми – дай поискать приключений на свою... голову. Конечно, ведь не хлебом единым лишь сыт человек. Однако речь сейчас не совсем о шиле, хотя, именно когда оно начало дёргаться и ёрзать в моём мешке, мне приспичило отправиться в путешествие.

Сапоги свои я угробил во время прогулок по другим мирам, поэтому мне пришлось избрать другое средство передвижения – лодку. Казалось бы, исконно русское слово «лодка»... Что в имени тебе моём? Точнее – мне в твоём? Этимологически слово «лодка» происходит от датского «lodje», а я направлялся именно на гипотетическую родину всемирно известного принца. Я не особый знаток географии, но каким-то чудом, через фиг его знает сколько дней, скитаясь по рекам и морям, когда эта Дания мне уже норовила стать поперёк горла, - я его достиг. «Горла». Эресунн – небольшой пролив между датским городом Хельсингёром и шведским Хельсинборгом, - стал для меня окончательным пунктом моего путешествия. С горем пополам, я как-то добрался до берега и был несказанно счастлив пришвартовавшись в тёплом кабаке, неподалёку от порта. Название кабака было – «У Вильгельма» и обстановка в нём была самой располагающей – столики и стулья из тёмного дерева делали его по-домашнему уютным, а темнота, аккуратно разрезанная на части пламенем свеч, - создавала непревзойдённую таинственную атмосферу средневековья. За столиками практически никого не было и ко мне сразу же подошёл сердитый краснолицый мужичок, бросил на стол какой-то талмуд (скорее всего - меню) и недовольно посмотрел на меня, явно сомневаясь в моей платёжеспособности. Первым делом, я заказал ведро кофе, от чего мужичок недовольно крякнул. Очевидно кофе – не был тем напитком, который пользуется общим уважением. Однако, минут через пять, я мог насладиться горячей чашкой и восхититься тому примечательному факту, что кофе был здесь на редкость гадким на вкус. Не удивительно, что он здесь не в почёте.

Интересно, откуда взялось название этого кабака? В Скандинавии хозяева часто дают кабакам название по своему имени, однако это заведение, претендовавшее на старинную аристократичность, должно быть, хранило несколько больше смысла в своём названии. Вильгельм? Может какой-нибудь, давно почивший в бозе, монарх? Трактирщик явно не расположен к задушевным беседам. У кого бы спросить? В противоположном конце кабака сидел хмурый датчанин и цедил своё пиво маленькими глотками. Глядя на него, у меня создалось впечатление, что если я сообщу этому парню о том, что процесс пивопоглащения можно осуществлять через трубочку и тогда он будет намного дольше – он не преминул бы воспользоваться этим вселенским знанием и воспользовался бы им на практике. Выглядел он довольно тощим и я подумал, что угостив его чем-нибудь вкусным – можно развязать между нами вполне доверительные отношения и мило поболтать.

Ох... Талмуд-меню очень впечатлял размерами. Как же выбрать что-нибудь из этого бесконечного списка? Решение пришло очень вовремя. Метод научного тыка срабатывал безотказно в таких ситуациях. Страница 287 этого грешного меню, гласила – Утка с черносливо-яблочной начинкой. Да! Похоже, это именно то, что нужно. Та-а-ак... Посмотрим... Утка, жирненькая такая... Знаменитые датские яблочки, чернослив без косточек, пахучий тимьян... И ко всему этому счастью – подливка из куриного бульона, кальвадоса и желе красной смородины. К моему удивлению, в меню так же был описан точный способ приготовить это чудо. Сперва, я не понял зачем давать рецепт посетителям, но сглотнув слюну в третий раз за минуту, до меня начал доходить гениальный план хозяина.

- Эй, коллега! Я тут как раз заказал утку, но боюсь, мне не одолеть её самому. Не желаете составить компанию? – Спросил я тощего господина.
- Почему бы и нет. – Буркнул он. – Меня зовут Кай.
- А меня – Алекс. Будем знакомы. – Сказал я и дружелюбно улыбнулся. – Скажите, а не было ли в Дании короля по имени Вильгельм?
- А почему Вы спрашиваете? – Подозрительно спросил он.
- Да, мне просто стало интересно происхождение названия этого заведения.
- В Дании – не было короля с таким именем. Вы, наверно, перепутали с Вальдемаром. Что же касается названия кабака, то оно связано с Шекспиром.
- Королём Англии? Но при чём здесь король Англии к Дании?
- Не знаю я никаких королей. Вильгельм Шекспир – великий поэт.
- Простите, но я был уверен, что его звали Вильям!..
- Ваше невежество – простительно. Так его называют эти варвары – англо-саксы. На датский же манер – Вильгельм.
- Буду знать. А он бывал здесь?
- Не знаю. Я его не встречал. Но он прославил этот город.
- Прославил? Чем же?
- Ваше невежество просто поражает. Хельсингёр, который Вы сегодня можете увидеть, основал Эрик Померанский в 1420-ом году. Конечно же, город существовал и раньше, но именно о «новом» Хельсингёре писал Шекспир.
- Что-то я не припомню, чтобы Шекспир что-то такое писал...
- Как?!? Вы не читали Гамлета!?! – Казалось, Кай оскорблён до глубины души и если я его сейчас не успокою – он наложит на себя руки. Или на меня.
- Постойте, так это и есть...
- Это и есть. И замок Кроген у нас тоже в наличии.
- Всегда мечтал здесь побывать! Скажите, а в этом трактире всегда так мало людей?
- Нет. Но сегодня пятница. Freitag. В городе – ярмарка.
- Надо будет обязательно посмотреть.

В этот момент нам принесли утку и нам стало не до разговоров. Блюдо было просто божественным. Утка таяла во рту, а соус, содержащий кальвадос – взрывался там же. Незабываемое сочетание.

Расплатившись в кабаке, я отправился на ярмарку. Городок был чудо как хорош – узенькие улочки и небольшие домики с черепичной крышей переходили в другие домики и улочки, переплетались подобно паутине и захватывали в свои объятья многочисленные фонтаны, мосты и скульптурные композиции.

Небо хмурилось и строило гадкие рожицы. Дождь грозно собрал тучи на переносице, а Солнце спряталось от обидчиков за его широкой спиной. Словом – это был самый обычный день в году. Ну... Почти обычный.

Услыхав звуки музыки, я пошёл искать их источник. Поплутав порядком в переулках, я всё таки нашёл ярмарку, а вместе с ней и ярмарочных музыкантов. Одетые в какие-то пёстрые тряпки, они играли весёлую кельтскую музыку. Полёт двух скрипок был настолько прекрасен, что хотелось плакать от счастья. Бойран задавал чудесный ритм для волынки и она больше не звучала тоскливо-заунывно. Совсем напротив – козий мешок был полон радости и веселья, которые разделял даже гулкий шалмай. А, неизвестно как попавший туда, диджериду – довершал картину своим эвкалиптовым дроновым звуком. Их музыка была настолько весёлой и лёгкой, что хотелось, если не взлететь, то, как минимум, немедленно пуститься в пляс.

Я огляделся вокруг. Люди стояли и слушали, но никто не танцевал. На всех лицах застыло такое унылой выражение, как-будто им за шиворот упало несколько ледяных капель. Впрочем, дождь действительно имел место быть. Мелкий, но довольно сильный. Скандинавский дождь – противный и продолжительный. Настроение у меня тоже начало пропадать, словно этот бродяга намочил фитиль моего азарта. Поле людей, похоже, разделяло мои чувства. И тут случилось нечто.

Как нож, взрезая толпу, по площади шла очень древняя бабушка. На вид ей было, как минимум, немного за девяносто.. Перед собой она толкала небольшую тележку – вспомогательное средство при ходьбе. Двигалась она очень медленно, и люди расступались перед ней из уважения к её возрасту. Казалось, она никого не замечала и даже не слышала музыки. Проходя мимо наспех сколоченной сцены, пожилая леди внезапно остановилась и повернула голову к полю людей. Затем она отпустила свою тележку и сделала несколько шагов в сторону от неё. А потом... Потом она начала танцевать. И этот танец – самое странное и чудесное, что я видел в жизни. Бешенный ритм бойрана закружил старушку в безудержной пляске, а волынка – наступала ей на пятки. Она танцевала, как богиня. Затем она остановилась и что-то крикнула. И хоть голос её слился с музыкой, попав в терцию с австралийским диджериду, - смысл её слов был понятен всему Фольксвангу.

- Ну что, съели? Вот так надо! – Кричала она
- Айда со мной! – И её вновь закружил круговорот шалмая, скрипки и волынки.

Я огляделся. Люди вокруг улыбались такими радостными и глупыми улыбками, что человеку со стороны, было бы не трудно прочитать слово «счастье», написанное гигантскими буквами на лбу каждого человека на площади. Моя рожа, скорее всего, выглядела точно так же. И тут все пустились в пляс... Танец этот длился целую вечность. Или две...Люди смеялись, мокли, улыбались незнакомцам. Вскоре все промокли до нитки, но нам было плевать – мы были счастливы. В этом безумии никто не заметил куда пропала старушка. А она – ласково оглядела свой дворец – Фольксванг, улыбнулась отеческой улыбкой и исчезла.

Пятница. Freitag. Это и был – самый настоящий Freitag. День Фреи.

Как и когда я попал домой – не помню. Да и не важно это. Важно, что когда-нибудь, лет через триста, - я обязательно повторю это путешествие и станцую в этом прекрасном дворце.

       Переходя в холмистую местность
       Её зовут старая Дания
       Да, это и есть обитель Фрейи
       Да, это и есть обитель Фрейи