Сновидения

Часть I
(1703 г., 2003 г.)

Вдыхая свежесть петербургской ночи
И пыль прожрогшей мостовой,
Поэт влачился молодой.

Все ярче, ярче блещут звезды,
Нева, вздымаяся, шумит.
И словно голос осторожный
Манит поэта и томин.
И мчится в сад он,
Где вневоле окаменелый Лев сидит.

С усмешкой хитрой и злорадной
Подходит к статуе поэт.
И хочет ото Льва услышать
Он слово мудрое в ответ.

Молчишь? Да где тебе изведать
Всю глубину страстей моих?
Когда в недевенье, в оковах
Ты триста лет уже молчишь!

Произнеся слова такие,
Поэт наш словно в землю врос:
Глаза у статуи открылись
И царь зверей вдруг произнес:

-Что муки мирские?
Ничтожны они!
Правят лишь жизнью
Всевышнего сны!

Взгляни на наш жестокий век!
Ведь был и я когда-то человек!

Я видел Петра на пустынном брегу.
Он был молчалив,
Он смотрел на Неву...

И тени сомненья
ум светлый не знал!
Лишь только молитву
Царь тихо шептал...

Зловеща, угрюма
Та местность была...
И многие жизни она забрала...

Как духи лестные
Кружаться вороны
И слышатся только
Крестьянские стоны...

Вдруг...все изменилось..
И слепит глаза
Божественный город
Достойный Петра!

На солнце златые горят
купола!
Сверкает, искрится
старушка Нева!

Веселый стук роскошных экипажей и крики ямщиков,
Извозчики, спешащие с поклаже -
Вот мир без цепей и оков!
Здесь правят балом богачи!
А все мирское - замолчи!

Но вот, глядите,
Словно зайчик чрез мостовую
Мчится мальчик!
Его лохмотья тельце прикрывают,
Да благородных дам пугают!

Скачек, еше скачек, споткнулся и упал...
Несчастный мальчик зарыдал...

Навстречу экипаж влачится
И кучер с дамой веселится.
Но, увидав ребенка, в гневе
Схватил он плетку
И замахнулся на сиротку...

Ни злобы, ни мести ребенок не знал,
Лишь страх в тот момент с ним жестоко играл!
Он, взрослый, утратил наивность дитя
И только бранится, в трактире кутя!

Что ж мой бедняжка?
Он уж шумною толпою окружен.

Оставив бремя тягот и забот,
Спешит на ярмарку народ!
Повсюду крики, гам, смешки,
Мелькают пестрые платки.
Веселый гармонист играет громко..
И уж не слышен плач побитого ребенка!

Сюда ж идет мужик убогий,
Избитый, грязный, хромоногий.
Прошу простить за низкий слог,
Лишь только выпить ищет он предлог!

Но вдруг в толпе я вижу,
Ведет конвой злодея.
Лишь чуть замешкался,
Его уж бьют скорее!!

Но никогда не стонет он.
И только слышен цепей звон.

-За что ж на казнь его ведут? -
Заговорила вдруг толпа.
-Была из царской кладовой украдена крупа.
Он, злоумышленник, стерег,
Когда охранник наш уснет!

И тут упала женщина к ногам немых солдат
И силой приклоняет к земле своих ребят!

-Господь храни ВАс,
Да зачем ж казнить?!
Детей больных хотел он накормить!

На это грозный страж
Пнул женщину в бока!
При виде женских слез
Не дрогнула рука!

Виновный сделал ревностный рывок,
Но тут же стража сшибла его с ног!

Теперь тугим веревкам был подвластен вор
И трусы волокут его
Исполнить приговор!

Толпа лишь стихла на мгновенье...
И вновь продолжила веселье!

Какая странная забава
Была у нашеготворца:
Мы, словно куклы на шарнирах,
Бьем праведных и хвалим подлеца!

Мы жаждем воду в ледяной пустыне,
А, напитавшись всласть,
Мы морщимся отныне!

Боимся мы и тени провиденья!
И не сломить уму тщеславные стремленья!





Часть II
(1941 г., 2003 г.)

Когда по вечер
Златокудрый Феб
Сбавляет быстрой колесницы бег,
И раскаленный небосвод
Злаченый круг уж не несет,
Тогда же бледная Селена
На свой холодный трон взойдет
И спящего Эндимиона ждет!

А небо, как пломбир -
Не смеет луч уснуть,
Чтобы возлюбленный, очнувшись,
Не потерял к невесте путь!

Неправда ль, Петербург наш знаменит
Своими белыми ночами!
Амур сознание пленит
И тешит слух влюбленными речами!

Вот стройный женский силуэт
Во мраке теплой ночи тает...
И, затаив дыхание, она
Письмо любимого читает:

Он пишет: Tout a vous Victor!
P.S. Вручаю Вам мой приговор!

Безбрежная Нева укрощена.
Спокойно в гроте спит
Могучая волна.

Тревожит душу как фонтом
Печальных скрипок тихий стон.
И сонный путник, перестав скитаться,
Мечтаниям и грезам рад предаться.

Он, приостановив свой скорый ход,
Вдыхает свежесть
Томных вод.

А кто не пробовал из вас
Гадать по звездам в этот час?
Как слепит неумелый взор
Светил магический узор!

Подобно чарам колдуна
Остановилася земля!
И с замираньем сердца ждешь,
Когда начнется звездный дождь!

Но вдруг сверкнуло
Что-то в призрачной дали...
Скорей, мой друг,
Желанье говори!!

Но тихий звездный небосвод
Пронзает черный самолет
И как вожак
Других ведет!...

И задымилась синева,
И встала на дыбы Нева!
А враг как коршун налетает!
вот матерей, детей
Картавый возглас немца заглушает!

Он издает лишь крики Schnell,
Ища бегущую мишень!

Тут вмиг обуглились дома
И оборгилася Нева...

Фашисты, принеся войну,
Солдат подняли на борьбу!
И русский человек, клеймя врагов,
Свою страну спасти готов!!

О, как я ненавидел в этот миг
Непрошеных гостей!
Я правду бытия постиг
Среди людских костей!

Мой батальон попал туда,
Где притаился гад...
И только слышно в тишине,
Как пули бешено свистят...

Но со спины фашист крадется...
И сердце хищника не бьется!

Хлопок...
Успел лишь свет блеснуть...
И что-то мне ворвалось в грудь...
И...как подкошеный...я рухнул на пути...
Рубаха пропиталась кровью...
Не могу идти...

Хотел противитсья я боли, но не мог...
а уж мерзавец, подойдя,
Снимает новый мой сапог...

Но поздно -
Всем телом ощущаю я,
Как жажда душит уж меня...
И надо мной, как пред Судом,
Мелькают тени яростным костром!

Одна вцепилась прямо в ногу,
Другая появилась ей в подмогу...
Согласень я терперь,
Коль так угодно Богу!

Но гложит душу тот немой вопрос:
Что, если к демонам меня злой дух принес?!

Но нет, я слышу сердца стук..
И словно руку тянет милый друг...

К нему израненую кисть
Протыгивать я стал...
Но не могу поднять руки -
МУчительно устал...

И звон в ушах сильней,
И жажда гложит..
Но рокот "птиц" меня уж больше не тревожит!

Вдруг...сзади немца разглядел...
В последний раз..наброситсья хотел...
Уж руку протянул...
И тут..окаменел...

И, увидав мой грозный лик,
Фашист тот ужасом проник
И бросился бежать,
Но как я' мог его догнать?!

Я помню только хлад в груди..
Затем все стихло в призрачной дали...

И видел я, как в лес бежал прохвост,
И, как шакал, поджав трусливо хвост!

Все петербуржцы ликовали,
Салюты к небу воспаряли!
И ночь вдруг стала ярким днем,
Зажглась воинственным огнем!

И мириады искр вмывали на глазах,
И замирали в небесах букетом пышным на звездах!
И уносили боль страны.

Они проникнуть в даль хотели,
Но вниз стремительно летели
И целовали гладь Невы.

И тут рассказчик, смолкнув на мгновенье,
Дал место тишине...
И словно тихий плач ребенка
Услышал слух его извне...

Поэт стоял спиной,
Давясь слезами...
Всю жизнь свою он видел пред глазами:
Как предавался кутежу
И не платил долгов,
Бранил родителей
И защищал плутов!

Стихи его не стоили похвал,
И лучший жизни цвет он лихо прожигал!

-Но что же было дальше? -
Вдруг вскричал поэт,
Взглянув на страшный и волшебный
Львиный силуэт.

И снова страж отверз уста:
-О, боже мой,
Как жизнь моя пуста!
я думал, все еще живу,
Но лишь волшебным сном я  сплю!
И столь пьянящий фимиам
Пускает в разум мой обман!

Казалось, вижу сновиденья,
Но ты развеял все мои сомненья!
Открылось мне:
Я - дух времен и стражник врат!
Я был поставлен Им,
Чтоб охранять свой град!

Не знаю как справляюсь я...
Всему лишь Бог да человек судья...

Сейчас уйди,
Оставь меня в тиши!
Уж брезжит над градом рассвет -
Он вреден для моей души!

И вновь спешит народ,
Над городом все тот же небоство,
Который замыкает жизни быстрый ход.

Так было и так будет это...
Для ВСЕХ...
Но не для нашего поэта!

Теперь и небо не такое, к какому он давно привык.
И кажется приветливей и строже
Унылой набережной лик!

Мы так привыкли видеть
Лишь поверхностную суть,
Что нам уж трудно глубже в образ заглянуть!

Мы ненавидим больше, чем хотим,
И словно падший ангел в пропасть мы летим!
И не тревожат нас страдания других,
Но мы лишь требуем
Услышать нас глухих!
Отпор встречает сказка,
Явившись неоткуда,
Но даже в шумном городе
Возможно маленькое
чудо!