Байки байкера. Знакомство

   Знакомьтесь! Его зовут Джерри. В недалеком 2008 году, он вышел с завода Харлей-Дэвидсон, сделанный руками, влюбленных в свое дело энтузиастов, и с гордостью присоединился к остальным скакунам этой модели – Softail Custom. С Джерри мы познакомились недавно, и при встрече оба почувствовали то единство душ, которое может объединить только двуногих и двухколесных друзей.

   Впервые я увидел Джерри на онлайновом аукционе. Новый, блистающий хромированными переливами металлических деталей, этот мотоцикл заметно выделялся среди своих сородичей прекрасными формами. Возможно, тут и помогли толково сделанные фотографии, но как хороший наездник, заглянувший в глаза лошади, я уже знал, что мне и Джерри выпало быть друзьями до конца жизни.

   Еще в подростковом возрасте в моей голове поселилась мечта о металлическом коне Харлей-Дэвидсон, который проживет со мной всю жизнь, а потому на момент приобретения он должен быть абсолютно новым. Нужно признать, что на самом деле, я, разумеется, не хотел, чтобы чье-то еще заднее место сидело на моем друге и дело только в этом.

   Забирать его пришлось с южного острова, когда сам я обитаю на северном. Билеты на самолет и паром были приобретены заранее, как и продуман до мелочей весь маршрут в 1000км и определено место ночевки. По прибытии продавец мотоцикла встретил меня в аэропорту и отвез к предмету моих постоянных мыслей. Еще издалека увидев Джерри, мое сердце радостно забилось, словно подначивая мотоцикл сделать то же самое, и ответить довольным урчанием двигателя.

   Внимательный осмотр, пробная езда, оформление документов и оплата, всё слилось в короткий двухчасовой сон, в течение которого я старался держать себя достойно, как солидный владелец Харлея, и не расплыться в счастливой, глупой улыбке. Наконец, со всеми формальностями было покончено и, подробно расспросив как выехать на первую трассу, мы откатили. Тяжело передать все нахлынувшие ощущения, удерживаемые до этого в сжатой пружине эмоций, в течение восемнадцати лет ожидания. Даже дышать было тяжело, чего уж там говорить о том, чтобы продолжать движение, поэтому проехали мы не много. До ближайшей закусочной при дорожной заправке, где перед дорогой я подкрепился сам и «накормил» коня. Вот он, мой Джерри, блестит на меня через стеклянную стену закусочной. Через полчаса, когда, наконец, ушла дрожь в руках, и я все же убедил себя, что и впрямь являюсь владельцем этой машины, я решился продолжить путь.
 
   А путь был прекрасен. Вообще южный остров Новой Зеландии совершенно неповторимый клочок земли на планете. Тут тебе и горы, укрытые снежными шапками, и непроходимые зеленые леса, и горные озера с кристально-чистой водой и обезумевшими от веселья птицами. Узкие однополосные мосты, пересекающие речки с водопадами, петлявые крутые повороты и открытые прямые луга с прорезавшей их, полоской серой стали, трассой. Дорога была щедра на прекрасные виды и несла в себе всё то, что из-за чего мотоциклисты всех стран пускаются в путешествия. Мой основной пробег на сегодня лежал из Крайстчёрча до Пиктона, где меня ждал паром на северный остров. За четыре с половиной – пять часов должен управиться. Времени полно, поэтому можно себе позволить частые остановки. Тем более, что южный остров значительно холоднее северного и, несмотря на мою дальневосточную закалку и невосприимчивость к холоду, продувало до самых костей.

   Первая остановка была в самое яблочко. Представьте себе махонькую придорожную заправку Mobil всего в две колонки. Настолько маленькую, что в небольшом здании уместились не только администрация заправки, но и почтовый магазин. Седобородый, но крепкий хозяин, в ковбойской шляпе, сидел на самодельной табуретке (по-другому это не назовешь) и курил трубку. Я уж не стал просвещаться по технике безопасности при курении на заправочной станции но, увидев, что заинтересованный хозяин расстался с табуретом и направляется в мою сторону, поспешил закончить с пополнением топлива и закрыть бензобак – в руке старика по-прежнему дымила трубка.
- Ты его полировал, -  с одобрением наставил он на меня искусанный мундштук.
Чтобы не вдаваться в подробности я просто кивнул головой.
- Как зовут?
- Антон.
На этот раз трубка указала на мотоцикл.
- Его.
- А, - не слишком умно потянул я. – Его зовут Джерри.
- Понятно, - ощерился старик. – Том и Джерри.
Мне тоже стало смешно, но как только я поддержал его веселье, он отрубил.
- Иди за мной, - и, не дожидаясь, направился в здание заправки.

   Делать нечего. Несмотря на приказной тон и непонятную суровость хозяина, платить-то все равно необходимо внутри. Но, когда я вошел, неприятные мысли исчезли сами собой. Вся стена была увешана сотнями фотографий, на которых были изображены старые автомобили всевозможных марок, начиная с 30-х годов и мотоциклов сродни моему Джерри. Чопперы, крузеры, которых объединяло обилие хромированного сияния и кожаные куртки владельцев. Я так и стоял с разинутым ртом, взирая на всю эту коллекцию, и даже не заметил, как хозяин, в свою очередь, разглядывал меня, любуясь произведенным эффектом.
- Что нравится?
Я кивнул.
- Сколько же лет вы увешивали эту стену?
- Двадцать пять через месяц. Как заправку открыл. У меня теперь все табуны останавливаются. Я тогда сам еще частенько прохваты устраивал и в Новой Зеландии и в Австралии, а бывало и в Америке приходилось. Харлеевские там дороги. Хорошие.
Он покачал головой, на лице все еще блуждала добрая улыбка воспоминаний. Старик отошел к столу, покопался в ящике и неожиданно достал цифровой фотоаппарат.
- Удостаиваю тебя чести. Заводи своего Джерри к стене.

   Уговаривать я себя не заставил. Попасть в коллекцию старого байкера дело почетное.
- Теперь и ты можешь здесь всегда заправляться, – подмигнул хозяин.
Старый хитрец, точно знал, как удержать клиента, но я не спорил. Во всем своя прелесть, даже в его наигранной грубости и добрых глазах.
Мы еще немного поболтали за жизнь, пока я допивал горячий кофе, купленный в соседнем кафе. Он пожелал мне доброго пути, сообщил о ремонте на дороге, чтобы был осторожнее, и вернулся к своим делам, а именно курению трубки в опасной близости от бензиновых испарений.

   Дорога начала петлять, пересекая холмистую местность, чтобы потом пойти вдоль океана. Красота трудно-передаваемая, помню еще по прошлому разу. Жаль, что сегодня поеду по темну. В голове даже мелькнула шальная мысль задержаться, чтобы снова взглянуть на нежащихся на солнышке тюленей, ощутить водяную пыль разбивающихся волн и впитать ширь океанского простора. К сожалению, паром ждать не будет, да и на поездку у меня всего два дня. Поэтому остаюсь в седле.

   Через час я уже включал дальний свет на одиночных участках дороги. Заметно похолодало. Пальцы в кожаных перчатках, защищенных от воды, но не от холода, стали непослушными и их, то и дело, приходилось разминать.
Не доехав каких-то 70 км до Пиктона, я решил сделать еще один привал и погреться горячим напитком. Ночью на дороге, заправки единственные открытые заведения. Благо, что при каждой есть небольшой магазинчик и кафе самообслуживания, где автомат сделает вполне терпимый кофе. Я решил дотерпеть до парома и обойтись без бутерброда. Зато не удержался и купил сигарет. Курево в дороге дело почти святое.
- Где тут у вас подымить можно? – продавец, молодой прыщеватый парень с длинными волнистыми волосами, которого я сначала принял за девушку, молча указал на широкий холодильник для льда снаружи у окна. По установившейся уже традиции, сооружение находилось всего в нескольких метрах от колонки.
- А как же техника безопасности? – говорю я с усмешкой.
- Все курят, даже хозяин, - пожал плечами парень.
Я спорить не стал, вышел наружу, уселся на холодильник. В одной руке сигарета, в другой горячий бумажный стаканчик кофе, а рядом Джерри потрескивает, остывая, словно и не машина, а зверь урчит ласково.
- Как его зовут?

   Бодрый дружелюбный голос принадлежал низенькому мужичку, почти совершенно лысому. Он с долговязым напарником заправлял белый пикап с открытым кузовом и то и дело с одобрением поглядывал на мой мотоцикл.
- Джерри.
- Славный. Как ходит?
- Как летает.
- Славно.
Я прихлебнул кофе. В мужичке явственно читалась закалка байкера.
- А ты на чем?
- У меня Триумф. Старенький, правда, но и я не молодой. Нам хватает.
- Вы от куда? - говорю.
- С Данидина.

   Я киваю головой. Это еще дальше на юг. Самый холодный район Новой Зеландии. Конечно, с Сибирью не сравнить, но температура минусовая зимой почти всегда, когда в Окленде мы снега вообще не видим. Казалось бы, страна махонькая, а разница ощущается здорово.
Поболтали еще немного, о том о сем и раскатились каждый своей дорогой. Теперь я уже не останавливался до самого Пиктона.

   Приехал к терминалу парома в 8:30 вечера – погрузка через час. Припарковался, устроился в тепле, iPod в уши, смотрю кино, а сам время от времени  кидаю влюбленные взгляды на Харлей. Вокруг тишина, терминал пустой, только девушка за стойкой бумагами шелестит.
- Как его зовут? – неожиданно улыбнулась она.
«Да, что же это такое», - думаю я, подняв на нее глаза. - «Неужели он и для других, как живой?»
- Через нас часто байкеры путешествуют. Я слышала, что они всегда своим мотоциклам имена дают. А вы так на свой смотрите, будто он может отвязаться и уйти.
Мне стало смешно. Должно быть, я больше пялился на свой байк, чем смотрел кино.
- Джерри, - говорю уже в который раз. – Нам уже пора, поэтому мы уйдем вместе, а вам спокойной ночи.
- А вам спокойной воды.

   В каждом виде транспорта есть свои преимущества. В машине тепло, а мотоцикл ужом пролезет в любом заторе и что самое приятное, никто не возмущается. Так, прибыв последним, я оказался первым. Металлическое дно парома, было скользким с жидкими следами шин и рабочих сапог. Когда я завалил мотоцикл на опору, он поехал на ровном месте. Нет, думаю, так не пойдет. Нужно вязать. Поискал глазами, нашел привязные ремни с крючками. В полу специальные отверстия – цеплять. После недолгих манипуляций, мотоцикл был похож на попавшую в сеть паука жирную муху. Так, даже дальнобойщики, свои грузовики многотонные не вяжут. Обойдутся двумя-тремя растяжками и наверх, в кают-компанию. Зато у меня сердце на месте. При любой качке не поедет.

   Пожелав Джерри не скучать, я присоединился к остальным. На корабле народу очень не много. Время позднее, в Веллингтон войдем в половине второго утра. Многие уже спят, разложившись на сиденьях. Я ночевать не стал. Разоспишься на три часа, потом вставать мука. Я уж до нормальной постели дотерплю. Время нужно так подгадать, чтобы подремать не больше сорока минут. В глубокий сон не войдешь, а отдохнуть успеешь. Поэтому первым делом я направился на кухню, где меня ждал приятный сюрприз – она была открыта. Жареное филе рыбы Хоки было объедение, толи после холодного пробега, толи действительно хороша, но я легко развел себя на добавку. Немного жареной картошки, которая приятно обжигала горло и хлопья с йогуртом на десерт и все мое стремление не спать сняло как рукой. Пришлось заказать чай, достать iPod и заставить себя смотреть очередной фильм. За час до приезда я все же прикорнул. Пригрелся, наелся, устал… Короче все слагаемые.

   Проснулся на самом интересном месте – мы входили в порт. Веллингтон – столица островов, не чета махонькому Пиктону, где всего-то несколько улиц. Город сверкал портовыми огнями и казался уютным и гостеприимным, что, впрочем, и было на самом деле. Выехав из трюма корабля и проехав через порт, я выскочил на скоростную трассу. До Порируа, где у меня была забронирована кабинка, всего десять минут езды и я уже предвкушал постель и вытянутые ноги. Однако я забыл, что в маленьком Порируа находится полицейская академия и, что там даже ночью копов больше, чем в Окленде днем.

   Как только рокот моего Харлея разнесся на улицах мирного, аккуратного городка, меня окружили две полицейские машины. Они подобрались сзади с обеих сторон и прочно сели мне на хвост, чуть ли не касаясь моего заднего колеса. Задираются, думаю. Притормозил, они ушли вперед. Развернулся сам и поехал в другую сторону, свою улицу-то я с этими гонками пропустил. Остановился, достал карту, изучаю. Возвращаются мои знакомые. Блокируют машинами спереди и сзади – не вывернешь. Выходят, красавцы, руки в боки. На высоких ремнях дубинки, наручники, кожаные футляры для прочей дребедени. Ну, прям техасские рейнджеры. Дети, чес слово.
- Мне сразу падать, - говорю, - или права зачитаете?
Ощерились, разулыбались.
- Новичков катаем. Куда едешь?
- Да вот, бункер свой ищу, где на ночь встать. У меня забронировано.
- А ну, покажи? – один из них глянул на карту. – Это рядом. Поехали.

   К гостинице подкатил с эскортом. Хорошо, что еще хозяева спали – зачем им такая радость в два часа утра. По уговору они мне заранее отвели второй номер, что поближе к дороге, оставив его открытым. Там я нашел комплект постельного белья, пару теплых одеял и заранее включенный обогреватель. Ночевать будем с комфортом. Одна беда – сна ни в одном глазу. Глаза закроешь, а перед ними дорога вьется да в ушах рокот мотора стоит. Промучавшись почти до четырех утра, я, наконец, погрузился в сон. Закрыл глаза, открыл и уже 10 часов.

   Проснулся оттого, что кто-то ко мне ломится. Оказалось, пришли бункер мой убирать, намекают, мол, пора тебе братец отбывать. Оделся, умылся, нашел администрацию, расплатился. Где тут у вас, говорю, можно нормально позавтракать? Так чтобы яичница с беконом и хлебцами поджареными была. Объяснили. Поехал.

   Придорожный ресторан Denny’s и впрямь то, что нужно. Заказал завтрак. Хороший такой кусок мяса, блинчики, яичница, бекон, тостеры, сок апельсиновый. Пока готовили мне это дело, я вышел покурить. Есть своя прелесть, утречком натощак подымить, когда тебя утреннее солнце греет. Сел на харлей, курю. По сторонам глазею. Смотрю, нет-нет, а народ с интересом по нам с Джерри глазами стреляет. Меня аж снова гордость взяла. Нет, есть, все же, непередаваемое удовольствие в этом.

   До этого у меня был китайский. Махонький такой, лишь отдаленно напоминающий крузер. Помню как-то припарковался так же. Рядом заезжает байкер на здоровом Харлее. Байкер в коже, мотоцикл в хроме. Оба светятся важно. Мужик стрельнул по мне глазами, то на мою куртку с харлеевской печатью, то на мотоцикл китайский. Потом головой кивает: «Прикольная куртка». Ну, что тут скажешь? Оставалось лишь смеяться. Нужно ли объяснять, почему я теперь с таким удовольствием собирал дань всеобщего восхищения.

   Подоспела еда. Ждал десять минут, ел пять. Нет, всё было отлично, и мясо и яичница самое то, вот только дорога не ждет. Словно в спину толкает, говорит, довольно чревоугодничать, смотри погода какая. В путь!

   И вот Порируа остался позади. Через несколько километров сквозь мерный рокот харлеевского двигателя слышу мушиное жужжание спортивного мотоцикла. Поворачиваю голову, вот он. На меня смотрит, головой кивает. То вперед рванет, то притормозит. Одна из радостей езды на Харлее, это та, что тебя не достают с гонками. Если ты едешь медленно, читай - по правилам, то это нормально и никого не возмущает. Даже двигатель работает как-то по-другому. Солидно. А тут… Ладно, думаю, я ж сам хотел спустить поводья, проверить машину. Киваю в ответ: давай, мол. Притормозили оба до двадцати километров  в час, а потом рванули. Наверное, он меня не принял в серьез иначе всяко должен был порвать на спортивном. Шли вровень. На ста пятидесяти парень повернул голову и уважительно кивнул, мол, совсем не плохо. Ну, а дальше я включил шестую передачу и потерял гонщика где-то сзади. Дорога-то прямая, а мы с Джерри это любим.

   Придорожные деревни мелькали одна за другой, как окна пролетающего поезда. Именно за это я так и люблю романтику путешествия на мотоцикле. Солнце печет спину сквозь черную кожу куртки, ветер холодит грудь и лицо. Забирается под непристегнутые рукава. Детвора машет руками, чуть услышав рев мотора, взрослые мужики крутят головами, а женщины загадочно улыбаются. Пронесется навстречу брат на похожем крузере, подымет в приветствии руку. У нас не как у автомобилистов. Мы не только здороваемся в пути, но и уступаем друг другу дорогу, уважаем товарищей по седлу и еще задолго до знакомства чувствуем дружеское расположение. И это везде так, не только в Новой Зеландии. В России, Америке, Европе. Нам всё едино.

   Через пару часов небо начало хмуриться. Когда первые капли застучали о ветровое стекло шлема, я притормозил и облачился в водонепронецаемую куртку и штаны. И вовремя. Не успел снова сесть за руль, как небо грохнуло целой канонадой и нас накрыло пеленой дождя. Лило хорошо, со знанием дела. Только в навощеных пчелиным воском сапогах, да в прорезиненой спецовке и всемирный потоп не страшен. Правда, скорость пришлось сбавить на поворотах. Всё же машина новая, к ней привыкнуть нужно. Дождь шел в течение нескольких часов и уже не покидал меня до самого дома.

   Дорога пошла петлявая. Она вилась змеей по сопкам и поджидала постоянными сюрпризами. Мало того, что стемнело от набежавших туч, так еще и леса пошли темные. Пришлось днем фары включать. Зря я на основной трассе не остался. Частые ремонтные участки, размытые глиной разъезды, обрушенные со скал камни на дороге. Так прошло еще три часа. Выехали мы с той горной трассы чумазые по самое нехочу. Единственное чистое место я обнаружил лишь только, когда слез с мотоцикла. Разумеется, это было сидение.

   Остановился я в Таумарануи. Для всех этих маорийских названий нужен опыт, чтобы произносить правильно и без запинки. Деревня оказалась довольно таки большим населенным пунктом. Тут, кроме заправки, еще и была круглосуточная закусочная. Ну, понятно, что придорожный городок «кормится» с дороги всем, чем может. Заправился, отдохнул славно, перекусил бутербродами. Горячий кофе показался напитком богов. Пока я прохлаждался, окончательно стемнело.

   Следующий пункт назначения, уже последний перед домом, был Хамильтон. Этот город известен своей протяженностью, поэтому по нему пришлось пилить довольно долго – ограничение скорости там, как обычно, 50-60км в час. Зато на время прекратил идти дождь. Уже покинув Хамильтон и въехав на Экспрес Дорогу, которая плавно переходит в Моторвэй (скоростную трассу, соединяющую районы Окленда), я то и дело поглядывал на небо. В отсутствии фонарей оно было красивым. Звезды сверкали миллиардами переливов. Пусть в южном полушарии и нет Млечного Пути, а значит таких скоплений, зато отдельные звезды здесь горят ярче. А может это просто из-за более чистого воздуха. Уже подъезжая к Окленду, снова зарядил дождь. И это несмотря на звездное небо, что в порядке вещей. Окленд у нас как деревня Гадюкино у Хазанова. Тут всегда льет, даже когда туч не видно. Правда и проходит тоже быстро. Бывает местные говорят: не нравится погода в Окленде? Подождите пятнадцать минут.

   Последние километры давались с трудом. Сказывалась усталость, непривычная посадка и отсутствие ветрового стекла. За спиной пролегла тясяча километров, впереди маячила горячая ванна. Джерри провел эту ночь на улице, заводить его в таком виде в гараж, только хлам внутри пугать. И только блаженно погрузившись в воду, я, наконец, в полной мере осознал, что мечта, к которой шел восемнадцать долгих лет с подроскового возраста, действительно сбылась. И я расплылся в широкой, глупой улыбке.

THE END