Яблоневый сон

Иван Сидорович Силин готовился к юбилею.
Конечно, это было не то что…
Когда он начал о нём подумывать полтора года назад, то прикидывал с супругой кого из коллег позовёт, где закажет стол, какую приготовит ответную речь. С выпивкой и закуской придётся, конечно, немного ужаться, ввиду непредусмотренной министерством финансов инфляции, но всё будет достойно. И, разумеется, это только к его юбилею могло случиться - разразился мировой кризис.
Во-первых, он в пух и прах разругался с женой. Почему это произошло, кто был виноват, и что послужило поводом? На это Иван Сидорович не смог бы ответить даже под дулом револьвера, но твёрдо знал – жена его достала!
Оставалась робкая надежда на коллег, особенно на МариВанну, но тут подкачал Большой Сосед. Он очень рассердился на совершенно безобразное поведение Правительства и Президента Ивана Сидоровича и решил Ивана Сидоровича конкретно защитить.  Отчего, естественно, лопнули контракты на поставку чего-то уникального для Предприятия Большого Соседа, и в один прекрасный день пришёл в их отдел зам начальника Ивана Сидоровича, начальник почему-то не захотел придти, и что-то промямлил. Пока Иван Сидорович размышлял над смыслом сказанных зам начальника слов, в его руках, как и в руках его коллег, оказалась трудовая книжка с неразборчивой подписью после гладкой формулировки и расчётный листок с удивительно малой цифрой. Так что, пышных проводов на пенсию не было, как впрочем уже и надежд на помощь МариВанны.
Правда, раз в два-три месяца приходил конверт с письмом, в котором сам Президент Банка обращался лично к Ивану Сидоровичу с пожеланиями здоровья, радовался, что Иван Сидорович остаётся преданным клиентом Банка, и предлагал на свободные деньги купить Акции и съездить по персональной льготе для Ивана Сидоровича в Таиланд или Новую Зеландию.
Поэтому Иван Сидорович переехал на дачу.
С прошлого года в небольшом подполе сохранилось несколько банок маринованных помидоров и огурцов. Водку без акцизных марок он уже купил у знакомой продавщицы в подвальчике. Какие-то овощи и зелень он пытался вырастить сам, для чего пару дней копал грядки, потом, чертыхаясь и кряхтя, выдёргивал какую-то траву. Длинные противные корни возникали ниоткуда и пытались превратить героические усилия Ивана Сидоровича в ничто.
Соседка Пелагея Матвевна нашла в Иване Сидоровиче благодарного ученика. Он втыкал семена непослушными пальцами, то забывал полить ожидаемые всходы и будущий урожай, то лил воду без перерыва, а потом покорно выслушивал наставления Пелагеи Матвевны по допущенным им ошибкам. Сорняки лезли отовсюду. Их почему-то не надо было удобрять, разреживать, отщипывать что-то родственное, Иван Сидорович забыл что, но росли они всё равно превосходно. В качестве дружеской услуги за прохождение экстерном курса Сельхоз Академии, Иван Сидорович периодически, то бишь пару раз в день, что-то делал своими сильными руками, не привыкшими к сельскому труду, для Пелагеи Матвевны.
В её ухоженном саду яблони давали прекрасный урожай, и продолжали расти. То ли эта гигантская ветка чего-то загораживала, то ли росла не туда, но место, где ему надо пилить, показано было твёрдо.
Ветка рухнула, слегка содрав кору дальше среза, удачно не задев куст крыжовника и какие-то цветы.
Иван Сидорович ломал хрупкие ветки с раскрывающимися листочками и нежно розовыми лепестками полураспустившихся цветков, и бросал в гудящее пламя костра.  Ветки потолще пилил ножовкой и подкидывал вываливающиеся из огня обгорелые ветки обратно в костёр. Пахло дымком и непривычным запахом яблоневой коры.
Перед сном Иван Сидорович позволил себе выпить пятидесятиграммовую рюмку из начатой бутылки водки и лёг спать с чувством выполненного долга.
Сны Иван Сидорович видел редко. Но тут, после целого дня в саду, чуть дрожащих коленок, плохо сгибающихся пальцев в ссадинах и с землёй под ногтями, и под ночную песню соловья, Иван Сидорович увидел вдруг красивую белокурую женщину, то ли выходящую к нему из цветущей яблони, то ли она вся состояла из этих цветущих веток, зелени и какой-то дымки.
- Ванюша, Ванюша! Что же ты с нами сделал? Ведь это я ждала тебя всю жизнь, и думала – вот оно, скоро мы соединимся навеки и будем счастливы. А ты… Ванечка, милый, как же ты теперь без меня?..
И начала исчезать в дымке костра и неярких языках пламени.

Иван Сидорович проснулся посреди ночи в поту. Соловей заливался и самозабвенно звал. Никто не откликался ему.
Иван Сидорович, не включая свет, достал бутылку из холодильника и сделал несколько больших и жадных глотков, и слегка затуманившись выпитым, рухнул в кровать и проснулся, когда яркие солнечные лучи начали светить в комнату сквозь большое окно.
Не совсем очнувшись от сна, он вышел на улицу к умывальнику. Соседка уже полола свои грядки.
- С Добрым утром, Иван Сидорович, - бодро произнесла она.
Яблоневый сон не отпускал. Иван Сидорович странно посмотрел на Пелагею Матвевну, нелепо замахал руками и с криком: «Ведьма!» – побежал по тропинке прочь, как-то неестественно выбрасывая ноги.
Пелагея Матвевна всплеснула руками, и быстро двинулась за ним, а он убегал и  убегал, пока не споткнулся вблизи огромного дуба, и упал ничком на траву.
Летал шмель, муравьи спешили по своим делам, крупные горькие слёзы катились по морщинистым щекам Ивана Сидоровича, а перед его глазами стояла огромная цветущая розовым яблоня, и ласковое солнце светило.


25 мая 2009 года 21.25             Лауласмаа, Эстония