Сон...

Тишина утра….
Первые лучи только собираются проникнуть внутрь этого странного убежища. В кулуарах старой комнаты, противно пахнущей дешевым дымом сигарет и духов, сидит старая женщина. Кружевной пеньюар до пят, к сожалению уже не  в силах скрыть стареющее тело, обвисшее теперь тяжким грузом, тело, не имеющее способности жить и желания умирать.  Дама сидела в тишине, пытаясь расслышать шаги смерти, давно поджидавшей у двери. Шарканье у дверей вернуло ее в пределы своего маленького мира, где время запуталось в бесчисленных километрах кружева и винтажа, она знала, что пришли только проверить не умерла ли она наконец. И получив отрицательный ответ,  она вроде и сама расстроилась, что до сих пор не умерла. Жизнь давно ускользнула от нее, а вместо себя  оставила только ожидание, ожидание долгожданного конца, или благословенного начала. Еще тяга, одна и бесчисленных тяг за эту бесконечную ночь, она вспоминала, вспоминала себя, так как знала, что сегодня ей суждено уйти. В предвкушении она боялась близости своего конца и теперь хваталась за жизнь, жадно глотая воздух вперемешку с сигаретным дымом, в надежде, что это ее спасет. Взгляд скользил вдоль комнаты, пытаясь запомнить все, что окружало ее все эти долгие годы, чтобы увезти это по ту сторону…
 Наконец она остановилась на потрепанной книженции. Расклеенный страницы, замасленные временем, или чужими руками,  все еще хранили смысл.  Да, это ее любимый роман, улыбка скользнула по каменному лицу, старый французский роман, написан, пошло и неумело, наверно также как и ее жизнь. Легкая сигаретная дымка скользит по страницам, придавая тишине особую красоту, а старому будуару таинственность и потускнелый блеск.
Воспаленный мозг хватался за жизнь, пытаясь вспомнить все.  Вдруг зазвучала музыка, та самая музыка 50-тых, виниловые пластинки, купленные у контрабандистов на отцовскую зарплату. Как же сладко было вспоминать, что  она каждый раз задергивала все занавески, чтобы скрыть свое счастье, в глубине своей комнаты, и когда сумрак окутывал стены, а воздух становился скованным, словно испуганным, тогда она танцевала, обнимаясь с сигаретным дымом, заглатывая его горечь. А потом, падала на кровать и листала страницы потрепанного романа, перечитанного миллиард раз.  Наверно именно он и стал ее единственным настоящим любимым мужчиной, старый роман, к которому она возвращалась каждый раз.
Ей вспомнилась летняя ночь, когда  ветер перекидывал страницы старой книги,  а она вдыхала этот запах, ласкаемая летним ветром. Она помнила это чувство порочного оргазма, когда крик наслаждения настолько сильный, что не в силах вырваться наружу.
Она вспомнила момент  первой любви, чувства, который оборвали все внутри ее сознания, первое ощущение, разорвавшее ее тело экстазом… Она помнила…
Она вспомнила первые слезы, пролитые в любимую подушку и на страницы все того же романа, она помнила все бездонные сладкие ночи любви и страсти в глубине ее потаенного царства.
Старая дама потянула  руку к журнальному столику, на котором лежали дорогие сердцу ошметки жизни. Осталось только вспомнить, как ее зовут. «Жанна…
Жанна…» Здесь было дыхание летнего ветерка по контурам юного тела, и зажатый крик экстаза, заставлявший биться вновь сердце, и тяжелый дым, старый роман, и прекрасный забвенный сон.
Ей не хотелось возвращаться, а хотелось остаться Жанной, навеки, в глубине своего туманного будуара, окутанного дымом и вечностью.
Жанна поняла, что это рай, что это вечность…
 Первые лучи только собираются проникнуть внутрь этого странного убежища. В кулуарах старой комнаты, противно пахнущей дешевым дымом сигарет и духов, сидит старая женщина. Кружевной пеньюар до пят, к сожалению уже не  в силах скрыть стареющее тело, обвисшее теперь тяжким грузом, тело, не имеющее способности жить и желания умирать.  Дама сидела в тишине, пытаясь расслышать шаги смерти, давно поджидавшей у двери. Шарканье у дверей вернуло ее в пределы своего маленького мира, где время запуталось в бесчисленных километрах кружева и винтажа, она напоследок улыбнулась ветру, прорвавшемуся сквозь тяжелый занавес и застылав блаженной улыке навсегда.
В этот день ничто не нарушило тишину дома, похоронная процессия прошла тихо, будто боялась спугнуть улыбку с лица уснувшей Жанны. А она спала, ласкаемая тихим ветром, на пороге перед вечностью….