Сказка. ч. 4. гл. 9. раздел 6. куда ты, русь...

РАЗДЕЛ 6. КУДА ТЫ, РУСЬ, НЕСЕШЬСЯ?

-  Запомните, курицыны дети, одну азбучную истину, - твердил Бог, глядя на нас ясным и не совсем приветливым взором, - никаких вопросов, пока не спрошу вас: “Вопросы есть?”
- Есть, Господь! -   тут же тупым эхом отозвался Азазелл.  - очень много, самых-самых разных!
Бог, казалось бы, опешил: несколько секунд он сверлил дурака пронзительным взором, а затем  рассмеялся и махнул десницей, что можно было понять примерно так: “Ну вот, видите?  И вот с такими приходится работать! Впрочем, что с вас всех взять?!”.  Затем он продолжил:
-  Кроме того, вы не поверите, но я, при всей  моей всеведущности и вездесущности, не могу и не хочу знать абсолютно все варианты развития индивидуальных судеб, и вот почему. Только что я имел честь разъяснить вам, курицыным детям, что  свобода выбора дорогого стоит:  принципиально никто не может знать, что выберет каждый из вас между добром и злом, сколько раз и по какому поводу.  А это уже совсем другое дело по сравнению со скучным  и безрадостным тезисом  всеобщего предопределения заранее. Далее! В противоположность  этому утверждению, я зачастую не могу равнодушно наблюдать,  что именно вы изволите выбирать, и поэтому  Всевышнему зачастую приходится  лично вмешиваться в ход событий. Вы, вероятно, помните, как мне срочно пришлось устроить не большой Потоп, а позднее взорвать пару городов в Израиле. И, уверяю вас, еще и не такое случится, если вы будете идти и дальше путем так называемых “рыночных реформ”. При этом мне, к моему глубокому сожалению, приходится зачастую “бить по площадям”, не особенно разбирая, кто прав и кто виноват. Посудите сами, сколько времени понадобилось бы на такой отбор невинных? Но в этом виноваты вы и только вы сами. В самом деле, что такое “невиновность” с понятия высших сфер? Сегодня некто невиновен, а завтра - еще надо посмотреть! Так могу ли я позволить себе предотвратить  преступление путем нанесения превентивных ударов? Молчите? Значит, могу, да еще как могу! Вам в этом предстоит убедиться еще не раз на своих собственных шкурах. Так-то, господа вахлаки!
А к тебе, изворотливый ты мой Джахангир, имеются отдельные замечания, не снижающие, впрочем, общего положительного впечатления от  твоей яркой индивидуальности, столь искусно замаскированной под серость. В чем они заключаются? Ты, на мой взгляд, слишком уж осторожен: это тот случай, когда  излишек ума  вреден. Но ты не бойся, я не собираюсь хирургическим путем уменьшать объем твоего головного мозга! Тем не менее будь посмелее! Побольше уверенности в своей правоте. Что ты все оглядываешься на Пиан Рашида?  Обязан ему многим, полагаешь? Опасное заблуждение! Твоя карьера - дело моих и только моих рук. А выбрал я тебя действительно не случайно: во-первых, и выбирать-то было особенно не из кого (кстати, почти аналогичное отсутствие выбора имело место  при событиях так называемого Всемирного Потопа); во-вторых, я глубоко ценю твою живучесть, сообразительность и невероятное чутье ситуации. Ты уже побывал на правильном пути, так зачем же позволил этому дураку  Пиан Рашиду столкнуть себя и всю твою страну с этой прямой дороги к Богу?! Впредь так не поступай!
     Словом, господа, вы опять возвращаетесь на предначертанный вам Господом путь, и не дай вам Бог отклониться от курса хотя бы на градус. Тут вам не геодезия и не мореплавание, и  ошибка окажется даже не смертельной, а гораздо страшнее: вы понимаете, о чем я сейчас говорю?!
   Кажется, полностью мог осознать все сказанное  Всевышним только Азазелл, пред мысленным взором которого пронеслись все четыре миллиарда лет “творчества” в Аду. Но и мы, остальные, немного догадывались, что ничего хорошего  отклонения от Истинного маршрута не сулят.
- Я мог бы сейчас представить план вашего дальнейшего поведения, - продолжал  Повелитель Вселенной, - но, как уже было отмечено ранее, этот способ протекции неэффективен, и вам пошел бы во вред. Поэтому полагайтесь на интуицию, не забывая, впрочем, о совести, давно уснувшей в Пиан Рашиде, но все еще бодрствующей в некоторых из вас. И запомните: все тезисы о так называемых “правах человека”, “демократических реформах”, “правах собственника” исходят не от меня, а как раз наоборот! Здесь имеет место классическая подмена: привилегии ангела зачем-то перешли на дьявола! Даже в страшном сне не могло мне привидеться право мерзавца, насильника, убийцы и так далее на жизнь и собственность! У меня на эту тему запланирован довольно крупный разговор с европейскими “либералами”. Им еще предстоит лихорадочно перелистывать Библию в той части, когда  речь шла о неотвратимости наказания за преступление; пусть же на ночь перечитают легенды о Содоме и Гоморре, Потопе и так далее – примеров там хватит! И не стоит “цивилизованному” Западу удивляться, если и с ними случится нечто подобное.
- И еще: гоните в шею Желтого Дьявола! Все его ссылки на мое якобы имеющее место покровительство – очередной блеф. Особенно это относится к тебе, дорогой мой Джахангир; я понимаю, что тебе в силу политической необходимости периодически приходится вступать с ним в переговоры, но уступок быть не должно! Заруби себе на носу, что за сделки с этим полномочным представителем Сатаны полагается особая епитимья, которой даже нет в списке, представленном господином Данте. Мы сейчас расстанемся, но, боюсь, не надолго; вытаскивайте же, наконец, эту огромную несчастную страну из той трясины, в которую она увязла за последние 10 лет!
И Господь вновь покинул нас.
- Попрошу всех присоединиться к моей свите, - изрек Джахангир, - и немедленно  отправиться к  воздушной лайнеру; действительно, мои реформы  вряд ли осуществимы без божьей помощи и вашей поддержки!
           Через несколько минут мы уже дремали под шум турбин президентского самолета, летящего на Восток.
           В  правительственном дворце шло заседание кабинета министров, когда  наша капелла, галдя и жестикулируя, ввалилась прямо к трибуне. Выступавший председатель осекся на полуслове; он уже кое-что слышал о наших чрезвычайных полномочиях, и поэтому имел все основания опасаться не только за дальнейшую карьеру, но и за шкуру. Придав своей вальяжной и фальшиво доброжелательной физиономии  самый почтительный вид, на который  он только был способен, канцлер залебезил:
- Господи, радость-то какая! Господа посланники вновь изволили удостоить нас своим посещением! С вами, и только с вами мы можем достичь тех рубежей, которые поставили пред нами Господь Бог и его Превосходительство Джахангир  Великий! Прерываем свои малопродуктивные речи и внимательно выслушиваем высоких представителей…
Я сообразил, что хитрющий Вурдалак-Вампир с огромной радостью взвалил бы на наши горбы непомерный груз хиреющей экономики и разваливающейся на глазах промышленности умирающего государства и решил немного охладить его пыл.
- Мы с удовольствием  выступим здесь и внесем ряд замечаний и предложений, - вмешался в наш намечающийся  диалог Дух, - но подменять вас, господа, никто пока не собирается. Каждый продолжает трудиться на своем рабочем месте, поэтому просьба продолжать выступление и вообще не отклоняться от графика заседания!
   Мы с изумлением уставились на старого, обычно косноязычного черта: в который уже раз он внезапно на какой-то миг превращался в эдакого Демосфена, даже в некотором роде Цицерона. А дьявол-правдоискатель, поймав кураж, вдохновенно продолжал:
- Господа министры! В этот трудный час  стране требуется не только полная  мобилизация всех ваших сил, но и, я бы сказал, самоотверженность и самоотречение от всех   земных благ и прочих радостей бытия. Отныне вы – рабочие лошади, механизмы, которые до полного износу и выхода из строя последней детали должны не просто трудиться, а прямо-таки надрываться на ниве свершений преобразования государства. Забудьте про сон, не вспоминайте свои недостроенные виллы на лазурном побережье, юных красавиц-секретарш и личные засекреченные счета в иностранных банках. Отныне все это в воспоминаниях, которые посетят кое-кого из вас во сне, а наяву не стоит даже будоражить своего убогого воображения. Если кого-то не устраивает такой модус вивенди, то несогласные могут покинуть заседание (и свои посты заодно) незамедлительно.
  Министры подавленно молчали; видно было невооруженным глазом, что все они, как один, незамедлительно исчезли бы в никуда, но страх пред непредсказуемым, как Бог и опасным, как Сатана, Азазеллом не позволял интриганам сделать решительный шаг.
- Похвальное единодушие! – прослезился Дух,  -  я вижу, что каждый из вас готов отбросить мишуру материальных благ и целиком отдать себя великому делу слежения своей необъятной стране и ее великому президенту. Как я рад, что не ошибся в вас! Как я рад за Джахангира, которому достался столь преданный аппарат! Ни в коей мере не пытаясь помешать проведению очередного заседания кабинета министров, я хотел бы попросить председательствующего сделать (для нас лично) небольшой обзорный доклад о фактическом состоянии дел в стране. Итак!
- Господа посланники! -  высокопарно начал речь  канцлер Вампир-Вурдалак, - позвольте  мне от имени всех присутствующих поблагодарить вас за оказанную нам честь в виде вашего присутствия здесь.
- Хорошо излагает, бестия, - громовым шепотом проревел Дух, - способный парнишка! Не зря его наш Кощей терпит…
- Итак, по просьбе наших высоких гостей, - невозмутимо продолжал Вампир, - я сейчас приведу те выкладки, которые вечером собирался  предоставить в распоряжения господина секретаря Совета Безопасности страны. Ведущие политические аналитики  в течение последних трех месяцев самым тщательным образом  обрабатывали истинную – повторяю, истинную, а не предназначенную для широкой публики, информацию о фактическом векторе движения государства как в экономике, так и в остальных сферах его развития. Так вот, господа, к какому неутешительному выводу пришли они независимо друг от друга: это конец!  Наблюдаемое в настоящий момент некоторое облегчение нашего многолетнего кризиса есть не что иное, как ветровое затишье, имеющее место в центре (“глазу”) циклонического вихря. В ближайшее время вихри враждебные снова  задуют над нами. Как мы ни старались, но ярмо  стопятидесятимиллиардного  долга так и осталось висеть на нашей изнуренной шее…
     При этих словах  Дух весьма недоверчиво уставился на пышущую здоровьем выю канцлера, но из деликатности промолчал.
- …а  ожидаемого прорыва в области высоких технологий так и не произошло. Наши сырьевые ресурсы также оскудевают прямо на глазах; нефти осталось уже на 20-25 лет, газа – лет на 40, а больше нам особо-то и похвастаться нечем. Кроме того, мы практически беззащитны перед любой потенциальной агрессией. Как ни горько это осознавать, но и флот, и авиация, и стратегические ракетные силы превратились, можно сказать, в ржавеющие слабости, а наша когда-то грозная и непобедимая армия стала символом казнокрадства, нищеты, произвола, продажности. Героизм отдельных солдат и даже некоторых частей уже ничего изменить не могут. Куда же направлен вектор нашего движения? Недавно один   поэт-либерал так определил наш путь: “Куда несешься, Русь,  дай ответ? – В Интернет!” И, как всегда ошибся. Точнее, не совсем ошибся, а в принципе, приняв видимость за сущность. В действительности страна летит в пропасть.
Очевидность этого факта не нуждается в каких-то  доказательствах. Мы здесь все свои, и будем говорить прямым текстом.  Пути падения или попросту – гибели – весьма разнообразны, и здесь у политиков имеется некоторая степень свободы выбора. Можно оставить все как есть – то есть продолжать разлагаться  духовно параллельно дальнейшему развалу промышленности, исчезновению обороноспособности, разрастанию  всех видов криминала; можно, в конце концов, сделать ставу на преступный мир – а вдруг его главари умудрятся осуществить диктатуру Стальной Мурки и мобилизуют население противозаконными, но, тем не менее, действенными методами? Существует также путь полной и безоговорочной капитуляции перед  союзом стран Желтого Дьявола, по которому мы уже прошли десятилетний отрезок под мудрым руководством Кощея Первого; но здесь, похоже, тупик абсолютный, и наш еще более мудрый правитель Джахангир, осознав бесперспективность дальнейшего движения в этом направлении, резко затормозил. И еще: а кто сказал, что само государство утратило способность к мобилизации всех своих ресурсов? Почему мы должны уступить эту почетную обязанность каким-то головорезам с татуировкой? Кроме того, у нас имеется два мощных союзника: церковь и  коммунистическая идеология; на разных отрезках  времени эти силы показали свою способность перевернуть общественное сознание и буквально горы свернуть! Здесь, правда, следует сделать несколько важных оговорок:
- церковь в лице своих иерархов и рядовых служителей слишком долго компрометировала веру и государство, на нее опирающееся: здесь и нарушения тайны исповеди, и откровенное разложение духовенства под влиянием богатства и так далее;
- коммунистическая идеология, вначале показав чудеса своего могущества, в конечном итоге проиграла своему главному врагу -  Желтому Дьяволу; люди, осуществлявшие руководство странами победившего эгалитаризма, оказались не только смертными, но и весьма продажными, и в конечном итоге не сумели или не захотели вступить в решающую схватку с внезапно  активизировавшимися буржуинами.
Мудрый и великий Джахангир пока использует в качестве костылей как церковь, так и левую оппозицию, но слабость и ненадежность этих подпорок очевидна. Церковь начала разлагаться куда быстрее, чем стали возрождаться храмы, а  так называемая левая оппозиция также поглядывает в сторону злата; то ее вожди начинают бормотать о признании   прав собственника, то отдельные представители верхушки переходят на сторону власти, причем за весьма умеренную плату.
   Стало быть, рассчитывать на чудо нам не приходится, и, тем не менее, только чудо нас и может спасти. Вот такая дилемма; что бы мы сейчас не предприняли – все усилия обречены на провал, а бездействие еще губительнее, чем  бессмысленные метания. Но, может быть, потусторонние силы вмешаются в ход событий? Пользуясь случаем, попросим представителей Высших Сфер, присутствующих на нашем собрании, прояснить ситуацию в этом плане: на что можно рассчитывать? Возможно ли вмешательство свыше, или, как говорится, на Бога надейся, а сам тоже не зевай?
   На трибуну нехотя поднялся Азазелл; с минуту он молчал, а затем, неторопливо раскурив трубку, произнес своим сиплым волчьим басом:
- картина краха для нас совершенно ясна, и необходимость вмешательства свыше также очевидна, да вот беда:  Господь в премудрости своей опять предоставляет своим недостойным слугам… точнее сказать – рабам… так называемую “свободу выбора”. И мне, господа, да и всем моим спутникам совершенно непонятно, чего же он от нас хочет и когда соизволит вмешаться. Пути Господни, как вы все знаете, неисповедимы, и, тем не менее,  Бог  настаивает, чтобы мы также двигались по этим неизвестным азимутам. Словом, “иди туда, не знаю куда”.  С другой стороны, раз уж нам предоставлена  эта дурацкая и трижды никому не нужная “свобода”, то стоит попробовать сделать хоть что-то, ибо бездействие, по имеющимся у нас данным, также приравнивается к смертным грехам. Надо попытаться осуществить некоторые преобразования в обществе, а уж Всевышний не замедлит дать оценку правомерности наших действий. Честь имею!
   И под жидкие аплодисменты наш дьявол-демагог покинул правительственную трибуну.
- Разрешите выступить великому понтифику? – поднял руку Хомяк, - хоть у вас тут и  православная конфессия, но все-таки мы все – христиане, и, надеюсь, достигнем какого-то взаимопонимания…
- Разумеется, о чем же речь! -  с великой готовностью отозвался Вурдалак-Вампир, - всегда рады выслушать мнение представителя высших кругов!
- Господа!  -   выспренно начал папа-имам, - будем же кроткими, как агнцы, и мудрыми, как змеи. Начнем для начала с  самих себя, господа! Разве вы все, здесь присутствующие, можете похвастаться отсутствием вредных привычек? Приверженность Бахусу, поклонение табачному дыму, донжуанство, наконец… Я уже не говорю о лживости, демагогии, мздоимстве, предательстве национальных интересов… понимаю, конечно же, трудность вашего положения элиты общества, когда от тысячи соблазнов голова идет кругом, да и семья требует материальных благ. Все это так! Но разве элитарность определяется только наличием капитала? Не стоит уподобляться корыстолюбивым древним римлянам, цинично утверждавшим, что  каждый стоит ровно столько, сколько у него денег. Вспомним политических и религиозных деятелей, прославившихся не в последнюю очередь благодаря  аскетизму и самоотречению. Разве доброе имя и слава не дороже презренного металла? Да и Господь, помнится, при всей своей любви к собственникам (как они уверяют), не прочь был порою хорошенько вздуть  отдельных толстосумов, хотя бы символически. Вспомните, что говорил о  богатствах и прочих материальных радостях бытия наш великий учитель Христос в своей всемирно известной Нагорной Проповеди? Так последует его заветам, хотя бы в этой части! Покажем пример всему обществу! Отречемся от вредных привычек и манер! Долой сквернословие, пьянство, табакокурение, корыстолюбие, лживость  и готовность к предательству всего и вся!
  Хомяк выпил воды и, поклонившись присутствующим, покинул трибуну. Наступило гробовое молчание; и невооруженным глазом было видно, что особого энтузиазма призывы старого понтифика ни у кого из присутствующих не вызвали.
  Тогда попросил слова я.
- Господа министры! Все, что сказал здесь предыдущий оратор, заслуживает уважения как точка зрения и как ориентир нашего дальнейшего саморазвития. Однако  докладчик не указал нам путей выхода из кризиса: предположим, что все разом  поумнеют (хотя, совершенно непонятно – с чего вдруг?) и избавятся от своих пороков. Ну и что? Разве  после этого перестанет существовать враждебное окружение? Исчезнут страны желтого Дьявола, улучшится  экологическая ситуация? Нет, господа! Моральный аспект, конечно, важен, но не он  определяет ситуацию общественного развития. Уж какая  всевластная полиция нравов имеется в ряде теократических арабских государств! И что же – там исчезли пьянство, наркомания и разврат? Увы, они существуют, причем в еще более ужасном виде, чем в насквозь разложившихся развитых европейских и американских странах. Морализаторство присуще, кстати, таким разбойничьим режимам, как афганской власти талибов или  полутеократическому-полуразбойничьему Судану. Да, на примере Пиан Рашида мы и сами видим, что  разложение правителя гибельно для государства, в то время как трезвый и здравомыслящий Джахангир, еще ничего толком не сделав полезного, уже вселяет некоторый оптимизм в сердца своих подданных.  Но мы здесь все – суровые прагматики, и поэтому не можем не понимать, что одних голых  призывов к самосовершенствованию не достаточно для коренного изменения морального облика граждан. Нужны куда более существенные меры! И, коли уж речь пошла о   свободе выбора, так пусть же каждый ее и получит. Гражданин вправе выбирать  между праздностью и полезным трудом, но этот выбор должен иметь существенный привесок:
- можно выбирать между бездельем и учебой, но разница в общественном и материальном положении между  неучем и ученым должна быть оглушительной;
- можно выбирать между праздностью и работой, но если тунеядец автоматически обрекает себя на каторгу, то труженик оной избежит;
- можно выбирать между криминалом и защитой интересов общества, но при условии, что в первом случае выбор приведет на виселицу, а во втором – вплоть до  поста в правительстве.
Следовательно, вопрос только в политической воле руководства к изменению основных законов страны. Если все оставить как есть – то  все так и останется и даже станет хуже; если решиться на коренное преобразование устройства Конституции – появляются надежды на выход из тупика. Но не следует обольщаться: даже если будут составлены идеальные законы, но никто не станет их выполнять или, по крайне мере, пытаться жить по ним. Вспомните, как мирно уживались рабство с Декларацией  Независимости  в США в прошлом веке, как там же сейчас сосуществуют так называемый  Билль о правах с фактическим чудовищным неравенством. Да что там США! И у нас, честно говоря, нет Рая, и не предвидится. Но начать движение к всеобщему благу мы можем и даже обязаны! Надо ли для этого менять Конституцию, которая, по существу, прикрывает анархо-олигархию?  Я думаю, что пока не стоит: если назвать вещи своими именами, то на нас ополчится либеральный союз могущественных стран Желтого Дьявола, который уже сломил нашу экономику и военную мощь. Можно действовать и скрытно: пусть на бумаге все останется, как есть, а де-факто  в обществе сложится обстановка, характерная для самых тиранических режимов… впрочем, путь эта тирания будет самой сладостной и справедливой! Для этого ей следует приобрести некоторые совсем специфические черты:
- пусть жизнь  человека  остается величайшей ценностью, но при этом необходимо уточнить, а кого же можно считать  homo sapiens? 
- Свобода также останется благом, но отнюдь не свобода безнаказанно творить зло!
- Вектор общественного развития да не повернется более  в сторону деградации, даже если для этого потребуется свернуть чьи-то шеи.
Есть какие-либо вопросы или уточнения к сказанному?
К трибуне летел Демонический Дух.
- Позвольте мне, господа, - вопил он, - сейчас многое уточним и проясним!  -  с  этими словами Азазелл бесцеремонно спихнул меня  с кафедры, залпом выпил графин и приступил к своему бескомпромиссному  выступлению.
- Глубокоуважаемые сребролюбцы и честолюбцы! – начал Дух, - вы уж простите старика за откровенность, но лгать я давно отучился, служа одному только Господу, так что не обессудьте. Вот что я вам сейчас  скажу:
- Мой богатейший опыт взаимодействия с мерзавцами и негодяями подсказывает вашему покорному слуге, что хорошо понимают они только силу, и чем больше этой силы у вас, тем они становятся понятливее;  я ясно выражаюсь?
   Возражать бешеному дьяволу никто не рискнул, и он продолжал свои нравоучения:
-    кроме того, негодяй может перестать вершить зло только в двух случаях: в случае изоляции от общества и  при его  ликвидации. Так вот, господа хорошие, преимущества второго над первым настолько очевидны и несомненны, что собственными руками придушил бы возражающих! Да и что можно противопоставить  стройному логическому построению, основанному на самых рациональных доводах? Во-первых, хороший мерзавец – мертвый мерзавец; во-вторых,  заключенного под стражу надо кормить-поить, одевать-умывать, охранять, естественно; мало того, в настоящее время так называемое “мировое сообщество” имеет наглость требовать, чтобы кормили это… эту… словом, господ заключенных, по первому разряду, в то время как  честные труженики могут подыхать с голоду – их права либералов волнуют меньше всего! А ведь многочисленные повара, охранники, воспитатели  и прочие сотрудники исправительных, скажем так, учреждений, могли бы заниматься полезным трудом или творчеством  - каналы рыть,  телевизоры чинить… выпиливать по дереву, наконец… да хоть монументы возводить! А вместо этого они должны выводить омерзительнейших гаденышей на прогулки, заботиться об их здоровье и все время быть в напряжении – а вдруг  устроят бунт? Побег? Ведь подумать только, как эти негодяи благоденствуют в тюрьмах так называемых “развитых” стран: к их услугам библиотека, священник, хорошее питание и  - на выбор – легкая работа или полная праздность; да не к такому ли идеалу стремятся все бездельники? Единственные недоступные им блага – разврат, спиртное и наркотики; но ведь и в этих вопросах  находятся сочувствующие: бандитам и убийцам стали предоставлять “увольнительные” на праздники, да еще и умиляются, что, как правило, негодяи добровольно возвращаются в места их бесплатного содержания. С точки зрения нормального труженика это выглядит так: “я надрываюсь, волоча на своем горбу  море чиновников, жандармов, судей, адвокатов и так далее, а тут мне еще предписывают  кормить ораву уголовщины, которая и до неволи прекрасно порезвилась за мой счет! Стало быть, из всего состава общества  изгоем являюсь только я, труженик, ибо все прочие категории населения имеют предо мною массу привилегий. Но почему-то, кажется, что паразиты никогда не представляли и не могли представлять элиту  растительного или животного мира, не говоря уже об обществе: если  труженик прекрасно проживет без  кровососов, то кровососы  без “донора”?! Правильно, мгновенно погибают, точнее сказать, подыхают; некоторые хищники какое-то время могут питаться друг другом, но и это “счастье” быстро кончается. Отсюда вывод: если  паразиты существуют только в качестве  “бича божьего” или напоминания о том, что так жить нельзя, то с какой стати их защищать законами,  настраивать так называемое “общественное мнение” в пользу их райского  содержания в местах заключения? А что, разве бешеные собаки должны пользоваться теми же правами, что и  сторожевые? И вши равны пчелам? Дудки! Позвольте уж мне самому разобраться,  что  мне нужнее – паразиты или помощники в труде!” К чему я все это говорю? К тому, что пока государство еще существует как мощный аппарат насилия, то пусть оно и функционирует в этом качестве, а не симулирует активную деятельность, как это сейчас наблюдается! Если же оно позорно манкирует своими обязанностями, то  граждане, в конце концов, будут просто вынуждены браться за оружие и творить так называемый самосуд, являющийся  всего лишь  средством необходимой обороны. Так что пусть не плачут либералы по поводу массовых отстрелов  нечисти, имевших место в славном революционном прошлом некоторых великих государств; смею вас заверить, что именно так они и становились великими, ибо только тогда организм расцветает, когда избавляется от терзавших его паразитов. Обдумайте хорошенько все здесь сказанное и выбирайте свой путь, разумеется, полагаясь на  божью помощь, с учетом всего рационального, что накопило человечество.
         Под бешеные аплодисменты Дух, скромно поклонившись высокому собранию, покинул трибуну.
- Последнее слово, надеюсь, будет мне предоставлено? – пошутил Джахангир.
- Просим, просим! – заревели министры и тайные советники, - да здравствует великий Джахангир! Слава повелителю!
     Кощей, невольно брезгливо поморщившись, постарался-таки изобразить на своем лисьем лице нечто наподобие застенчивой улыбки – “благодарю вас, господа, но это лишнее!”. И заговорил, дождавшись окончания оваций:
- Глубокоуважаемое собрание, элита нашего общества,  если так можно выразиться… да, мы несемся в пропасть и шансов на спасение  крайне мало. Но не надо отчаиваться!  Уныние способно прикончить кого угодно само по себе даже в условиях стабильности и благополучия, в то время как вера в благополучный исход спасала в куда более  безнадежных ситуациях.  Как говорил когда-то несгибаемый Азазелл в пустыне Деште-Лут,  … впадать в грех уныния, если вникнуть в мои рассуждения, есть не самая верная линия стратегического поведения!
- (Откуда это ему известно?!   - одновременно успели подумать я, Дух, Хомяк и Пришельцы, а особенно – ваш покорный слуга и старый дьявол, ибо свидетелей вокруг   тогда, в пустыне, не было).
- Кто-то должен взять на себя инициативу остановки государства на краю пропасти, - продолжал Джахангир, и, боюсь, что этими самыми  кто-то придется стать всем нам: а если не мы, то кто же? Впрочем, - при этих словах на скулах правителя заиграли желваки, - я никого не заставляю: время пока не военное, отказников и дезертиров расстреливать  никто не собирается…
- А зря! – громовым “шепотом” проревел в задних рядах Дух, - не помешало бы! Собравшиеся сделали вид, будто никто ничего не слышал, и лишь Джахангир слегка поморщился, но проглотил очередную бестактность  туповатого задиристого демона.
- Тормози, страна, - вдохновенно продолжал свой монолог Кощей, - тебе предстоит проделать великий обратный путь к своему возрождению и былому величию!
Была единогласно принята следующая резолюция:
- с   пьяным криминальным прошлым покончить окончательно и бесповоротно;
-  любой ценой поднять и укрепить дух нации и повести ее за собой на ратные и трудовые подвиги;
- ответственность за все  возможные последствия возложить на  кабинет министров и Вурдалака Вампира лично;
- все изображения Пиан Рашида разбить к чертовой матери и выбросить в реку;
- в борьбе с врагами нации не останавливаться ни перед чем.
Была принята в качестве  государственного гимна музыка, гремевшая над  когда-то великой страной  в течение последних десятков лет.
На этом собрание выдохлось окончательно. Была уже поздняя ночь.