Невыдуманные истории. Рысь

Юг Западной Сибири, район Междуреченска, февраль 2009 года, 25 градусов мороза...

Снежинки медленно опускались в вязком морозном воздухе, и тихо ложились на верхушки рыхлых сугробов. Лучи восходящего солнца потеряли способность поглощаться. Они многократно переотражались, проникая в самые потаённые уголки леса, туда, где пряталась от ледяного холода теплокровная жизнь.
Единственным, кто мог выгнать живое существо из укрытия, был враг всего живого - голод.
Прищуривая жёлтые глаза с чёрными по-человечески круглыми зрачками, разбуженная рысь всматривалась в зимний лес. Земля - опора леса исчезла. Исчезли запахи, следы, тропинки. Деревья парили между небом и его снежным отражением.
Снег скрипел от малейшего движения. Звуки пронизывали замёрзший лес. Широкие, с густым мехом лапы проваливались наполовину в снег. Шаг, остановка, затухающее эхо скрипучего шага, тишина, шаг...
Пока всё зря. Уши-локаторы с тёмными кисточками не улавливали никаких звуков добычи. А там, в старой барсучьей норе двое детёнышей ждут. Вернуться без добычи никак нельзя и гонит рысь голод все дальше от родного жилища.

Вот границе леса. Здесь много молодой поросли с сочными ветками, торчащими из-под снега.  Некоторые обглоданы косулями или зайцами. Но, увы, давно. А там вдали у горизонта сложенные из поваленных деревьев жилища двуногих чужаков. Они никого не бояться, ни от кого не прячутся. Над их жилищами вьётся дымок и ветер иногда доносит сытный запах. Но это запретная зона. В ней так много неизвестного, непонятного, того, что может таить в себе опасность. Этот запрет где-то глубоко в подсознании четвероногих обитателей леса. Для них нет места в зоне жилищ двуногих. Это смертельная зона, из которой не возвращаются. Это смертельный запрет. И обходит стороной зверь жилища и следы двуногих чужаков – зная, что это могущественный враг.

Над лесом поднимается полным диском огненное солнце, подкрашивая красными бликами снег и стволы деревьев, отражаясь в глазах рыси. И этот отсвет меняет всё. Не меняясь внешне ни на один волосок пушистая, почти игрушечная кошка превращается в кровожадного хищника, своим взглядом простреливающая навылет колючие заросли кустарника и дальние потаённые закоулки леса. Возле одного из кустов её внимание привлекает клочок шерсти. Возможно это остаток добычи. Долго рысь не решается подойти, что-то её настораживает. Но, второй её враг – мороз цепляется за лапы, проделывает лазейки в шубе, толкает вперёд. С ним заодно тишина и голод. Они усыпляют чувство опасности. Медленно подходит рысь, вслушиваясь в скрип собственных шагов, склоняя голову к самой поверхности снега, улавливая запах добычи.
Лёгкий скользящий удар лапой. Но и его оказывается достаточно. Достаточно для того, чтобы с оглушительным для тишины лязгом захлопнулась дьявольская западня. Что-то могучее впивается в лапу рыси. Дикая боль. Не понимая, что происходит рысь рвётся в сторону. Но лапа застряла. Из снега показывается невзрачный, ни на что не похожий чужак, который своими чёрными зубами мёртвой хваткой держит лапу. В бешенстве рысь набрасывается на чужака. Но зубы рыси бессильны перед его твёрдостью. Ещё усилие и начнут крошится сами зубы. Язык и губы прилипают, примерзают к этому дьявольскому зубастому чужаку. Рысь затаилась в надежде, что хватка чужака ослабнет. Увы. Потом внезапно набросилась на него в надежде испугать. Нет, проверенные приёмы не работают. Чужак неуязвим, неумолим и безмолвен. Такого жестокого и хладнокровного существа в лесу ещё не было. Кровь капля за каплей раскрашивает место схватки. И здесь уже ни при чём бледнеющее солнце, встающее над бескрайним царством снега, над замерзающим лесом, над судьбами его жителей.

Рысята проснулись и по следам, по родному запаху, по одним им понятным признакам добрались до злополучной поляны к своей матери. Они не могли понять, почему их мать, самая добрая и самая сильная, не может идти с ними. Рысь понимала, что надо как можно быстрее увести детёнышей подальше от этого злополучного места. И тогда без всякой жалости, как на охоте, рысь впивается в свою собственную лапу. С хрустом лопнуло сухожилие, распались кости сустава. Отчаянным рывком рысь высвободила остаток лапы. Брызнула кровь. Остаток лапы погрузился в снег. И холод, как умел, остановил кровь и, насколько мог, утихомирил боль. Но слишком дорогая цена заплачена за свободу. Лес, который был родным домом для рыси, стал теперь чужим, где нет места для слабых и больных. И дома, в старой барсучьей норе ждала их теперь голодная смерть.

Где-то глубоко в недрах сознании рыси неожиданно разлетелся на мелкие кусочки и стёрся из памяти смертельный запрет. Ведь самый могущественный, самый заклятый враг может оказаться великодушнее мороза и голода. И те жилища с дымком над крышами стоящие на пригорке показались спасительными. Вопреки всей логике своей жизни, мать-рысь повела своих рысят к жилищам своих могущественных врагов.  Вначале неловко на трёх ногах, потом с перерывами, потом ползком. И тянулся за ней по ложбинам и буграм по белому, ослепительно белому снегу, прерываясь лишь на время, алый кровавый след. И плутали то справа, то слева растерянные и беспомощные следы её котят, её рысят, её детёнышей. Ибо нет такого закона, такого хитроумного оправдания, такой тончайшей лазейки в правилах, чтобы бросать своих детей, чтобы бросать своих родителей.
На самой границе жилищ двуногих чужаков, силы оставили рысь.

На жалобное мяуканье её котят как-то по-особому залаяли сторожевые собаки. Отворился со скрипом широкий лаз, и вышел из своего жилища могущественный враг – двуногий чужак, весь в звериных шкурах. Его ноги глубоко проваливались в снег, за спиной горел огонь. И вскинул он своё смертоносное оружие с чёрным бездонным глазом, в котором живёт быстрый, беспощадный огонь. И смотрели друг на друга в упор, не мигая два ненавистных врага, два охотника, два хищника. И ни один не отвернул взгляда. Медлило время, уставшее от смертей, медленно проворачивало ржавеющий механизм.
Из открытого жилища двуногого выбежали двое его детёнышей худых и неловких, и что-то отчаянно кричали. * Последнюю, самую отчаянную фразу, совершенно отчётливо повторило гулкое лесное эхо - Великий Дух Леса.
И опустил своё оружие двуногий, и бросил его в снег. И бережно взял на руки замерзающих рысят, обессиленных от голода и свалившихся на них бед.

Таяли и расплывались в леденеющих глазах рыси очертания её котят, её рысят, её детёнышей, самых лучших, самых дорогих во всём этом жестоком, но таком прекрасном мире. И в шуме налетевшего ветра и шорохе падающих снежинок, ломающих свои ледяные крылья, совершенно не было слышно, как схлопнулось и остановилось звериное сердце, в котором не осталось ни одной капли крови.

* перевод с языка двуногих: "Папа, не стреляй! Не убивай их!! Не убивай!!!"