О сердечной недостаточности

   У нас с сестрой умер друг. Сорок лет. Сердечная недостаточность. Вернее так, у моей сестры умер друг. А я, по честному, даже и другом не была. Я с ним трахнулась и уехала.
Я не хотела его обидеть. Мне было плохо, не помню уж почему.
   И я бы предпочла остаться шлюхой и забыть. Я так и предполагала. Тем более, что с ним это не обидно, он был из тех редких мужчин, с которыми шлюхой - по кайфу.

   Но они подружились с моей сестрой. Он водил ее в кафе и наблюдал, как она там танцует танцы, говорил с ней часами по телефону, уводил от тупикового и безнадежного романа, если она просила, если не просила - не уводил. А еще они всегда праздновали мой день рождения. И звонили мне пьяные.

   Когда у нас умер папа, и мы были не в себе, он водил нас на танец живота, а после набухивал всю ночь.

   У него был очень хороший взгляд. Коришневые татарские глаза. И улыбка, тоже татарская, белозубая, открытая. Еще у него была осанка лыжника: сутуловатая спина, сильная грудь, подтянутый живот. И очень классная задница. Пушистая такая. И сердечная недостаточность.

   И он собирался вести нас в зоопарк. Но набухался. И мы не пошли. Пил он по-черному. Последние годы - вообще. Его приглашали тренером, он сказал, что не сможет с детьми. Мать хотела его лечить, он отказался, сказал, что и так скоро уйдет. Он и не женился поэтому.

   Когда-то в юности, еще совсем мальчиком он любил какую-то женщину. Очень взрослую. И это очень не нравилось родным. Мать боялась за квартиру, отец за имидж. Той, видимо, надоело.

   Витька был хорошим человеком. Неплохим. Никому не делал зла. Для зла нужна воля. В Витьке было мало воли. Мало жизни. Мало амбиций. Несмотря на все его чемпионства. Силы было достаточно. И смелости. Скорее так, в нем не было страха. А это еще не смелость.
Ему не нужна была значимость. Не надо было обладания. Власти. Денег.

   Ему не хватало сердечности. Ее здесь - хронический дефицит. Может, поэтому он с нами так бережно. С сестрой. Она плачет всю неделю. Я - нет. Но все время думаю о нем. Мы и узнали-то об этом последними. Когда уже все поминки закончились. Как жаль, что нас и тогда не оказалось.

   Сестра приехала никакая. Мы перепились и пели грустные песни черемухам. Говорят, очень громко. Заметно запинаясь на горьких местах. Как бы то ни было, я что-то выплакала, поминая его. Мы, может, и слишком стары и усталы, чтобы жить. Но, гад! мы так молоды, чтобы умирать! И столько незаконченных дел!

   В который раз он спасает меня от чернухи, а я так ничего и не сделала для него. Катька - да, а я - нет.

  Витька, всеми силами своей очень сильной души! я желаю тебе новой жизни! Счастливой и сильной.