Прощанье славянки

Говорят, что в русской печи пища не кипит, а томится.

  Я томился, в ожидании отправки домой так, что кажется, уже закипал. Дошел до точки и чуть не плакал, когда обратился к начальнику узла майору Щербине, мол, когда же..., а тот отвечает:

  "Но ты же ждешь вызов из мореходки. Я бы уже давно тебя уволил." 

 Какая мореходка, мне отказали, будто не он и сообщил мне о том, что из дивизии вернули мою характеристику-рекомендацию.
  Оказывается, когда тебе что-то надо, то тут уж каждый день начальнику как-то напоминай, вплоть до назойливости, а я загордился, ждал, что отпустят не последнего, не в декабре, ведь я службу тянул исправно, старался.

 И вот, связистов, осталось нас четверо, трое из которых были самыми отъявленными мазуриками.

 "Ну ладно, теперь в четверг от нас возьмут, поедешь домой",- ответил начальник узла.
  Шли последние числа ноября. Как-то незаметно стемнело и на ужин я шел уже в потемках. Ближе к штабу наблюдалось оживление и веселость. Там кучками передвигались барарейцы, от них каждый день все больше уходило дембелей и они немножко расслаблялись. Со стороны казарм дивизиона звучала музыка. Играл какой-то самодеятель на баяне. Слышался солдатский гомон, конечно не пьяный, но, весьма раскованный, и беспечный. Я сближался с этою процессией, настроение ее вроде бы захватывало, но я сопротивлялся. Ведь по сути, я даже не радовался тому, что через день и сам в парадке пойду к проходной, посадят в автобус, там станция, а далее поезд и гражданка.

Полная неизвестность, и худшее из того- возвращение в постылую деревню, словно парализовало меня последние недели, и я не мог позволить себе никаких эмоций, кроме уныния.  Обещал Давыд устроить в Ленинграде на учебу, но не надежно.
 Баянист шутя перескакивал с мелодии на мелодию, и вдруг четко, как в каком концертном зале зазвучало "Прощанье славянки".
 Немногочисленная публика, даже притихла, одобрила - музыка окрепла, полилась отчетливо, громко. Батарейцы были уже совсем близко, я видел между деревьями некоторые группки, идущие по паралельным дорожкам в сторону КПП. И при всей моей зажатости и подавленности, душа моя развернулась и на какое-то мгновение дух мой взлетел под небеса. Подумалось, что ничего плохого со мной не произойдет, если жизнь так прекрасна. Мне казалось, что уже видел такое в кино, что такое бывало много раз, что непременно постараюсь это не забыть и когда-нибудь описать. Думалось, что я уже знал, что это будет со мной, только не ожидал, что так скоро, что я уже причастен к очень волнительному и важному событию, что возможно, я и не созрел для него.

 Виновников торжества видно не было, должно быть ушли вперед, а солдаты, которые были в повседневке, в том числе и баянист, шли вальяжно базарили, один-два голоса дурашливо пытались петь, а баян  звучал чисто и верно,  я же мысленно пропел знакомый куплет из знаменитой песни: "...Что вы девушки стали не веселы, провожая солдат в лагеря?", повеселел слегка.