Новый телевизор

Петровне снился сон. Это уже было само по себе удивительно. Обычно она просто лежала на продавленной тахте, издавая густые рокочущие звуки.
В местном ларьке такая музыка называлась «Голос океана».
Сон оказался до обидного коротким в отличие от пространных, с лихо закрученным сюжетом, сновидений соседки Семеновны. Кружилась какая-то белая фигура. Потом развернулась боком, подобрала край юбки, ногу выставила, и каблук на ней.

Когда-то Петровна тоже примеряла белое платье. Жених был настойчивый, но она, наученная строгой матерью, не уступила. Уступила Семеновна. Вот и цокает теперь костыльком в ее доме лысый неопрятный старичок. Руки у него трясутся, и суп он везде проливает.
Так уж повелось, что Петровна сверяла свою жизнь по Семеновне. Эталон у нее такой получился, только со знаком «минус». Потому что нисколько она Семеновне не завидовала, хотя все у той было: и старичок с большой пенсией, и внуки часто навещали. Денег просили.

- Не надо его мне, - неопределенно пожелала Петровна.

Тахта накренилась, и одеяло поползло вниз – она сразу попала ногами в шлепанцы, но еще посидела, позевывая. Потом радостно вспомнила, что сегодня воскресенье. Выходные она чтила свято. Устраивала себе праздник живота, бесстрашно смешивая беляши и мороженое.
Затем обычно начинался марафонский забег по всем телеканалам.
Рука привычно потянулась за пультом. В волшебном ящике быстро выпрыгнула чья-то голова, открыла рот и так же быстро исчезла. Петровну бросило в жар. Она устроила телевизору безуспешную реанимацию. Даже безжалостно стукнула по его равнодушно-глянцевым бокам, в отчаяньи глядя в погасший экран.

Из-за тонкой панельной стены донеслись бравурные звуки и хорошо поставленные голоса. Семеновна включила своего дорогущего японского идола.

- Сон к худу, - решила Петровна.

По привычке она подкрасила губы и поплелась за беляшами. В соседкином почтовом ящике что-то белело. Петровна оглянулась, вытащила из кармана мятую жвачку и залепила дверной глазок. Потом просунула в узкую щель скрюченные полиартритом пальцы и вытащила газету.

Беляши густо пахли олифой. Петровна усердно давила их корешками зубов, словно танк, перепахивающий неприятельские окопы. Газета поздравляла читателей с юбилеем города и просила поделиться воспоминаниями о почетном гражданине, бывшем партийном боссе. С фотографии на Петровну кротко глядел лысый старичок, занудно цокающий костыльком за соседской стеной.

На следующий день Петровна встретилась у подъезда с Семеновной. Они приветливо раздвинули губы, показав друг другу работу местных стоматологов. У Семеновны на зубах был дорогой евроремонт, а у Петровны - словно сантехник покопался.

- Поползла куда-то, старая черепаха, - беззлобно подумала Семеновна.
- Да я тебя на два года младше, - молча посмотрела на нее Петровна.

Она без труда попала на прием к редактору. Газета катастрофически теряла читателей. Подписываться на это замшелое издание уже давно считалось среди интеллигенции города дурным тоном. Редактору была нужна сенсация, на худой конец, мелкий скандал, чтобы выстоять в борьбе с успешными конкурентами.

- Интим был? – поинтересовался редактор, потирая руки.
Петровна застенчиво потупилась, чувствуя себя словно на приеме у женского врача, но почему-то утвердительно кивнула.
Из кабинета она вышла обласканная, зажав в кулаке аванс от будущего гонорара.

В день выхода нового номера газеты Петровна услышала за стеной какие-то мяукающие звуки.

- Плачет, - догадалась она. Потом что-то громыхнуло.
- Костылем запустила, - опять безошибочно определила Петровна.

Она прибавила громкости в новом телевизоре и засобиралась за беляшами. Едва вышла за порог, как в нос ударило каким-то едким, но очень знакомым запахом. Старое дерматиновое покрытие ее двери было заляпано дегтем.

- У Семеновны свояк в деревне. Молодец, помогает родне, - одобрила Петровна.

Беляшей сегодня не завезли, и она вернулась глубоко разочарованная. Без умолку тараторил новый телевизор, выслуживаясь перед хозяйкой.

От соседей потянуло ароматом свежеиспеченных пирогов. Оживленно зацокал старичок. Петровна неожиданно обхватила голову руками и стала раскачиваться, как китайский болванчик.

- Не надо мне его, - упрямо всхлипывала она.

Через неделю к редактору потянулись одинокие старушки. У кого телевизор отказал, у кого холодильник «сгорел». В их долгой жизни было много всего, если хорошенько покопаться.