Счастье

   
   Муж оставил меня в первый же день моего декретного отпуска. Беременность я переносила тяжело, несколько раз в больницах лежала, вот свекровь и убедила сына - " раз в тягости плохо ходит, значит и здоровья никакого не будет, ни у нее, ни у ребенка. А ты еще молодой, полный жизни, другую себе найдешь, может и не такую красивую (да ведь с лица воду не пить), зато здоровую, которая тебе ладных детишек родит". Наверное, правильно рассудила. А сын у нее всегда был послушным...

   Без криков обошлось; я как окаменела. Собрал вещички в чемодан, книги, потом кое-какую мебель увез, и ушел спокойно, со знанием своей, то есть маминой, правоты. Единственная мысль, которая может и омрачала будущую вольготную жизнь, так это мысль об алиментах. Все-таки 25% при ста сорока рублях... Хотя, чем черт не шутит: С таким здоровьем, может и вовсе одна из роддома вернется...

   Но это все мысли чужие, а своих почти вовсе не было. Туман какой-то в голове да звон, как на колокольне. Да тоска такая, что ночами подушку грызла, чтобы соседи воя не слышали.

   Может это и привело меня в очередной, последний, раз в больницу дней за двадцать до родов. Поместили в родильный дом, в отделение патологии.

   Лекарства, уколы, вливания, анализы... Дней через десять стала в себя приходить, разрешили подняться, по коридору погулять. Смотрю в окно - а там уж зима! А я и не заметила...

   Соседки по палате менялись часто, так что ни с кем особой дружбы свести не удалось. Бродила по коридору в одиночестве, сыночка выгуливала. То, что будет сын - знала, каким-то чутьем чуяла. Может, просто из чувства противоречия - свекровь когда-то говорила, что дочь будет.

   А деревья и дома вокруг с каждым днем в новые белоснежные уборы рядились. Сказка, да и только. Стою я у окна и думаю, думаю... Как дальше жить? Да и зачем? Тут в ответ на мысли мои невеселые в животе заворочалось, ножками затопало: сердится. И правильно! Какая глупая мамка - для меня же и жить!

   Да и то правда: на работе у нас коллектив хороший, помогут, придет срок - в ясельки устроят. Так стою у окна, себя успокаиваю, а внизу машины одна за другой подъезжают, молодые папаши, важные, выносят на руках в разноцветных свертках свои сокровища. А я?.. Одна ведь, все равно одна. Верно говорят: не родись красив,- родись счастлив. Да что же я такая невезучая, идиотка несчастная!.. И то правда - когда много выбираешь - ничего путного не выберешь. И реву, реву, реву...
   Наконец пришло то самое воскресенье. Тяжело было, поэтому смутно помню только, как, приходя в сознание, старалась не кричать, и дышала, как паровоз. Врач говорила, что так ребеночку легче выйти будет.

   И наконец: "Поздравляю - сын у вас!" И я услышала хриплый обиженный плач.

     х     х     х

   Когда в первый раз принесли кормить - насмотреться не могла: волосики мои, лобик мой, и нос - нос тоже мой! Настоящий волосатый смуглый пыхтящий комочек!

   Попробовали мы покушать. Грудь взял сначала с недоверием - покосился на меня сердитым глазом: молока еще было маловато. Потом распробовал, зачмокал, закряхтел. А я смотрю и дышать боюсь, как бы не бросил сосать. Наелся, головку откинул, посмотрел на меня внимательно и хитро и вдруг широко улыбнулся беззубым ртом с маленьким розовым язычком - ну настоящий дельфиненок! И вот тут-то поняла я, дура, что этот крошечный человечек, этот маленький дельфин и есть мое счастье. Самое большое. Настоящее. И навсегда!








             Октябрь 1987 года.