И смех, и слёзы, и любовь

               Сотовый надрывался «Турецким маршем» уже несколько минут с перерывами. Гжелка тупо смотрела на дисплей телефона. Звонила КлавдиЯ. Гжелка не реагировала. Никаких эмоций. Две последние недели она жила на автопилоте. На работе всё нормально. Составляла ведомости, графики, уведомления. Выписывала пропуска. Каждый день одно и то же. Всё как всегда. Поэтому и на автомате.
 
              После того молчаливого свидания «корнет» не появлялся. Понимала, что глупо и смешно ждать с моря погоды, но сердцу не прикажешь.
      
              «Я – влюбилась! В кого? Не знаю!»
      
              Сестра в отпуске, в Питере с семьёй. Подругам она не звонила. Хотелось им рассказать о случайном звонке, о странном свидании, о своих чувствах …….. но было стыдно признаться в этом!!! Что позволительно в 15 лет, то глупо в 48!
 
             Влюбиться в мираж, в собственную фантазию!
 
             Но Гжелка помнила запах сигарет этого «миража», объятия сильных рук, прикосновения его пальцев, тепло под его «крылом»!!!
 
             Она всё время задавала себе вопрос, почему её тянет к Сергею, к этому мистеру Икс?! У неё много знакомых мужчин. Они обнимают, целуют в щёчку при встрече. Почему её не трогают прикосновения их рук. Может быть, именно неизвестность притягивает? Скорее всего, она простого человека, случайного знакомого, обернула в свои фантазии. Она выдумала себе героя.
 
              Ох, уж как она умеет это делать, придумывать!!! Она и своего мужа Серёженьку себе выдумала и жила в выдуманной истории 17 лет! А он оказался совсем другим, не таким идеальным, как она представляла. Не плохим и не хорошим, а другим! Как тяжело было это осознавать, ужасно было разочаровываться!
 
              Ответы на её вопросы не придумывались, не находились. Одно Гжелка знала – она больна! Как ещё назвать её состояние? Мозгам покоя нет ни днём, ни ночью. Мысли бешено в голове роятся, носятся хаотично, сталкиваясь и разлетаясь в разные стороны, появляясь ниоткуда и исчезая в никуда. Тормознуть их и выделить какую-либо стоящую мыслишку никак не удаётся. Поэтому конкретно сказать, о чём она думает – не возможно. «А мысли всё о нём и о нём…….» - как пела не так давно Ирина Дубцова.
 
              Фантазии, придуманные истории той или иной будущей встречи, которая даже и не намечается ….. Задолбали эти мысли! «Я – устала!» - закричала в потолок Гжелка.
 
              Слава Богу, неделя кончилась. Анжела  дома. Телефон отключен за неуплату. Дети от неё «сбежали». Старшие живут в квартире Зоськи. Сторожат. Младшая на каникулах. Она уехала с подружкой в татарскую деревню Мухамедьярово к её абике, к бабушке.
 
              Гжелка упала на диван. Зарылась лицом в подушку. Дышать не чем. Дышит ушами. Дуреет. Тупеет.

              «Не трогайте меня! Хочу лежать так вечно! Ни куда не идти! Ни кого не видеть! Как мне хреново!!!»

              В дверь звонят. Видно давно звонят….  Гжелка слышит сквозь сон. Села. В дверь стали ломиться. Стучат руками, ногами, чем-то звучным. Выломают дверь! Гжелка немного пришла в себя. Шатаясь, побрела к двери. Не спрашивая, открыла. За дверью бились её подруги. Глаза бешеные от непомерного испуга. Бледные лица. Даже у смуглой Клёпки. Гжелка стоит, как невменяемая, таращит на них глаза.

- Сволочь!!! – первая очнулась Клавка, самая эмоциональная из всех – Ты соображаешь, что делаешь?!!! Мы же уже милицию и МЧС хотели вызывать!!! Дура!!! – и, вдруг, она заплакала навзрыд, ноги её подкосились, она стала оседать. Гжелка, вконец очухавшись, подхватила её. Клава стала в истерике вырываться из её рук, орать на неё, опустилась на пол. Девчонки сели рядом, обняли Клавдию. Тут и Гжелку прорвало! Стресс последних дней вырвался с рёвом наружу. Она упала на колени рядом, обхватила подруг–дурёх. Таких родных, таких любимых!!!
 
              Четыре тётки кучей-малой сидели на лестничной площадке прямо на кафеле. Рыдали, гладили друг друга по волосам, утирали и слёзы, и сопли. Скрипнула соседская дверь и в щель выглянула бабулька Паша:
- Что с вами, девоньки?
              Все посмотрели на бабульку, посмотрели друг на друга… Картинка! Размазанная по лицу косметика, взъерошенные волосы, мокрые красные глаза! Мэрилин Мэнсон – отдыхает!
 
              Тут их истерика перешла в другую стадию. Клавка дико заржала. Клёпа, повизгивая и икая, захихикала. Гжелка смеялась надрывно, будто плакала. Ларсен, самая выдержанная, как скандинавка, сплюнула в сторону, стала, корячась, пытаться подняться на ноги. Вес её зашкаливал за сто кг. Не 15 лет! Встала, треснула всем по очереди по башкам и гаркнула:
- Подъём, дуры! Баб Паш, всё о’кей! Девочки сдурели от счастья! Ты….. Гжелка….. водка есть?!!
- И «Гжелка», и коньяк, и самогон!!! – Анжела тоже стала вставать и тащить за подмышки Клавку. Ту развезло от нервов, повисла на руках, как тряпка, ржёт. А не пила! Люди пьянеют одинаково и от горя, и от радости!
 
- Давай самогон!!!
 
              Все завалились в квартиру..
 
- Сейчас, девочки! Сейчас, дорогие! - Гжелка заметалась по кухне от стола к холодильнику, от холодильника к плите, пытаясь что-нибудь сгондобить из того скромного, что откопала в закромах. А в закромах уже вторую неделю сквозняки гуляют! Детей нет, а ей много ли надо?!