Блюз

Звучит блюз...
Он пропитывает комнату насквозь, залазит внутрь тебя и там, в давно устаревшем и выцветшем фраке времён рождения Райли Би Кинга неистово танцует, круша на своём пути все фарфоровые фигурки, что я бесчисленное количество лет собирал по старой Европе... Гоняетя за ободранными кошками из правого верхнего угла комнаты в отверстие в полу, приводя в замешательство живущих там мышей...
А ты сидишь и, подхваченный пронзительным соль-диезом, прощаешь всех этих незадачливых меценатов, что никак не могут договориться с пронырливым божком. Всех этих осатанелых псов, что опять кроют жёстким собачьим матом хозяина местного борделя.
Звучит блюз...
И ты начинаешь замечать в комнате коричневый цвет. Руки играют сами себе. А очкам совсем неплохо сидится на кончике носа. Почему я раньше не замечал коричневого? Размытые очертания полуночного трубочиста на соседней крыше... И он тоже смотрит на беззубую ухмылку волчьего солнца.. О чём он мечтает? И почему меня тянет идти чистить печные трубы посреди ночи? Но я не могу идти чистить трубы - я играю...
А блюз звучит...
И старый, заляпаный остатками безмозглых насекомых, фонарь на уровне твоего окна выхватывает из темноты пятачок мира, где тебе хочется быть... Этот асфальтировааный рай, усыпанный окурками и прочим человеческим великолепием, всё пытается вытянуть из меня телефон той блондинки, чтот выходила от меня с утра...
Звучит... Звучит блюз...
А комната опять не пахнет сигаретным дымом! Непорядок, напыщенно думает пыльный том со стихами Бродского под диваном... Зато   букварь с утра блевать не будет! - возражал плакат с сомнительным изображением Кобейна...
А тебе пофиг до их спора, которому уже несколько десятков тысяч лет - тебе есть дело только до одного - до мотания головой из стороны в сторону и притоптывания ногой в такт, режущему межзвёздное пространство солу, которое, рискуя оставить тебя со взорванными колонками, нещадно поласкает потолок...
Ведь...
Играет Блюз...