Вернувшееся прошлое

Вернувшееся прошлое

У  старого Гольдмана Лида работала метапелет( няней) почти восемь лет. Менахем Гольдман - старичок тихий, одинокий, бесконфликтный. Командовать ею  в его доме было некому: ни жены, ни детей у него – прожил жизнь, не обзавелся семьей.  Была у старика маленькая слабость: любил пищу из благотворительной столовой, и Лида  ежедневно ходила туда и приносила в алюминиевых судках супы и котлеты. Ее это устраивало: не надо было готовить.
День был слишком жаркий и душный – хамсин, ничего не поделаешь. Лида надела белую шляпу с широкими полями, белую кофту с длинным рукавом из легкой ткани,  и вышла на улицу. Хорошо, что столовая была расположена неподалеку от ее дома, да и до дома старика минут пять, не больше. А там – кондиционер и прохладная газированная вода, только ее и пил хозяин квартиры.
Лида подошла к раздаче, поздоровалась с девушками и подала судки.
- Лида, у нас сегодня отличный обед, можешь сама покушать. Рыбные котлетки с жареной картошкой, борщ и оладушки. Не спеши. Заплати 7 шекелей в кассу и отведай, дома готовить не надо , - раздатчица Мария знала, что Лида любит эти блюда.
- Так и сделаю, Мария, спасибо, - Лида взяла поднос с едой и села за столик, - Машенька, очень вкусно!
Но что-то мешало ей получать удовольствие от любимой пищи. Лиде  казалось, что кто-то неотрывно смотрит на нее. На мгновение она перевела взгляд и увидела, что за ее действиями внимательно наблюдает неаккуратно одетая, полная пожилая женщина в застиранной белой панамке и с тросточкой в руке. Вдруг глаза их встретились.
- Лида! – позвала женщина.
- Эльвина?!
…В памяти ожили дни более, чем  тридцатилетней давности. Какое счастливое было время! У Лиды был любимый муж - оперный певец, карьера…даже детей пока решили не заводить, им было так хорошо вдвоем. Эльвина вошла в их дом неожиданно. Красивая, яркая, жизнерадостная! Как яркий летний цветок. Пианистка. Ее порекомендовал мужу Борису профессор Сокольский.
- Пианистка восхитительная, так что, Боря, можешь начинать активную концертную деятельность, здесь ты заработаешь больше, чем в спектаклях, - профессор улыбнулся, - У тебя красивая и молодая жена, нельзя ей в бедности жить. Завянет красота.
И Сокольский начал оказывать Лиде знаки внимания. Сорокасемилетний мэтр считал себя неотразимым, но Лида обожала своего Бореньку и ничего ему не рассказала об отношении к ней Сокольского. Впрочем, Лида старалась с Сокольским меньше беседовать и, наконец, профессор понял, что она – пуританка, ее единственный кумир – муж. Она старалась во всем ему помогать, оградить от бытовых проблем. Лишь бы мужу было хорошо. Однако…. Вскоре она поняла, что  супруг разлюбил ее, но с Эльвиной это не связывала, та по-прежнему относилась к Лиде, как хорошая подруга.
- Почему ты грустишь? – спрашивала она Лиду, - Борька уезжает? Пусть едет, деньги на гастролях неплохие, а у вас еще многого нет.
- Мне кажется, что Боря что-то скрывает от меня. Он стал ко мне не так внимателен…
- Глупости, Боря весь в творчестве, ему не до телячьих нежностей.
- А раньше было по-другому. Он с порога целовал и обнимал меня, слова нежные шептал. Эльвина, скажи  честно, ты ездишь с ним на гастроли, у него есть другая? Я не выдам ему тебя, скажи, пожалуйста. Мне это важно.
- Я ему в койку не заглядывала, но думаю, что твои опасения напрасны. Просто ваши отношения переходят в другое состояние. Раньше – страсть, теперь - спокойствие и размеренность, - убеждала подругу Эльвина.
Лида на некоторое время успокаивалась, а затем снова страдала. Вечером раздался телефонный звонок. Лида бросилась к телефону, думала, что Боря звонит из Челябинска, где он гастролировал.
- Лида, - звонил Сокольский, - Давайте через час встретимся в кафе «Снежинка», мне поручили сказать вам важное. Это не телефонный разговор.
- Умоляю, скажите, в чем дело? Все живы?
- Конечно, все очень даже живы, но разговор должен состояться.
- Я приду, - внутри у Лиды похолодело. Чувствовалось, что разговор не из приятных.
Неизвестность пугает больше всего. Лида постаралась быть в кафе вовремя, Сокольский уже ждал ее. Он загадочно улыбался, чем ее немного успокоил.
- Вы меня напугали, Ян Феликсович, что скажете?
- Лида, Борис и Эльвина – любовники, он хочет развестись с тобой и жениться на ней, - с лица профессора слетела улыбка, оно стало серьезным и грустным.
- Плохие шутки. Эльвина – моя подруга, я доверяю ей.
- А мне она двоюродная сестра, потому и известила в первую очередь. Боялась сказать тебе. Но ты не расстраивайся, мои чувства не охладели, а с женой мы живем просто в одной квартире. Так что, если пожелаешь….
- Простите, мне надо идти, - Лида бегом выбежала из кафе, бросив на стол деньги за выпитый кофе.
А потом… Развод, дележка имущества, которого почти не было. Сколько страданий пришлось перенести! Любые раны лечатся временем. Через год Лида  вышла замуж за сослуживца-еврея, затем отъезд в Израиль, смерть хорошего и доброго мужа, которого она так и не смогла полюбить, как Бориса, но очень уважала, две неудачные беременности….
О Борисе и Эльвине она ничего не знала и не хотела знать. У нее была своя жизнь, своя судьба, свои проблемы и свои радости. Они с Исаком дружно жили, только лейкемия рано лишила его жизни. Исак позаботился о Лиде, купил квартиру, теперь она досталась ей.
Она не сердилась на Эльвину за давностью времени. Еще неизвестно, кому повезло: вместо собственной любви ей достались забота и тепло мужа, а это дорогого стоит. Как же сложилась судьба сидящей перед ней больной и совершенно некрасивой, рано постаревшей женщины? Боже, во что превратилась красавица-пианистка!
Лида села за столик рядом с Эльвиной и позвонила Менахему, что она задержится: личные проблемы.
- Прости меня, Лида, прошу, меня Бог и так наказал.
- Не ожидала встретить тебя в Израиле, Эльвина.
- Я тебя тоже не ожидала, ты же русская.
- Моим вторым мужем был еврей.
- Почему был, Лида?
- Умер, рак.
- А дети есть?
- Нет. Рассказывай, Эльвина, почему ты здесь? - Лида совсем не сердилась на бывшую подругу, даже была ей отчасти рада, может, потому, что вид женщины вызывал жалость.
- С Борей мы прожили почти 15 лет, он так и не позволил мне родить, а я не смогла ему воспротивиться. Самовлюбленный нарцисс, наш общий Боречка. Он оказался не слишком талантливым, как выяснилось. Таких певцов тысячи. Как он мучил меня! Стал пить и издевался надо мной. Может, мстил мне за тебя, не знаю. Конец его был  жутким,  страшнее не придумаешь: повесился – белая горячка…. Сколько здоровья он у меня отнял, хотя про покойников плохо не говорят. Сколько тумаков отвесил! Ноги стали после его смерти отказывать. Ян посоветовал мне в Израиль поехать, сказал, здесь операции делают. Бабушка у меня еврейка и мама, - Эльвина достала носовой платок и протерла глаза, - Да видно Бог от меня отвернулся и доктора тоже. Сделали операцию, но лучше не стало. Еле ползаю, в столовку хожу, чтобы только выходить из дому. Я живу на Билу, это две минуты ходьбы.
- Да…..Я тебя здесь не видела никогда.
- Обычно прихожу попозднее, чтобы….меньше народа меня видело….стесняюсь.
- Это зря, в наши годы уже пора меньше обращать внимания на свои недостатки. А где Ян Феликсович? – спросила Лида.
- Умер, уже два года прошло. Он женился через два месяца после моей свадьбы, успел сына вырастить. Феликс – театральный режиссер, а его мама намного моложе Яна, она в Москве. Лида, может, продолжим нашу дружбу? Нас теперь ничто не связывает: я – одинока, ты тоже…
- Я не сержусь на тебя, но дружбы не получится, Эльвина, и виновата ты сама.
- Прошу тебя, мне так тяжело. Хоть иногда позвони, вот  мой номер телефона.
- Может, и позвоню.
- Думаю, что встретимся еще в этом мире, иначе не бывает, пока,  - Лида надвинула шляпу и поспешила к Менахему. Она спохватилась: старика пора кормить, а она тут выясняет, что произошло с бывшей подругой. И предательницей тоже.
- Что я имею к ней? - рассуждала по дороге Лида, - Возможно, хорошо, что судьба развела меня с Борей, оказывается, он сильно изменился. Представляю, как бы я выглядела сейчас, если б с первым мужем осталась. С творческими людьми трудно жить, но… она сама этого хотела. Только…предательство трудно простить даже через десятки лет. Очень трудно.
31 мая 2009  Зинаида Маркина