***

Собаки бешено рычали, их было около шести. Шесть бездомных собак. Они скалились, прижимая свои тела к земле. На улице была ночь, он стоял в парке прижавшись липкой спиной от пота к дереву.
Псы боялись приблизиться, но и не отступали… Его взгляд был пустой, делая безразличные затяжки сигареты, он смотрел на них. Ему было больно, глаза так и светились глубокой болью. Казалось еще миг, и из его глаз брызнут слезы. Но нет, он еще как-то держался…
Псы все яростнее рычали, осторожно приближаясь, но он не обращал на них внимания…
Его волновало другое: «Где она сейчас?», «Где его любимая Алена, созданная Ангелами для него… Где же она?!». На этот вопрос ответил Демон, сидевший на его левом плече: «А она, сучара, сейчас стонет под каким-то жирным ублюдком, у которого есть шикарный дом и шикарная машина.
Он в надежде посмотрел на правое плечо, но Ангел опустил глаза и молчал.
Собаки, глядя на холодное безразличие, умолкли. Демон продолжал дальше: «…да, и сегодня этот ублюдок придет к ним домой и ее семья будет ее уважать.. И будут правильно делать, они – беспокоятся  о своей дочери, а ты для них никто! У тебя есть деньги?! Нет! А позиция в жизни?! Нет! А нахера ты такой тогда нужен?!!!». Его голубые глаза стали фиолетовыми от накопившейся в них влаги.
Ангел все так же опустив голову молчал…
- А знаешь что, Егорка, - обратился к нему Демон  - ты ее даже не призираешь, ты ее просто НЕНАВИДИШЬ, а знаешь в чем разница? Если призираешь человека – не боишься, а ты ее боишься… Боишься больше всего на свете… Ведь только она доставляла тебе небесное наслаждение и в тот же миг ставила тебя на колени. Она не такая, как те зомби, с которыми ты был раньше. Она – королева, а ты… А ты нищий и жалкий! И сегодня он будет драть ее всю ночь, а завтра купит ей за это золотые сережки, а ты просто чмо!
Он оторвался от дерева и пошел сквозь парк мимо собак которые даже не обратили на него внимания.
Егор поднялся в свою хибарку, на втором этаже коммуналки. Его комната пахла затхлостью и сигаретным дымом. Он уселся на подоконник, дернув со стола початую бутылку дешевой паленой  водки. Налив грамм 150 в желтую чашку с надписью “Lipton” и залпом выпил. Занюхал рукавом рубахи и закусил дымом отечественной сигареты. Горючее обожгло горло и желудок и хотело вырваться назад, но дым все приглушил. Во рту было страшно неприятно. Глаза были пусты, взгляд подавлено устремился в пол. В тот же миг он рухнул на пол. Пальцы сжались в кулаки, лицо исказилось безумной болью. Он уткнулся лицом в пыльный палас, по телу током шли судороги.  Его тело издало сдавленный стон, не тот стон, когда она обнаженная сидела на нем, и не тот когда ударяешься ногой о штырь, нет, это был не человеческий стон, это был голос самой Боли.
Он проснулся в 10 утра. Встал с  пола и подкурил вонючую сигарету. Он подошел к зеркалу. Оттуда на него смотрело жалкое подобие жизни в желтой мятой рубахе и трехдневной небритостью на лице. Ничтожество, не заслуживающее даже жалости. Урод, переводящий воздух. Не переодеваясь, он вышел на улицу. Руки были в карманах джинс, взгляд был устремлен вперед. Он шел, глаза были влажные, сил не хватало, чтобы сдерживать неприятные ощущения. Его сердце постоянно замирало, когда он видел ее вдали. Тысячи девушек были похожие на нее сдалека: те же волосы, то же телосложение, но когда они подходили ближе его ноги подкашивались – вновь это была не она! НИ ОДНА НА ЗЕМЛЕ НЕ ИМЕЛА НИЧЕГО ОБЩЕГО С НЕЙ! ЕЕ СОЗДАЛИ АНГЕЛЫ ДЛЯ НЕГО!  Чистую и светлую, но забыли вложить в его карман туго набитый кошелек, иначе он бы купил ее. Покупал бы каждый день дорогие подарки, увез бы ее на край света. Нанял бы киллера, который бы убивал всех, кто мог бы помешать. Но в его кармане было всего десять смятых рублей, а в голове миллиард мечтаний о ней. Как жаль, что Банк «Мечта» выдает всего лишь кредиты!
Егор пошел к морю, там он уселся на край пирса. Вокруг куча людей, которые почему то могли без нее. Пили пиво, веселились, купались, а пары, те и вовсе целовались. «На чужом горе счастья не построишь!» - думал он. Ведь когда-то она бросила из-за него такого же, как и он. А Егор та забыл, что Вкус Победы – это Вкус Чьей-то Боли, так вот теперь он захлебнется ею!
Смех людей резал его. Проблемы людей бесили его, он загнулся как наркоман, все его тело душило и ломало.
Так он просидел до глубокой ночи, пока все счастливые до безумия люди не ушли, и он остался один. Хотя он и так был один. А потом он просто вошел в воду. А потом он просто уходил от берега. А потом он просто с искаженным от боли лицом ушел по лунной  дороге. Она бросила его, а он бросил весь мир! РУИНЫ! ДВОРЦЫ ЧУЖОГО СЧАСТЬЯ! ЦИТАДЕЛИ ЧУЖОЙ РАДОСТИ! И ОН – НЕЧТОЖЕСТВО, ПРОСТО УШЕЛ И НИКТО И НЕ ЗАМЕТИТ…
О нет, это не было самоубийство, он просто ушел… И не туда, где лучше, а оттуда, где уже никогда не будет лучше…



С любовью к этому миру Джеймс Коул.