Расширение участков земли

… - Чем же Вы занимаетесь профессор? - спросил я доктора технических наук Василия Афанасьевича Паршина, седоволосого, коротко стриженого человека лет пятидесяти пяти, одетого, как  и  полагается  летом, во  всё светлое, в данном случае  светло – жёлтое.
Мы познакомились, когда ехали вдвоём в купе одного из вагонов поезда, следующего по маршруту Москва – Санкт – Петербург.   Вагон    был     наполовину пуст, что  показалось  мне  необычным для этого  времени года.
Быстрый  ритмичный  стук  колёс  локомотива  располагал к общению…
- Я Вам так скажу, молодой человек, - продолжал мой спутник, – моя профессия обыкновенная, как и многие другие. Я инженер. Техник, одним словом.  Но то, чем я занимаюсь, пока ново и будет интересовать людей не так скоро… Хотя, как мне кажется, уже и сейчас для этого имеются все предпосылки.
- Чтобы люди заинтересовались?
- Да.
- Вашим родом занятий?
- Именно.
- Если не секрет, какова Ваша деятельность? - как можно ненавязчиво – вежливо, но в то же время  официально спросил я своего попутчика.
- Что, очень хотите узнать? - ответил Паршин, хитро рассматривая меня поверх своих очков в серебристой металлической оправе.
- Конечно. Сильно интересно. Я вот только – только закончил юридический, теперь еду домой. Буду устраиваться на работу…
- Ну хорошо. Скажу Вам по секрету, – зажмурил один глаз Паршин, полагая, что это уже секретом не будет. -  С Вас слово, что не будете об этом распространяться.
- Даю слово! - поклялся я.
- Я осушаю различные водоёмы.
- Что, болота, озёра?
- Не только. Но и их тоже, правда, пока  небольшие и бессточные. В основном  канавы, карьеры, ненужные  пруды, ну  и  так далее.
- Чем же Вы выкачиваете воду?
- Сейчас очень много различной техники. Как правило, это мощные гидронасосы.
- И что Вы уже выкачали?
- Пока это были только частные заказы. Небольшие участки земли, занятые водой. Однако, думаю, что в скором времени заключу и государственный контракт. Вот сейчас еду за  чем – то похожим, только чуть в  меньшем  масштабе.
- В Петербург?
- Нет, в Новгород. Есть предварительная договорённость с областной администрацией по осушению озера  в пару -  тройку квадратных километров. Это, конечно, ещё не совсем российский уровень, но уже  где – то близко, - разговорился инженер, иногда поглядывая в окно за проносившимися мимо деревьями и изредка попадавшимися населёнными пунктами…
- Вы чай будете? - вдруг неожиданно спросила пожилая проводница, до конца раздвигая наполовину открытую дверь нашего купе.
- С удовольствием, - улыбнулся ей в ответ Паршин.
- Мне тоже, и, будьте добры, ещё шоколадный батончик, если есть, - попросил я.
- Есть только сникерс.
- Давайте его.
- Минут через семь – десять всё принесу, - сказала она, скрываясь из виду в дверном проёме.
- Спасибо, - ответили  мы  ей  вдогонку  с разницей  всего  в секунду.
Немного помолчав, я не удержался и снова стал расспрашивать Василия Афанасьевича:
- А зачем им нужно осушать озеро? И разве можно это делать? 
- Можно. Документы по его осушению уже подготовлены и подписаны. Часть – Москвой, - отвечал  учёный. - Без разрешений, я, конечно же, не работаю. Проблемы мне потом не нужны. А что касается – зачем им его осушать – то это не моё дело, хотя я слышал, что там найдены редкоземельные элементы и ещё что – то…
После этого «что – то»  мне даже показалось, что Паршин не договорил и не хотел говорить  про ещё  кое - что…
- Ваш чай и шоколад, - выпалила проводница, снова войдя к нам и ставя всё на стол с подноса. – С Вас, молодой человек,  сорок пять рублей, а Вы мне будете должны пятнадцать, - медленнее  и  тише  проговорила  она, обращаясь к Паршину.
Мы расплатились, и  железнодорожная  служащая  удалилась, снова оставив дверь в середине проёма.
Разговор за чаем пошёл оживлённее…
- Вы сказали, что осушение будет востребовано в будущем. Почему? – не прекращал я расспроса.
- Ты  хорошо  знаешь географию? - решил  проверить  меня  Паршин.
- Неплохо. В средней школе по этой дисциплине у меня было  отлично. Это был мой любимый предмет. И я до сих пор, время от времени, проявляю интерес к этой науке.
- Хорошо…
Наша земля - почти шар и не очень большой, как кажется на первый взгляд. Это раньше на ней было много белых пятен и труднодоступных мест, а сейчас их почти нет, но это не главное…Суша на земле занимает всего треть поверхности. Из этой трети: одна треть – горы, ещё двадцать процентов – пустыни, ещё десять – ледники.  Больше  половины  территории  вообще  не пригодно  для  проживания. Под сельскохозяйственными  угодьями и местом жительства землян что – то в районе двадцати процентов. Ну конечно, есть ещё леса, саванны…
     - Вы хотите сказать, что у нас мало земли.
    - Пригодного или,  так сказать, более – менее комфортного для проживания -катастрофически мало.  С высоким темпом роста населения земли, замечу, сейчас нас около семи миллиардов, а ведь ещё  каких – нибудь  сто лет  назад  нас  было менее двух, возникает проблема использования природных ресурсов, в том числе и пригодных для проживания.      Особенно в определённых местах, например  в Нидерландах,  сушу постоянно  отвоёвывают  у  моря,  строят дамбы. В Японии создают на опорах   плавающие острова. В Англии часть побережья постепенно уходит под море.  Тают льды от потепления климата… И так далее. Одним словом,  с сушей через некоторое время начнутся проблемы. Её будет не хватать… Посмотри на карту. Где больше всего сосредоточено населения?
  - На равнинах.
  - Правильно. А ещё?
- На морских побережьях.
- Точно.  Кроме того, в устьях рек. А также там, где развита промышленность. В больших городах  и  рядом  с  ними.
- Вобщем,  где  хороший климат, солнечно и тепло? – вставил я.
- Да, но только там, где человеку удобно.
- А ведь водоёмы тоже комфорт, - попытался подловить я инженера. Вода - источник жизни… Особенно пресная.
  - Ты был бы прав, если от того, что  под ней, не  было бы кому – то ещё более комфортно, - бросил Паршин. – Как в моём случае. Но это будет скорее исключение…
Конечно, мы не сможем осушить, например, Каспийское море. Оно большое, в него постоянно течёт Волга. Да и морепродукты, туризм, и жизнь прибрежных городов не последнее дело. Но болота, ненужные водоёмы – можно. 
- И куда Вы откачиваете воду?
- В основном  в реки. Даже будет лучше сказать так – в любые стоки.
Мной  с  участием группы специалистов  придуман новый способ откачки, - проговорился Василий Афанасьевич.
- Какой же?
- Скорее не какой, а куда…
- И куда же? –  после этих слов техника  мне стало особенно любопытно.
- В ближний космос, где невесомость. На  несколько  сотен  километров  в  небо отсюда.
- В космос? Это как?
- По шлангам.
- Этого не может быть - по шлангам в космос!
- Да, а что?
- На чём же Вы их поднимете? Уж  не на воздушных ли шарах? – съязвил я, не веря в возможность переброски огромных объёмов жидкости с поверхности земли высоко  в небо.
- Вы зря улыбаетесь, - заметил Паршин.
Мы изобрели совершенно новый полимер. Он обладает уникальными свойствами. Шланги из него  намного легче воздуха  и  всегда стремятся  ввысь даже в невесомости. Надолго сохраняют тепло. Эластичны  и в то же время  крепки. Жаропрочные и морозостойкие до невероятности. Этот материал не поддаётся внешнему воздействию окружающей среды.
Могу сказать больше:  моей группой его свойства ещё до конца не изучены. Есть неограниченные перспективы по его улучшению.
- А  летательные  аппараты  его не могут сбить, испортить?
- Не могут. На шланге с определённым интервалом установлены маяки.
- А разрешения на использование неба на такую высоту?
- Нужно немного. Закон сейчас сильных ограничений по этому поводу не даёт. Тяжело проложить что – то по земле, так как это затрагивает чужую территорию, а по воздуху гораздо легче.
- И что же с водой наверху?
- Превращается в лёд, а бывает, что он тает и жидкость, как и сам лёд, разносится на всю вселенную. Проблем там уже нет никаких…
Вот так, если кратко – а то про это можно долго рассказывать… 
 
Наконец – то, съев шоколад и допив чай, мы постепенно стали сводить на нет наш разговор по отвоёвыванию суши, который постепенно стих.   
 Занявшись спальными  принадлежностями, Василий Афанасьевич дал мне понять, что хочет немного отдохнуть, и я не стал задавать ему больше никаких вопросов.
Правда, минут через пять, когда он  уже улёгся, как  бы ни к кому не обращаясь, он озаботился:
- Но у медали, как всегда, две стороны. С осушением  появляется вот какая проблема. Где откачали воду, а также в округе  постепенно начинает изменяться природа. Причём не в лучшую сторону…
Я заметил это тогда, когда через некоторое время  приезжал посмотреть на свои творения …Там  дряхлела  растительность, появлялись овраги, начиналась   эрозия, а с ней  – разрушение почвы. Восстановить всё как было ранее - уже сложно, а порой, и невозможно. И то, что было задумано сделать на осушенной земле  не всегда лучше того, что там было до этого…
 Всё это мне  не нравится, но пока наше изобретение используется только таким  способом. Как  будут дальше  развиваться  события, я  пока  не  знаю.
Поживём – увидим…