Мы ответственны за те миры, которые мы создаем

С детства я любила писать. Говорят - это семейное. У нас в семье отец сочинял целые поэмы. Помню себя маленькой, как он пытался меня приучить понимать красоту рифмы и мучил меня, заставляя выслушивать целые страницы его произведений. Чем надолго отбил у меня охоту читать стихи вообще. А поэмы я и вовсе не люблю.  И вообще не люблю длинных витиеватых фраз. На мой взгляд это свидетельствует не о высоких качествах ума, а о его лживости и напыщенности.

Так вот, странная тяга к творчеству проснулась у меня в раннем детстве, годиков так в 9 - 10. Это было непреодолимое желание изложить на бумаге свои фантазии, причем, надо сказать, далеко не детские. Мне хотелось писать о любви, о возвышенно-неземных чувствах, о трагедиях отношений... И я, повинуясь этому порыву писала, писала, писала... В  тоненькой школьной тетрадке в клеточку я писала свой первый в жизни роман. Там было много глав, очень много, я писала целую историю о любви взрослых людей. Откуда я могла знать об их чувствах или мыслях, будучи совсем еще невинным ребенком? (Порнографии в СССР не было и проституции тоже :)

Сейчас я даже не могу вспомнить сам сюжет своего  романа, но помню, как я чувствовала себя творцом реальности. Я придумывала героев, давала им имена, я могла сделать их слабыми или сильными, я помещала их в сложные ситуации, заставляя их преодолевать трудности, я наказывала зло и поощряла добро.

Я писала роман каждый день по несколько часов, тайком, урывками, чтобы только никто не увидел и не прочитал его. Это была моя самая большая тайна.

Но однажды мое творчество зашло в тупик: я не знала продолжения. ОН, чтобы добиться ЕЕ, преодолел все мои мыслимые и немыслимые преграды, ОНА тоже ждала его. По логике вещей они должны были соединиться в любви и счастье и жить долго-долго, как в сказке, чтобы умереть в один день.

Но этого не случилось. Во всяком случае, в моем романе. Я боялась, что мой герой разлюбит свою героиню спустя пару лет  после свадьбы. Я не верила в семейное счастье. Я не хотела, чтобы они познали горечь разочарований  друг в друге, я не хотела, чтобы их любовь старилась вместе с ними, покрываясь морщинами и превращаясь в дряхлость.

Одно представление своей красавицы героини немощной старушкой с трясущимися руками и  ногами, поддерживаемой своим таким же стареньким возлюбленным не только не умиляло меня, но и приводило меня в настоящий ужас.

На какое-то время я оставила свой роман и несколько дней ходила в глубоком размышлении - что делать с героями. Но я так и не могла придумать им ничего подходящего и достойного величия их любви.

И тут на помощь пришли мысли о том, что героиню нужно убить. Из всех возможных видов гибели я выбрала ей на мой взгляд самый красивый - я утопила ее в море. Мой герой, отчаянно ломая руки и причитая над ее бездыханном телом тоже как-то там ушел из жизни. ну нельзя же было его оставлять, ей Богу! А иначе он мог бы найти себе другую и как-то утешиться, а я из ревности к своей героине никак не могла допустить такого.
В общем, я убила обоих,  горестно поплакала над такой своей концовкой  - уж больно жалостливо у меня все это получилось – и запрятала свой роман куда подальше от посторонних глаз.

С тех пор интерес к написанию романов у меня как-то угас. И я не писала довольно долго. Зато охотно читала чужие, особенно концовки, которые не всегда были такие печальные, как в моем романе.

Лет в 14 у меня моя тяга к творчеству приобрела новое направление – поэтическое.  Стихи, конечно же, были только о любви и только жалостливые.  Хотя в жизни я была хохотушкой – веселушкой и имела неплохой успех у мальчиков.  Некоторые  мои ровесники даже доставали меня своими эксцентричными выходками,  которые по их логике должны мне были продемонстрировать всю силу их чувств.  Чего стоила одна такая выходка пацаненка, который залез ко мне на второй этаж с букетом цветов, заставив меня изрядно испугаться за его безопасность. 

Период поэзии длился тоже недолго – мои стихи каким-то образом оказались в центре внимания взрослых, которые вздумали их критиковать. 
Тягу к писательству они у меня отбили надолго.

И вот,  уже будучи  взрослой сама, я снова вспомнила о своей тяге. Вернее, она напомнила о себе сама. Рука опять потянулась к бумаге, в голове уже крутился очередной сюжет, на этот раз из серии мистических ужасов. На тот момент я как раз пережила какое-то волнующее событие, которое  мое воображение уже разрисовало по-своему,  кое-где сгустило краски и получился очень даже неплохой сюжетец.  Теперь, приступая к творчеству, я заранее уже придумывала весь ход событий от начала до конца.  Несомненно, на мой взгляд, оно должно было иметь успех!
Леденящие душу картины уже отчетливо рисовались в моем воображении и оставалось их только переложить на бумагу.

Неожиданно внутри меня отчетливо зазвучал Голос. Он был как бы моим и не моим одновременно.  Он сказал мне только одну вещь:
-  Каждый писатель ответственен за тот мир, который он создает.  Помни, - то, что ты напишешь, может стать реальностью. Создавай только тот мир, в котором ты сама хотела бы жить.

И все.  Никакие попытки выйти на контакт с этим Голосом  на тот момент  результата не дали. Но  его слова заставили меня задуматься глубоко и надолго.

Ту мистическую страшилку-историю я так и не написала.  И снова я не писала несколько лет.
Но теперь, когда я стала внимательно относиться к каждому слову, как к своему, так и к чужому, я разрешила себе писать.  Только вот о чем?