Лесные встречи

                Молодая оленуха.

        Ловил я рыбу на реке. На другой стороне реки, на склоне не высокой сопки увидел взрослую оленуху-изюбриху с молодой оленухой (с почти взрослой дочкой). Обе пасутся и меня не видят. Я оставил спиннинг, рюкзак с рыбой и ружье на своем берегу и перейдя вброд речку, направился к оленям. Старая опустит голову в траву, а молодая в это время смотрит по сторонам. Потом меняются. Я же иду в открытую пока молодая смотрит, а старая занята. Молодая меня увидела и глядит на старую. Как бы с вопросом: ,,Что делать?''
      Я застываю как вкопанный, когда старая осматривается и опять в открытую приближаюсь к оленям, когда старая опускает голову в траву надеясь на молодую. Молодая оленуха видя, что старая не обращает на меня внимания, все равно понимает что тут что-то не ладно. Вы бы видели эту картину, как молодая оленуха вся дрожит и порывается убежать, смотрит то на меня, то на мать. Но старая опять не реагирует и как только старая опустит голову, я опять подхожу. До оленей осталось метров пятнадцать, старая оленуха меня все таки учуяла и сделав пару шагов в мою сторону наконец-то меня увидела. Гавкнула с испуга и обе оленухи побежали от меня вверх по склону. На верху склона молодая оленуха на мгновение остановилась, обернулась и еще раз, уже без всякого страха, посмотрела на меня, как бы говоря на прощанье: ,,Вот ведь ты какой, коварный.''

                Мистика.
        Охотился я на изюбрей на ,,Реву''. Время уже было часов восемь утра, а я за все утро так и не услышал близких криков самцов оленей. Крики дальних оленей тоже были слышны все реже и реже. Охота срывалась, днем олени не кричат и мне предстояло идти домой без добычи.
       Я вышел на берег речки и присел на поваленный ствол дерева перекурить. Вдруг вижу на сушинку (сухостойное дерево), с обломленной вершинкой, недалеко от меня сел ястреб-тетеревятник. Ястреб очень красиво смотрелся в утренних лучах солнца. Темная головка и крылья, серая в черную крапинку грудка, сильные лапки. Я залюбовался его видом, так как никогда не видел раньше, так близко ястребов.
        Ястреб, глядящий прямо на меня, вдруг клювом стал показывать мне куда-то. Я сначала подумал, что ястреб просто потягивается, но нет, он действительно куда-то показывал.
       Я вспомнил рассказ одного своего знакомого, как ему допившемуся до белой горячки, кошка тоже чего-то показывала хвостом на чердаке соседского дома. Где его и забрали, срочно приехавшие санитары. Я отвернулся от ястреба и закурил новую сигарету. Выкурил и посмотрел на ястреба. Тот видя, что я на него смотрю, снова клювом показал в ту же сторону. В принципе мне надо было возвращаться и идти примерно туда же, я решил посмотреть, чего мне этот ястреб показывает.
       Мне надо было обойти непроходимые заросли багульника, куда-то туда и показывал ястреб. И вдруг я увидел несколько тракторных следов через эти заросли. Значит, через эти заросли можно пройти и возможно в глубине зарослей... Я пройдя немного внутрь, заорал по изюбриному и тут же услышал ответный крик большого самца изюбря. Стараясь не хрустеть сучьями и глядя себе под ноги, я стал тихонько красться вглубь зарослей. Судя по крику, изюбрь был еще далеко. И забыв про все, я так и шел, глядя только себе под ноги. Где-то на пол пути к изюбрю, я решил оглядеться вокруг и от увиденного сразу присел. Я сидел на корточках прямо посередине стада оленух. Оленух было штук двадцать, и в тридцати шагах от меня стоял красавец олень с громадными рогами.
       Мне осталось только передернуть потихоньку затвор карабина и сделать прицельный выстрел. В это время олень зашел за большущий куст колючего ореха. Через мгновение карабин готов к бою, вокруг стоят оленухи и почуяв чужой запах осматриваются вокруг. Меня по-прежнему не видят. Я жду когда самец-рогач выйдет из-за куста. Но он не выходит.
Оленухи затеяли какой-то хоровод. То пошли все разом в одну сторону, то в другую. Каждый раз проходят рядом со мной. После третьего или четвертого прохода мимо меня, оленухи вдруг куда-то исчезли. Рогач тоже из-за куста не выходит. Меня вдруг осенило, что олени ушли и охота на этом закончилась.
       В подтверждении на сушинку, недалеко от меня сел тот же ястреб и так выразительно на меня посмотрел, что я сразу понял, ,,Хто я, и куды мине дальше идти". И откуда-то, из-за непроходимых кустов багульника раздался насмешливый крик самца изюбря. Я тут же ответил, но ответа не последовало.
                Шаги.
       Я разделывал добытого мною оленя на берегу замерзшей реки. Уже вечерело и надо было торопиться. Мороз набирал обороты и в тишине было слышно как чавкают три моих собаки, выдирая кружевные куски нутряного сала с внутренностей, откинутых подальше от туши. Работы осталось немного, но мои руки уже ,,отмерзли'' до самых плеч и я их отогревая, слушал тайгу.
      Вдруг я услышал, что где-то недалеко вниз по речке кто-то скрипел снегом, идя в мою сторону. В той стороне была метеостанция, ближайший населенный пункт на сотни километров вокруг. Я подумал, что начальник метеостанции, услышав мои выстрелы, идет ко мне помогать. Точнее за мясом. Мясом я с ним так и так бы поделился, и звуку шагов особо не удивился. Тем более мои собачки тоже прислушались, а потом снова занялись более приятным для них делом. Значит шел кто-то для них знакомый.
      Минут через двадцать я с оленем уже заканчивал и слушая приближающиеся шаги, пытался в наступающих сумерках разглядеть идущего. Вдвоем мы бы больше мяса смогли бы увезти на моих санках- нартах. Но сумерки сгущались, а идущий так и не показался. Я сбросил с санок лишнее мясо в снег и поспешил навстречу. Мне так и так придется тащиться в темноте, так хоть пару километров пройду еще при свете сумерек.
      На реке не было никаких следов. Собаки скоро догнали меня и побежали впереди, обследуя кусты на берегу и нюхая замерзших на льду мышей. Что заставляет мышей перебегать речку? На льду реки им негде спрятаться под снег и отогреться, и на другой берег добираются немногие.
      Звука шагов я больше не слышал, груз был тяжелый и я через некоторое время пришел на метеостанцию. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что начальник в отъезде. Его жена с малолетней дочкой и техник (калека) дальше проруби на речке (за водой), уже два дня никуда не ходили.
      На следующий день, идя за оставшимся мясом, я не поленился и обошел склоны реки, где слышал шаги. Сами понимаете, что прячущиеся гости в глухой тайге, соседи опасные. Но, ни каких следов человека или крупных животных я так и не нашел.
        Так чьи же шаги я слышал?
  Олень на реке.
           Конец сентября. Усиленно опадает листва, пожелтели лиственницы. По утрам, в лужицах появляются льдинки, а днем солнце пытается отогнать надвигающиеся холода. И вот по такому, залитому солнцем утреннему лесу, вдоль по берегу хрустальной реки, я крадусь неслышной тенью, высматриваю оленей.
             Олени в конце лета и начале осени начинают питаться тиной со дна рек и озер. Еще затемно, по утреннему холодку олени выходят к воде и зайдя в воду по брюхо, пасутся до позднего утра на богатых тиной местах. Олени опускают голову в воду и через несколько мгновений, подняв голову над водой, внимательно осматриваются по сторонам, пережевывая жвачку. В то время как одни олени ищут тину под водой, другие осматриваются и принюхиваются. Подойти незаметно к стайке кормящихся оленей очень сложно. Но если повезет, то можно встретить оленей одиночек. И пока у оленя голова под водой можно подойти к нему на выстрел. Затаиваясь, во время осмотров оленем местности вокруг.
        В тот день я увидел громадного оленя-изюбря, почти черного цвета и с громадной короной рогов на голове. Олень был так уверен в своей неуязвимости, что почти не обращал внимание, на окружающее. Как только олень опускал голову в воду я подходил, подбегал, или подползал к нему все ближе и ближе.
                Ветерок тянул на меня и скоро уже я чувствовал запах оленя. До этого момента мне и в голову не могло прийти, что запахи могут разделяться. Я чувствовал, как пахнет его мокрая шерсть на голове и шее, как пахнет его спина, нагретая скупым, осенним солнцем. Главное, я почувствовал самого себя древним хищником. С убийственными клыками и когтями. В этом громадном олене я видел только кусок желанного мяса.
              Забыв про ружье в своих руках и возможную опасность, я приближался к оленю все ближе и ближе. Кусты и деревья, за которые я мог спрятаться остались позади. Я полз по совершенно открытой речной косе, в двадцати шагах от оленя и удивлялся, что он меня все еще не видит. Олень все же что-то почувствовал и внимательно осматривал берега реки. Но его взгляд был выше меня, под свои ноги он не смотрел. Мои движения напоминали движение минутной стрелки, однако я все равно приближался к добыче. Под моей коленкой скрипнул камень, олень услышав, стал смотреть выше меня на берег за моей спиной. Я замер и снова попытался продвинуться, как только олень стал опускать голову в воду. Камень под ногой снова скрипнул и на сей раз олень уже встретился со мной глазами. Я не торопясь, сел поудобней и автоматически поднял ружьё. В глазах гиганта промелькнул испуг, и он в панике прошел пару шагов вперед, развернулся и прошел пару шагов назад. Потом опять развернулся и бросился на другую сторону реки. Я не стал стрелять. Смотрел как олень переплыв реку, выбрался на противоположный берег и убежал в ближайший распадок между сопками. Даже в такие мгновения олень умудрился быть величаво-прекрасным и убегал с достоинством короля.
            Я опять стал обычным человеком, без клыков и когтей. Без звериного чутья и воспоминаний о прошлых жизнях. А великолепные рога этого оленя, по-прежнему украшали его живую голову. Чуть позже я узнал, что этот олень, вызывая на бой других оленей, кричит как сирена пожарной машины. И в ночной тишине его боевой призыв был слышен за пять километров.
                Загадка.
           Я возвращался с тетеревиного тока. Еще было утро, и солнце только начало прогревать замерзшую за ночь землю. Снега уже почти не было. Ночной мороз заморозил лужи на грунтовой дороге, по которой я шел. Дорога шла параллельно и на небольшом удалении от речушки, заросшей кустарником и небольшими деревьями по берегам.
             Вдруг я услышал грохот, напоминающий звон битого стекла. Но сколько же надо разбить стекол, чтоб получился такой же звук? Да и откуда в этих глухих местах стекло?
Минут через десять, со стороны реки снова раздался звук бьющегося стекла. По берегу реки идти было неудобно, однако я пошел по берегу, чтобы выяснить причину столь странного звука. И скоро понял, в чем дело.
         Река за день набирала тающей воды, в свое русло и уровень воды в реке к вечеру поднимался почти на метр. А ночью река замерзала, и уровень воды падал. Ледяные перемычки, до сотни метров в длину нависали над водой и пригреваемые солнцем, со звуком бьющегося стекла рушились и падали в воду.
         Как прост, оказался ответ.