Издержки профессии 2

«…Это случилось вчера утром. Я проснулась с сильной головной болью. Казалось, голова трещит по швам, вот-вот лопнет. Руки дрожат, колени будто не мои. Взглянула в зеркало: волосы распушены во все стороны, под глазами темные круги, а кожа бледная, как мел. Наспех одевшись, мчусь на работу: что-то не так. Вываливаюсь в кабинет, прошу измерить давление, температуру. Давление в норме. Температура 38 и 6. Что это? Я никогда не болею! Выпиваю таблетку, надо успеть в 10.00. на совещание по поводу моей последней работы. Она оказалась трудоемкой и немного затянувшейся, но результаты были ошеломляющие. Весь подробный отчет я составила шефу. Теперь следовало услышать его вердикт: что дальше делать.
Но…но…тело ломит. Мышцы напряжены так, будто я скована тысячами пут. Я чувствую каждый свой хрящик, каждую связку. Таблетка не возымела своего действия, и я, почти уже в бреду, прошу сделать мне укол. Какое-то непонятное чуждое мне щемящее чувство в области груди. Да что происходит, в самом деле? Мне делают укол, я падаю на кушетку. Пытаюсь разобраться в себе, что могло произойти. Разворачиваю события назад. Шесть дней назад: поступили образцы. Пять дней: как обычно, исследования набрали ход. Четыре дня: все шло по плану. Три дня: тесты. Два дня: пришлось прибегнуть к дополнительным тестам. За день до окончания: я обрабатываю руки…декольте…снимаю халат…Вот! Я оставила старый образец на дополнительных тестах. Не знаю, для чего. Просто оставила. Это идет против всех инструкций. Пожалела. Что-то остановило. Спрятала в термостат. И даже всезнающая и всемогущая Лизавета Петровна не смогла прознать. Видимо… И тут меня осеняет жуткое предположение: он проник в мой организм. Неееееееееееет!!!
Я подзываю Лизу, бегу в бокс. Раздеваюсь донага, и прошу помощницу осмотреть меня. Она надевает перчатки, и сантиметр за сантиметром осматривает мои кожные покровы. Ищет ссадину или царапину: входные ворота. Я в изнеможении. Я в панике. Быстрей…быстрей! Если Он у меня в внутри, надо успеть его остановить. Пока он не добрался до сердечной мышцы. Иначе..конец. Опытная Лиза наконец таки находит это место и молча указывает мне пальцем: на внутренней стороне запястья , прямо над пульсирующей веной, я вижу маленькую царапину, размером со спичечную головку. Оно уже начало закрываться, только покраснение вокруг выдавало его природу. Лиза укоризненно кивает головой и помогает мне одеться. Я ковыляю к себе в кабинет, слышу за спиной сухой голос Лизы: «Надо сообщить Иосифу Ивановичу». Я захлопываю за собой дверь, в ярости сметаю со стола все бумаги. Падаю.

...Иосиф Иванович – это мой наставник. Он приметил меня еще со студенческой скамьи, когда преподавал нам микробиологию: заметил мою хватку. За все эти годы совместной работы я ни разу не разочаровала его. У меня практически не было просчетов. Я звоню ему, пытаюсь совладать с голосом, сообщаю все в подробностях. Немного подумав, он решает приехать ко мне: «Девочка моя, тебе следовало быть поосторожней с ЭТИМ образцом. Я прочитал твой отчет: объект крайне устойчив во внешней среде. Следовало уничтожить все образцы.»

Я лежу на кушетке в стерильном боксе. Мои волосы растрепаны и запутаны. Застекленевшими глазами смотрю на капельницу: мне вводят дозированно, через каждые полчаса сыворотку. Она, капля за каплей, должна убить в моем организме клетки проникшего объекта. Есть опасения, что сыворотка погубит ряд и моих собственных клеток. Но, это единственный выход из создавшейся ситуации. Рядом сидит Иосиф Иванович, держит меня за руку и не перестает сокрушаться о произошедшем: «Как же ему удалось так проникнуть в твое сердечко, милая моя. И как ты не побоялась впустить его к себе?» Я крепко поджимаю губы и отворачиваю голову."