вприпрыжку

— Одно малиновое мороженое, — подпрыгнув повыше для убедительности, сказал он.

Продавец, тоже один-другой раз подпрыгнув, еще находясь в воздухе, взял из ящичка шарик мороженого и аккуратно придерживая его – чтоб не упал, уложил в конус вафли. Закрепил шарик съедобными тянучками, теперь с этим мороженым можно было прыгать хоть до самой Луны – не развалится.
В прыжке продавец протянул ему мороженое.

— Спасибо.

И, вприпрыжку на работу, мимо прыгающих в школу и скачущих с детьми в детский сад.
Вся поверхность планеты — как огромный батут, невозможно стоять спокойно. Люди здесь спят вприпрыжку, ходят вприскок, бегают – подпрыгивая, и сидят подскакивая.
Общественный транспорт и автомобили тоже ездят не переставая хоть и низко, но подпрыгивать.

Он вдохнул свежий утренний воздух, прищурился на яркий апельсин солнца в сочном синем небе. Начало недели. Конечно, приятного — мало, впереди целых шесть рабочих дней, но разве можно быть недовольным в такое славное осеннее утро? Вдыхая прохладный утренний воздух и наслаждаясь мороженым он не спеша прыгал на работу.

Добравшись до офиса, он обнаружил в своем кабинете начальника, который недовольно барабанил по столу пальцами и то и дело поглядывал на старомодные часы на цепочке, которые привычно не хотели спокойно лежать на одном его ладони.

Дальше заполнения бланков — Е-698, Б-5, О-32, У-4.19, А-4676, И-13 и АО-23. Шлепанье печатей. Словом, бюрократический аппарат работал в полную силу, без перерывов на перекур, и разговорчиков. Первая половина дня всегда проходила серьезнее второй. Телефонные звонки и, наконец, обеденный перерыв.

Он прискакал в кофейню за углом, заказал себе черный кофе без сахара и кусочек сливочного торта. Кофе подан на донышке вытянутой цилиндрической кружки, с прилагающейся соломкой, торт крепится к тарелке тянучками.

Сидящие рядом коллеги по работе обсуждают вдруг введенные в Новый Авалон войска близлежащей страны. Он не вслушивается, все-таки день хороший и солнечный, зачем о войне-то? Стряхивает со стола крошки, платит прискакавшей в ответ на его жест официантке и снова отправляется на рабочее место. В его кабинете снова недовольно подскакивающий начальник с часами в руке.

Бланки, бланки, бланки, печати...

— Здравствуй, как жена?
— Замечательно, ждет второго ребенка. Четверть срока уже позади.
— Мм, первый месяц — славное время. А у моей день рождения в это воскресенье, вы приглашены.
— Спасибо, обязательно придем.

Печати, печати, телефонные звонки, бланки.

— Ну, я пойду?
— Ты опоздал сегодня. Причем два раза за день! Разберись еще с этой вот папкой с документами.
— Хорошо, — без обид, не расстраиваясь, обычное дело.

Аккуратным почерком, вот тут подпись, там печать, этот запрос отклонить, вот тут еще одну печать. Документы прилежно сложить обратно в папку и можно уходить.

На улице уже темнеет. Прогревшийся за день воздух покорно начинает остывать. Людей на улице мало, только изредка кто-нибудь выпрыгнет из-за угла и торопливо ускачет куда-то.  Пахнет осенью, хотя листья еще даже не начали желтеть. Машин на улицах мало, общественный транспорт полупустой. В небе недосягаемыми серебристыми звездами мерцают неизведанные планеты и неизученные солнечные системы.

Задрав голову, думая о других мирах, он скачет домой, но на полпути останавливается, заметив сбоку прямоугольный силуэт будки. Он останавливается, делает несколько скачков на месте и, чуть помедлив, нерешительно двигается в сторону будки. Снаружи будку караулит старик, его длинная седая борода заплетена в косичку.

Он останавливается перед стариком и не знает, как сказать, а тот просто понимающе кивает и называет цену. Достает деньги из кармана, протягивает, и старик открывает перед ним дверь в небольшое помещение. Приходится пригнуться пониже, чтобы запрыгивая внутрь не ушибить голову.

— У вас пятнадцать минут, — говорит старик захлопывая дверь.

Включается механизм, слышно движение шестеренок, натяжение канатов, усилившаяся циркуляция воздуха. Он стоит там, и ничего не происходит. Вообще. Ничего.
Ни прыжков. Ни прыжочков. Ни даже самых маленьких подпрыгиваний. Он может спокойно ходить, хотя привычно хочется пружинить. Он может лежать и сидеть и бегать в этой комнате, не сделав при этом ни единого прыжка. Как это потрясающе, как восхитительно, как это ново. Он смеется, так это все необычно. Обходит все помещение сначала быстрым, пружинящим шагом, затем — уже не торопясь. Садится в центре комнаты и улыбаясь смотрит по сторонам...

Стук в дверь. Время закончилось и на пороге с виноватым видом стоит все тот же старик. Улыбка тает и он выпрыгивает на улицу, и долго-долго смотрит на звезды в небе. А потом все же скачет домой.

Дома ждет жена, дочка, стынет ужин, да и завтра рано утром — на работу.