Знакомство с Саблезубой Мышью

     Она сидела спиной ко входу за столиком у окна, чуть сгорбившись над чашкой кофе. Я бывала и раньше в этом кафе в центре Питера, узнала вид из широких французских окон и уютную, ни к чему не обязывающую обстановку.
     «Почему Питер?» - подумалось мне.
     Я скользнула за столик, уселась напротив неё и встретилась с ней взглядом. Я смотрела на неё настороженно, она на меня устало и отрешенно. Взгляд мы отвели одновременно, она издала смешок и тихим голосом произнесла: «Кошки-мышки». Я ожидала услышать низкий грудной голос курильщицы со стажем, но она говорила почти как ребенок. Мышка?
     Я кивнула ей и отхлебнула любимый каппучино, то ли дожидавшийся меня здесь, то ли возникший ниоткуда. Она снова обратила на меня взгляд светлых глаз. На фотографии они казались карими, но это свойство черно-белого фото – менять людей.
     - Так о чем ты хотела поговорить?
     Я пропустила вопрос мимо ушей. Нет, не проигнорировала, просто в этот момент я любовалась ею. Эти глаза. Идеально нанесенная косметика подчеркивала их выразительность, словно оправа для драгоценных камней. Но сами эти глаза казались мне глазами нечеловеческого существа. Кого-то гораздо более древнего, чем человек, столько опыта и тяжкой мудрости было в них. Они не обвиняли, не поучали, не снисходили. Глаза бога, разочаровавшегося в своем детище и равнодушно наблюдающего грядущее его падение. Разве это глаза мышки? Нет, Мыши.
     Я с усилием оторвалась от её изумительных очей и окинула взглядом остальное. Красивая кожа, ухоженные волосы. Тонкие губы – натура нервная, впечатлительная. Но линии прорисованы четко, цвет помады насыщенный, глубокий – значит свой характер творила сама, прорисовывала нужные черточки. Но что более всего влекло меня в ней – две припухлости под губой, чуть в сторону и вниз от тонких крыльев очаровательного носика. Две припухлости, способные обмануть психологов, разглагольствующих о физиогномике, но не меня, не кошку. Потому что под тонкой верхней губкой пряталась пара миниатюрных клыков.
     Она улыбнулась кончиками губ, не обнажая зубов, и достала из открытой пачки длинную сигарету.
     - Куришь?
     Я отрицательно помотала головой, разглядывая руки с тонкими пальцами и полудлинными ногтями под благородным красным лаком в тон губной помаде. Я даже устыдилась вдруг ненатуральности собственных покрытых гелем двухсантиметровых когтей, выточенных в стилеты. Потом одернула себя: это же я кошка, я должна охотиться на мышей, а не наоборот. Она возразила:
     - То кошки. А ты еще котенок-подросток, не слепой карапуз, но и не сознательное животное. Так, длиннолапая несуразная животина с большими ушами и хвостом, потому что они растут вперед головы. А я Мышь взрослая, опытная. Не тебе на меня охотиться.
     Она немного помолчала, потом сказала со смешком:
     - Хотела сказать «Старая мышь», но одумалась.
     Она вновь умолкла и красиво курила, не притрагиваясь к остывшему кофе. Я ни секунду не обиделась на «несуразную животину», и попивала свой каппучино, пожирая её глазами, как живой эталон того, что я понимала под словом «женщина». Кстати, передо мной она сидела так же, как была снята на фото – в норковой шубке на голое тело. Только шею украшала короткая нитка крупных бус из красивого темного камня. «Не холодно ли ей» - подумала я.
     - Нет, - коротко ответила она и затушила сигарету в стеклянной пепельнице. Я была очарована ей, но боялась быстро надоесть, поэтому попросила:
     - Научи… Научите меня быть сильной? Я не умею, я выпускаю когти и кусаюсь, а меня бьют и обзывают стервой. Я боюсь потерять себя, превратившись в жестокую хищницу. Как остаться человеком и выжить, как?
     Она улыбнулась уверенно, но без кича. Она мне нравилась, очень нравилась.
     - Ну что ж. Как думаешь, почему я Мышь, а не тигр, например?
     Я пожала плечами и поцарапала длинными когтями по лакированному столу. Высказала мысль:
     - Мышь маленькая, ей легче спрятаться. Легче удрать. И её все равно боятся, что люди, что слоны.
     Она кивнула:
     - А знаешь, почему Саблезубая?
     Я приподняла верхнюю губу, обнажив собственные кошачьи зубки. Она покачала головой:
     - Вот, ты сразу своими клыками везде тычешь, когти распускаешь, шипишь. Не подходите, мол, я вся такая страшная грозная киса. А я Мышка, маленькая, серая, делаю свое дело, никого не трогаю, счастье свое в норке строю и живу. И только если меня за горло взять, вот только тогда я становлюсь Саблезубой. Усек, кисик?
     Я кивнула.
     - Если б я всем и везде зубы показывала, мне б их давно повыбивали. Я по-другому росла, по-другому воспитывалась, в нас сталь закалялась сама, против воли. И зубки сами росли, сабельками зубки, секретным таким оружием. Никто не знал, что Мышь кусается, потому и жива Мышь до сих пор и счастлива. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
     Она постучала по дереву и пристально глянула на меня.
     - Хоть не черная, но дорогу мне не переходи, на всякий случай.
     «Не буду» - мысленно пообещала я.
     Саблезубая Мышь улыбнулась мне вдруг широко. Печаль из её прекрасных глаз пропала, и они стали теплыми, живыми. Клыков не было. Оно и правильно, я ж не хватала её за горло.
     - Заговорилась я с тобой, кисик, пора мне. Ну, бывай, пиши, не забывай.
     Она прикоснулась кончиками пальцев к губам и послала мне воздушный поцелуй. Я помахала ей когтистой лапкой в ответ. Саблезубая Мышь грациозно поднялась, подмигнула мне и двинулась к выходу. Из-под края длинной, в пол, шубы за ней волочился кончик серого мышиного хвоста. Я мяукнула от удивления и проснулась.
     Так прошло первое в мире свидание Мышки с кошкой.