Совсем страшилки. Любитель острых ощущений

Петр Наумович Хренович любил выпить. Да и не
только выпить любил Петр Наумович! Про такого как он
можно смело говорить: Этот человек
соткан, только для того, чтобы воплощать собой все
имеющиеся у человечества пороки, в тот вечер Хренович
вернулся домой немного раньше обычного, то есть, около
полуночи. По привычке почти вусмерть пьяный. Еле еле
натыркал ключом замочную скважину, а открывши дверь и
вовсе, как свинья в грязь, плюхнулся на кушетку,
стоящую в коридоре - даже не раздеваясь. И через
каких-нибудь пару секунд спал как  убитый, жена и дочь
конечно все это слышали, а теща так та наблюдала
воочию. Но никто ему не стал помогать, такое добро,
если кому и нужно, то и то только в день зарплаты. Да
и вообще, чем его меньше трогаешь, тем от него
соответственно и вреда меньше!
Но на всякий случай Марфа Ивановна/ так звали его
тещу/, все-таки обшарила его карманы, а заодно и
авоську /в неё он складывал подобранные пустые
бутылки, которых надо отдать ему должное находил
много/.В карманах, как обычно не было не хрена
путного. Все заначки, без сомненья не малые/Хренович
работал сантехником в жеке/, давно уже были пропиты.
Зато в авоське теща нашла вкупе с пустыми, аж две еще
не початых бутылки барматухи, что обрадовало её
чрезвычайно. Ибо в их семействе добровольно от
спиртного не отказывался никто Схватив бутылки, и тут
же побежав с ними на кухню, чтобы успеть оприходовать
хоть что-то, пока дочь и внучка не отобрали
Остальное, Марфа Ивановна впопыхах случайно задела
одной из них о дверь, так не сильно та даже не
треснула, но и одного звука было достаточно, чтобы
внучка и дочь поняли в чем дело, и гуськом ввалились
в кухню. Пришлось удовольствоваться малым. А Хренович,
в это время ни о чем не подозревал, потому что спал на
своей кушетке в аккурат без задних ног. И только, уже
ближе к рассвету Хренович, наконец-то пришел в
относительное чувство. Во всяком случае в горле у него
пересохло настолько, что он понял, если он сейчас же
не промочит его, ему действительно может быть очень
плохо. Хренович стал рыться в   авоське в поисках
бутылок. Но как не старался, его ждало полнейшее
разочарование, там их, увы, не было. Петр Наумович стал
лихорадочно почесываться особенно в нижней части тела,
так ему   думалось явно легче. Усиленно размышляя куда
же он все-таки дел бутылки, ведь он ясно помнил, что
они у него были. Не мог же он приговорить их ещё в
дороге. Тогда он точно уже не добрался бы до дома. А в
том, что он находиться именно там можно было не
сомневаться, так как Хренович с первого взгляда узнал
фотографию Инки секретарши в бикини присобаченную им 
на потолок в аккурат над кушеткой. Ведь больше такой
жопы он не встречал ни у кого. А повесил он её именно
там не столько для конспирации, а так чтобы в глаза
поменьше бросалась. Она его сильно смущала эта Инка.
Итак, значит они все-таки были, рассуждал Хренович, но
сейчас их со мной уже нет! Стало быть, это сделали
домашние. Петр Наумович не любил размышлять, от подобных
усилий в мозгу его быстро закипало и, чтобы там
окончательно все не выкипело Хренович решил действовать.
Раз забрать свое назад нет никакой воможности /Хренович
не сомневался, что все давным-давно было выпито/ надо
попытаться изъять ихнее. 0н знал, что и родные любят
иногда заначить, а особенно теща и дочь. И Петр Наумович
принялся искатъ. Но найти оказалось делом сложным. Лишь
перед самым подъемом он обнаружил в ванной, в куче
дочкиного белья бутылку шампанского. Только он хотел ею
попользоваться, как прозвенел будильник и все стало быть
проснулись. Эти сволочи и вставали то в одно время.
Теперь точно не удастся обозлился Хренович, "Чтобы вы
все передохли рявкнул он" и сунул бутылку обратно. Когда
в квартире стало совсем тесно, Хренович заперся в
туалете. Он не любил путаться под ногами.
Но его оттуда вскоре выперли, тогда он пролез в кухню,
чтобы успеть перехватить то, что ещё осталось. Но и
там ему увы уже ничего не светило Раздосадованный
Хренович попробовал драться, но втроем они быстро ему
накостыляли. От обиды Петр Наумович пошел в комнату
поплакать наедине, но и там его снова достали. Тогда
он не помня себя с горя   бросился в ванную и, с
криком: "Я вам этого не забуду!", заперся на
шпингалет. И как его не уговаривали, (теща оказывается
еще не умывалась - это после завтрака то)!- открывать
не хотел ни в какую. Более того, он вспомнил о бутылке
шампанского. Надо же, он чуть было напрочь не забыл о
ней, такого с ним прежде не бывало! Не мудрствуя, со
словами: "Все равно    живым не дамся!" -Хренович
откупорил бутылку .Звук вылетевшей пробки был похож на
звук выстрела. Жена и теща невольно перекрестились, а
дочь та аж взвизгнула, и со словами: "Папа, родненький,
не надо! - попыталась было проникнуть внутрь. Но
шпингалет держал крепко! Тогда она так и повалилась у
двери держась рукой за сердце. Видя это, жена и теща
неожиданно, даже для самих себя, расхлюпались, как
никак, родное ведь чадо! Но Хренович не погиб, пробка
от шампанского просвистела всего в каком-нибудь
сантиметре от его виска. И когда это стало ясно
окончательно/такое сочное бульканье спутать было
невозможно/, мозги родных мгновенно наполнились только
одной мыслью: - "Когда же, наконец, он все же оттуда
выйдет?! Снова попасть домой Хренович  смог лишь через
две недели и, не потому, что не хотел, нет! Просто
родные, в сердцах малость перестарались!
апрель 2001 г.
 
 
 
 

-