Сказка господня. ч. 4. гл. 9 раздел7. судите зло..

РАЗДЕЛ  7.   СУДИТЕ  ЗЛО, И НИКТО ВАС   ДА НЕ ОСУДИТ


  Мы сидели и ждали указаний сверху – разумеется, не от какого-то там  жалкого тирана, а от самого Господа. А он опять молчал, предоставив своим смиренным рабам  самим выбирать путь к истине. Лучше всех в такой ситуации  чувствовал себя старый бездельник Хомяк, привыкший месяцами спать в любой обстановке – хоть в пещере, хоть в землянке. Пришельцы тоже не особенно переживали по поводу  наступившего покоя, да и мне, честно говоря, не хотелось волноваться по пустякам. Один лишь неуемный, если не сказать бесноватый Азазелл не находил себе места. Как сумасшедший, бегал он по дворцу, непрерывно сквернословя и славя Правителя одновременно; сам Господь, наверное, не смог бы дать точное определение  его бессвязным выкрикам, полным угроз и злобы, и в то же время своего рода восхищения действиями энергичного Джахангира, вновь пустившегося во все тяжкие. Кощей, как бы получив мандат от представителей Высших Сфер, больше не обращался к нам за советами, и вообще не обращал на нас внимания. Мы вновь оказались не то гостями, не то пленниками. Из окон дворца  наблюдалась прелестная картина становления полицейского государства. Праздношатающиеся прохожие куда-то испарились, и видна была лишь толпа, мчащаяся на работу да с работы под мощным контролем многочисленных жандармов и военных патрулей. Впрочем, возможно, что  мы наблюдали витрину, а что происходило на периферии гигантской страны, никому не было ведомо. А инструкций от  Господа все не поступало, и ничего не оставалось делать, как ничего не делать; деятельная натура Духа подвергалась суровым испытаниям. Я посоветовал как-то этому злобному прохвосту поучаствовать в великих стройках: что ему стоило горы свернуть или передробить миллиарды кубических метров горных пород, скажем, для строительных целей?
- Что я тебе, чернорабочий какой? – огрызнулся Азазелл, - мне предначертан иной путь!
- Какой, Азазеллушка? – осторожно поинтересовался Бука.
- Светлый, разумеется, божественный! – мрачно откликнулся демон-бузотер, - не знаю, куда, но совершенно очевидно, что не новостройки и не в каменоломни: стоило для этого производить меня в серафимы!
- Логично рассуждаешь, -  вежливо-подхалимски вмешался в разговор Хомяк, - ты всегда славился своим умственным потенциалом и умением эдак непринужденно давать изумительно четкие формулировки! Но ответь мне, о мудрейший из всех бывших дьяволов: в чем ты видишь все-таки свое предначертание? Я имею в виду не  нынешнее состояние дел, а в более широком смысле…
- Не хочу делать обобщений, - почему-то скромно начал Азазелл, - но и не могу молчать, особенно в те минуты, когда от твоего слова зависят, возможно, судьбы миллионов! Мне уже приходилось обсуждать с вами проблемы бездействия, пагубность которого очевидна; и как же могло случиться, что после всего сказанного мы опять попали в эту совершенно умопомрачительную ситуацию! Вероятно, что  все происходящее сейчас в стране под чутким руководством Кощея Второго получило одобрение и поддержку Создателя, а если нет? К какому выводу может придти Всевышний, видя, как некоторые так называемые великие понтифики, вместо того, чтобы вдохновенным словом звать народ на подвиги, умудряются целыми сутками почивать в роскошных номерах? Или как некоторые перегрины, предавшись убийственной неге, день за днем дегустируют марочные вина и чревоугодничают, вместо того, чтобы, скажем, устроиться советником молодого повелителя,  который по неопытности может и дров наломать? Я уже не говорю о Пришельцах…а уж что касается моей скромной персоны…
Тут Дух с отвращением  сплюнул, влепил всем перечисленным субъектам по паре подзатыльников для острастки, и нервно закурил. В дверь настойчиво стучали.
- Войдите, открыто! – не совсем приветливо  рявкнул  наш дьявол, - что-то давно вас не было видно!
В номер, предупредительно улыбаясь, входил Джахангир.
- А я к вам за советом, господа, - начал он, - бывают такие ситуации, что даже великие умы испытывают некоторые недоумение; что уж говорить о моих более чем скромных  возможностях! Наша практика сталкивается с необходимостью искоренения Зла – причем  в форме истребления его материальных носителей, в то время как так называемое  “мировое сообщество” угрожает нам  в случае реализации этих мероприятий страшными санкциями; часть моего окружения полагает, что ущерб  от подобных санкций намного превысит  ту пользу, которую влечет  за собой процесс отстрела уголовщины. Но мы-то с вами так думать не имеем права! Что же в таком случае прикажете делать?!
- Объясняю для непонятливых, - грубо прервал его монолог  Азазелл, - если уж взялся за гуж, то, как говорится,  alones enfants de la patrie, le jour d, gloir est arrive!
- Какой же ты иногда молодец, - изумился я, - выучил, наконец, за каких-то 200 лет первую строчку из “Марсельезы”!
- Так вот, - продолжал Дух, сделав вид, что не расслышал полульстивой-полуироничной реплики,  - сотруднику ли спецслужб надо рассказывать, что следует предпринимать, когда устранить кого-то необходимо, а так называемый закон этого сделать не позволяет! А попытки к бегству? А сопротивление при аресте? А несчастные случаи? Продолжить перечень?
- Это все нам известно, - отмахнулся Джахангир, - никто и не думал отказываться от  богатого арсенала наведения порядка неконституционными методами; вопрос лишь в масштабах их применения! В срочном повешении нуждается, как минимум, порядка миллиона… язык не поворачивается сказать человек, речь идет о людском мусоре… а с помощью перечисленных средств можно устранять максимум тысячи мерзавцев и негодяев, и то не всегда удается  осуществлять эти акции незаметно…а разве  такими булавочными уколами можно одолеть гигантскую гидру анархии и вседозволенности!
Азазелл тяжело задумался.   – Да, масштабы, - пробормотал он, - я как-то не подумал об этом… кое-что можно осуществить и с помощью стихии, но в таком случае неизбежны массовые  жертвы среди мирного населения, то есть невиновных…все-таки, я думаю, не избежать тебе, ваше превосходительство, разрыва с мировым сообществом, которое желало бы видеть твою любимую страну в гробу в белых тапочках. Нужны ли нам подобные протекторы?
- Но, с другой стороны, уж слишком сильно мы от них сейчас зависим, -  заметил Кощей, - и в продовольственном плане, и во многих других аспектах… сложно будет выжить в условиях самоизоляции! Да и как автаркию воспримут наши подданные? Многие из них успели вкусить соблазнов, предоставляемых западной цивилизацией, и не захотят от них отказываться… разве что под угрозой виселицы…
- Именно что под угрозой повешения, - невозмутимо отозвался Азазелл, - а как же еще иначе? Но и создать  саму ситуации угрозы можно лишь в режиме железного занавеса! Решайся, Джахангир!
- Мне надо кое с кем посовещаться, - нерешительно пробормотал Кощей, - а вообще-то… спасибо за совет… я и сам все чаще склоняюсь к этой мысли! Могу быть свободен?
- Разумеется, о чем речь! – благодушно отозвался старый демон, - честь имею!
На том и разошлись и стали ждать, что же будет дальше. А Дух, основательно накурившись своего адского табака, прочем нам небольшую лекцию на тему: “Не судите, да не судимы  будете”.
-  Правильно ли мы толкуем Библию? – разглагольствовал старый прохвост, расхаживая взад-вперед по огромному холлу наших апартаментов и щедро разбрасывая окурки по богатому ковру и роскошному паркету. – С одной стороны, как будто бы то, что написано пером, не вырубишь топором; с другой  стороны, нельзя же воспринимать столь буквально гениальные, глубоко зашифрованные ребусы и шарады библейских легенд! Кроме того, если даже ортодоксально следовать всем заветам и указаниям священных текстов, то опять нам не избежать противоречий. Есть там такие слова, как “не судите”, “не противься злому”, “не убий”, “подставь другую щеку”   и тому подобная сентиментальщина; но не в Новом ли Завете, прославленном как самое гуманное вероучение в мире, встречаются куда более радикальные советы? Что-то там насчет смоковницы, не приносящей плодов? Не ее ли призывают бросить в огонь? И что Спаситель обещал  нести в массы? Мир или все-таки меч? Так каким же указаниям следует следовать, скажите на милость? Лично я, как вы все прекрасно знаете, не задумываясь, склоняюсь к активному варианту бытия, когда невмешательство в ход мировых событий недопустимо и даже смерти подобно. Но как же тогда быть с  гуманистическими призывами, столь обильно цитируемыми христианскими проповедниками всех конфессий? Ответ может быть только таким: думать надо! Осмысливать ту великую божественную мудрость, которую вот так, с кондачка, не взять! Надо уметь видеть и читать между строк  то, что подразумевается, и, возможно, присутствовало в первичном тексте, да исчезло при многочисленных переписываниях благодаря религиозному рвению переписчиков…или в силу политической целесообразности…
  Словом, вглядитесь в библейские тексты внимательнее и найдите недостающие слова и утерянный когда-то великий смысл. Вот, например, как же следует понимать ту расхожую цитату насчет несудимости? Я предлагаю следующий вариант: “не судите невиновных, и сами не будете судимы при отсутствии вашей вины”.  И тогда все сразу становится на места! Если же этот девиз сделать не отрицающим, а  призывающим, то получается вот что: судите только Зло, и тогда никто  не посмеет осудить вас, кроме самого Зла и его носителей.  Ну, как получилось?
- Подходяще получается, - одобрительно кивнул Бука, - да вот имеем ли мы право, скажем так, корректировать столь основополагающие документы! А вдруг мы имеем дело как раз с подлинным, оригинальным вариантом? И тогда  наша  капелла в полном составе получает мало почетные звания  ересиархов, от которых, как показывает мировая практика, весьма и весьма трудно отделаться! Стоит ли рисковать?
- История всех нас рассудит, друг мой, - неожиданно кротко отозвался Азазелл, - а мы пока посмотрим, что же будет дальше!
И мы постановили: принять  тезисы Азазелла за основу в первом чтении.