Развод

В обеденный перерыв машинописное бюро справляло Зинкин развод.
- Ну, девки, теперь мы все пятеро – брошенки! – проговорила Надежда. – Выпьем за нас!
Пять стаканов сошлись над столом, отозвались дешевым, глухим звоном.
- Девчонки, вот что обидно: после суда он говорит: «Пойдем ко мне, в последний раз побалуемся!»
- Голодной куме – одно на уме! Серафима, старая калоша, ты чем опять башку набрызгала? Такое даже алкаши не пьют!
- Валь, гундосый из КИПа сюда из-за тебя бегает.
- Куда крестьяне – туда и обезьяне! Видала Валька таких, правда, Валь? Ну ладно, девки, по последней и быстренько все убираем. Люб, иди, откройся! –Надежда указала в сторону двери и сымитировала поворот ключа.
После пяти трое ушли, остались Зинка – ей кабинет на пульт сдавать – и Любаша. Зинка красила губы, что-то напевая, потом бросила помаду, упала лицом на машинку и зарыдала. Любаша подошла, стала гладить ей по волосам.
- Знаешь, Люб, я без него умру. То хоть ниточка какая-то была, связь по документам, а теперь и этого нет. А он, сволочь, ещё такой ласковый!..
Зинка говорила и говорила, вытирая кулаками слезы, а глухонемая Любаша с состраданием глядела на неё и кивала головой.