Вишнёвый цвет

                Вот и теперь шальная эта мысль.
                Ему твердит – живи, не верь, не бойся,
                Твори, не прогибайся и борись.
                И больше ни о чём не беспокойся.
                Вот это жизнь!
                И. Северский 

   С такой радостью он не просыпался давненько. Да, собственно, будильник за несколько последних лет превратился в пугало. От каждого звонка он вздрагивал, издавал стон, зарывался с головой в одеяло, делая вид, что не слышит. Лежал и придумывал причины, по которым бы он мог не вставать с постели. Впрочем, всё, что приходило в голову, ограничивалось состоянием здоровья.  Здоровье, в самом деле, было так себе. Гипертония, диабет, аритмия… И 254 дня до пенсии. 

    Всё. Баста. Новая жизнь. И пошли все к чертям собачьим. Натерпелся.
Иван Дмитриевич с удовольствием выпил  свеженький апельсиновый сок. Напиток целебный готовила ему недавняя подруга, теперь гражданская жена, ежедневно.  Но смак его ощутил только сегодня. ЭЭЭх, хорошо! Через два часа самолёт. Подальше от всех этих упырей. В тишину. В покой. К новым стихам.
    
    В деревню. Побег свой Иван Дмитриевич замыслил давно. Уже не однажды он, в порыве гнева и обиды, собирался бросить всё, вместе с  заявлением об уходе. Но потом отходил, уговаривая себя остаться. До пенсии всё же надо дотянуть. Пособие по старости после государственной службы полагается, по нынешним меркам, приличное. 
 
    Работёнка-то,  признаться, непыльная. Пресс-секретарь особо важной персоны. Ну, речь, тьфу, спич написать. Ну, сопровождать персону в поездке. Разговором развлечь. Дверь открыть. Портфель поднести. Выпить за особо важную с нужными людьми. Попасть под горячую руку, чтобы шеф душу отвёл…

    Деньги хорошие. На всё хватает. Себе. Подруге. Детям помочь. Отцу с матерью. И время есть писать. Стихи вовсе даже неплохие. Публикуются без проблем. И статьи смелые, ну не совсем, но всё же,  в журнал…

    Иван Дмитриевич дремал, время о времени, открывая тяжёлые от коньячка глаза. За стеклом иллюминатора дрейфовали облака. Белые, непроницаемые, как пелена. Казалось, что прежняя жизнь осталась где-то там, внизу. И он, свободный человек, уже никогда больше не опустится.
    Он мог бы ещё потерпеть. Закрыть глаза и уши. Сделать вид… Но соревноваться с выскочкой!  Эта велеречивая особа с кандидатской степенью чуть не довела его до гипогликемической комы. Чёрт принёс. Шеф любит новых людей, Иван Дмитриевич это знал. Но почему-то думал, что его минует. И вот, на него – заслуженного работника культуры нашёлся, точнее, нашлась ещё одна заслуженная. А бегать наперегонки он отвык. Здоровье не то. Да и не к лицу. Должна же быть у человека гордость?

     Теперь всё. Деревня. Покой. Стихи. Рассветы и закаты. Вишнёвый цвет. Полёт шмеля.

     «Наш полёт завершён. Просьба оставаться на местах до полной остановки двигателей.»

       Иван Дмитриевич ждал багаж. Он вдруг заметил, что радости в нём нет. Не только утренней, щенячьей. Но и тихой, исцеляющей раненую душу, тоже. Мало того, он явственно ощутил, на её месте прочно обосновалось беспокойство. И страх. Что он будет делать здесь, в этой глуши? Вишнёвый цвет…закаты и рассветы…

    Через пять минут он был у стойки кассы. За билетом обратно.