Во времени чернеет след

Депортация
(вместо предисловия)
Поголовная смерть одного,
даже самого малого племени –
есть бесславный конец
                всего человечества!
Семен Липкин

Народы и народности, потомки нескольких поколений, невинно подвергшихся репрессиям, геноциду, физическим и моральным притеснениям пронесут через многие годы воспоминания о трагическом прошлом. Генетическая память глубоко запечатлена в сознании каждого, чьи предки пронесли на своих плечах тяжелые годы в борьбе за существование и сохранение этнической индивидуальности.
На заре советской власти, лидерам новой «справедливой и гуманной» власти необходимо было во что бы то ни стало удержать бразды правления на бескрайних просторах России. Не гнушаясь методами воздействия на массы, которые в большинстве своем прямо или косвенно испытали на себе гнет самодержавия и отставали в экономическом и политическом развитии, под девизом торжества справедливости началась расчистка общества.
Сначала зачистке были подвергнуты представители различных некоммунистических партий и движений по мотивам политическим. Затем по мотивам социальным и классовым, за якобы враждебные настроения к рабочему классу и крестьянству, – дворяне и, разумеется, «гнилая» интеллигенция, городские богачи-ремесленники и купцы, деревенские богатеи-кулаки и с ними середняки, всякие прочие, не подходившие новому миру сословия. По разнарядке – в каждом этносе.
Расчистка советского общества по этим принципам и показателям началась в 1919 году с тотальной расправы над казачеством, и только после победы колхозного строя в 1934 году Сталин приступил к плановому формированию «новой, социалистической нации», в корне отличающейся, согласно его теории, от «старой, буржуазной нации». Маниакальная идея, продиктованная его же теорией обязательного слияния народов через сближение и конечной выработки некоего общего языка новой нации. Языка, который не будет ни великорусским, ни немецким, никаким другим из известных, а неким новым. Замах вырисовывался космический – самому Богу не угнаться за таким волевым и распорядительным преобразованием человеческого сообщества.
С 1935 г. по 1949 г. насильственной тотальной депортации были подвергнуты: корейцы, курды, немцы Поволжья, карачаевцы, калмыки, ингуши, чеченцы, балкарцы, крымские татары, месхетинские турки, хемшиды, греки и прочие советские народы…
В сущности, способы правления царского, тоталитарного советского, и постсоветского «демократического» режимов мало чем отличаются в подходе к социально-этническим проблемам национальных меньшинств России. Во все времена благополучие одних обеспечивалось притеснением законных прав других, социально и политически незащищенных групп.
Из материалов книги С. Алиевой «Так это было»

ФЕВРАЛЬ - 44

Вчерашний день уходит прочь,
Дилемма прожитого Ночь -
Беда, но некому помочь.
Дилемма прожитого Ночь…

Жестокой поступью войны -
Есть приговор, но нет вины,
А ложь - потеха сатаны.
Есть приговор, но нет вины…

Ползет этапом эшелон,
Быть может это страшный сон.
Но гложет души вьюги стон.
Быть может это страшный сон…

У матери нет молока,
В глазах детей упрек векам,
Мороз и голод, не достанешь кипятка.
В глазах детей упрек векам…

На переездах под прицел.
Два шага в сторону - расстрел,
Но каждый Верил и терпел.
Два шага в сторону – расстрел…

И вдоль заснеженных путей
Могилки старых и детей –
Посев затерянных смертей.
Могилки старых и детей…

Слепа История, как бред,
Во времени чернеет след.
Кого винить, кто даст ответ?
Во времени чернеет след.
    Чернеет след…


 Так это было
Ахмет Иналович Харсиев родился в 1926 году, в селе Ахки-Юрт Пригородного района ЧИАССР.
Его отец – Харсиев Инал Андуркиевич (1892г. рождения) работал председателем нарсуда Галашкинского района, был расстрелян без суда и следствия 1938 года по решению так называемой «Тройки».
Рассказ Ахмета Иналовича, который дважды перенес геноцид вместе со своим народом.
«... Рано утром 23 февраля 1944г. начали собирать всех мужчин на сельскую площадь под видом проведения праздника Дня Красной армии. Но вскоре объявили, что чеченцев и ингушей переселяют в другие районы Советского Союза. Затем подогнали грузовики и семьями перевозили людей на товарную контору. Людей грузили в товарные вагоны для перевозки скота.
С нами был тяжело больной брат Ибрагим, которому исполнилось 14 лет, и мы решили не оставлять его в больнице, а везти с собой.
В нашем вагоне «пульман» было около 100 человек. Мимо готовящегося к отправке эшелона, заглядывая в вагоны, проходили военные чины, вплоть до генералов, вероятно приближенные Берия. Хромой, бородатый и на один глаз слепой старик из нашего вагона – Халмурза, которого в селе прозвали «даькъаза бIехал – проклятая змея», крикнул вслед генералу, чтобы из нашего вагона перевели человек 20 в другой вагон, ссылаясь на тесноту. В ответ на это генерал приказал начальнику эшелона добавить в наш вагон еще 20 человек.
В невыносимых условиях, 17 суток 120 человек ехали в одном вагоне. Многим, особенно молодым, спать приходилось стоя, прислонившись к нарам или вещам. Нас молодых было шесть человек. На больших остановках, пока поезд загружали дровами, углем и водой, иногда готовили горячую пищу, нам надо было успеть получить паек, пока поезд не тронулся. Если больной умрет, на остановках его выносили на перрон и оставляли там же, засыпав снегом; хоронить не было времени, могли отстать от поезда.
Мне запомнился один случай в пути, кажется на станции Ртищево.
Поезд долго стоял и вдруг, без сигнального предупреждения, тронулся. Я находился в 30-40 метрах от железнодорожной линии и поспешил сесть в свой вагон, обратил внимание на толпу людей у соседнего вагона за беспорядочным и шумным разговором. Под вагоном сидела девочка, растерянная и в слезах. Не теряя ни секунды, я бросился под движущийся состав и прижал девочку к шпалам, между рельсами. Когда поезд остановили, я передал девочку стоявшим рядом людям и заметил, что на одной руке ей оторвало пальцы. Отец девочки был из села Ангушт. Звали его Асхаб Заурбеков, сельчане звали его Асхаб-молла.
Нас привезли в Кустанайскую область Федоровский район поселок Бикилек, в котором было 30-40 дворов беднейших крестьян. Тех, кто был состоятельней, давно раскулачили и выслали в другие места.
Основное население составляли пожилые люди и немцы, сосланные в период Великой Отечественной войны из разных районов России, как «изменников и врагов».
Нас, восьмерых детей и мать, поместили в комнату 15 квадратных метров. Всю нашу одежду мать сожгла, одежда кишела вшами. Они напоминали тучные отары овец, бегущих на перегонки осенью из Грузии в Кизляр на зимовку. Когда нас вывозили, мы прихватили с собой небольшой чемоданчик с отрезами для костюмов мужской и женской одежды, нас это в основном и спасло.
На третий день после приезда, с диагнозом сыпной тиф, меня отвезли в районную больницу, поселок Федоровка. Больных было много, но надо отдать должное врачам, они делали все, чтобы вылечить больных. В больнице я пролежал до середины апреля 1944г.
Весной начались полевые работы и меня назначили учетчиком колхоза, состоявшего из одной бригады. Тракторов для сельхозработ почти не было, пахали на коровах.
На трудодни в колхозе подолгу не давали хлеба. Я вел учет питания в бригаде, замеры площадей посева, уборки зерновых культур, выхода на работу колхозников.
Мы построили себе отдельный дом, купили семенной картофель и посадили картофель. Купили козу для больного брата Ибрагима и стельную телку.
Картофель уродился на славу, и уже к зиме мы были обеспечены продуктами и жильем.
Чем могли, мы старались помочь тем, кто оказался в более тяжелом положении. Время было тяжелое и очень строгое. Если у тебя находили 1-2 кг колосков зерна, собранных на поле весной после снега, судили на три года тюремного заключения…».
Волевой характер, сила духа и стремление к знаниям, помогали Ахмету Иналовичу идти по жизни...
В 1950 году в г. Фрунзе Киргизской ССР с отличием окончил лесной техникум.
В 1962г. с отличием окончил университет марксизма-ленинизма и вернулся на родину в г. Орджоникидзе. В 1966г. за год экстерном, с похвальной грамотой, окончил заочную вечернюю школу. Затем осуществил свою давнюю мечту и в 1972 году поступил в Горский сельскохозяйственный институт, а в 1978г. окончил его с отличием…
… 3 ноября 1992 года. С утра в поселок Карца начали заезжать БТРы и вести на улицах беспорядочный пулеметный и автоматный огонь. Творился полный беспредел. Убивали на улицах и, заходя во дворы стариков, женщин и детей.
Население поселка двинулось в ближайший военный городок Спутник. Восемь членов нашей семьи вышли из дома, в чем были одеты, а шесть человек – жена, сноха и четверо школьников попали в заложники и были отправлены в Майрам-Адаг (40-50 км от города), где содержались в овощехранилище без света, пищи и воды.
Через пять дней, вечером, пошел посмотреть свой дом. Все, что было в доме – мебель и вещи унесли, а дом сожгли дотла. Спустя месяц в Назрани нашел членов семьи, их обменяли на заложников-осетин».


Нужны ли крылья ингушу
Хаматхана Хоудиевича Кодзоева в Ингушетии знали все...
Неравнодушный ко всему, что связано с его народом, республикой и молодым поколением, прямо или косвенно он участвует в воспитании граждан и патриотов.
Родился Хаматхан в 1931 г., в с. Насыр-Корт, в многодетной семье шестым мальчиком, после него еще один брат. Он рос живым и озорным мальчуганом. Как это часто бывает в семье, где много братьев, на первом месте порядок и дисциплина, но и обязательно все игры и забавы мальчишек связаны с удалью и проказами. Забраться на самую высокую крышу или дерево, спрыгнуть с высоты, или раскачиваться на ветке – рискуя упасть, но ощущение риска и выброс значительной доли адреналина в кровь, стоят того, чтобы иногда быть наказанным. Большинство мальчишек в детстве, с замиранием сердца, наблюдают за полетом птицы и, каждый мечтает подняться в полет. Хаматхан не был исключением.
Ему было десять лет, когда началась война.
В 1943 г. в с. Насыр-Корт был расквартирован истребительный летный полк. Напротив села построили военный аэродром и в их семье жили летчики. С одним из них, Килиным Александром Петровичем, награжденным у них же в доме орденом Красной Звезды, семья дружила и после войны, до самой его смерти.
Казалось бы, детская мечта отправиться в полет вполне осуществима – вот они самолеты, вот он друг семьи Сашка, всякий раз отправляясь на боевое задание, летчик брал мальчугана с собой на аэродром, но к взаимному огорчению не мог поднять Хаматхана в небо – приказ. Ожидая друга, мальчик встречал и провожал других пилотов и душой, конечно же, он был с ними. А летчики, видя машущего вслед мальчугана, чувствовали себя спокойнее во время боевого задания. В те дни у Хаматхана не было сомнений в выборе профессии – только летчиком…
В трагические дни для нашего народа – 1944 г., когда весь народ был обречен на вымирание в бескрайних степях Казахстана, Хаматхан не расставался со своей мечтой и по окончании школы неоднократно пытался поступить в летную школу. Но у него даже не принимали документы – «Враг народа»… Мечта – хоть раз в жизни взлететь к облакам не давала ему покоя. В 1955 г. он обратился к руководству школы «ДОСААФ» принять его в авиаклуб и разрешить прыгать с парашютом, но они категорически отказывали, объясняя это тем, что ему уже 24 года, а по инструкции это запрещено. Юноша дал себе зарок – подняться в небо, чего бы это ему не стоило…
И, мечта осуществилась, уже здесь на Родине в 1966 г., ему удалось уговорить пилота гражданской авиации, который опрыскивал на самолете АН-2 сельскохозяйственные угодья, сесть за штурвал самолета в паре с инструктором. Хаматхану трудно было передать ощущения, которые он испытывал во время своего первого полета – мечта, которую он пронес в себе 35 лет, осуществилась…
Теперь он знал, что нужно делать дальше. Собрав техническую литературу об авиа-моделировании и наладив контакты с такими же, как он энтузиастами своего дела, он собрал небольшой спортивный самолет и самостоятельно стал летать. Теперь уже никто не мог запретить ему то, о чем он мечтал с детства.
В последние годы он купил новый двухместный самолет и иногда, на радость мальчишкам летал в небе с. Насыр-Корт, в свои 72 года он нисколько не утратил молодецкий дух и показывал летное мастерство. Была у него еще одна мечта – создать в Ингушетии свой авиа-клуб, чтобы мечта многих и многих мальчишек, отправиться в полет, осуществилась намного раньше, чем у него…
P.S. Но, к сожалению, этой мечте уже не дано осуществиться никогда...
В ночь с двадцать первого на двадцать второе июня 2004 г. Хаматхан трагически погиб. Шальная пуля, пущенная боевиками, оборвала его жизнь…


Соединив разбросанные судьбы
Много воды утекло со дня депортации ингушского народа. Времени прошло много, но мало что изменилось. Всматриваясь в глаза своих соотечественников, я вижу суровый взгляд мудрых и благородных людей, перенесших тяжелейшие испытания в этом жестоком мире.
Во времена жестокого периода правления «сталинщины», ингуши не были исключением. Народы - русские, украинцы, латыши, литовцы, корейцы, немцы Поволжья, крымские татары, балкарцы и т. д. - миллионы невинных жертв, которые до сих пор не приняли покаяния. Большинство из них подверглись физическому уничтожению, другие физическому подавлению и унижению, но стойкий дух и взаимовыручка простых, незаметных людей, во все времена помогала сохранить общечеловеческие принципы морали - гуманизм, сострадание и духовную связь между людьми.
Тамара Магамедовна Мальсагова, 1936 года рождения, уроженка с.Гамурзиево Назрановского района. Медицинский работник, чуткая и добрая женщина, на долю которой с детства выпало столько несчастий и горя. Не поддаётся воображению, как это «хрупкое существо» и сегодня продолжает жить и работать на поприще медицины, помогая людям и вызывая к себе глубокое уважение и почет.
Из воспоминаний Тамары Магамедовны.
«Мой отец умер в 1940 году, когда мне было четыре года, и я знаю об отце со слов матери и родственников. Говорят, он был статным, красивым и уважаемым мужчиной. У него была нелегкая судьба. Ещё в утробе матери он остался сиротой и единственным сыном. В 16 лет его женили, и от первого брака у него было четыре сына и две дочери. Его жена, после последних, тяжелых родов умерла. Затем он женился второй раз, но она не ужилась с его детьми, и он с ней разошелся.
Моя мама, Нагаплова Лейла Талустановна, по национальности черкешенка из очень знатной семьи. Во время репрессий начала 1930-х годов, в период раскулачивания, её семья подверглась серьезному преследованию. У мамы было две сестры, и старшая сестра, спасая младших, увезла их «куда глаза глядят». Так случайно они оказались на станции Назрань. Кто-то в поезде им подсказал, что здесь живут правоверные мусульмане и им здесь не угрожает никакая опасность. На их счастье, на вокзале оказался ингуш, который долгое время прожил в большой Кабарде и знал их язык, он поселил их у себя дома и помог им трудоустроиться. На жизнь они зарабатывали тем, что шили красивую одежду, и слух о трех красавицах княжнах быстро разлетелся по всей округе.
Мой отец, после первой же встречи с мамой, направил к ней сватов. Конечно то, что у него есть дети, тщательно скрывали - парень он был молодой, красивый и, учитывая незавидное положение сестер, старшая сестра дала согласие на брак. Позже выяснилось, что у него есть дети, но мама все приняла и стала воспитывать его детей, как своих. Затем на свет появились я и мой младший брат. Мы жили большой, дружной семьёй, но наше семейное счастье продлилось не долго — в 1940 году не стало папы, тяжелая ноша легла на хрупкие плечи моей мамы, и поддержали её старшие дети, они уже к тому времени подросли...
Но, испытания на этом не закончились - страшная война, а затем безжалостные репрессии 1944 года.
Рано утром пришли солдаты и предложили маме - либо остаться дома со своими детьми, либо отправиться в неизвестность со своими родственниками. Она для всех была черкешенка, и даже «карающая рука» НКВД не решилась превысить свои полномочия и без её согласия отправить в ссылку. Оставаться она, конечно же, не хотела, но родственники настояли - «Неизвестно что нас ждет, а ты должна сохранить сына и наш род»...
Когда всех увезли мы остались одни во всем селении, гнетущее состояние одиночества, страшный вой собак, истошное мычание скота, и на улице как никогда выпало много снега - казалось, сама природа облачилась в траур по невинным душам, отправленным в небытие. У мамы был страшный шок, трое суток она не могла прийти в себя, и мы сидели на одной воде. Из панического страха за своих детей её вывели два офицера НКВД - увидев её, они все поняли, и послали солдата на мельницу, он принес в чистой простыне много кукурузной муки. Мама собралась с мыслями, сделала чурек и накормила нас, детей и офицеров. В тот же день события стремительно начали меняться...
Понаехала масса людей, похожих на кавказцев, и стали занимать свободные дома - мелом расписывая на воротах «Занято». Затем они ходили по ещё не занятым домам и выносили всё, что могли унести...
Началась какая-то другая непонятная жизнь, мама строго-настрого запретила нам с братом разговаривать на ингушском языке, она была сильным человеком и с младенчества научила нас с братом адыгскому языку. В школе мы постоянно чувствовали отчуждение, наши учителя внушали нам, что здесь раньше жили враги народа и предатели...
Был такой случай - мы с братом и один мальчик возвращались после школы домой, а наш спутник начал говорить такие слова - «Вот бы хоть раз взглянуть на этих ингушей, они, наверное, страшные и с рогами». Мой брат не выдержал и сильно поколотил этого мальчика, и с того дня на него началась откровенная травля. Сколько бессонных ночей пришлось пережить моей маме - знает один Аллах. Его пытались обвинить в воровстве барана, но на суде попался порядочный человек-адвокат, который спас его от тюрьмы - в то время у брата была сломана ключица и он не то, что барана, а курицу не смог бы поднять.
После того, как положение спецпереселенцев немного поправилось, из Казахстана стали приходить письма - люди разыскивали своих родственников, которых потеряли во время депортации и мы с мамой разбирали письма и соединяли тех, кого удавалось найти, и вели переписку практически со всеми. Для них мы были спасительным ключом и связующим звеном с Родиной.
Был еще один случай - по нашему селу ходил глухонемой нищий, вид у него был совершенно неприглядный. Он ходил по дворам и собирал милостыню, когда он подошел к нашему дому мы с братом играли во дворе и, растерявшись, стали разговаривать между собой на ингушском языке... Глаза нищего оживились и, когда вышла мама, он стал разговаривать на ингушском языке, и лицо его преобразилось.
Он случайно отстал, когда всех депортировали и, чтобы как-то выжить притворился калекой... Вновь мама впала в шок... Таких отставших было много, большинство из них пряталось в лесах, и карательные отряды вели на них охоту, а местным жителям было предупреждение - за любой контакт с ними 15 лет лагерей, без суда и следствия. В страхе за нас, детей, мама жила все эти годы, а тут такое... Она собрала одежду, оставшуюся от отца, и продуктов, дала адрес, куда сослали наших, и проводила этого человека с единственной просьбой - больше не приходить к нам. Позже, когда ингуши вернулись на Родину, люди рассказывали об этом человеке, он благополучно добрался к своим в Казахстан.
В начале 50-х в Ессентуки приехал отдыхать наш брат от первого брака отца, он был передовиком-нефтяником и был поощрен путевкой на Кавказ. Он забрал с собой меня и брата, а позже и маму в Казахстан.
Люди, которые нас окружали на Родине - были разные, были и жестокие, но были и порядочные. В соседнем крыле нашего дома поселилась семья осетин с фамилией Костоевы, и их бабушка относилась к нам, как к родным. Каждое лето она готовила сухофрукты из нашего большого сада и отправляла посылки в Казахстан, у меня о ней самые теплые воспоминания».
С Тамарой Магамедовной мы беседовали долго. Много горя ей пришлось пережить за последние годы. Война в Чечне лишила её всего нажитого, смерть единственной дочери серьезно отразилась на её здоровье, но «земная востребованность», тепло, внимание и сострадание к окружающим людям, перенесшим не меньше испытаний, помогает ей нести свою миссию - человечности.


Будущее будет светлым
Профессия «учитель» не уступает по уровню ответственности и самоотдачи профессии «хирург». Хрупкое и незащищенное детское сознание впитывает каждый жест, взгляд и слово взрослого человека и тем более с трепетом и глубоким вниманием улавливает импульсы, посылаемые учителем. Однажды, по недомыслию, нечаянно, если вы раните детскую душу, то в детском сердце на всю жизнь останется «шрам» - обиды и негодования. Учителями не становятся, ими рождаются…
25 октября 1927 года, в селе Насыр-Корт Назрановского района ЧИАССР родился «будущий учитель» - Арсельгов Сулейман Магометович. В 1929 году его родители переехали во Владикавказ, а в 1934 году Сулейман пошел в школу.
Как и большинство детей, которых ведут в первый раз в первый класс, Сулейман был горд и счастлив и, учиться ему очень нравилось. Любовь к учебе ему привила одна из лучших учительниц школы – Варвара Ивановна Сидорова. Она заложила крепкий фундамент в будущее Сулеймана.
Но и эта кроткая женщина попала в «жернова» сталинских репрессий, ее, оклеветанную и униженную, осудили и отправили в лагеря на десять лет. В конце пятидесятых, после возвращения из ссылки на Родину, Сулейман случайно встретил свою любимую учительницу в магазине, и, казалось, не было предела радости и счастью, но была и печаль, была боль обиды на несправедливость этого жестокого мира. Лагеря оставили свой отпечаток в сердце этой благородной женщины. Она очень постарела и замкнулась в себе. И лишь ласковый взгляд, которым она смотрела на своего питомца, когда он навещал ее, выдавал ту самую Варвару Ивановну из детства.
В семнадцатилетнем возрасте со своим народом Сулейман попал в Казахстан. На плечи его сверстников легла непосильная ноша и ответственность за будущее близких людей. Он устроился прицепщиком на трактор, а в скором времени сам стал трактористом, и был им вплоть до конца войны.
В 1949 году, зная его одаренность и смекалку, ему предложили преподавать в школе математику, но только математику.…Такие предметы, как история, география и литература учителям - спецпереселенцам преподавать было запрещено, они могли исказить революционные идеи «отца всех народов» и навредить подрастающему поколению. Но Сулейман с удовольствием и присущим ему энтузиазмом взялся за работу.
Обучая детей, он повышал и свои знания.
Его приняли в комсомол, но и в комсомоле ему было отведено «особое» место… Поселок был отдаленным, 24 км от района, а все самые интересные мероприятия и собрания проходили в районе. Комендант поселка высаживал его из машины, когда комсомольцы ехали в район, и сурово выговаривал: «Запрещено, ты – спецпереселенец».
Работая учителем в Карабалыкском районе Кустанайской области, Сулейман Магометович окончил Кустанайское педагогические училище (1952 г.) и Кустанайский учительский институт (1954г.) заочно.
Вернувшись на Кавказ в 1957г., уже через месяц он приступил к работе инспектора школ в Назрановском районе.
В эти трудные дни и годы для нашего народа, годы возвращения и очередного выживания, выживания культуры и, прежде всего, образования, Сулейман Арсельгов, работая заведующим районо, построил ряд школ хозяйственным способом в селах: Гамурзиево, Яндаре, Насыр-Корт, Экажево, Гази-Юрт и пристройку на 240 мест к Назрановской СШ №2. Это были годы кропотливого труда, бессонных ночей, борьба с бюрократическими «препонами», но это была благородная и благодарная работа, за которую не жаль было отдать последние силы.
- Если дети будут грамотными и образованными, будущее будет светлым, – говорит Сулейман Арсельгов.
Кипучая энергия и неутомимый талант, даже после назначения пенсии в 1987 году, не дают уйти в «отставку».
До 1994 года работает директором Назрановской СШ №2, одновременно по совместительству – председателем Назрановского райкома профсоюза работников просвещения.
Сулейман Магометович награжден «Орденом за заслуги», знаками Отличия народного просвещения РСФСР и СССР, многими почетными грамотами Министерства просвещения РСФСР. Ему присвоено звание «Заслуженный учитель» РИ.
Скромный интеллигент, труженик и патриот, прежде всего учитель, он всю свою жизнь посвятил детям.
До сих пор, оставаясь в строю, занимается общественной деятельностью. Молодая поросль политической элиты и интеллигенции с глубоким вниманием относится к советам и наставлениям Сулеймана Арсельгова, и видит Бог, поле, засеянное этим человеком, даст благодатные всходы.


Слово и жизнь
Рассказ Аушева Мусы Ахметовича, который был репрессирован в 11-ти летнем возрасте и отлично помнит все, что происходило в тот день.
«...День был холодным и страшным. Шел снег. Утром солдаты ворвались в дом, где были только женщины и дети. Мужчин еще раньше согнали на площадь, на сходку. Их выгнали из дома, собрали в отдельный двор, взяли в оцепление. Размещались прямо на снегу на одеялах. Здесь им предстояло провести ночь под открытым небом, дети мерзли, плакали. Помнится, одна сердобольная женщина собрала около 18 детей и спрятала в комнате под столом. Была страшная давка, все плакали, а она говорила, успокаивая нас: по сравнению с тем, что нас ждет впереди – это рай. Я думал тогда, каким должен быть ад, если это рай.
Но второй день, к вечеру, нас погрузили в студебеккеры, битком набивая машины до такой степени, что головами люди упирались в дуги, державшие брезент. Машины отправлялись по заранее подготовленному маршруту на железнодорожные станции.
Там нас грузили в вагоны-телятники, и было страшно видеть, когда солдаты набивали битком людей со всем тем имуществом, которое люди успели захватить с собой. Снаружи телятники закрывались на замок. Один или два раза в сутки, если солдат, охранявший нас, попадался мягкосердечным, двери открывали для проветривания и отправления естественных потребностей. А внутри было ужасно. Никаких элементарных бытовых условий. Я помню, самые уважаемые в селе старики, мой дед Аушев Зубейр и Муцольгов Абдул-Мажит, сидели на узлах у самого потолка в согнутом положении. И у них было самое привилегированное положение в пути следования. Что касается молодежи, то они и спали и отдыхали стоя. А путь наш длился очень долго, 26 суток от Назрани до Петропавловска. Задохнулся от тех ужасных условий и умер прямо в вагоне брат моего деда. Два дня скрывали его смерть, хотели похоронить, но сделать этого не удалось. В г. Уфе отец вместе с другими мужчинами отвез его в морг. И он уже был в этом морге по счету 218-м за этот день.
Таким образом, через 26 дней изнурительного путешествия добрались до Петропавловска. Поезд остановился на окраине города и прямо на снег выгрузили всех: женщин, детей, стариков. Был буран. Подогнали машины. Решили вначале увезти детей, больных, стариков, ну, а те, кто остается охранять пожитки, будут ночевать в степи.
Нас погрузили в грузовые открытые машины и по морозу, бурану нам предстояло проехать 170 км. Благо, что женщины захватили одеяла, нас, детей, усадили в центр кузова, накрыли одеялами. Все замерзали, нас мучительно долго везли. Наконец, где-то среди ночи нас привезли в с. Ярынка Северо-Казахстанской области и там сгрузили в помещение, где пахло смрадом, хлоркой. Тот, кто физически не мог переносить этот смрад, ехал дальше. Мы были в их числе, проехали еще два села. Нас поместили в школе. Никто ничего в течение этих суток не ел, не пил, стоял детский плач, вой. Хотелось кушать, а кушать было нечего. Не было ни муки, ни денег, ничего.
Через сутки нам дали ужасно черный с мякиной хлеб по 1 кг. на каждого. Никто не сдвинулся с места, пока не съел его, никто не почувствовал, что он ел. Настолько люди были голодные. Больше не кормили. И через двое суток дали по полбуханки такой же ржанухи. Подогнали бычьи сани и на этих санях в открытой степи, по снежному бурану, нас повезли в неизвестном направлении. Помню, как долго кричал дед, называя своих односельчан-товарищей по имени, призывая их ехать вместе. Но эти крики потонули в воздухе, и каждый уехал в неизвестную деревню. Так мы оказались в с. Малиновка Северо-Казахстанской области. В комнате, куда нас поместили, была солома. И хозяева, и мы спали на этой соломе, и кушать было нечего. Хозяйка угостила нас блинами из мерзлой картошки с примесью ячменя, этим она спасла нас от голодной смерти. На второй день утром у деда в кармане нашли 15 руб. и купили полтора литра молока и чашку картофеля. Мне, как сейчас помню, досталось полкартофелины и глоток молока. После такого завтрака мы опять отправились на бычьих санях в «путешествие». По дороге мы увидели на снегу черные точки, когда подъехали поближе, поняли, что это были люди, которые собирали колоски из-под снега. Бабушка моя заплакала, куда нас привезли – в голодный край и мы все умрем с голода. Деревня, где мы остановились, состояла из 120 дворов. Разместили в школе, которая не отапливалась, не было естественно никакой еды, ни тепла и, скорее всего мы бы там умерли с голоду, если бы не верующие баптисты этого села. Их старший старик Даваскиба, я его никогда не забуду, он вызвал к себе моего деда и сказал: “Я слыхал, что твои люди умирают от голода, мы ответственны за это перед Богом, и я поручил своим людям, чтобы вас спасли и дали пищу”. Приходили женщины, приносили продукты: кто стакан молока, кто картошку, кто что мог. И таким образом мы спасались от голода еще целый месяц, пока нас не разыскали наши мужчины, которые остались в степи охранять наши пожитки и провизию. Это было время выживания, когда мы выкапывали колоски и питались ими. Нас заставляли рыть землянки, естественно их заносило снегом, и порой соседи буквально откапывали нас из-под снега всей деревней.
На следующий год копали целину, клали дерн на возвышенном месте и строили землянки, и это было нашим спасением.
Свирепствовал тиф. От него в первый год умерли дедушка, бабушка, сестра. Это были жертвы первого переселения, самого трудного года. Ну, а затем долгие годы лишений спецпереселенцев. В 1959г., когда разрешили ехать домой, в Кокчетавской области было запрещено выезжать кому-либо, т.к. здесь на Кавказе, якобы было перенаселение. Своим ходом вместе с двоюродными братьями из Кокчетава по степям, по бездорожью мы приехали на Кавказ. Ехали через Актюбинск, Гурьев, Астрахань, Грозный. Маршрут оказался надежным, но нас подвело то, что в том году было наводнение и машину пришлось оставить в Гурьеве у знакомых, а сами, добыв командировочные, перелетели в Астрахань, приехали домой, в Сурхахи. Село было опустошено. Осетины в основном ушли, и дома стояли, заросшие бурьяном, но уже работал сельсовет, и первые возвращенцы прописали свои паспорта, после этого мы снова вернулись в Казахстан, забрали свои семьи и, таким образом, где-то к осени нам удалось приехать домой».
В первый год после возвращения на родину Мусса Аушев после десятилетки и курсов работал учителем родного языка и рисования. Его призвали в армию в военно-морской флот, где он прослужил четыре года. Вернулся в чине старшины и с оптимистическим настроением начал работать. Одновременно поступил заочно на историко-филологический, который окончил в 1967г.
Работал завучем в Сурхахинской школе, затем директором той же школы. Дальше – директор Насыр-Кортской средней школы. Пять лет работал председателем Сурхахинского сельского Совета, затем – заместителем председателя райисполкома до 1975 года. 12 лет проработал Муса Ахметович заведующим отделом культуры Назрановского райисполкома. И снова - глава администрации в Сурхахи вплоть до 1995г.
С этого времени и по сей день Аушев М.А. – директор Дома народного творчества РИ.
Эрудиции, знанию истории, языка Мусы можно позавидовать. Он и краевед, и историк, и фольклорист, знаток старославянского языка, прекрасный рассказчик, чего стоят его экскурсии по Ингушетии, особенно горной. Несмотря на свой возраст, он подтянут, здоров и также оптимистичен, как и в юности.
«С тех пор, как я начал учиться в институте, - говорит Муса, - и изучать старославянский, я увлекся лингвистикой, языком и открыл для себя очень интересную область науки. Это нетрадиционная наука, но она точна, как правда и ее могут понять даже дети, но до конца, как говорится, никто на свете».
Муса Ахметович автор уникальной работы «Язык Адама и Евы» (1995г.), сборника старинных песен, статей «Живой свидетель биографии человечества», «Тайна и мудрость древних знаков», «Язык земли, космоса и рая», «Переход одного языка в другой», «Кавказ - центр исчезнувших цивилизаций мира» и др.
Он прекрасный семьянин. Воспитал и вывел в люди семь дочерей и двух сыновей. Имеет восемь внуков.
Девятый год Муса Ахметович возглавляет дом народного творчества. Занимается, помимо основной своей работы, собиранием старинных ингушских и вайнахских песен, современных популярных песен, частушек, назамов.
Издал сборник «ГIалгIай халкъа ашараш, иллеш, назамаш (1999 г.).
Хочется пожелать этому человеку творческих успехов, здоровья и оптимизма, которого ему не занимать.


Такой она человек
Осенью 2001 года я работал художественным руководителем в детском оздоровительном лагере «Эрзи» в горной Ингушетии. Судьба меня свела с молодым специалистом-реставратором, интересным собеседником, директором МК жертвам репрессий Алиханом Дозариевым, он реставрировал склеп, который был взорван с вертолета каким-то вандалом в погонах. Каждый вечер мы проводили с ним в беседах об истории нашего края. Много нового и интересного я узнал от этого человека, в частности об архитектурных особенностях наших древних башен.
Сезон в лагере заканчивался, и мы условились встретиться в Назрани и обсудить вопрос моего трудоустройства в мемориале. В ноябре я приехал, но Алихан находился в горах, и меня встретила Мадина…
Раньше мне не доводилось встречать такого собеседника, который до глубины души, с проникновенностью обсуждал любой вопрос, особенно касающийся трагедии нашего народа…
О себе она рассказывает: «Я Зангиева Мадина Юсуповна, в девичестве Костоева, была депортирована в двухгодичном возрасте. Нас вместе с родителями было десять человек. По рассказам матери, солдаты, выселявшие нашу многодетную семью, советовали ей пристроить меня у кого-нибудь и не брать в ссылку, видимо, я показалась им «не жильцом на этом свете», но мать как сумела, так и объяснила военным – «умрет – похороним»… Людей косил тиф, не доезжая до конечного пункта – Акмолинская, от тифа умер отец. По дороге отстал от поезда и затерялся неизвестно где старший брат, позже он нашелся в городе Фрунзе. Из своего детства помню постоянный сосущий голод, холод, тяжелая физическая работа в раннем возрасте. Братьям удалось устроиться на хлебозавод, и я с замиранием ждала их шагов в любое время суток – они приносили под мышками хлеб, как сейчас помню – он пах потом. Чуть позже у нас был свой «бизнес», мы доставали шерсть, ночью отвозили его к одному немцу, у него была чесальная машина, таких горемык было много, и поэтому очереди были большие. Страшно хотелось спать, а запах шерсти «щекотал» нос, он забивал все поры, все тело. Забросав шерсть в машину, получали готовый войлок, его надо было вовремя поймать из станка и уложить валиком, затем был крой – кроили по выкройкам валенки мужские и женские (чесанки). Кроила сестра, она не доставала до стола и подставляла табуретку, процесс был очень длительный и кропотливый. И конечная «инстанция» - базар. О, этот базар, какие там запахи еды: пирожки с капустой, газировка и масса вкусных вещей. Я со старшей сестрой, продавая свой товар, мечтала о еде, и если удавалось, покупали эти пирожки и воду.
Училась я хорошо, у меня была большая тяга к художественной литературе, музыке, но в школе у меня часто бывали голодные обмороки, и меня привозили домой на санках. Учителя в большинстве своем были из числа депортированных, они сочувственно относились ко мне и, боясь оскорбить меня, задеть мое самолюбие, оставляли на дополнительные занятия и под разными предлогами подкармливали.
В восьмом классе я окончила годичные курсы делопроизводителей. Курсы были платные, мать продала ковер, сняв его со стены, а впоследствии эта специальность кормила меня довольно долго.
Помню возвращение на Родину – пустой двор, без единого деревца, размером в кошку бегают крысы по двору, обвалившаяся халупа вместо добротного ухоженного нашего дома, нет никаких удобств. Обида на несправедливость, слезы ничего не изменили, с болью в душе прожила жизнь. И сейчас в мемориале я реализую свои чувства в своей работе - это экскурсии для посетителей по геноциду 1944 года, - выговоришь свою боль и боль всех ингушей, и легче становится на душе».
У Мадины Юсуповны три замечательных сына и дочь. Старший - Магомет – профессиональный журналист. Средний - Руслан - народный артист республики. Младший - Тимур – устраивает свою жизнь в Норвегии. Дочь - Аза – преподаватель английского языка.
Последнюю четверть века Мадина Зангиева работает в музейном деле. В конце семидесятых ее «сосватал» в набирающий силу музей боевой и трудовой славы фронтовик патриот энтузиаст своего дела Туган Хаджимохович Мальсагов. Работать приходилось в «боевых условиях» - без тепла, а порой и без света. Туган Хаджимохович, до глубины души увлеченный своим благородным делом – восстановлением доброго имени воинов-ингушей в ВОВ, смог увлечь за собой на трудоемкую и рутинную работу. Когда Мадина Юсуповна вспоминает о нем, то в голосе ее звучат дочерние нотки, а в глазах появляются ностальгические искорки по тем добрым временам. Туган Мальсагов посеял и взрастил музейное дело в послевоенной Ингушетии и Мадине привил любовь к этой благородной и благодарной миссии.


Стезя предначертания
В жизни каждого человека избытка времени не бывает, всегда немного не хватает для каких-то не законченных дел…
Бытует мнение, что человек - это странник, идущий своей дорогой, предначертанной только ему, и смысл его предназначения перед людьми и перед Всевышним заключается в том, как он ее пройдет, какой след оставит после себя.
Мария Орцхоевна Гандарова (в девичестве Оздоева) начала свой трудовой путь в 1961 г. сотрудником сберкассы Сунженского района. Вскоре перешла на работу в школу, а с 1974 г. - библиотекарь Сунженской районной детской библиотеки.
Детство, как у всех ее соотечественников, прошло в ссылке, шестилетней девочкой в тот трагический 1944 г. перенесла депортацию. Накануне 23 февраля Мария с мамой приехала навестить бабушку в с.Галашки. Ничего не предвещало трагедию, и девочка вместе с другими детьми играла в снежки, лепила снежных баб и радовалась катанию на горке. Смышленая и озорная девчонка не давала спуску сверстникам мальчишкам и всегда была лидером во всех детских забавах, за что иногда ее журили взрослые – «не девочка, а сорванец какой-то».
В то мрачное и холодное утро, когда людям объявили, что их отправляют в неведомое, паники не было, быт ингушей всегда был связан с непредвиденными трудностями и катаклизмами. Люди знали – если сегодня плохо, то завтра возможно будет немного лучше…
В суматохе – пока грузили вещи и людей на грузовики про Марию совсем забыли, ребенок занимался своими неотложными делами и выпал из поля зрения старших, бабушка полагала, что за ней присматривает мама, а мама понадеялась на бабушку. Солдат, заметивший девочку, усердно катающую снежный колобок, поначалу был немного растерян – как же так, жителей уже отправили, а ребенок, как ни в чем небывало играет, он доставил Марию к основной колоне и передал маме.
23 февраля отец находился дома в с. Тарском, и потом целый год разыскивал своих домочадцев по Казахстану. Семья поселилась в г. Кокчетаве. Мария Оцхоевна хорошо помнит карточки на хлеб – мама целый день на морозе простаивала в очереди и часто возвращалась ни с чем, хлеба на всех не хватало. От голода спасало то, что мама была рукодельницей и очень хорошо шила, ей удалось привезти с собой в Казахстан швейную машинку и небольшой отрез белой ткани. Она выбивала узорчатые косынки, которые пользовались большим спросом у русских женщин и они ей подарили рыболовную сеть. Эта сеть спасала от голода и соседей - мужчина, который ловил на реке рыбу и пользовался сетью – один день улов оставлял себе, а на следующий день весь улов доставался семье Оздоевых. Семья была большая – первая жена отца с детьми и родственники. Люди делились всем, что у них было во имя будущего своих детей и близких…
В Казахстане Мария окончила пять классов, и в 1957 г. родители вернулись на свою историческую Родину. Проблем в то время было много - регулярные конфликты с населением, поселившимся в ингушских домах, равнодушие администрации с. Тарское к насущным проблемам людей, вернувшихся из Казахстана. Ингушам отказывали в прописке, а детей без прописки не принимали в школу. Обстановка была напряженная и отец отправил Марию с мамой к бабушке в с. Галашки. Здесь в 1958г., она пошла в шестой класс. Каково было ее удивление, когда она заметила, что в школе нет ни одной девочки ингушки. Ингушское население Галашек считало не нужным делом для девочек получение образования, и только на следующий год в школу пришли еще две девочки ингушки. Учиться Марии пришлось среди русских, а девочка она была с характером и, ее чувство собственного достоинства не позволяло быть слабее других в учебе, она усердно занималась и вскоре стала лидером по успеваемости. Любовь к учебе ей привила в начальных классах первая учительница Анна Петровна Никанорова – «учитель от бога» она умела привить детям интерес к познанию окружающего мира, что очень помогло Марии в жизни…
По окончании десятилетки Мария мечтала стать юристом, но родители были против того, чтобы девочка училась на очном отделении вдали от дома, и тогда она устроилась на работу в районную сберкассу. Через некоторое время к первому сентября к ней пришел заведующий районо и очень просил пойти работать учительницей младших классов. Он знал, что Мария хорошо окончила школу, многие ингушские дети не знали русского языка, и школе нужны были преподаватели, говорящие на двух языках. Она приняла его предложение и более десяти лет работала учительницей.
После замужества школу пришлось оставить.
В 1974г. она устраивается в Сунженскую районную детскую библиотеку, а в 1980г. ее переводят методистом по работе с детьми. В начале своей работы в библиотеке Мария столкнулась с некоторой предвзятостью отдельных сотрудников, коллектив был русско-язычный – еврейки, немки, казачки, но ее врожденное трудолюбие и тяга к знаниям помогли ей занять достойное место в коллективе и завоевать заслуженный авторитет.
Специфика работы методиста требует постоянного профессионального совершенствования, непрерывной работы над собой и индивидуального подхода к каждому читателю, учитывая специализированные требования различных групп. Время прогрессирует по всем направлениям деятельности человека и тем более интеллектуальной и задача заведующего методико-библиографическим отделом идти в ногу со временем.
Сегодня, по единодушному мнению сотрудников, она является авангардом и душой коллектива. Ей глубоко признательны и считают своим учителем и наставником многие руководители библиотек РИ. Директор Национальной библиотеки Газдиева Радимхан отзывается о Марие Орцхоевне, как о незаурядном, добром и принципиальном человеке, способном проникнуться и помочь в решении не только профессиональных, но и житейских вопросов – как мать, как подруга, как близкий человек…
Неуемное трудолюбие, скромность и открытость пронесла Мария через всю свою жизнь, и это помогало ей во всех жизненных неурядицах. Для каждого человека главное в жизни - это семья и признание общества. Мария Орцхоевна - любящая мать и жена, она воспитала троих талантливых детей: двух девочек и мальчика. Зарета - кандидат медицинских наук, Лиля готовится к защите диссертации по правоведению, Мурад - историк. У Мурада двое замечательных детей – радость и утешение для бабушки.
Мировой Артийский комитет, Мировая Ассамблея общественного признания и Ассамблея народов России – институт общественного признания, поощряющий ведущих специалистов в области культуры, искусства, спорта во имя укрепления мира и стабильности, вручил М.О. Гандаровой диплом и нагрудный знак «Лучший библиотекарь России 2004 года».

Таинства призвания
…А женщина божественно прекрасна
Когда она наедине со счастьем…
Сегодня, оглядываясь в прошлое, вспомнить можно многое – и хорошее, и плохое…. Были трудные годы, были праздники, но самое главное в её жизни - дом, семья и любимая работа.
Фатима Асланбековна Хаштырова библиотекарем стала неожиданно для себя – в 1957 году, когда ингуши поодиночке или несколькими семьями начали возвращаться домой после тринадцатилетней ссылки. Дома многих ожидало запущенное домашнее подворье, поросшее многолетней амброзией, и неустроенность быта. Но, жизнь продолжается и, засучив рукава, люди начали строить новую жизнь – здесь, на своей Родине. Главная задача, которая стояла перед местными руководителями в это сложное время - обеспечение людей самым необходимым - медицинское обслуживание, учебные заведения, библиотеки и другие социальные структуры…
В Казахстане Фатима окончила восьмилетку, но школа г. Назрань, где могла бы она окончить десятилетку, находилась далеко от дома в с. Барсуки, и отец оставил дочь дома, - «Пусть занимается домашним хозяйством, в жизни ей это очень пригодится». Она воспитывалась в многодетной семье, где родители с детства приучали каждого знать свои обязанности и добросовестно их выполнять. Ответственность и трудолюбие – главные ее природные качества, которые очень помогали в жизни.
Однажды пятнадцатилетняя Фатима пришла в сельскую библиотеку. У порога она повстречалась с мужчиной – это был председатель сельсовета Мухтар Гагиев, – «Девочка, ты чья дочь, где живешь?». Поинтересовавшись, чем она занимается, какое имеет образование, он предложил ей работу в библиотеке. Найти подходящего человека для такой работы было непросто, те, кто имел образование и был постарше, направлялись на более серьезные участки, но у этой девочки в глазах светился живой огонек познания и не по-детски строгой мудрости. Предложение председателя сельсовета ее немного смутило. Она ответила, что для этого нужно согласие отца.
Такое бывает со многими людьми, когда вот так неожиданно жизнь человека в корне меняется, но, конечно же, человек сам должен быть готов к этим переменам. И Фатима была к этому готова. Любовь к книгам Фатиме была привита в школьные годы. Ещё там, в Казахстане, в седьмом классе, улучив свободную минуту, она прибегала в библиотеку и с увлечением слушала разговоры о книгах, авторах, персонажах, сюжетах. Сколько секретов и открытий таят в себе эти бумажные листочки в хитроумном переплете, обогащая юную фантазию. Они открывают тайны мироздания, учат сочувствовать героям повестей и романов, которые потом на всю жизнь остаются близкими друзьями и помогают в решении многих житейских проблем…
Через два дня председатель сельсовета пришел к ним в гости и очень долго беседовал с отцом – им было что вспомнить, обсудить текущие проблемы. Положение у людей в то время было очень тяжелое, работу найти было трудно, многие люди голодали. Единственная отрасль, на которую можно было опереться - сельское хозяйство, находилась в запущенном состоянии. На предложение должности библиотекаря для дочери отец отреагировал спокойно, с большим пониманием. Людям нужно было учиться, развиваться. Сегодня молодому поколению знания необходимы как воздух и если его дочь обратила на себя внимание такого уважаемого человека, который увидел в ней способности для выполнения такой ответственной работы, значит, это того стоит и, он дал своё согласие…
Инструктор отдела культуры Берсанов Гамид, прочитав направление на работу, переговорил с секретарем сельсовета в кабинете, затем пригласил Фатиму и тщательно объяснил ей с чего надо начинать, чтобы потом легче было разобраться в специфике работы библиотекаря. Пожелав удачи на новом поприще, он проводил гостей до порога.
Возвращаясь, домой с секретарем сельсовета, Фатима ощущала странное состояние полета, хотелось скорее добраться домой, обрадовать домочадцев и пойти на работу, чтобы вдохнуть этот особый запах книг и ощутить таинственную атмосферу торжества человеческой мысли…
Спустя несколько месяцев, в начале 1958 г. Фатиму направили учиться на полугодовые курсы библиотекарей в г. Грозный. Учеба давалась ей легко, она с интересом изучала возрастные особенности и специализированные требования различных групп читателей, что очень пригодилось ей в дальнейшей работе. К каждому посетителю библиотеки нужен был индивидуальный подход. Природный талант психолога помогал ей легко и точно определять интересующую читателя тему и подобрать нужную литературу. Трудовые будни библиотекаря - это непрерывная работа над собой, развитие кругозора, повышение интеллектуального уровня и непосредственный контакт с населением.
Осенью 1958г. Фатиму Асланбековну выбрали делегатом второй районной конференции женщин. Её наставница и настоящий друг, которая направляла в совершенствовании основ библиотечного дела, Анна Тихоновна Суханова, помогла Фатиме подготовить доклад.
На этот доклад обратили внимание участники конференции и после выступления к ней из президиума обратилась пожилая женщина - директор Краеведческого музея г.Грозный -Жанетта Зязикова.
Супруга и соратник Идриса Зязикова – первого руководителя нашей республики в 20-е годы, Жанетта Зязикова, как и он, посвятила всю свою жизнь служению ингушскому народу. Занимаясь общественной и просветительской деятельностью, она дала путевку в жизнь, и вывела на путь созидания целую плеяду известных людей, перенявших у нее эстафету и продолжающих трудиться сегодня во благо Республики Ингушетия.
Прочитав доклад Фатимы, Жанетта Зязикова предложила ей выступить на республиканской конференции женщин. В последствии этот доклад был опубликован в газете «Грозненский рабочий» в 1958г.
В первые два года работы Ф.А. Хаштырову избрали председателем женсовета с.Барсуки. С молодой девушкой советовались видавшие виды взрослые люди. Она помогала малоимущим семьям в устройстве детей в школу-интернат, регулярно выезжала с лекциями на полевые станы, тракторные бригады и молочные фермы. Жизнь бурлила – доклады, лекции, листки и бюллетени для передовиков, методические мероприятия в школах, постоянное пополнение свежими материалами красного уголка о жизни района.
Так сложилось в её жизни, что работу библиотекаря она полюбила на всю жизнь. В 1959г. замужество, своя семья, работа и встречи с замечательными людьми - простыми тружениками и личностями, вошедшими в историю нашего народа. Были временные перемены в работе, но ни на каком другом поприще Фатима Асланбековна себя не нашла. В 1968 г. она приняла заведование Альтиевской библиотекой, где продолжает работать и сегодня. Тогда же её избрали депутатом сельсовета и председателем женсовета с. Альтиево.
В с.Альтиево нет человека, который бы не знал, где живет Фатима Асланбековна. Двери её дома всегда открыты для каждого гостя. Скромный, добропорядочный человек, она откликалась на обращения сельчан за помощью или советом и в меру своих возможностей помогала им. Чуткость, теплота и человечность с которой она относится к любому человеку, воспитывают у окружающих ее людей культуру отношений и строгий этикет, присущий ингушке.
На таких, как Ф.А. Хаштырова, самоотверженных и неутомимых тружениках, держится человеческое мироздание. Выполняя свою работу с полной самоотдачей, они создают и укрепляют основы нашего общества.
В 2003 г. Фатиме Асланбековне Хаштыравой присвоено звание «Заслуженный работник культуры РИ».
В 2004 г. Мировой Артийский комитет, Мировая Ассамблея общественного признания и Ассамблея народов России – институт общественного признания, поощряющий ведущих специалистов в области культуры, искусства, спорта во имя укрепления мира и стабильности, вручил Ф.А. Хаштыровой диплом – библиотекарь года и лучший библиотекарь России.
Но самая высокая награда, которую она получила в своей жизни – это семья, трое детей, семеро внуков и, конечно же, любимая работа, которая помогла ей состояться как патриоту, труженику и личности…


ВОЛЧЬЯ КАША (К 65-летию Ю.Х. Темирханова)
Есть у сердца – трудная работа,
Когда сердцу хочется полета,
Когда сердцу хочется любить -
Нелегко его остановить...
(Р.Бузуртанов. Строки из
стихотворения, посвященного
Ю.Х.Темирханову)
Территория формирования этноса, образно говоря, является материнским лоном и колыбелью этноса, так как человек – биологическое существо, которое под влиянием ландшафта, климатических и других условий ареала обитания совместно с членами своего коллектива и других коллективов, участвующих в формировании этноса, вырабатывает определенные приспособительные механизмы: физические, психологические, речевые, культурные, поведенческие и другие, которые помогают не только выжить, но и, в возможной мере, улучшить условия существования своего сообщества. Обычно этот процесс не наносит вред условиям ареала обитания этноса, не несет характера радикальных изменений и экономических катастроф, а несет эволюционный характер. Понятно, что этот процесс – взаимоприспособления разных человеческих коллективов касается и выработки одинаковых стереотипов поведения - элементов языка, культуры и быта, в том числе и религиозных обрядов, политических и экономических укладов, элементов одежды и вооружения и многое др. Вырабатывающиеся стереотипы у каждого этноса свои собственные, особенные, которые и позволяют этносам отличить себя от других и осознавать (определять) себя этим, а не другим этносом.
Самосознание (самоопределение) этноса со стереотипом поведения закономерно приводит к возникновению в сознании понятия «Мать Родина», без которой этнос не представляет своего существования и готов принести за нее любые жертвы, особенно его пассионарная часть.
Цитата из рукописи Ю.Х. Темирханова

Юсуп Хусейнович Темирханов. Человек, которого в нашей республике мало кто не знает. Родился 29 сентября 1939г в хуторе Заводской г. Орджоникидзе ЧИ АССР, в семье служащего.
Самые яркие воспоминания из детства, как и у многих его сверстников – депортация 23 февраля 1944г. Голод, холод, теснота в «скотском» вагоне и трупы, трупы, засыпанные снегом. «Папа, зачем их закопали в снег, им же будет холодно?», - спросил маленький Юсуп своего отца. «Ничего сынок - они потом согреются…», - процедил сквозь зубы отец, заглотнув комок, подступивший к горлу.
Чтобы хоть как-то проявить гуманность к обреченным людям командование приказало один раз в день выдавать пищу, спецпереселенцам – каша и кипяток, но те, кто это варево готовил, не отличались человечностью и состраданием к беспомощным старикам, женщинам и детям.… То, что они готовили не иначе как «бурда» не назовешь – есть это было невозможно…
На определенных участках пути в вагоне дежурили солдаты и однажды один из них, заметив подвижного и любознательного мальчика, обратился к Юсупу, - «Эй волчонок, ты похудел, на кружку, поешь кашки», мальчик попробовал варево, поморщился и, сплюнув отвратительный глоток, проголосил, - «Я не буду кушать волчи каша, ты сам кушай!». У солдата в глазах появились крупные слезы – где-то там, в Воронеже или Саратове бегает его, такой же постреленок, мальчонка-сынок…. «Дядя ты, почему плачешь?» - с детской искренностью спросил Юсуп. «Да жалко вас…», - ответил солдат, смахнув рукавом невольно накатившиеся слезы, и достав из кармана сверток, вынул внушительный кусок от сахарной головки, протянул мальчику, - «Возьми сынок сахарку – он сладкий».
Слух об этой истории быстро разошелся по составу, и на коротких остановках люди подходили к вагону Юсупа и приносили ему что-нибудь сладкое – кто сахар, кто печенье. Отец возражал, - «В эшелоне много детей, отдайте им…». «Нет!», - отвечали люди, - «пусть этот мальчик выживет и никогда в жизни не ест «волчьей каши».
Конечный пункт – Северный Казахстан колхоз Баянды Петропавловского района (Петропавловск на Ишиме). Людей встретили лютый мороз, очень много снега и мало саней, запряженных быками и лошадьми. Отец Юсупа знал кумыкский язык и, услышав казахскую речь, обратился к ним на кумыкском, оба языка принадлежат к тюркскому диалекту. Этот случай помог быстро найти общий язык с местным населением – оказывается не головорезы и людоеды, а обыкновенные люди…. Отношение к прибывшим депортантам изменилось, и для большинства детей нашлись тулупы, а немощных компактно разместили на подводах.
В 1946г., уже в г. Фрунзе Киргизской ССР Юсуп пошел в школу, учился очень хорошо и закончил на серебряную медаль, английский язык помешал получить золотую.
В 1956 году, когда была объявлена реабилитация, все депортированные испытали неизмеримую радость. Юсуп впервые увидел слезы в глазах отца, это были слезы радости и счастья. В том же году он окончил школу, а летом 1957 года самовольно и самостоятельно отправился на Родину, на перекладных до Москвы, а оттуда поездом в г. Назрань. Его дядя был уже там, но его адреса Юсуп не знал и на вокзале в Назрани долго размышлял, как быть дальше. Заметив растерянного юношу, к нему подошел пожилой мужчина и спросил «Кто ты, чей ты?» Насторожившись, Юсуп ему ответил. Улыбнувшись, мужчина ласково посмотрел на него и сказал «Пойдем со мной, мальчик. Вечером твой дядя будет у меня в гостях».
Вскоре, после счастливой встречи дядя спросил его о планах. Юсуп собирался поступать в Нефтяной институт в г. Грозном. Попытка поступить в институт не удалась из-за предвзятого отношения представителей приемной комиссии к лицам чеченской и ингушской национальности. Буквально за два дня до окончания приема документов Юсуп подал свои документы в Медицинский институт г. Орджоникидзе, студентом которого и стал после успешной сдачи всех экзаменов.
В 1964г. он окончил Медицинский институт с отличием на красный диплом. Юсуп подавал большие надежды и был рекомендован в аспирантуру, для продолжения учебы, чтобы в дальнейшем серьезно заниматься наукой. Но его преподаватель по терапии Сафар Эльбердович Нальгиев, сказал ему однажды: «Если хочешь стать настоящим врачом, ты должен сам испытать себя на практике, что ты собой представляешь».
Получив распределение в с. Кантышево, проработал там врачом три года до призыва в армию в 1968г. В армии молодой лейтенант, военврач, Юсуп Темирханов, легко прижился и остался служить. Воинскую службу начал в должности начальника медслужбы саперного батальона. Вскоре получил назначение замначальника медслужбы дивизии в должности эпидемиолога.
География его воинской службы началась в Грозном, затем Чехословакия, Ленинград – учеба в Военно-медицинской Академии, затем три месяца в Афганистане, в командировке по подготовке специалистов медицинской службы для обеспечения боевых действий в горах. Службу продолжил в г. Ростов – на - Дону в должности начальника оргпланового отдела медслужбы Северо-Кавказского Военного Округа, затем до увольнения в запас работал начальником интернатуры медицинского состава. В его послужном списке много наград – орденов, медалей и благодарностей от командования.
Вся армейская дистанция полковника медицинской службы Темирханова прошла в постоянном совершенстве своего профессионального уровня и заботе по подготовке молодых военных медицинских кадров.
И сегодня, изучив тонкости мануальной терапии, он ежедневно помогает людям, принимая больных у себя дома в г. Карабулаке. Его пациенты – грудные младенцы, молодые, взрослые и пожилые люди. Чуткий и внимательный человек с тонкими манерами, Юсуп Темирханов, вызывает у своих пациентов безграничное доверие и благодарность.
В 1992г. подав в отставку, Ю.Х. Темирханов приехал на Родину и проделал титаническую работу по оказанию медицинской помощи беженцам из Пригородного района Северной Осетии. С 1993 по 1995г.г. работал министром здравоохранения РИ. В этот период наша республика сделала большой скачок в развитии сферы здравоохранения.
Сегодня в свободное от работы время Юсуп Хусейнович занимается историческими и философскими изысканиями, публикуется в местной печати и издает брошюры собственного сочинения. Неутомимый и благородный человек, всю свою жизнь посвятил служению людям.

* * *
Я бежал туда, где нет пешеходов.
Я бежал туда, где нет машин.
Я бежал туда – поклониться Восходу…
Я бежал туда, я очень спешил…

Раскрываю дорожный блокнот сновидений,
Погружаюсь в его мимолетную зыбь,
Разменяю года на избыток недели, –
Лишь бы, было, куда от себя уходить…

Моя суета – это рана в пространстве сомнений…
Моя правота – это брешь в кутерьме пустоты…
Я прячусь в тени немоты сожженных деревьев,
Я вдыхаю отраву, которая с небом на ты.

Пролетаю над кровлей чердачного свода,
Над столичной тоской однодневных затей,
Над которой раскинула плед непогоды
Петербургская мистика Белых ночей…

Я имею законное право на жизнь без надежды,
В том мире, где нет притяженья к отрадам весны…
И музыка света на Землю спускается реже,
И спасают меня восковые, безумные сны…

На стерильном дне городских трущоб
Ветер рассыпал капли хрусталя,
А на площадях в чопорном бреду
Блеяли «Козлы» празднуя «Убой»,

Распиная Век, разжигая страх
Слепо ищут брод в жиже передряг.
Расторопный блеф башенных часов
Гимнами звенел, цифрами суля…

Я бежал туда, где нет пешеходов.
Я бежал туда, где нет машин.
Я бежал туда – поклонится Восходу…
Я бежал туда к «руинам души»…


Из тьмы веков – во тьму забвенья...
.«Перед самым снегом в горы приехал помощник пристава и назначил старшиной, как он сказал, «на время» Чаборза. Он пояснил, что Чаборз вырос при Гойтемире, знает людей и должен справиться с этой работой. Главное, чтобы никто не нарушал законов, не рубил государственный лес, не принимал участия в грабительских вылазках на Военно-Грузинской дороге.
Народ спокойно выслушал его. Горцам не было безразлично, кого назначат старшиной. Но так как Чаборз наполовину обосновался и жил теперь на плоскости, он был для них более подходящим, чем другие. В то время, когда он будет уезжать, можно, не боясь, работать в лесу.
На сходе выступил и Чаборз. Говорить он еще не умел, краска заливала его лицо и шею. Но все-таки кое-что ему удалось сказать. Он напомнил о том, что его отец был одним из тех старшин, которые еще очень давно подавали царю бумагу с просьбой, чтоб царь принял ингушей под свое покровительство, и что он, Чаборз, тоже будет стараться служить царю правдой и не потерпит, если кто-нибудь позволит себе нарушать порядок жизни, установленный властью и Богом. И еще он обещал выучиться русскому языку. У отца было много друзей казаков, и Чаборз, имея дом на равнине, теперь будет часто видеть их и учиться разговаривать.
Приехавший с помощником пристава ингуш-переводчик перевел речь Чаборза. Начальник был очень доволен.
Съев барана, гости и Чаборз на второй день уехали. А горцы отправились в лес, который считался государственным, и с особым усердием принялись заготавливать топливо, тщательно пряча щепу и срубая деревья низко, под самый корень» - И. Базоркин роман «Из тьмы веков», глава пятая «Праздник божьеликой Тушоли».
В этом отрывке, из произведения нашего великого классика, ярко отражено положение ингушей последних десятилетий XIX, XX и, как это ни парадоксально, начала XXI века...
Но наш разговор не о романе, а о том, что трагическую аналогию легко провести с сегодняшним днем, когда присутствие человека в космосе - так же обыденно, как личный «Мерседес» в гараже соседа, а ингушский народ на собственной земле, в собственном доме проживает на правах квартиранта...
И самое трагичное в том, что кичливость, ханжество, высокомерие и жестокость отдельной прослойки недалеких выскочек из рядов собственного народа, активно влияют на конкретные ситуации и серьезные исторические вопросы.
Восемь веков кряду ингуши ведут неравную борьбу за свое существование - в неравном поединке со стихиями природы, с захватническими набегами горе завоевателей и с игом разноликой тирании.
В конце 80-х начале 90-х годов XX столетия, на волне гласности и демократии, вскружившей головы многих поколений и народов, казалось бы, наступило то, о чем мечтали миллионы простых людей - справедливость и истинное равноправие. Одни - вздохнув от тяжелого бремени «застоя» и неофициальной политики «последышей» сталинизма принялись бороться за неистребимые идеалы общечеловеческой гуманности, отдавая себя целиком национально-патриотическому движению. Другие - вдохнув «свободу действий» принялись разворовывать ресурсы и делить территорию когда-то «Великой державы», создавая националистические, формальные и неформальные партии и движения, преобразовав «культ личности» в «культ государственных интересов» - грубо и неумело навязывая раскол общества на социальные и национальные группировки...
Со времен монголо-татарского нашествия ингушей преследует роковая участь - нести ответственность и играть ключевую роль на всех этапах истории Северного Кавказа, а в XX веке и России. Но, при любом стечении обстоятельств (по причине врожденного благородства и чувства долга), они оказываются на задворках Истории...
Случай свел меня с человеком – скромным, доступным и человечным – Бембулатом Берсовичем Богатыревым. Человеком – гуманистом, посвятившим всю свою жизнь торжеству справедливости и добившемуся восстановления попранных прав для многих народов - «Закона о реабилитации репрессированных народов». В период своей депутатской деятельности, разговаривая на равных с руководителями советского и российского государства, он сохранил честь и достоинство в среде нечистоплотных «политиканов» и «кликуш», отстоял, вопреки внешнему и внутреннему противодействию псевдопатриотов, Ингушскую государственность- воплощение вековечной мечты свободолюбивого народа...
Но противостояние оголтелых и близоруких самодуров при власти перешло за грань кровожадной жестокости и привело к трагическим событиям осени 1992 г., чем не преминули воспользоваться выскочки и карьеристы, завоевавшие сомнительный авторитет на «государственной службе» и называющие себя избранниками народа. Воспользовавшись сумятицей ЧП, они лихо взялись зарабатывать политический и материальный капитал на вековечных грезах и страданиях ингушей, не гнушаясь ничем, в первый же год после трагедии, отстроив двухэтажные особняки на глазах обнищавших людей, которые по сей день, проживают в лагерях беженцев.
Клика горлопанов, тщедушных «старцев» и иже с ними пытались очернить доброе имя Б.Б. Богатырева, добившегося для них общечеловеческих прав и элементарного признания во всем мире народа - имя которому Ингуши.
«Чистый источник невозможно замутить и тем более заглушить, потому, как этот источник чистый»...
Титаническая работа, проведенная Б.Б. Богатыревым, зафиксирована во всевозможных государственных документах СССР и РФ. Даже заклятые враги, которым его деятельность была, как кость в горле, признавали в нем великого политика, непревзойденного оратора, достойного противника и снимали перед ним шляпу. С внешним злом бороться было не трудно, как солдату в бою «вот враг, вот я», но зло внутреннее неискоренимо, поскольку оно прячется под маской «благородства и благодетели» и ждет своего часа, чтобы нанести решающий удар...
Каменщик должен строить дома, пекарь печь хлеб, а политик делать профессиональную политику. Задача не простая и требующая постоянного контроля над ситуацией и высокого профессионализма лидера и его команды.
На основном, самом трудном этапе, на глазах всего мира Б.Б. Богатырев, возглавляя команду депутатской группы ЧИ АССР, развенчал незыблемость сталинско-бериевского наследия безнаказанности и законности, принятых ими актов по насильственному переустройству границ, и выиграл парламентское сражение по принятию «Закона о территориальной реабилитации».
... «Съев барана, гости и Чаборз на второй день уехали. А горцы отправились в лес, который считался государственным, и с особым усердием принялись заготавливать топливо, тщательно пряча щепу и срубая деревья низко, под самый корень»…

 
«Дарует солнце свет»
О себе Юсуп Тегалович Чахкиев рассказывает неохотно.
« Родился я в 1915 г. в крестьянской семье, в с. Базоркино, Пригородного района Терской области. В 1934г. окончил начальную сельскую школу и поступил в Ингушский педагогический техникум в г. Орджоникидзе. Через два года перевелся на рабфак Воронежского химико-технологического института и окончил его в 1939г. Учиться дальше не смог по семейным обстоятельствам. Начал работать учителем в родном селении.
В июле 1941 г. я поступил в Грозненское военно-пехотное училище, и вскоре, по непонятным мне причинам, был отчислен до особого распоряжения, но распоряжение не поступало. Немецко-фашистские войска подошли к Москве, фронт приближался к Северному Кавказу. Холодной зимой 1941-1942 гг. я участвовал в строительстве оборонительных сооружений г. Грозного.
В то время писал стихи, призывавшие соотечественников на защиту Родины от немецких оккупантов, они публиковались в газете «Сердало». А стихи писать я начал еще в техникуме по совету моего преподавателя Тембота Бекова.
Когда отогнали немецко-фашистские войска из Малгобека, в конце 1943г. я был отозван в президиум Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР, где работал референтом председателя Президиума до рокового дня 23 февраля 1944г.
Во время высылки был арестован за нарушение режима спецпереселения и находился в заключении вплоть до смерти Сталина. Освободился из-под стражи по амнистии со снятием судимости. Во время ареста побывал во многих тюрьмах и лагерях, участвовал в строительстве Актюбинского, Челябинского, Норильского металлургических комбинатов и двадцать месяцев провел в крупной Арктической научной экспедиции на мысе Челюскин».
После освобождения в 1953г. Ю.Т. Чахкиев работал на Карагандинской ГРЭС в г. Темир-Тау. В 1957г. вернулся на Родину, работал в г. Грозном в редакции газеты «Сердало» переводчиком, зав. отделом культуры, редактором в управлении по охране государственной и военной тайны в печати. Работал корреспондентом в Госкомитете телерадиовещания до 1994г. Был депутатом Ленинского райсовета г. Грозного. Награжден Грамотой Президиума Верховного Совета ЧИАССР.
Литературной деятельностью Ю.Т. Чахкиев начал заниматься в двадцатилетнем возрасте, с 1935г. Первые его произведения были опубликованы на страницах газеты «Сердало» и включены в учебные пособия. В 1959г. в Москве вышел коллективный сборник стихов «В сердце гор», куда вошли и его стихи, а чечено-ингушском издательстве - сборник рассказов «Ши дувцар» (1960г.), сборник стихов «Са уйлаш» (1961г.), «Годы и люди» (1977г.) - очерк об одном трудовом коллективе. С 1995г. он написал около двухсот стихотворений, более двадцати рассказов, очерков, повесть «Голос из ада», которые были опубликованы в периодической печати Ингушетии. Он перевел стихи, песни и рассказы дореволюционных, советских и зарубежных авторов. С 1959г. - член Союза журналистов СССР, затем России, член Союза писателей России (2002г.). До настоящего времени работал редактором-инструктором по обучению молодых журналистов в ГТРК «Ингушетия».
Книга «Голос из ада» проникнута идеей терпимости и сострадания персонажей, как наглядное проявление «толерантности», такого непривычного для нас слова, но доступного каждому ингушу понятия.
Один из рассказов, вошедших в книгу - «Академик из Ляжги» знакомит читателя с реальным представителем нашего народа - Абдурахманом Курскиевым, который в детстве был депортирован в Казахстан, окончил школу, поступил в Казахский горнометаллургический институт на геологический факультет. Становится известным в своей области ученым, кандидатом геолого-минералогических наук, защитив докторскую диссертацию на тему «Петрофизика земной коры Казахстана» (1979г.) назначен заместителем директора Института сейсмологии, а в 1989г. он избирается его директором на альтернативной основе. В том же году он избирается членом-корреспондентом АН Казахстана, а с 1997г. – действительным членом-корреспондентом (академиком) АН Казахстана.
А. Курскиев, выросший на чужбине, обучавшийся в школе на казахском языке (русский язык преподавался как один из предметов), смог воплотить свою детскую мечту - стать настоящим геологом. Он сохранил в себе ингушский колорит и ментальность, приняв культуру и традиции казахского народа, стал достойным гражданином Казахстана…
Ингушский моральный и этический кодекс «эхь-эздел» предполагает уважение культуры любого народа. Отсюда пословица: «ГIалгIай мотт хьона хой, моллагIча наха юкъе товргва хьо» (Если знаешь ингушский язык (этикет), уживешься с любым народом). И не случайно ингуши легко уживаются в любой интернациональной среде, так же, как и представители других народов среди ингушей.


Золотой юбилей Б.М. Хамхоева
Борис Макшарипович Хамхоев - классик ингушской музыкальной и певческой культуры, общественный деятель и яркая личность. В свои семьдесят лет он сохранил трезвость духа, незаурядный ум и здоровый оптимизм, чему могут позавидовать молодые…
О себе он рассказывает.
«Знайте! Я человек интересной судьбы… Мне всегда везло на хороших людей, несмотря на то, что судьба бросала в самый крутой водоворот нашей жизни.
Родился я в 1933 году 9 января в с.Крепость. И в первый класс пошел в с.Крепость, но учиться не удалось. Школа была организована при Сельскохозяйственном техникуме, а с началом ВОВ техникум был отдан под тыловой госпиталь, и моя учеба надолго прервалась.
Моей первой учительницей была моя мама Хамхоева Елена Маевна, которая окончила Ингушский индустриально-педагогический техникум им. Микояна в г. Владикавказ, а затем педагогический институт им. Н.К. Крупской в г. Москва.
В 1944 г. во время депортации мы попали в г. Джитагору Кустанайской области Казахской ССР. Там мы прожили с 1944 г. по 1947 г., и в этот период я окончил только три класса. В 1945 г. после окончания войны, еще не демобилизовавшись, к нам приехал известный разведчик подполковник Картоев Джабраил.
В благодарность за то, что мы опекали его семью во время депортации, он прислал из г. Москвы вызов в Киргизскую ССР. Это были теплые места, с очень благодатным климатом.
В Киргизии, г. Фрунзе началась моя творческая деятельность. Здесь жил мой дядя - поэт, певец и композитор, Ахмед Хамхоев, который работал в Киргизской государственной филармонии им. Тогтогула. Мой дядя был слепой и поэтому я водил его на работу – репетиции и концерты и приводил домой Художественный руководитель филармонии, заметив мой интерес к музыке, провел поверхностную проверку моих вокальных данных, и я оказался пригодным для пения в хоре. С тех пор, с 1950 г. я работаю в искусстве.
В 1957 г. мы с дядей Ахмедом переехали в г. Грозный. Пройдя отборочный конкурс, мы начали работать в ансамбле песни и танца ЧИ АССР. Без отрыва от производства я поступил в Чечено-Ингушское музыкальное училище на вокальное отделение. После окончания училища, я работал солистом Государственной филармонии ЧИ АССР.
В 1960 г. попадаю на первую декаду Чечено-Ингушского искусства и литературы в Москве, а в 1961 г. шестимесячные гастроли с Махмудом Эсамбаевым.
В 1964 г. я поступил в Кабардино-Балкарский государственный университет на исторический факультет, который окончил в начале 1970 г. Таким образом, я имею среднее специальное музыкальное и высшее педагогическое образование и работаю в общей сложности с 1950 г. по настоящее время, то есть полвека в искусстве.
С 1993 г., работаю в государственной филармонии РИ имени заслуженного артиста ЧИ АССР и РСФСР, Ахмеда Хамхоева (моего дяди).
Сегодня я солист высшей категории госфилармонии Ингушетии, член художественного руководства филармонии, заместитель председателя общественной организации «Даймохк», которая ведёт большую работу по реализации подписанных соглашений между президентами Северной Осетии и Ингушетии.
В настоящее время я являюсь заслуженным работником культуры ЧИ АССР, заслуженным артистом РИ. Награжден значком за отличную работу Министерством культуры СССР».
На вопрос «что он считает для себя самым главным в жизни?», Борис Макшарипович ответил – «Прежде всего – музыкальное и вокальное творчество…».


Заманкульская невеста…
Село Заманкул, начало тридцатых годов, переломное время в истории народов России, установление диктаторского режима и много всего, что остается непонятным до сих пор…
Люди постепенно освоились с новой властью, переменами и чтобы не происходило там – за пределами села, размеренный быт заманкульцев и тишину живописного местечка нарушал только детский гомон, играющих на поляне у пригорка ребятишек…
Мальчишки и девчонки, семи-одиннадцати лет играли в догонялки. Среди них, самой заметной, была большеглазая черноволосая девчушка, за которой по переменке гонялось два мальчика, два брата погодки, они периодически переговаривались между собой на непонятном для других детей языке. Девочка явно вызывала у них неподдельный интерес и они, догнав ее, старались дернуть за красиво заплетенную косичку. В очередной раз, когда терпение у девочки было исчерпано, она остановилась, пристально посмотрела в глаза этим двум сорванцам и гневно прокричала – «макъалон, макъалон», что в переводе с осетинского - ингуш.
Мальчишки действительно были ингушами, бабушка Кули и Османа была осетинкой, родом из Заманкула, и они часто приезжали к ней гости. Девочка с каким-то отягощающим значением назвала их ингушами на родном языке, и это, в детских сердцах сорванцов, оставило неизгладимый след обиды…
Прошел десяток лет, 1943 год, война, фашисты отступали…
В селе Заманкул, жители которого славились земледелием - старики и молодежь с раннего утра были в поле. Но как бы ни было трудно в военные годы, досуг молодежи сопровождался весельем под осетинскую гармошку. Большой круг, молодые парни по очереди приглашают на танец девушек, которые грациозно показывают свое изящество, а молодые джигиты удаль.
Вдруг в круг молниеносно влетел с горящим взглядом молодой человек, Кули. Он танцевал как-то необычно для местного колорита, искрометная лезгинка выдавала неукротимый темперамент. За ним влетел еще один парень, Осман, не уступающий в стремительности движений первому. Они как бы соревновались в искусстве танца. Их лезгинка вызвала неудержимое оживление. Молодежь, казалось, не успевает хлопать в ладоши, в такт музыке и их движениям…
Когда гармонистка устала от этого вихря в танце, она сделала проигрыш и дала понять, что хочет немного передохнуть. Парни остановились и стали осматриваться вокруг, как бы разыскивая взглядом ту, для которой было организовано это зрелище. После бурных аплодисментов своих сверстников и приветственных реплик они услышали «макъалон, макъалон» - эти слова были произнесены с каким-то шутливым сарказмом и, они знали - кто это произнес…
Это была она - Диба Хаджумаровна Кулиева, дочь муллы, одна из первых заманкульских красавиц и завидная невеста, по которой вздыхал не один парень…
После ее реплики, один из братьев, громко на ингушском языке произнес – «хIо хIе хургья макъалон» (ты сама станешь ингушкой), второй брат многозначительно и одобрительно кивнул в ответ.
Диба была их сверстницей - семнадцать лет. С детства они росли вместе - ребята часто и подолгу гостили у бабушки в Заманкуле и, по сути, девушка была им как друг и сестра.
Ранним утром звено Дибы было направлено на прополку свеклы, у нее работа спорилась, она работала с огоньком и значительно оторвалась вперед от остальных работниц. Она заметила, что вдоль грядок к ней приближается телега, запряженная парой лошадей, и не придала этому никакого значения. Когда телега приблизилась, она услышала знакомые голоса, которые ее приветствовали. Оглянувшись, Диба увидела старых знакомых, тех самых – «макъалон».
Поравнявшись с девушкой, один из братьев спрыгнул с телеги и начал шутить по поводу недобросовестной прополки, Диба отпарировала на шутку, все засмеялись и вдруг…
Она почувствовала, что ей стало трудно дышать и в глазах все потемнело. Ее стремительно загрузили на телегу, Диба была в панике, сопротивлялась, пыталась кричать, но мешок заглушал ее голос и тряска, тряска…
С раннего утра братья сидели в засаде, выжидали подходящий момент и, все было сделано более чем удачно. Проселочными дорогами они торопились домой в родное село Базоркино (Мочкъий-Юрт).
Те, кто были в поле, сначала ничего не заподозрили и решили, что за девушкой специально прислали ребят. Но одна из женщин, почуяв неладное, крикнула что-то вдогонку молодым людям, ее взгляд привлекли руки девушки, беспорядочно ищущие что-то в воздухе. А парни, гнали своих лошадей, пока не исчезли из видимости.
Их старший брат Абукар, которого отец собирался женить в самое ближайшее время, и не подозревал, что два его неугомонных братца затеяли невероятную акцию – похитить для него самую красивую девушку в Заманкуле.
В Заманкуле поднялся переполох. На радость женщины, которая прибежала на ток, чтобы сообщить о похищении, там оказались участковые милиционеры. Выслушав рассказанное, они смекнули, что молодые люди не поедут по прямой дороге, а направятся окольными путями, и если сейчас же поскакать им наперерез, то в районе с. Хумалаг их можно перехватить.
Так и случилось. Ребята, увидев двух всадников в форме, поняли, что это погоня…
Сбавив немного рысь, они начали размышлять, что им делать дальше? У них, в запасе было несколько минут, старший прошептал – «Скажем, что мы сыновья Гирея…».
Оздоев Гирей Берсович был человеком в должности. Милиционеры хорошо его знали, но чрезвычайное происшествие требовало разбирательства и молодых людей вместе с девушкой доставили в райотдел милиции Беслана. Из отдела позвонили на работу Гирея, сообщили о происшествии и он, в скором времени, прибыл со своим родным братом в Беслан.
Отец Кули и Османа, на самом деле доводился двоюродным братом Гирею, но истинное родство, с определенной долей ответственности, обязывало двоюродного дядю признать сорванцов своими сыновьями…
В райотделе милиции Беслана не решались пойти на встречу просьбам Гирея Берсовича и отпустить нарушителей и жертву, тогда он связался по телефону с горисполкомом Орджоникидзе и оттуда пришел приказ всех участников инцидента доставить в горотдел милиции Орджоникидзе.
Здесь, в г. Орджоникидзе дело было улажено. Под честное слово Оздоева Гирея, девушку и похитителей отпустили (справка для читателей: Гирей Берсович – отец первой ингушки профессора Оздоевой Фирузы). Теперь самой большой проблемой было решить вопрос миром с отцом Дибы.
Хаджумар Кулиев был муллой и очень уважаемым человеком во всей округе. Его авторитет помогал в решении многих житейских вопросов, возникающих не только в Заманкуле, но и за пределами Осетии. Больше всего его обидело то, что его младшая любимая дочь была похищена. Семью Оздоевых он знал хорошо и не отказал бы наверняка, если бы они посватались по-людски…
Заманкульцы тоже знали Оздоевых, их дети часто гостили здесь у бабушки, а жених был уважаем не только в среде своих сверстников. Абукар пользовался авторитетом старших.
Со свадьбой решили не откладывать. Встречаться с Гиреем Берсовичем и его спутниками, которые выступали сватами, Хаджумар отказался, с ними вел переговоры брат муллы. После напряженных переговоров родители невесты дали свое согласие. Так, Диба пришла в ингушскую семью и стала носить фамилию – Оздоева. Кули и Осман сдержали свое слово, она теперь сама стала «макъалон»…
В новой семье к Дибе относились с любовью и вниманием. Невестка очень легко завоевала уважение своим трудолюбием и опрятностью, а ингушскому языку ее учили все на перебой и, она скоро заговорила на ингушском.
Не долго продлилось ее счастье и безмятежность. Прошло чуть больше полугода и 23 февраля 1944 года, казалось, жизнь и время остановились…
Свекор Дибы, Иналк Оздоев, был авторитетным человеком, он договорился с офицерами, которые занимались отправкой ингушей, оставить невестку в селе, ведь она осетинка…
Неизвестность, в которую отправляли людей, тревожила всех домочадцев, и они не хотели, чтобы Диба пострадала из-за них. Когда свекор сказал ей о своем решении, она расплакалась и взмолилась, уговаривая не разлучать ее с людьми, которые стали для нее смыслом жизни, и если ее ждет скорая гибель, она готова принять это, как должное…
Она разделила с близкими все тяготы депортации – голод, холод, тяжелый труд, но вера во Всевышнего и искренняя любовь окружающих помогала ей выстоять в самые тяжелые дни и годы…
Домой вернулись одними из первых, в 1957 году. Дом был разрушен и разобран, жить было негде. Родственники Дибы приютили ее с детьми в Заманкуле, пока Абукар с братьями строили дом. Пройдя через страшные испытания, люди, сохранили человеческое достоинство и, вернувшись на разоренную Родину, живут созиданием и верой в будущее…
Сегодня Диба живет в с. Чермен (Базоркино) с младшим сыном. Она счастлива, у нее большая семья - двое сыновей, четыре дочери, внуки и внучки. Она окружена любовью и вниманием родных и близких.
На вопрос - «Что она считает самым главным в жизни?», она ответила – «Уважение и признание окружающих тебя людей…».



Воспоминание о солдате
В канун шестидесятой годовщины победы в Великой Отечественной Войне, очень много сделано для ветеранов участников этих страшных сражений. Многие полегли в боях, многие не дожили до наших дней, и только маленькая толика живых свидетелей героизма Советского народа, помогает сегодня воспитывать подрастающее поколение в духе патриотизма и единства народов России.
Евлоев Уматгирей Инаркиевич родился в июне 1919г., в с. Датых Галашкинского (Сунженского) района.
В это село, родители были высланы на три года в связи с НЭП, как мелкобуржуазные элементы. После окончания этого срока семья вернулась в родное село родителей с. Ахки-юрт (Сунжа) Пригородного района. Детство его прошло здесь в окружении шести братьев и одной сестры. Кроме своих детей родители – Инарк и Салимат воспитывали осиротевших племянников: двух девочек и мальчика.
Семья была зажиточной, держали большое количество скота, птицу, обрабатывали землю. Односельчане ценили и уважали отца Уматгирея, потому что к нему можно было всегда обратиться за помощью. Он готов был выручить нуждающегося и ценным советом и деньгами, и волом, и зерном. В годы раскулачивания семья переехала в с. Тарское и до депортации жила здесь. Юность Уматгирея связана с этим селом.
Парнем он рос очень шустрым, смекалистым. Среди ровесников выделялся силой и ловкостью. Летом 1940г. ему засватали девушку из благородной уважаемой семьи Бачаловых. Но жениться он не успел 29 октября 1940г. был призван в Красную армию.
Служил в Дальневосточном военном округе Хабаровского края. В 1941г., в связи с напряженной обстановкой с Японией, часть, в которой служил Уматгирей, была переброшена на границу с Манчжурией (Корея).
С июня 1943г. участвовал в Великой Отечественной войне. В составе 85 тяжелой гаубичной артиллерийской бригады 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Рокоссовского, принимал участие в боях по освобождению городов: Сталинграда, Кенигсберга, Браунсберга и др.
Командир части с уважением относился к бесстрашному кавказцу. От него Уматгирей узнал о депортации своего народа. Волею судьбы он остался служить в рядах Красной Армии. Уматгирей неоднократно поощрялся грамотами и представлялся к наградам, но не все медали его находили. Представления на медаль или орден часто оставались без ответа.
Товарищи называли его счастливчиком и часто спрашивали, как ему удается избежать ранений. Пули, казалось, облетали его стороной, однажды вражеский снаряд разорвался рядом с орудием, которое заряжал Уматгирей. Несколько человек были ранены, двое убиты, а он не получил даже царапины.
Лишь однажды он получил ранение в спину. Шел ожесточенный бой, а связи со штабом не было. Необходимо было срочно наладить связь. Уматгирей с товарищами вызвались добровольцами проверить линию. Так как линия лежала далеко в стороне, а времени было мало, решили проложить провод по кратчайшему пути, т.е. через село, занятое немцами. Эта, казалось бы, нереальная, задача была решена и связь была налажена. А о боли, которую терпел Уматгирей, товарищи узнали только по возвращении в отряд. После краткосрочного лечения он снова встал в строй. За героизм он был награжден медалью «За боевые заслуги».
Со временем наладилась связь с родными. Он сильно переживал за семью, оставшуюся без средств, в холодном Казахстане, и еще ожесточеннее бил врага в надежде приблизить желанную победу.
В 1944г. в июне Уматгирей был награжден медалью «За отвагу».
Большую выносливость и мужество проявили он и его товарищи, проверяя обрыв провода на линии. Нашли обрыв, наладили связь и в течение трех суток поддерживали связь со штабом, подвергаясь постоянному вражескому обстрелу, не имея запаса еды и питья.
За смелость и дружескую поддержку товарищи ценили Уматгирея. Еще не раз он совершал подвиги, достойные высочайших наград; был всегда там, где опаснее всего. Кавказский темперамент и природная смелость не позволяли ему расслабиться. Хотя сам он, будучи очень скромным человеком, считал эти события рядовыми. Позже Уматгирей получил медаль за взятие Кенигсберга, «За победу над Германией», орден Отечественной войны 2 степени.
Победу Уматгирей встретил под Берлином. В 1945г. часть, в которой он служил, была переброшена на место постоянной дислокации в Хабаровский край.
Здесь он закончил службу и только в июне 1946г. был уволен в запас.
Впереди была встреча с родными, которых не видел долгих шесть лет.
Зная адрес, он поехал в г. Кустанай Казахской ССР, где семья жила после депортации. Но его ждал страшный удар. От всей большой семьи к его возвращению остались только один младший брат Магомед и сестра Хава. Родители и остальные братья умерли от болезней и лишений, выпавших на их долю в депортации. Единственной отрадой сердцу стала его невеста – Бачалова Каби Хуниевна, которая дождалась его возвращения, верная данному ему слову. Но и радость семейной жизни оказалась недолгой. Судьба приготовила ему еще одно испытание. Из-за болезней один за другим умерли его сестра Хава, жена Каби и трое детей.
Уматгирей мужественно перенес все несчастья, выпавшие на его долю. Горе не озлобило его, а напротив, укрепило его мысли о ценности человеческой жизни, дружеских, добрых отношений между людьми.
Вскоре наступила и для него пора хороших перемен. Он встретил добрую милую девушку Бештоеву Хасират Магомедовну. В 1956г. они поженились. Зная о пережитом горе мужа, Хасират старалась быть чуткой отзывчивой женой. Будучи от природы очень мягкой и нежной, ей это легко давалось.
В 1957г. родился первый мальчик Абдрахман. Вслед за ним родились дочь Райшат и сын Юсуп.
Уматгирей был счастлив вновь обретенной семьей. Единственное огорчение было в том, что он из-за семейных и материальных обстоятельств не мог воспользоваться разрешением выезда на Родину.
Только в 1976г. удалось выехать всей семьей в Ингушетию.
Дом его родителей в с. Тарское был занят осетинами и Уматгирей поселился в ст. Орджоникидзевской.
Дети проходили обучение в ОВШ № 1, затем в ОСШ №1. Дети росли дружными и заботливыми. Семья из шести мальчиков и четырех девочек требовала много затрат и внимания. Уматгирей всю жизнь трудился, чтобы обеспечить детей. Где бы он ни работал, всегда находил общий язык с людьми; пользовался уважением товарищей за исключительную порядочность, трудолюбие и жизненную мудрость. Молодежь часто обращалась к нему за советом, и для всех у него находилось для них время и доброе слово.
От имени президиума Верховного Совета СССР за долголетний добросовестный труд он был награжден медалью «Ветеран труда».
Он воспитал своих детей в духе уважения к старшим, чуткости друг к другу и к окружающим.
Испытания, выпавшие на его долю, сильно ослабили его здоровье. Будучи сильным духом, он долго сопротивлялся болезням, скрывал даже от родных, какие муки он терпит. Врачи поражались его терпению и выносливости. В 1997г. он ушел из жизни, оставив после себя огромную к себе любовь семьи и окружающих. Дети трепетно хранят память о своем мужественном и мудром отце.


Охотники
Охотники, охотники патронов не щадят.
Охотники, охотники на жизнь в прицел глядят…

Сведет с ума тревожный шелест камыша,
Застыла в жилах кровь, вот-вот не выдержит душа.
Затаив дыханье, слышит смерти клич –
Не зверь, не птица, а затравленная дичь.
Есть у охотников со смертью порука,
Эти узы скреплены давным-давно,
Ведь сеять смерть – нехитрая наука,
И лишь прощать ошибки мудрено…

Охотники, охотники патронов не щадят.
Охотники, охотники на жизнь в прицел глядят…

Что может быть слаще, чем жизни глоток,
Когда ствол нацелен в дрожащий висок.
Когда на мгновенье оставит тревога,
И нету надежды на господа Бога.
В лицо повеет незнакомым холодком,
И тайна Вечности раскроет свои двери.
Все станет ясно, обретет душа покой,
Как нелегко в это поверить…
Охотники, охотники патронов не щадят.
Охотники, охотники на жизнь в прицел глядят…

Куда бежать, в простреле все дороги.
Нет больше сил, свинцом налились ноги.
А палачи, в азарте, упоенья ищут –
Как бесконечно унизительно быть дичью…
Звенит осатанелый хохот пуль,
Под шумный пир кровавого сезона.
Нет смысла ждать пощады от шальных пилюль,
Ведь если есть охота, нет закона…
Охотники, охотники патронов не щадят.
Охотники, охотники на жизнь в прицел глядят…


Башня Харса
История развития общества на всех этапах мировой цивилизации отражалась в памятниках архитектуры. Слово «архитектура» происходит от греческого слова «arhitecton», что значит «мастер-строитель».
Архитектура – это строительное искусство, вид творчества, формирующего действительность по законам красоты. Древнеримский теоретик архитектуры Витрувий сформулировал триаду «прочность, польза, красота», которой руководствуется архитектор.
Развитие архитектуры находится в тесной связи с характером эстетических идеалов, утилитарных (узкопрактическое применение) и художественных потребностей общества. Архитектура выражает характер эпохи. Архитектурные сооружения являются наиболее крупными и доступными для обозрения памятниками эпохи.
Особое место в архитектурном искусстве занимает башенная культура, распространенная на территории Ингушетии. Об ингушских башнях существует много легенд и преданий. Каждая фамилия (тейп) в среде ингушей знает и чтит свои корни, которые происходят от определенной местности Ингушетии или башни.
В средние века Ассиновская котловина горной Ингушетии, с учетом рельефа местности, послужила для наших пращуров естественным укреплением – щитом, от набегов всевозможных завоевателей. Внутри нерукотворной крепости – горных вершин и крутых предгорий, горцы строили дополнительно уникальные по исполнению – архитектурные строения: боевые, сторожевые, жилые башни; башенные замковые сооружения и комплексы; гробницы и святилища. Для строительства башни требовалось огромное количество камня. Была даже поговорка, что из одной башни можно построить целый аул, но из аула нельзя построить и одной башни.
При сватовстве интересовались, есть ли у невесты боевая башня и родовой склеп. Большой, хорошо обработанный камень для основания башни считался прекрасным подарком в приданное невесте.
Наивысший рассвет башенной архитектуры связан со строительством боевых башен (инг. – «вIов»). Известный исследователь средневековой материальной культуры ингушей Е.И. Крупнов так отзывался об ингушских боевых башнях: «Ингушские боевые башни «воув» являются в подлинном смысле вершиной архитектурного строительного мастерства древнего населения края. Они поражают простотой формы, монументальностью и строгим изяществом. Ингушские башни для своего времени были подлинным чудом человеческого гения, как для нашего столетия новые шаги человека в небо…».
Древние ингушские зодчие владели особым даром фундаментальной архитектурной стратегии и совершенными познаниями астрономии, физики, химии, географии, геологии и т.д.
Ингушские легенды и предания сохранили имена прославленных строителей башен: Дуго Ахриев, Дяци Льянов и Хазби Цуров из Фуртоуга, Янд и Эсмурза из Эрзи, Барханоевы из Бархане, Тэк-Батык из Таргима, Хоаной Хинг из Хани, Албаковы из Тумхи, Арсмак из Лялаха, Арсмак из Йовли.
В конце XIX века огромный интерес к памятникам ингушского зодчества проявил русский археолог Всеволод Миллер. В июне 1886 года он обследовал многие районы Ингушетии и Чечни, итогом чего стала солидная книга с описанием средневековых построек (башен, склепов, святилищ и храмов). Это было открытие миру почти неизвестной архитектуры…
Ученый, архитектор А.Ф. Гольдштейн в результате многолетнего изучения архитектуры Северного Кавказа в своей книге «Башни в горах» (1977 г.) об ингушском зодчестве пишет, - «Поразительны оригинальность архитектуры и необычайно высокое мастерство средневековых строителей в этом глухом горном краю, почти не имевшем общения с внешним миром. Особенного искусства достигли ингушские зодчие. Это, очевидно, связано с более высокой в те времена материальной обеспеченностью ингушей, которая, в свою очередь, являлась следствием лучших природных условий занимаемых ими мест. Действительно, для развития культуры, в том числе эстетической, нужен соответствующий уровень жизни – хотя, конечно, уровень культуры не всегда и не обязательно пропорционален ему.
В Ингушетии выработался единый стиль архитектуры сооружений. Для них характерны компактность и лаконичность объема, сужающийся кверху силуэт, квадратный или прямоугольный план, каменная гребенчато-ступенчатая крыша, известковая обмазка с желтой покраской фасадов. По производимому впечатлению эта архитектура представляется какой-то зловещей, что соответствует породившей ее духовной среде средневековья…».
К сожалению, исторический пласт древней архитектуры Ингушетии мало изучен – до сих пор…
Но есть подвижники, которые, не имея специального образования, своими силами, руками, то, что называется по наитию, по крупицам собирают полевой материал и пытаются восстановить, то, что нам было завещано нашими предками.

По общему мнению, событие, о котором пойдет дальнейшее повествование - является знаковым. За последнее столетие, впервые, профессионально, используя максимально древние технологии, наши соотечественники реставрировали, восстановили полуразрушенную башню своего предка, высота которой составляла 10 метров, за пять месяцев они дополнительно возвели кладку стен - 19,5 метров, вплоть до свода кровли. Общая высота стен - 29,5 м.
С одним из них – Харсиевым Магомедом Суламбековичем, который явился вдохновителем и исполнителем этого уникального проекта, я встретился и записал его рассказ.
Харсиев М.С. родился в 1960 г., в семье, где отец воспитал в своих детях любовь к труду и уважение к традициям предков - «эздел», основы ингушского общества…
Магомед рассказывает: «Когда я впервые задумался над тем, чтобы восстановить башню своего предка – Харса, я понимал, что это очень сложная работа и большая ответственность. Но однажды, в моем сознании наступил момент прозрения и я ощутил, что смогу сделать то, о чем давно мечтал, и самое главное – я знал с чего надо начинать.
Однажды, встретившись с двоюродными братьями Алиханом и Асланбеком Харсиевыми, которые ненадолго приехали на Родину из Москвы, мы беседовали о том, как сохранить то, что осталось от башни нашего предка. После многих лет депортации она находилась в обветшавшем полуразрушенном состоянии. Первая мысль, которую мы обсуждали, заключалась в возможности сохранения того, что осталось от нашей башни. Когда я произнес, что было бы не плохо восстановить ее в первозданном виде. Алихан, заинтересовавшись, спросил: «А это возможно?», а я ответил: «Ее же люди строили…».
Услышав мои слова, Алихан, с воодушевлением стал задавать мне вопросы – как я себе это представляю? После длительной беседы он, убедившись в моей уверенности, гарантировал полное финансирование этого предприятия…
Заручившись поддержкой Алихана, мы с братьями, проживающими в родовом селении Ляжги, уверено взялись за работу.

Состояние башни до восстановления
 

Многолетний опыт работы в строительстве натолкнул нас на мысль, что, не имея цемента, древние строители использовали какие-то другие составы для раствора и штукатурки. Основным составляющим естественно была известь, компоненты которой в достатке можно было найти в горах. Внимательно расщепляя и промывая древний состав раствора, взяв пробы из ряда башенных комплексов, мы убедились, что в компоненты его вязкости входят, как минимум пять различных видов песка, добыча которых производилась в разных ущельях и котловинах, а один вид песка тщательно промывался перед применением. Параллельно с нами, Алихан взял такие же пробы в Москву, провел профессиональную экспертизу в геологической лаборатории и подтвердил наши предположения.
Говорят, что при строительстве всех башен использовался определенный угол наклона, но нами изучен ряд башенных сооружений Ассиновской котловины, что наглядно показывает – угол наклона башни зависит от многих составляющих: высота башни, платформа – природный монолит под основанием башни, функциональное назначение и т.д.
Начиная подготовку к реставрации, мы очистили площадку у основания башни, и многие секреты строительства данного сооружения открывались как книга лежащая перед читателем. Любой профессиональный строитель, присмотревшись, мог наглядно различить места: складирования извести; площадки для хранения песка (отдельно для каждого вида); промывки песка; хранения и подготовки состава раствора для дальнейшего применения.
Существует легенда, что башню необходимо было воздвигнуть в течение одного года. По моему мнению - это не реально. Возможно, это кому-то удавалось, но исходя из реалий, я убедился в многосложности этого процесса в условиях горной местности…
Предварительная подготовка к строительству – планирование, проектирование, организация и обеспечение стройматериалом, весь этот многосложный процесс занимал несколько лет, а то и десятилетие. В процессе обследования ряда башен, я наглядно убедился, что состав раствора, количество его компонентов, цвет и сама кладка, на определенном этапе, разительно отличается, т.е. почерк мастера меняется в одном и том же сооружении.
Учитывая монументальные величины башенных сооружений и места для их строительства – горные кручи, пороги предгорий и откосы, в условиях малоземелья и сложного рельефа местности размещение и обеспечение необходимым количеством стройматериала на одной площадке – невозможно…
Камень доставлялся преимущественно зимой, а песок и основное составляющее раствора – известь добывать и использовать, можно было только при плюсовой температуре.
Вывод – боевая, полубоевая и жилая башня строились раздельно, поэтапно, в зависимости от обеспечения стройматериалом и от подходящих климатических, социальных условий в разные годы и разными мастерами – об этом говорит почерк кладки.
Основная проблема, которую нужно было решить, перед тем как начать работу, состояла в надежных и практичных строительных лесах. Проводя предварительные эксперименты, мы соорудили уникальные в своем роде строительные леса для работы на башне. Секрет, как все гениальное, был прост – основной опорой для лесов служила сама башня, по мере подъема башня сужалась, а леса затягивались как хомут. Перед тем как приступить к установке лесов, мы соорудили внутренний подъемник – мини-кран на установочной разборной конструкции в форме «журавля». По мере увеличения кладки подъемник подавал камень и поднимал леса, на определенную высоту. Затем, когда это было необходимо, мы разбирали подъемник по частям, поднимали на нужную высоту и легко собирали конструкцию заново.
Начало реставрации
 
С этой удобной и практичной технологией можно строить и более высокие сооружения…
Для обеспечения строительства требовалось очень много камня. Нам советовали собрать обтесанный строительный камень, разбросанный в селении Ляжги, ведь после ссылки в 1944 г. здесь жили чужие люди и разрушили многие башенные постройки, а камень использовали при строительстве подсобных помещений и заборов. Ингушская мудрость гласит: «Из разрушенного села никогда не построишь башню, а из разобранной башни можно построить село…».
От идеи сбора старых камней – мы категорически отказались, а для решения этой проблемы собрали всех молодых людей из нашего тейпа и сообща заготовили необходимое количество стройматериала вдоль берегов Терека. Затем началась самая трудоемкая работа по подготовке к строительству – это работа камнетесов и заготовка камней для подгонки углов и арочных проемов.
Пока шла подготовка камня, мы занялись тщательным укреплением основания башни. За многие века основание претерпело различные природные повреждения. В некоторых местах образовались трещины и пробои. Древними каменщиками при кладке основных блоков, которые порой были асимметричны и на стыках имели небольшое пространство, оставшиеся пустоты закладывались мелким камнем и замазывались раствором. Мы учли, что эти места при возведении стен могут быть слабым звеном, поскольку пустоты увеличились с течением столь давнего времени. Простукивая молотком каждый дециметр стен, вычисляя пустоты, мы вскрывали их и заливали цементным раствором – гарантия устойчивости основания была обеспечена…
После нескольких дней – начала возведения стен, когда работа вошла в колею и все пошло на поток и я, и мои помощники мы, испытывали какое-то особое чувство, которое трудно передать словами – что-то среднее между восторгом от ощущения великого откровения и трепетом перед вечностью!
Благодаря Алихану Харсиеву, его младшему брату Асланбеку, который неоднократно приезжал на стройку, и всем братьям-однофамильцам, мы смогли восстановить родовую боевую башню, а в будущем, мы решили восстановить родовую жилую башню – и да поможет нам Аллах...
Сообща мы можем многое…»

Заключительный этап реставрации - под свод башни
 

Подготовка к подъему замкового камня, завершающего свод башни
 

Магомед Харсиев сделал то, о чем мечтал
 

Башня Харса после восстановления
 

Село Ляжги. На заднем плане башня Хутиевых, которая чудом сохранилась
 


Чудо России в Ингушетии посетил внук исследователя-кавказоведа Е.И. Крупнова
Археология (от архео... и греч. lygos — слово, учение) - наука, изучающая по вещественным источникам историческое прошлое человечества.
Наиболее ярким представителем ученого мира, который фундаментально изучил археологические памятники Северного Кавказа, является Евгений Игнатьевич Крупнов (1904-1970) - советский археолог, доктор исторических наук (1961), профессор (1964), заслуженный деятель науки Чечено-Ингушской АССР (1964) и Кабардино-Балканской АССР (1967), в 1929—51 научный сотрудник Государственного исторического музея в Москве. С 1937 работал в институте археологии АН СССР. Основные его работы посвящены древней и средневековой археологии и истории Северного Кавказа и этногенезу кавказских народов. За работу «Древняя история Северного Кавказа» (1960) удостоен Ленинской премии (1963). Награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалями.
Главным достоинством его работы «Древняя история Северного Кавказа» была выработка четкой научной концепции, которая на долгие годы определила свою приоритетную роль среди множества кавказоведческих концепций, возникших уже после выхода этого фундаментального труда. Труды Е.И. Крупнова по праву считаются своеобразным рубежом, от которого ведут отсчет все последующие исследователи кобанской культуры, независимо от того, приемлют они или не приемлют те или иные стороны его концепции.
Родился Евгений Игнатьевич Крупнов на Кавказе в городе Моздоке 16 марта 1904 года. Его по праву можно назвать основоположником науки археологии на Северном Кавказе. По окончании исторического факультета МГУ Евгений Крупнов начал научные исследования истории родного края. Он принимал участие в историко-этнографических экспедициях в Чечне и Ингушетии под руководством крупного кавказоведа Л. Семенова. А с 1935 г. сам возглавлял экспедиции в республики Северного Кавказа. Одним из направлений археологических изысканий были памятники материальной культуры Чечено-Ингушетии с предскифского времени до позднего средневековья.
С середины 30-х годов Е. Крупнов вел археологические исследования по истории кобанской культуры. На материалах, полученных в результате раскопок, Е. Крупнов осветил взаимосвязи культур народов Кавказа с культурами Северного Причерноморья и Поволжья в эпоху бронзы и последующие исторические периоды.
С 1957 г. Е. Крупнов основные полевые работы вел в Чечено-Ингушетии. Созданная им объединенная Северокавказская археологическая экспедиция провела значительные по масштабам исследования в равнинных, предгорных и высокогорных районах Чечено-Ингушетии. Итогом исследований стала книга «Очерки по истории Чечено-Ингушетии» (Грозный. 1966 г.), а также ряд авторских работ Е. Крупнова по истории и археологии Кавказа, этногенезу, фольклору и декоративному искусству кавказских народов. Новаторский научный подход дал работам Е. Крупнова международную известность. Так, его труд «О древних связях юга СССР и Кавказа со странами Ближнего Востока» был награжден в 1964 г. премией арабского поэта и общественного деятеля Саида Акля.
Е.И. Крупнов – друг ингушей и чеченцев, его перу принадлежит около 200 научных работ. Они посвящены общим и частным вопросам археологии, древней и средневековой истории и культуры как отдельных областей Предкавказья, так и Кавказа в целом.
Особое место, в своих исследованиях, он уделял древним памятникам Ингушетии. Так отзывался Е.И. Крупнов об ингушских боевых башнях: «Ингушские боевые башни «воув» являются в подлинном смысле вершиной архитектурного строительного мастерства древнего населения края. Они поражают простотой формы, монументальностью и строгим изяществом. Ингушские башни для своего времени были подлинным чудом человеческого гения, как для нашего столетия новые шаги человека в небо…». В научных кругах Е. Крупнова так и называли – «ингуш»…
Он очень любил наш край – его величие и простоту, грандиозность и доступность, в каждом ингушском доме Е.И. Крупнов всегда был желанным гостем.
В первых числах апреля, на мой e-mail, с портала www.ingushetiya.ru, пришло письмо, которое было размещено на форуме портала. Вот его текст: «Уважаемые друзья! Я русский, мой дед - Крупнов Евгений Игнатьевич – изучал историю и древнюю архитектуру Ингушетии, был заслуженным деятелем науки Чечено-Ингушетии, доктором исторических наук. У нас в семье осталось много его работ, фотографий. Я никогда не был в Ингушетии, там, где жил и работал дед. Я очень хочу побывать в Джейрахе.
Хочу приехать в Ингушетию в апреле. Никого там не знаю. Может кто-то мне посоветовать - где в Назрани можно остановиться, как добраться до Джейраха, где там можно остановиться? Заранее говорю спасибо за любую помощь и полезную информацию.
Меня зовут Крупнов Дмитрий Вадимович. Мне 34 года. Я живу в Казани, работаю инженером в иностранной строительной компании. К сожалению, мой отпуск приходится на апрель. Если позволит работа - попробую приехать и в июле тоже».
Прочитав это письмо, я с удовольствием ответил, и пригласил этого парня в Ингушетию. В канун его приезда я подготовил программу и расписание (он предупредил, что пробудет в Ингушетии одну неделю). За три дня, до прибытия Дмитрия, я посетил Магомеда Харсиева, чтобы согласовать с ним статью «Башня Харса», поскольку Магомед является главным героем моей статьи. Между делом я рассказал Магомеду, что в понедельник прилетает внук Е. Крупнова и очень хочет посетить горную Ингушетию. Магомед меня выслушал и предложил: «…Завтра, я собирался отправиться в горы, но раз такое дело, то я дождусь гостя и поеду вместе с ним …».
Я не ожидал такого поворота событий, но мне было очень приятно, что он сделал это предложение…
Кто, как не Магомед, может рассказать парню о наших традициях, башнях, как они строились и многое другое?
Когда я встретил Дмитрия, мы сразу же поехали к Магомеду, который при встрече сказал: «Дима, ты мой гость и, если ты захочешь куда-то поехать в Ингушетии, то ты будешь отправляться из этого дома в гости, а затем возвращаться домой». Помню выражение глаз Дмитрия, молодой человек был немного растерян, позже он признался: «…Я знал этого человека всего несколько минут, но у меня было ощущение, что мы с ним знакомы очень, очень давно…».
Дмитрий произвел на нас приятное впечатление, а о себе он рассказал: «Я работаю в фирме HILTI, это иностранная компания, работающая в строительной области. Работаю инженером-проектировщиком, моя задача – добиваться применения на строительных объектах современных, иногда единственно возможных строительных технологий, в тесном контакте с представителями проектных организаций, и непосредственно со строителями. Делаю силовые расчеты анкеровки различных конструкций, расчеты креплений инженерного оборудования и коммуникаций. Готовлю рекомендации по применению материалов HILTI в разных разделах строительства. Делаю натурные инженерные замеры, натурные испытания спроектированных узлов и конструкций».
При первой встрече с Дмитрием, мы спросили его, как ему пришла в голову идея – приехать в Ингушетию?. Дима рассказывает: «Около полутора месяца назад по телевидению показывали передачу «7 чудес России», передача была посвящена горной башне Ингушетии «Вовнушки», а я знал, что мой дедушка посвятил большую часть своих исследовательских работ именно этому краю. Я никогда в жизни не был в горах, и это не давало мне покоя…
В Интернете я вышел на независимый Интернет-портал www.ingushetiya.ru и стал читать материалы об истории Ингушетии. Меня крайне заинтересовал этот край, и появилось непреодолимое желание побывать в Ингушетии. Тогда я оставил свое письмо на форуме www.ingushetiya.ru и, ответ не заставил себя долго ждать…».
На следующий день Магомед и Дмитрий отправились в горы, в Джейрахское ущелье, а я занялся организацией пропусков для поездки в район «Вовнушки» - это было мечтой Димы…
К моему приезду в горы, Дима обошел все окрестности с. Ольгети - поднимался к могильным склепам «Фалхын», к башенному комплексу «Эрзи» и обошел все, что привлекло его внимание…
Дмитрий познакомился с местными жителями и каждый, кто с ним встретился, стремился пригласить его к себе в гости…
Дмитрию организовали экскурсию туда, куда он больше всего мечтал попасть – «Вовнушки»…
Его переполняли эмоции от увиденного, он не мог внятно сформулировать свои впечатления, он благодарил всех и Вся – за чудесные дни, часы и минуты, которые он провел в Ингушетии…
«Теперь я понимаю - за что мой дедушка любил этот край…», - неоднократно повторял Дима.
На мой вопрос: «Как тебе Ингушетия», Дима ответил: «По моему глубокому мнению, седьмое Чудо, не только России, но и седьмое Чудо Света – это сами ингуши, с их колоритом и темпераментом…
Спасибо Вам братья ингуши!»

Вид на Эрзи
 

Дмитрий Крупнов. На заднем плане - башенный комплекс "Вовнушки"
 

Тайна Тхаба-Ерды
В археологический центр РИ я заглянул сегодня случайно и, застал там Мусу Аушева – директора ГУ «Дом народного творчества», который, беседуя с молодыми специалистами, прочитал импровизированную лекцию на тему происхождения храма «Тхаба-Ерды».
С Мусой Ахметовичем Аушевым я знаком пять лет. При первой нашей встрече, я был приятно удивлен, что у нас – ингушей, есть такие уникальные люди, которые всю свою жизнь посвятили не только служению обществу, но и изучению истории, традиций, этнографии, фольклора, языка и других составляющих происхождения ингушского народа.
В силу обстоятельств Мусе Ахметовичу не удалось посвятить свою жизнь фундаментальной науке – депортация, многодетная семья, а он старший и, с детства – тяжелый труд и борьба за выживание.
При всем при этом, этому человеку удалось сохранить, редкие в наше время, качества - мудрость, человечность, порядочность и уникальная потребность познания себя и окружающего мира.
Безусловно, я считаю себя адептом его концепций и исследований. Для глубокого анализа и формулировки его открытий пока мне не хватает жизненного и профессионального опыта, но я выбрал для себя миссию распространения его идей и творческого багажа – стихи, сказки, языковедческие и фольклорные исследования и т.д.
Но, вернемся к Тхаба-Ерды.
По версии М. Аушева, современные ученые Ингушетии поверхностно подходят к расшифровке названия храма Тхаба-Ерды – как храм 2 000 святых…
На взгляд М. Аушева - это бессмыслица, порожденная заблуждением ученых, некомпетентных в древних верованиях и в языке ингушей…
В ингушском языке таковой формулировки как «святой» нет и, не было, но были священные категории материального и духовного восприятия – «Цен-нана», «Малх-нана», «Бетта-нана», «Хи-нана», «Хьун-нана», «У-нана» и т.д.
Впервые, правильное название храма, было записано Ч. Ахриевым в звучании «Тха-Гоба-Ерды».
Чтобы разобраться, о чем толковало древнее название «Тха-Гоба-Ерды», нам необходимо выяснить, что значит «Тха»…
«Тха», в кабардинском языке – Бог; «Тха» и «Ткъа» - ингушский «Нарт»; «Матха» - солнце в бацбийском языке; «Матхал-ТIэ» - топоним в Ингушетии; «Мадха» - священный город в Индии; «ТхогIут» - языческий Бог из Корана. Все это говорит о том, что многие народы мира, поклонялись Богу «Тха», т.е. Солнцу, и храм Тхаба-Ерды посвящен нашими предками Богу-Солнца Тха…
У храма совершались массовые всенародные моления во время значимых языческих праздников , таких, как «Берз-аIзал» - день весеннего равноденствия, «Малх-царбале» - новый год, «Мет-саеле» и «Тхам-Эшке» - день летнего солнцестояния и т.д.
В храме Тхаба-Ерды для круглогодичного наблюдения за солнцем в потолке имеются три отверстия, куда лучи солнца попадали под определенным углом – «Эг-гаале». Об этом красноречиво говорит то, что конек храма направлен на линию первого луча восхода солнца – в день равноденствия, и стоит храм в ущелье «Тха-Гоба-Чоч», у речки «ГIулой-хи», русло которой совпадает с лучом восхода солнца в день равноденствия…
М. Аушев, все эти наблюдения и скрупулезные исследования, провел самостоятельно – что называется «по наитию», когда, пытаясь разобраться в каком-либо вопросе, он составляла ребус, посредством которого распутывал клубок таинственных вопросов и загадок…
По всей вероятности, языческий храм Тха-Гоба-Ерды, впервые был построен до Рождества Христова – во время расцвета государства Дзурдзуков. Одновременно с возведением Дзурдзукских ворот и стены, перекрывающих вход в Ассиновское ущелье.
Если изучать древнюю историю возникновения храма Тхаба-Ерды под этим углом, то для потомков гIалгIаев открывается возможность познать свою древнюю религию, культуру, историю и многие тайны своего древнейшего языка…
Божество «Тха» оставило в гIалгIаевском языке большой и неизгладимый след – слова: «тхов-саре» (тха-ово-саре), «тховра» (тха-ов-варе), «ткхъо» (тха-о), «тхо» (мы), «тхов» (тха-о-ва) и т.д.
В силу того, что суточный солнечный круг, наши предки, делили на двадцать частей, то, в отличие от других народов, они вели не десятеричный, а двадцатеричный счет - «ткъо» (тхо), шеовзткъа (ши-ткъо), «кховзткъа» (кхо-ткъа-о) и т.д.
Бесспорно, что слово «Тха» родилось во времена поклонения Солнце-Богу Тха, равно как двадцатеричный счет и другие слова, в корнях которых имеется слог «тха», как пример – слово «тхов-саре» (вечер), которое можно перевести, как – «когда опускается Тха (солнце)».
Эти примеры красноречиво говорят о том, что наши предки из глубины веков поклонялись Солнце-Богу Тха, и формирование языка, культуры, этикета и других составляющих менталитета гIалгIаев связаны с Тха…
Мы можем проследить, как на примере христианской и исламской религий сформировались индивидуальные мотивы восприятия - летоисчисления, мировоззрения, культуры, топонимии и т.д., так же, в древности, было сформировано индивидуальное восприятие гIалгIаев – на основе языческого Бога Тха…
В эпоху могущества гIалгIаевского государства, Богу Тха, был воздвигнут храм Тха-Гоба-Ерды, т.е. более 200 лет до нашей эры. Затем он несколько раз внешне перестраивался и, в последний раз – во времена правления царицы Тамары, когда был приспособлен под христианский храм.
Ученым нельзя забывать, что храм Тхаба-Гоба-Ерды возник, как храм Богу Солнце-Тха. Аналогичные храмы имеются в Кабарде и других местах и, это говорит о том, что многие народы поклонялись Богу Тха…

P.S. 1 мая 2008 г., Мусе Ахметовичу Аушеву исполнилось 75 лет. В свои годы он сохранил в себе завидную работоспособность и уникальную способность к творчеству. Общение с этим человеком приносит не только духовное обогащение, но и большой стимул к познанию всего сущего…
Желаю ему долгих лет жизни и здоровья!

Дзурдзукские ворота
Корни ингушского народа, обстоятельства и условия его возникновения теряются в глубине веков. Ингушская самобытность насчитывает в своей хронологии длительный этап развития и имеет связи с древними очагами мировой цивилизации. Этнокультурные истоки ингушей уходят вглубь веков - в эпоху ранней, средней, поздней бронзы. На территории Ингушетии известны памятники майкопской, северокавказской, кобанской культуры, потомками которой являются ингуши. Ранние письменные известия о предках ингушей относятся к первому тысячелетию до н.э. В «Географии» Страбона встречается этноним «гаргареи» - «родственный», связываемый учёными с предками ингушей. Упоминания об ингушах встречаются в трудах Плутарха, Моисея Хоренского, Леонтия Мровели, Вахушти Багратиони и др. В древних письменных источниках предки ингушей известны под названиями кавкасионы, дзурдзуки, глигвы, кисты. О древности истории и культуры ингушского народа свидетельствуют устное народное творчество, археологические и этнографические данные.
Ингуши являются коренными насельниками Северного Кавказа. Они включаются специалистами в кавкасионский антропологический тип, относятся к балкано-кавказской семье большой европеоидной расы. Говорят на ингушском языке, который вместе с чеченским и бацбийским составляет нахскую (кистинскую) группу иберийско-кавказской семьи языков; прослеживаются также связи ингушского языка с языками древней хуррито-урартской группы.
Этноним «ингуши», получивший распространение в литературе с середины XVIII в., своим происхождением обязан русским ученым, офицерам, часто посещавшим ингушское селение Онгушт (Ангушт), расположенное юго-восточнее современного г. Владикавказа (ныне с. Тарское РСО-Алания), жителей которого называли «ангуштовцы», «ингушевцы» с постепенным переходом в «ингуши». Само название ингушей – гIалгIай. По мнению ряда исследователей, слово «гIалгIа» означает «житель башен». Выдвигалось мнение о связи этнонима «гIалгIай» с именем божества в языческом пантеоне древних ингушей и греков – «Гела», «Гала». Оба этнонима – «ингуши» и «гIалгIай», вобрали в себя ряд нахских обществ: Галгаевское, Цоринское, Джейраховское, Фяппинское (Кистинское) и Мецхальское, которые во второй половине XVIII - начале XIX веков слились в единый народ, занимающий современную территорию Ингушетии.
По имеющимся письменным источникам и археологическим данным, ингушские племена с I тыс. до н. э. прочно обосновываются в горах Центрального Кавказа и на равнинах Предкавказья.
В ценнейшем источнике по истории и этнографии народов Северного Кавказа, «Географии» древнегреческого географа и историка Страбона, отражен этноним «гаргара» (от ингушского «герга» - близкий, родственник, родственный), который относят к предкам нахов.
Клапрот и Пфафф на основе историко-географических данных о Кавказе (Страбон, Прокопий, Плутарх) считают, что «гаргареи» древних авторов являются ингушами-галгаями.
Ранний период ингушской истории (согласно Страбоновским и другим документальным источникам) связан со знаменитой Кобанской культурой I тыс. до н. э., которая получила свое наименование по названию аула Кобан, расположенного в Тагаурском ущелье Северной Осетии, где впервые в северокавказском регионе были выявлены, ставшие широко известными, археологические памятники. Исследования ученых позволяют сделать вывод, что при определении этнического и антропологического лица кобанцев Центрального Кавказа исследователи видят в них древних ингушей.
Источники, в частности, называют крупное племя аргов, обитавшее в Центральном Предкавказье (предгорно-плоскостные районы Чечни, Ингушетии, Северной Осетии и Кабардино-Балкарии). Длительное время занимающийся историей Аланского государства археолог из Владикавказа В.А. Кузнецов вслед за рядом ученых пришел к выводу, что «северокавказские арги в этноязыковом отношении - … одно из древних нахских племен».
В грузинских письменных источниках III в. до н. э. ингуши упоминаются под этническим именем «дзурдзуки» - древнегрузинское название ингушей. Их расселение на плоскости было временно прервано в XIII в., в период монголо-татарского нашествия.
Горы всегда занимали значительное место в мировоззрении ингушей. Культ гор и горных вершин являлся одной из самых ярких сторон религиозных верований горцев. Для ингушей центром, вокруг которого слагали поэтические были, сказания, легенды о всемогущих богах и героях были горы Башлоам (г. Казбек), Цайлоам (Святая гора) и Маьт-лоам (Столовая гора). Жизнь в условиях гор ставила перед ингушским обществом такие же нормы жизни и морали, как и перед другими горскими народами. В горах негде спрятаться и некуда переселиться. Изгнанный из своей общности мог быть принят другой фамилией, но и через поколение за ним оставался статус принятого на поселение человека. Бытие в самом центре природы гор, неразрывной частью которого осознавали себя ингуши, обусловило оформление своеобразного способа их мироотношения и миропознания, определили характерные особенности ингушского типа мышления. Ингушское народное творчество, героико-эпические песни, предания и легенды и т.д. - это антология ответов народного духа на многие вопросы бытия. (З. Дз.)
Известно, что колонизация нынешней "чеченской" плоскости шла с гор Галгая - горной страны, занимавшей с древнейших времен пространство от Адыгов (Джикети) до Лекети (Дагестан) в горах и предгорьях Кавказа и известной из древне-грузинских исторических хроник и документов как страна Дзурдзуков, "славнейших и сильнейших сыновей Кавказоса" (Хроника картлийских царей, Л.Мровели), со-основателей Грузинского царства, и страна ГIлигIвис (т.е. ГIалгIай, самоназвание ингушей). Причём на всех древних картах Грузии (где указаны и Дзурдзуки, и ГIалгIай-Галгай) Дзурдзуки указаны всегда к западу от ГIлигIвис-ГIалгIай-Галгай.
Не подлежит никакому сомнению, что Дзурдзуки и ГIалгIай это один народ, который в разные периоды истории Грузии назывался этими именами. Ингушскими исследователями этот факт доказан достаточно давно. Доказано, что Дзурдзуки - это гIалгIаевские-галгаевские-ингушские Дардза-кIонгиж, "Сыновья Вьюги", как переводится имя ингушской богини обитавшей на склонах горы Башлоам (ингушское название горы Казбек) Дардза-нанильг, "Мать Вьюги" (Смотри ингушский нартский эпос и фольклор). В осетинской версии гIалгIаевского-ингушского нартского эпоса Дзурдзуки известны как народ Царциата, название которого передано в соответствии с фонетическими и грамматическими нормами осетинского языка ("ц" вместо гIалгIаевского-ингушского "дз"). Причём не подлежит сомнению, что термин ГIалгIай-Галгай древнее термина Дзурдзуки, так как в ингушских преданиях и нартских сказаниях именно выходцы из ГIалгIайче-Галгая колонизовали это пространство к западу от них с незапамятных времен и основатели всех фамилий к западу от Галгая вышли именно оттуда. Имя Дзурдзуки за ними закрепилось после того, как они помогли первому царю Грузии Фарнавазу в борьбе за грузинский престол (3-й век до нашей эры). В награду за это они и получили земли к западу от Галгая до Сванетии, согласно древне-грузинским хроникам.
К югу от Дзурдзуков на древних картах Грузии указаны и Двалы. Об их принадлежности к ингушам написано давно, ещё в 1961 г. грузинским исследователем В. Гамрекели. Наличие ингушских топонимов (р. Лиахви, "снежная река" в переводе с ингушского-галгаевского), гIалгIаевских боевых башен и остатков циклопической кладки для оборонительных стен в точности повторяющие аналогичные конструкции из Галгая-Ингушетии, а также более чем прозрачную этимологию термина Двалы от имени единого бога ингушей-гIалгIай-галгай Дяла, которому очевидно и поклонялись Двалы, не оставляют сомнений в том, что речь идёт о гIалгIай-галгай-ингушах, которых так назвали ближайшие к ним грузинские-иберийские сваны, менгрелы, гурийцы, рачинцы.
С утверждением о том, что термин ГIалгIай-Галгай древнее и первичное по отношению к термину Дзурдзуки коррелирует и выдающаяся, - по отношению к галгаевской периферии на которой находились земли Дзурдзуков, - архитектура ГIалгIайче-Галгая, который в разных российских источниках в разные времена назывался долина Альберта, ГIалгIайче, Таргимская котловина, Хамхинское общество, Кхя кхалле ("долина трёх городов" с ингушского, по меркам древности и средневековья). Древние названия ингушей и их страны, - Кавказ, Дзурдзуки, ГIлигIвис, Двали, Дзурдзукети, Двалети, ГIлигIвети, - сохранились благодаря древне-грузинской письменности, которую галгай-ингуши сумели модифицировать применительно к своему языку (А.Шанидзе, Л.Семёнов).
Именно там - в ГIалгIайче и была наибольшая концентрация древних укреплённых башенных поселений страны гIалгIай-галгай-ингушей, другими областями которой были земли аьккхи, орштхой, мялхи к востоку от ГIалгIайче. Сам термин ГIалгIайче легко и прозрачно этимологизируется из ингушского: ГIалгIай + че, где ГIалгIай - название народа, а "че" - внутренность, внутренняя часть, укрытая часть, защищённая часть. Таким образом, это и есть цитадель, а значит и столица страны ГIалгIай, всех галгаев, в том числе из таких областей как аьккхи, орштхой, мялхи. Аналогия здесь такая же, как и с английскими графствами Кембриджшир, Оксфордшир, Линкольншир, Йоркшир, Кент, Сомерсет, Девоншир, Сассекс, Уэссех, Лейстершир, Корнволл и т.д., или с германскими землями. А ещё точнее, с историческими областями Грузии: Картли, Кахети, Сванети, Двалети, Хевсурети, Абхазети, Шида Картли, Месхети, Аджарети, Джавахети и т.д.
Совершенно естественно, жители горной недоступной врагу метрополии Галгай считали себя независимыми и свободными… (Vetman 5 октября 2007)
По сведениям арабских географов IX-X вв. на территории нынешней Ингушетии в горном районе находилось царство Сур с крепостью Баб-Сул (Баб-Сур). Н.А. Караулов в комментариях к этому указанию арабского источника дает следующее разъяснение: “Нам удалось определить местоположение крепости Баб-Сур. Она сохранилась и до настоящего времени по течению р. Ассы при выходе реки из Цоринской котловины. Укрепление представляет из себя стену, перегораживающую ущелье; дорога проходит через ворота и над воротами башни. Царство Сур ни что иное, как Цори во Владикавказком округе Терской области (сравни также ниже по течению р. Ассы ингушский аул Сур-хойхи)”...
Другой источник дает следующий комментарий: «…Это были действительно «ворота», через которые в Закавказье врывались воинственные орды северных племен. На Центральном Кавказе наибольшее значение имел Дарьяльский проход в верховьях Терека (по персидски: Дар-и-алан – «Ворота аланов»). Но в горах были и другие проходы, имевшие международное значение в древности и в раннее средневековье. Так, на территории вайнахов грузинские источники упоминают «Ворота дзурдзуков», представляющие собой ущелье, перегороженное каменной стеной. По всей видимости, дзурдзукские ворота находились в Ассиновском ущелье (Ингушетия), через которое проходит один из путей, соединяющих северокавказскую плоскость с Грузией» (Г.З. Анбачидзе. Вайнахи. Тбилиси. 2001).
В преамбуле данной статьи приведены материалы авторитетных авторов, которые используют термин «Дзурдзук» - ассоциируя его с термином «ГIалгIай», т.е. ингуш.
Безусловно, что сегодняшние ингуши – представители остатков одной из древнейших цивилизаций. Уникальная самобытность нашего народа – фольклор, этническая культура, зодчество, традиции и быт, признанные многими авторитетными учеными, как синтез самодостаточного социального устройства – говорит о том, что наш народ сохранил свои первичные формы цивилизации и с трудом воспринимает влияние современных условностей…
Далее речь пойдет об уникальном архитектурном ансамбле «Дзурдзукские ворота», который находится в предгорье Ассиновской котловины…
В окрестностях села Датых, в ущелье реки Фартанга, в древних дремучих лесах имеются многие развалины древних каменных строений.
У местных историков и археологов это место названо коротким топонимом Эги-чIож. Данное место труднодоступное и поэтому древние башни и каменная стена, перегораживающая ущелье от хребта и до хребта, сохранили свой архаичный вид, хотя подверглись частичным разрушениям под действием сил природы и бурного роста различных деревьев внутри башен у края защитных стен.
О давности этих строений говорят многие факты: башни, своим видом напоминающие наши боевые «вIов» не имеют внутри арочных сводов, они полые как гигантские трубы; дуб, выросший внутри такой башни, толщиной ствола в три обхвата отжил свой многовековой век, подгнив, рухнул внутри башни и превратился в труху.
Стены башен и защитная стена высотой до 12 метров и толщиной 1 м тянется от хребта до хребта протяженностью 3,5 км, закрывая вход в ущелье со стороны предгорий и равнин. Как и Дербентская стена, она изобилует высотными башнями через каждые 30-40 м. с окнами-бойницами, внутри которых стояла когда-то воинственная охрана, отражавшая нападения степняков. Здесь за этой стеной находятся стены каменных 2-х этажных строений размером 20х6 м.
Безусловно, эти строения возводились в те далёкие времена, когда наши предки не знали секрета того раствора, которым после долгих лет научились строить боевые башни «вIов» их потомки. Факт что это очень древняя архитектура и является основой зодчества наших далёких предков.
По грузинской истории Леонтия Мровели, Дзурдзук - наш предок - был владыкой над сыновьями Кавказоса. В своем труде «Нашествие Хазар» Леонтий Мровели пишет: «В ту пору усилились хазары и начали войну с племенами леков и Кавказосов. Таргамосианы пребывали в то время в мире, согласии и любви. Над сыновьями Кавказоса был владыкой Дзурдзук сын Тирета. Решили шестеро Таргомисианов искать помощи в борьбе против Хазар. И собрались все из Таргомисионов, преодолели горы Кавказа, покорили пределы Хазарети и, воздвигнув города на её подступах, возвратились». После того как Дзурдзук покорил Хазарию и вернулся, он организовал всенародное строительство фортификационных сооружений в предгорьях. Использовался каждый холм для сооружения городищ, обнесенных глубокими рвами, земляными валами и защитными террасами, а Ассинское ущелье, вместе с Эги-чоч закрыл великой стеной, которая и была названа его именем.
Солидный кусок этой древней стены «Ворота Дзурдзуков», протяженностью более 3-х километров, сохранился вместе с башенными строениями до наших дней. В те далёкие времена наш древний Эги-кал лежал на вершине горы Цей-лоам, а не там, где мы его видим сегодня. На вершине горы сохранились части стен и развалины древнейших замков-крепостей, к изучению которых пока ещё никто не приступал. В наших предгорных районах, особенно в лесистых местах, сохранились впечатляющие своими размерами остатки древних городищ, которые когда-то были обнесены рвами шириной до 90 м и глубиной 30 м, с земляными валами и защитными террасами, устроенными на склонах холмов. Керамика, зернотерки, шлаки от плавления железа и стали, которые мы находим вокруг этих городищ, говорят о том, что здесь когда-то кипела бурная и организованная на государственном уровне жизнь. Только в районе Сурхахов около 15-20 таких древних городищ, но никто из археологов, кроме визуального наблюдения и короткого описания увиденного, их глубоким изучением не занимался и, не думает заниматься (М. Аушев. Ворота дзурдзуков ждут своих открывателей).
Вызывает недоумение равнодушие современных историков и археологов к этому неповторимому сооружению, по сложности архитектурного исполнения - не имеющего аналогов.
Данной статьей, мы приглашаем заинтересованных и неравнодушных людей к полемике по вопросу памятника древней культуры зодчества «Дзурдзукские ворота» и, если найдутся те, кто решится финансировать фундаментальное изучение этого памятника архитектуры, то Региональная общественная организация «Историко-культурный центр РИ» возьмет на себя миссию организации археологических исследовательских работ с привлечением авторитетных ученых России и Кавказа…
Фоторепортаж подготовлен «самородком» и подвижником истории ингушского народа, директором Дома народного творчества РИ Мусой Аушевым.
На снимке типичный проем стены «Ворота дзурдзуков». Отлично видна безрастворная кладка стены и ниши проема, за которой прятались защитники. Стена тянется над пропастью – куда cсбрасывали врагов.

 

                Внешняя сторона - по склону горы, к ее хребту.
 

На снимке видны мощные и масштабные каменные строения для проживания состава многочисленной охраны, которые могли быть построены только мощью сильного государства
 

Отлично видно, что стена воздвигнута на краю пропасти, чтобы легче было отражать нападение
 

Тысячелетний дуб свалился и сгнил внутри башенной постройки. Это говорит о возрасте стены – она ровесница Дербентским воротам
 



Башня Харса (восстановление жилой башни)
Ранним утром в горах, вдыхая свежесть воздуха, когда просыпается все живое - пение птиц, голоса детей – все перекликается с шумом бурной реки Армхи и шорохом листвы от легких порывов ветра и, кажется, торжествует сама природа…
Гармония горной стихии совмещает в себе глубину вселенского бытия и совершенство мироустройства Создателя. Человек, стремящийся к гармонии, приемлет и созидает то, что дал ему Всевышний…
Предки ингушей, на протяжении своей истории, пройдя великие испытания, своим природным стремлением к самоутверждению – в этом жестоком и многосложном мире, сохранили в себе самое ценное, что дано их суровым и непокорным душам – чувство прекрасного…
Воплощение красоты внутренней природы ингушей отражено в языке, фольклоре, уникальных традициях и, конечно же, в зодчестве.
Малоизученная башенная культура ингушей – это бесконечный кладезь открытий для мировой археологии и архитектуры.
Ранее мы публиковали материал о семье Харсиевых, которые сообща, под патронажем Алихана Харсиева, восстановили полуразрушенную сторожевую башню «вIов» своего предка – Харса.
Сегодня, Магомед Харсиев, воплотивший мечту своих братьев собственными руками, занимается восстановлением полуразрушенной родовой жилой башни.
Магомед просыпается раньше всех, когда я застал его за утренним чаем, мне показалось, что он чем-то озабочен. Я задал ему вопрос: «…Есть проблемы?», а он глубокомысленно посмотрел на меня и ничего не ответил…
Когда мы пришли к башне, и он взобрался на леса, я все понял…
Он максимально сосредотачивается – каждый раз, перед предстоящей работой и, до захода солнца, от него не добьешься ни одного лишнего слова…
Работа с природным камнем, который доставляется с берегов рек Армхи и Терек, одна из самых трудоемких. Магомед принципиально не использует старые обтесанные камни, поскольку считает, что кладку следует делать из живого камня – только что обтесанного и подогнанного для связки…
Помимо физического труда, здесь необходимы навыки архитектора, художника, а порой и ювелира. Сложность состоит в том, что из камней различной формы и величины – от 50 до 150 килограмм - необходимо создать кладку, которая будет устойчива и прочна независимо от раствора.
Безрастворная кладка применялась в далекой древности нашими предками, например, в возведении Эгичожьских строений. Позже, когда стали применять раствор на основе песка и извести, основная методика безрастворного строительства сохранилась. Громоздкие камни, под собственным весом выдавливают раствор, и поэтому для связки камней используется безрастворная кладка с применением мелких каменных клиньев.
Сантиметр за сантиметром, многократно примеряя каждый камень, просчитывая переход от одной обвязки к другой, вычисляя устойчивость угловых камней, как скульптор, который лепит из глины каждую складку и штрих великолепия человеческого тела, так ингушский зодчий создает бессмертное величие башни…
Любая, казалось бы, незначительная ошибка в расчетах, может обернуться непоправимым крушением титанического труда.
 
Магомед с первых дней приобщил к работе своего младшего брата Адама, а в этом году, в свои школьные каникулы, с ним работает тринадцатилетний младший сын – Микаил. Мальчик уже сегодня слывет смышленым каменотесом и, возможно, будет достойным преемником своего отца…
Пример Харсиевых стимулирует другие фамилии заняться реконструкцией и восстановлением своих родовых башен. Это откроет дополнительные рубежи в воспитании подрастающего поколения, в изучении истории и архитектуры Ингушетии и развитии горного туризма, который, к сожалению, совершенно не развит в нашей республике.
Для желающих получить навыки строительства и реконструкции ингушских башен Магомед готов организовать бесплатные курсы. Здесь, в с. Ляжги, тем, кому интересно приобщиться к ингушскому зодчеству, Магомед предлагает тяжелый физический труд и обучение своему мастерству, которое в дальнейшем может пригодиться каждому, кто любит свою историю и горный край.
 


О происхождении фамилии Харсиевых
В конце августа я находился в с. Ляжги и описывал восстановление жилой башни Харсиевых. Материал получился небольшой…
У меня было время пообщаться с жителями гор и, в эту поездку я открыл для себя много нового и интересного…
С Харсиевыми меня связывает непосредственное родство по материнской линии. Моя бабушка по матери - Дибихан, дочь кавалера двух Георгиевских Крестов, участника Русско-Японской войны - Артагана Эльджеевича Харсиева.
Занимаясь своей родословной, поскольку только в 42 года, вернувшись на Родину, я открыл для себя свою настоящую фамилию и все ветви своего семейного древа – вплоть до Циккима, я теперь очень серьезно подхожу к вопросу своего происхождения …
Прожив на чужбине с рождения - сорок лет, я пытался разобраться во многих вопросах, ответы на которые мне никто не мог дать и, только здесь, окунувшись в глубину ингушских традиций, ритуалов и бытовых тонкостей – я познал многое…
«Родословные предания отражают представление народа о своем происхождении. И, конечно, нужно знать свое прошлое. Да и история, по образному определению В. Маяковского, «Не строка из архива. История - тоже оружие».
Чувство материнства и отцовства есть природное, естественное чувство, и его, это чувство, невозможно подменить. Людей, конечно, роднит не только кровь, бегущая в их жилах, но и любовь, живущая в сердце. Память ведь понятие многозначное.
Не зная и не ценя своего прошлого, не храня о нем память, нельзя ценить настоящее и смотреть в будущее
«Знание своих предков, - сказал однажды М. Горький, — отлично вооружает потомков».
У А. Дюма — отца есть такие строки: «Шла ли речь о геральдике, Атос знал все дворянские фамилии королевства, их генеалогии, их связи, их гербы и происхождение гербов».
Генеалогия не является привилегией «избранной касты». Знать свое прошлое необходимо и труженику. «Только дикость и невежество не уважать прошлого», -утверждал А. С. Пушкин.
В другом месте А. С. Пушкин был еще категоричнее. Александр Сергеевич утверждал, что «Гордиться славой предков не только можно, но и должно; не уважение оной есть постыдное малодушие».
Хорошо известно, какое большое внимание Пушкин уделял истории и родословной своих предков и законно гордился ею. «Уважение к минувшему, — говорил он, - вот черта, отличающая образованность от дикости».
Отец, дед, прадед каждого был частью истории. Судьба наших предков связана с историей народа, с историей родной страны и, значит, можно и нужно заниматься жизнью, судьбой отдельного человека. Из истории каждого, отдельных судеб и складывается большая история Отчизны.
Из поколения в поколение писать о роде своем - разве не чудесная традиция? Сохранить бесценное наследие, созданное поколениями, сберечь все это для потомков - важная, насущная задача.
Вековечные времена (годы революции, Отечественная война, труд миллионов) оставили свои реликвии. Будущим потомкам они нужны, чтобы жить достойно.
Имя, как и родителей, Отчизну, человек себе не выбирает. Все это достается ему в наследство. Обращаясь к страницам прошлого и настоящего родного края, видишь его судьбу, большую и нелегкую; чувствуешь, как эта судьба крепко переплелась с судьбой народа и каждого его согражданина.
Чтобы знать жизнь, надо оглядываться назад, а чтобы ее творить, необходимо смотреть вперед. Не было у гордых и свободолюбивых народов святыни дороже, чем могилы предков, а их потомки должны помнить и знать их поименно». («Страницы истории ингушей», Ш.Э. Дахкильгов. Нальчик. 2005)
До сих пор я был убежден, что Харсиевы ведут свое начало от предка Харса, который обосновался в с. Ляжги но, в этой поездке в горы я узнал, что до этого мой пращур жил в с. Хули и об этом есть устное предание…
Мой неуемный интерес привел меня в Госархив РИ. Сотрудники архива предоставили мне материал – «Посемейный список Цоринского общества Владикавказского округа 1886 г.». Здесь, в посемейном списке я нахожу двенадцать мужчин Харсиевых, которые проживали в «Нельхъ», т.е. в с. Нилхе…
У Шукри Дахкильгова в главе «Происхождение ингушских фамилий» я вычитываю - «Харсиевы — проживающие в Барсуках - Коккурхой, так же как и проживающие в Галашках и Мужичах; и Датыхе — выходцы из аула Нилхе. Проживающие в Новом Реданте — Гувхой; базоркинские — Лошхой из аула Ляжги; кантышевские — Гувхой; из Датыха – Нилхой». («Страницы истории ингушей», Дахкильгов Ш.Э. Нальчик. 2005)
Фамилия Харсиевых - небольшая, но я уверен, что все они происходят от одного отца – Харса, а прародиной Харсиевых является с. Нилхе – как и Коккурхаевых, Калиматовых поскольку все они братья…
Расселение из своих истоков – родовых земель, происходило по разным причинам. Одни, уходили от малоземелья и искали лучшую жизнь на стороне. Другие, в поисках удачи, а кто-то уходил от кровной мести но, в таком случае приходилось навсегда покидать свою Родину – «Мохк». Сто лет назад жителей с. Нилхе постигла еще и первая депортация ингушей...
«7 июня 1907 года публикуется приказ наместника Кавказа Воронцова-Дашкова о введении чрезвычайного положения в крае, а 15 июня Терская область объявляется на военном положении. В том же 1907 году производятся массовые аресты участников крестьянских выступлений в Чечне и Ингушетии. Такова была политическая обстановка в нашем крае в самом начале XX столетия.
Именно в эти годы набирает силу абреческое движение в горах Кавказа. В 1908 году был отстранен от должности генерал-губернатор Терской области Колюбакин и вместо него назначен генерал-лейтенант Михеев. 17 июня 1909 года издается указ наместника о введении в Терской области «состояния усиленной охраны». 7 марта 1909 года приказом Михеева по Терской области формируется временный «охотничий отряд» во главе с войсковым старейшиной Вербицким, задачей которому ставилось «возможно спешное искоренение краж, грабежей и разбоев в пределах Хасав-Юртовского, Веденского, Грозненского и Назрановского округов, совершаемых здесь в сопредельных районах отдельными порочными лицами из туземцев».
Главной же задачей отряда была поимка абрека Зелимхана и его соратников. Отряд был создан из различного отребья, и командир отряда Вербицкий, выписанный из Кубани, был авантюрист по натуре, позер и трус. Отряд не столько занимался поимкой абреков, сколько убийствами и грабежами мирного населения». («Возвращение к истокам», Хамчиев С.А. Саратов. 2000)
«Многие годы ингуши укрывали Зелимхана и его семью, давали им кров и пищу, подвергая себя смертельной опасности. В 1911 году за укрывательство Зелимхана все члены рода (тейпа) Кокурхоевых-Килиматовых, а также члены рода Нелхоевых из горных сел Кек, Нелх, Цорх (в свое время взорванных царскими карателями), Галашки, Даттых и других были отправлены в высылку в Иркутскую губернию». («Возвращение к истокам», Хамчиев С.А. Саратов. 2000)
Я слышал от многих ингушей, которые в свое время отправлялись на заработки в Сибирь, что они встречали русские семьи с фамилией Харсиев, но эти люди позабыли свой родной язык и помнили только то, что их предки кавказцы…
По моим поверхностным исследованиям я убедился, что башню в с. Ляжги построил не Харс, а его потомок, который отправился от родного очага в с. Нилхе – сначала в с. Хули, а затем обосновался в с. Ляжги. Это тема для дальнейшего исследования…
Уверен, что потомкам Харса, которые поселились в Армхинском и Ассиновском ущельях, пришлось покинуть Нилхе из-за малоземелья…
«Всю многовековую и тяжелую историю ингушей следует рассматривать как на редкость упорную беспрерывную борьбу этого маленького народа за свое существование, за возможность выхода из гор на плодородные равнинные земли. Стремление к выходу на «плоскость» проходит красной нитью через все перипетии многотрудной жизни ингушей в горах». (Е.И. Крупнов. Средневековая Ингушетия. М., Наука, 1971, с. 203.)
Мой прадед по материнской линии Артаган Харсиев, в конце XIX столетия, приложил немало усилий, чтобы его братья и родственники спустились с гор и поселились в с. Базоркино.
Сегодня этот «тейп» – один из самых уважаемых среди своих односельчан. Их отличает сплоченность, взаимовыручка, уважение ингушских и исламских традиций, но самое главное – соблюдение кодекса чести «эхь эздел»…


Проблемы охраны памятников Республики Ингушетия
Республика Ингушетия богата памятниками разных эпох, различных по своей значимости, как для истории нашего края, так и страны в целом. На ее территории расположены около 3 тысяч археолого-архитектурных памятников. Наиболее древние памятники восходят к каменному веку, датируясь 40 тысячелетием до н.э.
Сегодня в республике существуют значительные проблемы, связанные с сохранностью памятников истории и культуры. Наибольшую обеспокоенность вызывают строительные и дорожные работы, проводящиеся без согласования с Археологическим центром республики. Все действующие сегодня в Российской Федерации СНИПы, касающиеся земляных работ, а также нормативные акты в области охраны объектов археологического наследия, обязывают заказчиков и исполнителей земляных работ обращаться в госорган охраны памятников, в целях получения археологической экспертизы, финансируемой за счет указанных же лиц. Данный шаг направлен на обеспечение сохранности памятников археологии - важнейших исторических источников. Но в Республике Ингушетия исполнение вышеуказанных нормативов сегодня сведено на нет.
Тяжелая ситуация и со строящимися объектами в г. Магасе. Каждый день многочисленная землеройная техника выкапывает десятки котлованов, разрабатываемых без соответствующего разрешения республиканского органа охраны памятников и проводящиеся без требуемого археологического надзора. Между тем, зона строящейся столицы – археологический оазис, где наличие разнообразных объектов старины подтверждено неоднократными исследованиями специалистов. Десятки памятников раскопаны здесь Археологической инспекцией при МКРИ и экспедицией Института Археологии РАН в 90-е гг. прошлого столетия. Но, к глубокому сожалению, безвозвратно утеряны многие.
Крепость Назрань - уникальный памятник русского фортификационного зодчества начала XIX века. На Северном Кавказе в хорошем состоянии сохранились только две крепости начала XIX века - Кисловодская и Назрановская. Крепость в Кисловодске давно реставрирована, в ней открыт и действует музей. Назрановская крепость используется по сей день для хозяйственных нужд Республики, вследствие чего крепость разрушается на наших глазах. В последнее же время за разрушение крепости республиканские чиновники взялись основательно - на ее территории начали строить туберкулезный диспансер. Уже разрушена часть исторической стены, уничтожен археологический слой древнего городища, существовавшего тысячелетия назад на месте расположения крепости Назрань...
На месте расположения крепости Назрань в древности располагалось крупное городище, имеющее слои средней и поздней бронзы, железного века и раннего средневековья - Гамурзиевское городище. Оно расположено на северной окраине Гамурзиевского муниципального округа г. Назрань, на хребте «ДIаьха Дукъ» («Длинный Хребет») в междуречье рек Сунжа и Назранка. Большая часть городища застроена частными застройками.
Большую угрозу сохранности памятников создают и дорожные работы. Ни одно строящееся полотно дороги в Республике Ингушетия сегодня не согласовано с археологической службой. В результате под ножами скреперов погибли десятки бесценных памятников. Один из примеров такого рода - частичное уничтожение древнейшего поселения около современного населенного пункта Берд-Юрт Сунженского района, с трудом спасенного совместными усилиями Министерства культуры и Археологического центра республики.
Дополняет негативную статистику и следующий фактор. Генеральные схемы развития городов и сел республики составляются неизвестно как, в то время как в этих самых схемах, в обязательном порядке должны отмечаться памятники истории и культуры. Данный шаг направлен на недопущение ситуации, когда археологические памятники оказываются в составе земельного фонда хозяйственного назначения.
Однако вышеозначенные действия со стороны соответствующих служб не предпринимаются до сих пор.
Одним из важных аспектов охраны объектов археологического наследия является государственный учет и паспортизация памятников. Но данная работа сегодня не ведется в связи с отсутствием средств. Проведение паспортизации требует мобилизации многих сил и ресурсов. Данное мероприятие включает выезды на памятники, проведение фотофиксации и обмеров, разработки планов памятников, установление датировки и культурной атрибуции, сбора всей информации касающейся изучаемого объекта и т.д.
В одном ряду с перечнем важнейших мероприятий по обеспечению сохранности объектов археологического наследия является разработка на региональном уровне закона, регулирующего вопросы учета, охраны и изучения памятников археологии. Его отсутствие создает большие трудности, так как многие нормы федерального законодательства о культурном наследии, при решении ряда организационно-правовых вопросов, отсылают к региональным законам, которые должны действовать в субъектах РФ. Исходя из этого разработка и принятие Закона республики Ингушетия «О Культурном наследии» является важным шагом на пути к сохранности нашего культурного наследия.
Большим упущением сегодня является отсутствие у органов охраны памятников нашей республики наиважнейших функций – право прямого применения штрафных санкций к лицам, деятельность которых, так или иначе, приводит к порче и разрушению объектов культурного наследия республики. Это важнейший вопрос, так как нет механизма быстрого и оперативного наказания правонарушителей, когда по «горячим следам» можно скорейшим образом остановить разрушение памятников. Сюда входит целая процедура, связанная с немедленной выдачей органами охраны памятников предписания о прекращении любых работ на памятнике, арест финансовых счетов организаций, физических и юридических лиц, возбуждение административного или уголовного дела. Весь этот процесс сегодня затормаживается в связи с тем, что часть полномочий Федеральной службы по надзору за законодательством в сфере массовых коммуникаций и охраны культурного наследия до сих пор не переданы Республике Ингушетия. Данный важнейший шаг необходимо сделать безотлагательно и в самую ближайшую перспективу.
В тяжелейших условиях находятся сегодня и археолого-архитектурные памятники горной Ингушетии. Положение дел усложнено включением всего Джейрахского района в государственную пограничную зону. Такое решение является абсолютно не оправданным, так как появилась угроза сохранности бесценного исторического фонда Ингушетии. Появилась жесткая система пропускного режима в Джейрахский район, в связи, с чем практически остановлена работа органов охраны памятников республики по контролю за состоянием объектов культурного наследия. В данной ситуации невозможно привлечение археологов-кавказоведов из других регионов Российской Федерации, занимающихся раскопками памятников различных эпох Северного Кавказа, результаты которых крайне необходимы для написания сводных обобщающих исторических трудов.
Уже настораживает появляющаяся все новая и новая информация о «раскопках», проводимых военнослужащими в средневековых «солнечных» могильниках горной Ингушетии. Эти действия, так же как и незаконное строительство погранзастав в данном районе, должны быть немедленно прекращены. Такая динамика приводит к постепенной потере в горной зоне края богатого историко-культурного наследия Ингушетии, являющейся невосполнимым научным источником по изучению древней и средневековой истории нашего народа.
Частью общей беды состояния историко-культурного наследия Ингушетии является огромный пробел, связанный с отсутствием в работе республиканской, районных и городских земельных комиссий представителя Археологического центра РИ. Решения этих комиссий во многом не законны, так как здесь не привлечены сотрудники органа охраны памятников, как это обязывает законодательство РФ. Участок, выделенный сегодня без осмотра археологов, завтра неминуемо приведет к гибели не открытых наукой памятников истории и культуры. И в связи с этим, нередко республиканский орган охраны памятников Ингушетии сталкивается с ситуацией, когда на согласование и утверждение приносят правоустанавливающие документы, закрепляющие участок вместе с памятником археологии на нового собственника. То есть бесконтрольная выдача земельных участков способствует фактической гибели объектов культурного наследия.
Из справки археологического центра РИ


Родной язык
Все народы проходят свой неповторимый путь к общечеловеческим ценностям, исходя из своеобразия исторических условий бытия, специфических особенностей социально-культурного опыта.
Несмотря на глубинное несходство быта ингушей со многими соседними народами по содержанию жизнедеятельности и культурного облика, несомненно, что на этом уровне тесного общения формировались элементы межэтнической культуры. Такое растянутое во времени культурное общение вызывало привыкание и постепенное принятие иноэтнических элементов культуры.
Язык народа - зеркало, в котором народ видит свое прошлое и настоящее, на протяжении веков фиксировал общественные, социальные явления, пережитые им.
Как заметил Якоб Гримм - существует более живое свидетельство о народах, чем кости, оружие, могила - это язык.
Важным свидетельством общественных, социально-экономических отношений в прошлом является родной язык, его фольклор. Для народов, у которых, как и у ингушей, не было своей письменности, такое свидетельство приобретает первостепенное значение.
Язык народа - это его исторический опыт, обобщенный и зафиксированный в словах-понятиях. Каждое слово-понятие, если удается раскрыть его историческое содержание, представляет ценнейший документ, конкурирующий с древнейшими памятниками культуры.
От древнейших времен фольклор неотступно сопутствует истории. «Подлинную историю трудового народа нельзя знать, - говорил М. Горький, - не зная устного народного творчества». (Ш.Э. Дахкильгов. Страницы истории Ингушетии, Нальчик, 2005).
Государственная политика в области национального образования сегодня вызывает глубокий интерес, как профессионалов, так и широкого круга общественности. Школа в качестве составной части системы образования может стать не только базой развития национальных культур, но и фактором жесткого отчуждения целых поколений от национально-культурного достояния. Это подтверждает история развития национального образования в России.
Основы нерусской национальной школы в стране были заложены в 20-е годы. В то время под национальной школой понималась система обучения и воспитания детей на родном языке, организованная на этно-культурной основе с целью воспитания новых поколений, готовых к творческому развитию национальной культуры.
Введение всеобщего начального образования на родном языке, создание неполных и средних национальных школ послужило импульсом к активной книгоиздательской деятельности, подготовке национальных педагогических кадров, развитию языкознания и литературоведения во многих регионах России.
Но это продолжалось недолго. Научные исследования и творческий подъем в национальном образовании в 20-30-е годы были приостановлены изменением национально-языковой политики государства. Становление командно-административной системы управления неизбежно ограничивало права автономных республик. Содержание обучения и воспитания определялось централизованно, унификация учебных планов и программ привела к тому, что с середины 30-х до середины 80-х годов число родных языков, изучавшихся в школах России, снизилось с 104 до 44. Из школьного курса были выведены краеведение, родная история, география.
Национальная образовательная политика тоталитарного государства была важнейшим инструментом достижения не столько целей всеобщего образования, сколько достижения идеологического единства всего общества. В начале 30-х годов сталинская государственная доктрина выдвинула задачу создания в обозримом будущем социально-однородного общества всеобщего равенства и благосостояния.
В дальнейшем в духовной сфере выдвигается формула Советской культуры, как "национальной по форме и социалистической по содержанию". В конце 50-х г. национальная школа России за некоторым исключением быстро утрачивает старые национальные качества, переходя на русский язык обучения, который рассматривался, как второй родной язык. Обучение осуществлялось на едином утилитаризированном содержании, построенном на основе классовых пролетарских ценностей. Так постепенно сводится на нет национальная культура, ибо ее главный носитель - родной язык - становится лишним в единой идеологической лестнице образования (В.К. Бацын, М.Н. Кузьмин. Национальные проблемы образования в Российской Федерации, М., 1995.).
Деятельность национальной школы по начертанной линии тоталитарной идеологии принесла ощутимые отрицательные результаты (вкупе с другими факторами), так как несколько поколений людей было воспитано вне родного языка и национальной культуры, что привело к отрыву от национальных традиций, к маргинализации части населения.
В то же время произошло ощутимое расширение зоны действия билингвизма, потенциальные возможности которого по приобщению к национальной культуре и общечеловеческим ценностям использовались слабо.
Исходя из того, что Россия - Евразийское государство и, в ее составе проживают многочисленные этносы, принадлежащие к разным типам цивилизации, к различным религиозным культурным зонам и традициям (христианской, мусульманской, иудейской, буддийско-ламаистской, локальным шаманистским культам) - эти этносы выступали не только объектами, но и субъектами специфического типа цивилизованного процесса, накладывая свое влияние на общий характер цивилизации России. Но, несмотря на усиленные экономические, социальные и национальные интегративные процессы и стремление к руссификации, государство далеко не стало гомогенным целым. Исторически разнотипные этносоциальные организмы сохраняли тенденции к собственной исторической культуре и традиции.
Перестройка, положившая конец тоталитаризму, побудила рост национального самосознания, привела к обновлению национальной школы России. Основные направления реформирования школы в эти годы (демократизация, децентрализация, дифференциация обучения) закрепили позиции в возрождении и развитии национального образования. Государственно-правовой основой национальной школы в Российской Федерации в настоящее время является Конституция Российской Федерации, Федеральные Законы "Об образовании", "О языках народов Российской Федерации".
"Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития" (Конституция Российской Федерации, ст.68, п.3).
"Граждане Российской Федерации имеют право на получение основного общего образования на родном языке, а также на выбор языка обучения в пределах возможностей, предоставляемых системой образования" (Закон Российской Федерации "Об образовании", ст. 6, п. 2).
Регионализация образования в рамках реализации этих документов основана на отказе от унитарной модели обучения и воспитания, необходимости сохранения и развития национальных систем образования в соответствии с социально-экономическими, культурными и образовательными потребностями регионов.
В Российской Федерации, как в одном из крупнейших в мире многонациональных государств, где живет более 150 народов, обладающих своей профессиональной структурой, традиционным типом хозяйственной деятельности, языком, особенностями материальной и духовной культуры, система национального образования может и должна играть ведущую роль в удовлетворении этнических интересов и потребностей.
Одним из ведущих механизмов преодоления негативных процессов в социальной жизни, формирования культуры межнациональных отношений в обществе является система образования, направленная на сохранение всего многообразия культур и предоставлять условия для их дальнейшего развития через национальную культуру к общечеловеческим ценностям, к содружеству сопредельных, совместно живущих народов Российского государства.
Содержание образования учебно-воспитательных институтов с полиэтническим составом учащихся должно включать в себя три взаимосвязанных компонента:
1) обеспечение личности возможностью самоидентифицироваться как представителю той или иной национальной культуры и традиций;
2) создание условий для равноправного диалога с этнокультурным окружением;
3) обеспечение вовлеченности растущей личности в цивилизованные процессы, опирающиеся на национальные, общероссийские и общечеловеческие ценности.
Поэтому в реформировании современного образования национальная школа должна сыграть решающую роль.
Любой народ сохраняет себя благодаря своей этнической системе воспитания, так как через школу, через систему на¬родного образования проходит все подрастающее поколение. Семья и школа, в первую очередь, формируют носителей родного языка, самобытных людей, готовых к национальному творчеству.
Современные преобразования, демократизация всех сфер жизни общества, проходят с учетом национальных и общечеловеческих ценностей. Изменения, происходящие в Российской Федерации в области политики, экономики, социальных отношений вызвали в свою очередь рост национального самосознания этносов. Появилась определенная тенденция межэтнического расслоения.
В последнее время наблюдается возрождение интереса к изучению национальной культуры и языка. Проблемы их функционирования связаны с ростом национального самосознания.
Вопрос о языках превратился сегодня в индикатор состояния межнациональных отношений.
В языке, через язык, посредством языка живет специфика национальной духовной культуры, эпические сказания, исторические источники, древние предания, непосредственное общение людей – все это неотделимо от материнского языка. Неповторимость собственной истории и самобытность национальной культуры требуют бережного отношения к национальному фонду языка.
Ингушский язык относится к древним языкам. Самое первое упоминание встречаем у древнеримского географа Страбона, жившего на рубеже нашей эры. Позднее историк Плутарх упоминает племя – гаргареев, якобы жившее на северных склонах Кавказского хребта вблизи мифических амазонок, обитавших у реки Термадонта (р. Терек). Надо отметить, что в древности ингуши имели несколько названий: гегары, гаргареи, гвелты, галгаи, дзурдзуки, глигвы, тушины, кистины. (Ф.Г. Оздоева «Духовная щедрость народа». Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Назрань, 2003).
Услар писал, чтобы изучить историю народов Северного Кавказа нужно изучить их языки. «Неистощимое средство для изучения древнейшего времени представляет язык: язык нельзя ни выдумывать, ни подделывать. Языки – правдивые, неисчерпаемые выводами летописи. Из этих летописей можно создать настоящую народную историю» (П.К. Услар).
Ингушская национальная школа должна входить в общую культуру российской цивилизации, которая смыкается с мировой культурой и мировым образовательным пространством. Она должна предусматривать принцип расширения картины мира в сознании ребенка в следующей последовательности: окружающая среда, география, история родного края, философия родного народа, традиционные воззрения на природу, родной язык и культура - русская культура - мировая культура.
Уроки ингушского языка и литературы, ингушской этики позволяют разумный, рациональный, максимально ориентированный, целенаправленный отбор учебного материала и эффективную организацию его изучения. Литература, история, культура, язык, речевой этикет пойдут в комплексе с ингушским национальным характером, психологией на формирование национальной культуры и национального самосознания. Для этой цели можно использовать и уроки русского языка и литературы, иностранного языка, истории, географии.
Внеурочная воспитательная деятельность школы предоставляет в интересующем нас плане неограниченные возможности. Содержание, формы и методы воспитательной работы следует полностью настроить на национальную культуру, национальный характер и нацелить на формирование национального самосознания, интернациональных чувств.
Родной язык – основа развития интеллекта, формирования черт характера, основа становления личности, способной создавать национальные и культурные ценности. Родной язык – наилучшее средство познания истории и культуры народа, его души и характера, воспитания любви и уважения к родному народу и Родине. Родной язык также является гарантом и реальной основой полноценного интернационального воспитания, потому что родной язык – это душа и сердце народа. (С. Хамчиев. Рукопись).
Особо важную роль в деле обучения, воспитания и развития подрастающего поколения играет библиотека, укомплектованная необходимой литературой. Общеизвестно, что библиотека - это научный, информационный, общественный и культурный центр, призванный сохранять и распространять знания, в том числе знание родного языка и родной литературы.


Тайные тропы Истории
Слепа История, как бред…
Во времени чернеет след,
Кого винить, кто даст ответ?
Во времени чернеет след…
ЧЕРНЕЕТ СЛЕД…
 
Предлагаемая вниманию читателей статья основана на многих официальных источниках, ранее опубликованных в различных печатных изданиях. Но даже при кажущемся обилии объективной информации и документов, освещающих происхождение ингушского этноса, тема все равно остается открытой, как для поиска новых данных, так и, самое главное, для серьезного и глубокого анализа истории ингушского народа и его трагедии.
Ингуши являются коренными насельниками Северного Кавказа. Они включаются специалистами в кавкасионский антропологический тип, относятся к балкано-кавказской семье большой европеоидной расы. Говорят на ингушском языке, который вместе с чеченским и бацбийским составляет нахскую (кистинскую) группу иберийско-кавказской семьи языков; прослеживаются также связи ингушского языка с языками древней хуррито-урартской группы.
В начале ХХ в. М. Туманов в работе «О древнем языке Закавказья» убедительно обосновал связи нахских языков с языком Древнего Урарту. Позже в работах академика Мара это нашло подтверждение. Работы В.В. Иванова, И.М. Дьяконова, Ю.Д. Дешериева, Е.М. Крупнова и др. историков указывают на генетическую связь ингушей с хуррито-урартским миром – (III и II тыс. до н. э.).
Этноним «ингуши», получивший распространение в литературе с середины XVIII в., своим происхождением обязан русским ученым, офицерам, часто посещавшим ингушское селение Онгушт (Ангушт), расположенное юго-восточнее современного г. Владикавказа (ныне с. Тарское РСО-Алания), жителей которого называли «ангуштовцы», «ингушевцы» с постепенным переходом в «ингуши». Само название ингушей – гIалгIай. По мнению ряда исследователей, слово «гIалгIа» означает «житель башен». Выдвигалось мнение о связи этнонима «гIалгIай» с именем божества в языческом пантеоне древних ингушей и греков – «Гела», «Гала». Оба этнонима – «ингуши» и «гIалгIай», вобрали в себя ряд нахских обществ: Галгаевское, Цоринское, Джейраховское, Фяппинское (Кистинское) и Мецхальское, которые во второй половине XVIII - начале XIX веков слились в единый народ, занимающий современную территорию Ингушетии.
По имеющимся письменным источникам и археологическим данным, ингушские племена с I тыс. до н. э. прочно обосновываются в горах Центрального Кавказа и на равнинах Предкавказья.
В ценнейшем источнике по истории и этнографии народов Северного Кавказа, «Географии» древнегреческого географа и историка Страбона, отражен этноним «гаргара» (от ингушского «герга» - близкий, родственник, родственный), который относят к предкам нахов.
Клапрот и Пфафф на основе историко-географических данных о Кавказе (Страбон, Прокопий, Плутарх) считают, что «гаргареи» древних авторов являются ингушами-галгаями.
Ранний период ингушской истории (согласно страбоновским и другим документальным источникам) связан со знаменитой Кобанской культурой I тыс. до н. э., которая получила свое наименование по названию аула Кобан, расположенного в Тагаурском ущелье Северной Осетии, где впервые в северокавказском регионе были выявлены, ставшие широко известными, археологические памятники. Исследования ученых позволяют сделать вывод, что при определении этнического и антропологического лица кобанцев Центрального Кавказа исследователи видят в них древних ингушей.
Источники, в частности, называют крупное племя аргов, обитавшее в Центральном Предкавказье (предгорно-плоскостные районы Чечни, Ингушетии, Северной Осетии и Кабардино-Балкарии). Длительное время занимающийся историей Аланского государства археолог из Владикавказа В.А. Кузнецов вслед за рядом ученых пришел к выводу, что «северокавказские арги в этноязыковом отношении - … одно из древних нахских племен».
В грузинских письменных источниках III в. до н. э. ингуши упоминаются под этническим именем «дзурдзуки» - древнегрузинское название ингушей. Их расселение на плоскости было временно прервано в XIII в., в период монголо-татарского нашествия.
В период средневековья, в X – XII веках, на Центральном Кавказе сложилось и активно функционировало Аланское государственное образование, в составе которого, доминировали древне-ингушские племена.
Особое место в северокавказской истории занимает общественное устройство ингушей – совершенно особенный народ в этом смысле. У каждого народа на Кавказе были свои правящие сословия: у адыгов – пши и уорки (князья и дворяне), у карачаевцев и балкарцев – таубии и ездени, у осетин – алдары и уздени, у народов Дагестана – ханы и беки. У ингушей же никогда не было ни того, ни другого. Они имели принципиально иной общественный строй, структурированный в тейповую систему. Слово «тейп» пришло из арабского языка вместе с исламом и переводится как «род, большая семья, группа». Ингушский «тейп» можно определить как объединение свободных общинников, выступающих единым социально-политическим целым.
Основным критерием, объединяющим ингушские тейпы, был комплекс традиционных норм этики ингушей «гIалгIай-эздел», включающий такие понятия, как: «эздел» - сдержанность, благородство, воспитанность, уважение к окружающим; «эхъ» - стыд, совесть. Понятие «яхъ» имеет два значения, первое - чистота помыслов, внутренняя гармония, нравственная составляющая личности, второе - соревновательность в неукоснительном следовании нравственным нормам в поступках и действиях. Понятие «денал» охватывает такие качества, как сила духа, мужество, решительность и смелость, верность слову, надежность, достоинство; «сий» - честь; «къонахчул» - рыцарство. Понятие «сагал» означает человечность; «къахетам» - сострадание; «хаьнал» - благо, полученное честным трудом. Эти традиционные этические нормы и правила поддерживают самобытность и устойчивость ингушского народа, сохраняют глубинные основы гармоничного развития личности и отражают наследие мудрой философии ингушского фольклора, носителями которого были древние ингуши...
Ингуши всегда испытывали страх лишиться важнейшего наследия отцов — чести, свободы, Родины. Бросить вызов судьбе и сохранить себя в истории народу помогло то, что великий русский писатель Л. Н. Толстой в «Войне и мире» называл «духом нации». Именно этот непокорный и непокоренный дух, прекрасные народные обычаи, традиции помогли народу выстоять, выжить наперекор судьбе.
О любом народе судят по его героям. Это маяки, нравственные ориентиры, на примерах которых воспитывается подрастающее поколение. Наши предки говорили: «Достойные мужчины — опора народа» («Дика къоанахий — мехка бIоагIий).
У ингушей издревле существовал культ мужчины-героя. «Къонах»: «къо» (сын) + «нах» (народ), то есть «сын народа», истинный мужчина — так говорят в народе о храбром, благородном, мужественном человеке. Существовал неписаный кодекс ингушской чести, и нарушение хотя бы одной из заповедей этого кодекса в народе не прощалось.

 
Республика Ингушетия. Башенный комплекс «Вовнушки»

Каждый народ имеет свою историю. Ее нельзя искажать в угоду конъюнктурным интересам, она не подвластна какому бы то ни было диктату.
Это объективный и неповторимый процесс. Нельзя историюнарода рассматривать вне времени и пространства, вне связи с историей окружающих его народов. Ингушский народ, пожалуй, единственный в России, который не имеет своей научно обоснованной истории. Сколько раз история ингушей в прошлом переписывалась вслед меняющимся партийным или конъюнктурным установкам.
Много раз в своей тяжкой истории ингуши оказывались в столь драматических коллизиях, что были на грани исчезновения. Нет в мире таких испытаний, которые бы судьба не послала нашему народу, но каждый раз ингушский народ, как птица Феникс, возрождался из пепла.
Сталинская диктаторская машина – геноцид, кровавые акции репрессий, депортация коренных народов Кавказа, и в том числе ингушей, все это явилось источником ряда острых социально-политических проблем сегодня...
23 февраля 1944 года - трагическая дата в жизни ингушского народа. Ингуши вместе с чеченцами, по надуманным обвинениям, подверглись тотальному выселению в Сибирь и республики Средней Азии. Такая же участь постигла балкарцев, карачаевцев, калмыков, крымских татар, немцев Поволжья и другие народы. Этим народам был нанесен колоссальный ущерб. Их лишили Родины, всего имущества и обрекли на смерть. Многие погибли в дороге, а затем и в ссылке, а оставшиеся в живых жили в нечеловеческих условиях, подвергаясь унижениям и оскорблениям.
9 января 1957 г. Президиум Верховного Совета РСФСР принял указ о восстановлении ЧИ АССР и ингуши получили возможность возвращения на Родину. Но не все. Для многих, кто проживал до выселения в Пригородном районе, трагедия продолжается до сих пор.
Нам примерно известно, сколько погибло в пути следования и на месте от холода, голода, болезней и бесправного существования. Но невозможно подсчитать, на сколько десятилетий наш народ был отброшен депортацией назад в социально-экономическом, общественно-политическом, научном, культурном и образовательном развитии, в процессе становления своей государственности.
В условиях жесточайшей дискриминации, преследований и тотального подавления любых, даже самых безобидных, попыток почувствовать себя равными среди равных, наш народ все-таки выжил в местах выселения и не растерял свои лучшие качества, обживался и трудился, учился, и ежедневно, ежечасно жил мечтой о возвращении на свою малую родину. И эта мечта, ставшая неофициальной национальной идеей всего народа, помогла ингушам вернуться домой. Все это достигалось только благодаря небывалому единству, сплоченности и взаимовыручке. Долгие годы тема депортации целых народов умалчивалась в отечественной истории и партийной литературе, хотя ее последствия и продолжали негативно сказываться на судьбах этих этносов.
В середине ХХ века ингушский народ вернулся из ссылки нищим, отсталым в культурном, политическом и экономическом развитии. Но ингуши уже знали - для того, чтобы развиваться, им нужна своя государственность, весь XX век прошел для ингушей под знаменем борьбы за свою самостоятельность. В результате деятельности многих патриотов в апреле 1991 г. Верховным Советом РФ был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов» и постановления ВС РСФСР о необходимости территориальной реабилитации до конца 1991 года. Но на деле этот закон не действует до сих пор.
В 1992 г. 4 июня Парламентом Российской Федерации был принят Закон «Об образовании Ингушской Республики в составе РФ».
Наши предки через все жизненные невзгоды, тяготы, лишения, сложнейшие коллизии, долгий и тяжкий путь изгнаний, громадных людских жертв и неисчислимых страданий пронесли и сохранили для нас свое этническое «Я» в образе национальных традиций и обычаев, в то время как более многочисленные народы исчезли с лица земли.
Каким вышел из испытаний, выпавших на его долю, народ? Какой ценой досталось каждому поколению выживание, обретение себя? Как удалось не сломаться в этой нелегкой борьбе с самой судьбой, не затеряться в ее лабиринтах?
На эти вопросы ответят те, кому дорого наследие ингушского народа, кто будет бережно хранить уникальный этнический стержень наследия древних нахов…
Перестройка и гласность позволили раскрыть некоторые, прежде закрытые архивы и снять табу на упоминание об одной из самых позорных страниц отечественной истории. В прессе появилось много публикаций по депортации, стали выходить сборники документов. Центральной властью на волне популизма было принято много нормативных правовых документов по реабилитации репрессированных народов. Но дальше принятия документов, к сожалению, дело не пошло. За вполне справедливой и запоздалой декларацией не последовало соответствующих действий.
А между тем, многие архивные документы до сих пор не исследованы, и они хранят много тайн, которые раскрыли бы подлинную историю ингушей и последствия нашей депортации. Из большого количества косвенных факторов видно, что причина высылки была и в географическом расположении этноса, и в соседстве с другими народами Северного Кавказа, и в слабости руководства республики того времени, и в стремлении центра расширить жизненное пространство для других, и в старых обидах за позицию ингушского народа в 20-30-е годы XX века, и во многом другом.
В самом начале 90-х годов в ученых кругах промелькнуло сообщение о том, что в архивах Москвы была обнаружена карта Северного Кавказа 1940 года, на которой территория Чечено-Ингушетии уже была разделена между соседними народами. Еще не было войны, из-за которой народы-депортанты будут огульно обвинены в массовом предательстве, но наказание уже было априорно придумано, а территория разделена... Но эта карта оказалась недоступной...
И сегодня по чьей-то указке многие архивные документы скрыты от ученых. Более того, засекречиваются и открытые в начале перестройки бумаги. Многие исследователи, работая над «непопулярными» темами, сталкиваются с ситуацией, когда на запрашиваемые из Российского государственного архива новейшей Истории документы им отвечают, что таких первоисточников у них нет. А некоторые ученые ссылаются на них и цитируют. Имеет место факт, когда исследователь столкнулся с тем, что оказался засекреченным целый фонд в Ростовском региональном архиве, который всего лишь пять лет назад был открытым…
Все это уроки истории, которые интересны тем, что ничему не учат...
Рецидивы старого сознания и поведения, основанного на тоталитарном образе мышления, все еще сказываются в сегодняшней практике в отношении депортированных народов. А преодолеть их можно, лишь зная подлинную историю народов.

Использованная литература

Ингушетия и ингуши. Том 1 (Сост. М. Яндиева). Назрань-Москва, 1999.
Ингуши. Краткая история, их участие в войнах России. (Сост. Ах.У. Мальсагов). Пятигорск, 2005.
Возвращение к истокам. (Сост. С.А. Хамчиев). Саратов, 2000.
Ингуши. Депортация. Возвращение. Реабилитация. (Сост. Я.С. Патиев). Магас, 2004.



Ответ на провокационные действия спикеру Чеченского Парламента Дуквахе Абдурахманову
Объединение Чечни и Ингушетии поможет стабилизации обстановки в регионе, считает спикер Чеченского Парламента Дукваха Абдурахманов.
Грозный. 24 апреля, 2006,ИНТЕРФАКС
1.-Спикер нижней палаты парламента Чечни Дукваха Абдурахманов назвал исторической ошибкой ликвидацию в 90-х годах Чечено-Ингушской республики.
"Я твердо убежден в том, что это грубая историческая ошибка, совершенная в угоду амбициозным корыстным интересам отдельных политиков Чечено-Ингушетии и тогдашней властной элиты Москвы", - сказал Д.Абдурахманов в понедельник "Интерфаксу".
2.По его мнению, воссоединение Чечни и Ингушетии "позволит достичь стабильности в регионе". "Это наиболее перспективный путь, который приведет к достижению стабильности в регионе и искоренит навсегда возможные очаги напряженности", - сказал Д.Абдурахманов.
"Было бы более разумно поставить в перспективе вопрос о создании на юге России нового региона, включив в него Дагестан, Чеченскую республику и Ингушетию. В противном случае нельзя до бесконечности затягивать вопросы фактического размежевания и установления административной границы между Чечней и Ингушетией", - сказал Д.Абдурахманов.
3.Спикер также подчеркнул, что в Чечне и Ингушетии всем известно, где проходила граница до объединения двух автономий, там она должна пройти и при раздельном существовании".
"Нам ни один квадратный метр чужой территории не нужен, но и лишних земель у Чечни, учитывая исключительно высокую плотность населения, нет", - заявил Д.Абдурахманов.
"Мы никогда не будем конфликтовать, это даже теоретически никому в голову не приходит, но, говоря, что между двумя братскими народами не должно быть границ, наши соседи, к сожалению, в одностороннем порядке фактически провели межу и установили на этих территориях свою юрисдикцию", - сказал он.
В 1934 году существовавшие отдельно Чеченская и Ингушская автономные области (АО) были объединены в Чечено-Ингушскую АО, преобразованную в 1936 году в автономную республику (АССР) в составе РСФСР. В 1944 году Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована, в 1957 году восстановлена, а в 1992 году были отдельно образованы Чеченская и Ингушская республики.

«ГОСПОДИНУ»
спикеру Чеченского Парламента Дуквахе Абдурахманову

Спикер нижней палаты парламента Чечни Дукваха Абдурахманов назвал исторической ошибкой ликвидацию в 90-х годах Чечено-Ингушской республики.
"Я твердо убежден в том, что это грубая историческая ошибка, совершенная в угоду амбициозным корыстным интересам отдельных политиков Чечено-Ингушетии и тогдашней властной элиты Москвы", - сказал Д.Абдурахманов в понедельник "Интерфаксу".

Факты:

В 1924 году, 7 июля – было принято Постановление ВЦИК СССР об образовании Ингушской и Северо-Осетинской автономных областей с административным центром в г. Владикавказе.
Как видим, принцип равноправия в национальной политике в тот период советская власть еще соблюдала, но это не давало покоя аннексионистским группировкам в Северной Осетии.
Поддерживаемые Сталиным осетинские национал-экстремисты начали атаку на ингушскую государственность с целью захвата ингушских земель, используя для этого и Северо-Кавказский крайком ВКП(б) во главе с А. Андреевым в октябре 1928 года, ранее уже пытавшегося передать город Владикавказ в состав Северной Осетии, хотя и безуспешно.
После удаления с политической сцены И. Зязикова и расправы с другими наиболее упорными противниками центральная власть вернулась к вопросу о Владикавказе, именовавшемся с августа 1931 г. городом Орджоникидзе. Под давлением сверху Ингушский обком вынужден был снять свои прошлые возражения, и 1 июля 1933 г. город был включен в состав СО АО.
Принятие этого решения центральной властью стало следствием вопиющего произвола и беззакония, чинимых под непосредственным руководством Сталина, начавшего широкомасштабное наступление на конституционные права советских граждан, ущемляя одних и поощряя других.
Машина противоправных действий центральной власти по отношению к ингушам стала набирать свои зловещие обороты.
Следующим этапом бесцеремонного нарушения Конституции РСФСР 1925 года и действовавшего в тот период законодательства стало постановление ВЦИК 19-го декабря 1933 г. «О порядке созыва Чрезвычайных Съездов Советов Чеченской и Ингушской автономных областей Северо-Кавказского края». Единственная цель этого документа - подготовка упразднения Ингушской автономной области для предстоящего освобождения ингушских земель в пользу осетин.
Такое важное в судьбе ингушского народа постановление принимается за спиной ингушей путем опроса членов Президиума ВЦИК.
Подлинная противоправная сущность инсценировки членами Президиума ВЦИК созыва указанных съездов с исключительным цинизмом демонстрируется самим текстом этого большевистского «перла»: «Вследствие невозможности созыва районных Съездов советов Чеченской и Ингушской автономных областей в короткий срок, разрешить в изъятие действующего законодательства созыв Чрезвычайных Съездов Чеченской и Ингушской автономных областей Северо-Кавказского края провести непосредственно от расширенных пленумов сельсоветов». Даже не сочли нужным объяснить, почему невозможно созвать районные съезды, но зато методом опроса членов Президиума ВЦИК сочли возможным «разрешить в изъятие действующего законодательства» созвать Чрезвычайные Съезды двух областей в пользу третьей - Северо-Осетинской. Здесь нет даже намека на соблюдение конституции РСФСР того периода.
Вот на такой «конституционной» платформе выносится постановление Президиума ВЦИК от 15 января 1934 года «Об образовании объединенной Чечено-Ингушской автономной области». Вводя в заблуждение народы России и СССР, это постановление беззастенчиво декларировало, что «в согласии с выраженной волей трудящегося населения Чеченской и Ингушской автономных областей, Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета постановляет: «Автономную область Ингушетии объединить с Чеченской Автономной областью с центром в городе Грозном, входящем в Состав Северо-Кавказского Края».
«Антиконституционная направленность данного постановления, - отмечал один из разработчиков Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», доктор юридических наук, профессор А.И. Коваленко. - заключалась в том, что оно противоречило статье 13 Основного Закона РСФСР 1925 года, согласно которой за отдельными национальностями закреплялось право лишь на выделение в автономные области ни о каком слиянии или объединении автономных областей в Конституции не говорилось.
Таким образом, было совершено еще одно правовое насилие над ингушским народом». (Б.У. Костоев «Кавказский меридиан»).
После образования Чечено-Ингушской автономии чеченцы и ингуши стали считаться частями единого «чечено-ингушского народа», и к 1970-м гг. некоторые из них признавали термин «вайнахи» своим самоназванием, что сохранялось и в 1990-х гг. (см..напр.: Мальсагов 1970. С- 3: Далгат 1972, С. 5; Мужухоев 1977. С. 3. примеч. I: Великая и лр. 1990. С. 8, 11: Албагачиев, Ахильгов 1997. С. 13; Боков 2000).
Как мы знаем, после включения в Российскую империю при всех административных перекройках чеченцы и ингуши неизменно оказывались в разных округах, что создавало разные интересы и препятствовало чувству общности. Во-вторых, Чечня была исламизирована значительно раньше Ингушетии: если в первую ислам проник еще в XVII в., создав там сильную традицию, то вторая начала знакомиться с ним лишь с конца XVIII в. и там еще долго держалась языческая вера. Укреплению ислама в Чечне способствовал тот факт, что все народно-освободительные движения, от шейха Мансура до Шамиля, происходили под исламскими лозунгами; но ингуши, менее вовлеченные в эти движения, оказались вне процесса интенсивной исламизации. Позднее это повлияло на то, что ингуши еще в 1923 г. охотно приняли письменность на латинской графике, а чеченцы, у которых было популярно исламское образование, долго ей противились, ссылаясь на традиции арабского письма (Алиев 1929. С. 222—223; Хамидова 1999. С. 136). В-третьих, судя по материалам переписей 1897 и 1926 гг. среди ингушей было в три раза больше грамотных людей, чем среди чеченцев, по уровню грамотности отстававших от всех других народов Северного Кавказа. В частности, по знанию русского языка чеченцы занимали среди них последнее место (Жак 1928. С. 188—189; Хамидова 1999. С. 136). Исследователи объясняют это давними тесными связями ингушей с русскими и с Владикавказом, издавна служившим важнейшим культурным центром на Северном Кавказе. Например, еще в 1764 г. дети ингушских старейшин получили возможность обучаться в Духовной осетинской школе вместе с осетинскими детьми (Ахмадов 20016. С. 370). Кроме того, в Ингушетии, поздно принявшей ислам, роль шейхов и мулл была много слабее, чем в Чечне (Виноградов, Лосев, Саламов 1963. С. 16; Джамбулитоиа 1964. С. 113). В-четвертых, по своей обшей численности чеченцы значительно преобладали над ингушами. По переписи 1939 г., в Чечено-Ингушской АССР чеченцы составляли 52,9% населения, а ингуши - лишь 12% (Кокорхоева 2002. С. 121).

Комментарии:

Проосетинская политика некоторых лидеров Чечни 20-30 годов ХХ столетия, потворствующих амбициозным запросам руководства Северной Осетии, была направлена прежде всего на подрыв государственности и национального самосознания ингушей.

Факты:

Возвращение на родину в 1957 г. не решило многих проблем, стоявших перед ингушами, и даже породило новые. В 1960-1980-е гг. ингуши Пригородного района, который был введен в состав СО АССР после депортации 1944 г., страдали от безработицы и жестокого паспортного режима, ограничивавшего свободу передвижения.

Ингуши чувствовали себя неуютно в составе Северной Осетии и жаловались на дискриминацию, в частности, при приеме на работу. У них не было доступа к властным должностям, их дети не могли в школе учить ингушский язык и не знали ингушской литературы и истории. Кроме того, ингуши страдали от местных органов правопорядка, которые подозревали их в преступных наклонностях и пытались искусственно приписать им любые совершенные в республике преступления (И. М. Базоркин 2002б. С. 216-217, 297-299). Проведенный в Северной Осетии в мае 1992 г. социологический опрос показал что 67,7% опрошенных ингушей страдали от недоброжелательности со стороны окружающих (Дзуцев 1995а. С.18). Судя по более раннему опросу осени 1991 г., одной из причин этого был ислам, отличавший их там от окружающего населения (Декшюва 1997. С .206). Однако, чтобы не портить отношения с Северной Осетией, власти Чечено-Ингушетии не предпринимали никаких протестных действий и осуждали тех ингушских интеллектуалов, которые пытались поднимать вопрос о положении ингушей в соседней республике.
Между тем ингуши не чувствовали себя дома и в составе Чечено-Ингушской АССР, где они находились в численном меньшинстве и опасались ассимиляции. Они отмечали, что после их отрыва от Владикавказа и объединения с Чечней в 1934 г. у них упал уровень культуры и образования (И. М. Базоркин 2002б. С. 208-211). Когда в конце 1960-х. - начале 1970-х гг. местные ученые начали выдавать термин «вайнахи» за традиционное самоназвание чеченцев и ингушей (Мальсагов 1970. С. 3; Далгат 1972. С. 5), когда ингушский писатель объявил этот этноним их древним самоназванием (Мальсагов 1969. С. 5-6), что было подхвачено местными газетами (см. напр.: Виноградов 1972б: Калита 1972), все это вызвало возмущение у ингушского писателя И. М. Базоркина. В рассуждениях о «вайнахском народе» он увидел стремление стереть этнические различия между чеченцами и ингушами, что, по его мнению, шло во вред ингушам, обрекая на исчезновение их язык, литературу и их самих. В 1972 г. он отправил несколько писем руководству республики и местным ученым, протестуя против «эпидемии обвайнахивания» {И. М. Базоркин 2002б. С. 64-79). Однако все его выступления остались безответными. Вайнахская идентичность десятилетиями продолжала навязываться чеченцам и ингушам. (В. Шнирельман «Быть Аланами. Интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в XX веке»).

В октябре 1988 г. протесты ингушей против дискриминации вылились в «Обращение ингушского народа к руководителям ЦК КПСС и Советского правительства», под которым стояло более 50 тыс. подписей. С письмом делегация ингушей ездила в Москву, где пыталась ознакомить с ним высших партийных и советских руководителей (Богатырев, Костоев 2000. С. 97—98; Базоркин 2001. С. 144).
29 мая 1989 г, на заседании I съезда народных депутатов СССР в Москве выступил ингушский учитель истории X. А. Фаргиев, напомнивший о геноциде ингушского народа и впервые на таком представительном форуме высказавшийся за восстановление ингушской автономии (Фаргиев 1989).
Вскоре претензии ингушей публично прозвучали на состоявшемся 9-10 сентябри 1989 г. в г. Грозном II съезде ингушского народа. Вкратце они сводились к следующему. Ингуши сетовали на то, что после восстановлении ЧИ АССР основные промышленные предприятия нефтегазовой отрасли находились на территории Чечни, и потому Ингушетия развивалась однобоко и превратилась в аграрный придаток Грозного и Орджоникидзе (Костоев1990. С. 37). Они говорили об отставании в образовании, культуре, науке и социальном развитии, о том, что из-за высокой безработицы ингуши вынуждены были искать работу вне республики, в частности в Орджоникидзе, где им приходилось заниматься малоквалифицированным трудом (Костоев 1990. С. 158, 192. 200; Богатырев 1990б; Патиев 2002а; С. 29-30). Они приводили факты блокирования выдвижения национальных кадров, принадлежащих к этническому меньшинству, указывали на дискриминацию коренных жителей в вопросах трудоустройства и особенно доступа к высоким должностям. Это относилось к ингушам как в ЧИ АССР, так в большей степени в СО АССР (Костоев 1990. С. 46-54, 125; Tishkov 1997. Р. 160).

В резолюции съезда было записано: «В результате длительного игнорирования национальных интересов над ингушским народом нависла угроза его исчезновения как этноса. Отсутствует территориальная целостность, что привело к резкому социально-экономическому отставанию, в зачаточном состоянии находится формирование национального отряда рабочего класса, нет условий для нормального развития национальной культуры, языка, литературы, искусства». Поэтому съезд обращается к высшему руководству СССР с просьбой о «восстановлении автономии ингушского народа в его исконных исторических границах - Ингушской Автономной Советской Социалистической Республики со столицей в правобережной части г. Орджоникидзе (Костоев 1990. С. 208-209). Имелось ввиду образование отдельной Ингушской республики в составе шести районов традиционного проживания ингушей, включая Пригородный (Костоев 1990. С. 34-35. 157). Побочным результатом такой позиции стало разрушение былого единства с чеченцами, и с этих пор ингуши все реже вспоминали о вайнахской общности.
Комментарии:
Убеждение спикера Д. Абдурахманова в том, что возрождение Ингушетии - грубая историческая ошибка, совершенная в угоду амбициозным корыстным интересам отдельных политиков Чечено-Ингушетии и тогдашней властной элиты Москвы, не поддается критике.
Уважаемый «Господин» Абдурахманов, господство «чиновничьего беспредела» ни в Чечне, ни в Осетии неискоренимо, а у ингушей очень крепкая историческая и генетическая память – «В одну реку не войдешь дважды …».

По его мнению, воссоединение Чечни и Ингушетии "позволит достичь стабильности в регионе". "Это наиболее перспективный путь, который приведет к достижению стабильности в регионе и искоренит навсегда возможные очаги напряженности", - сказал Д.Абдурахманов.
"Было бы более разумно поставить в перспективе вопрос о создании на юге России нового региона, включив в него Дагестан, Чеченскую республику и Ингушетию. В противном случае нельзя до бесконечности затягивать вопросы фактического размежевания и установления административной границы между Чечней и Ингушетией", - сказал Д.Абдурахманов.
Факты: Чеченцы и ингуши консолидировались в отдельные этнокультурные общности сравнительно недавно. Один из первых чеченских интеллектуалов У. Лаудаев (1827), описавший жизнь чеченцев в 1860-х гг., признавал отсутствие у них единого самоназвания. Он отмечал, что самоназвание «начхой» относилось лишь к населению бывшего (до 1862 г.) Чеченского округа, охватывавшего только плоскостную Чечню. Горные обитатели бывшего Ичкерийского округа назывались «начхой-мохкхой», т. е. относящиеся к исконной «земле чеченцев», ведь переселившиеся с гор на плоскость чеченцы, по словам Лаудаева, полагали, что плоскостная территория принадлежала русским, и не считали ее своей собственностью. Жители другого горного округа, Аргунского, носили название «шотой», т. е. «живущие на высоких местах». Ауховцы, обитавшие прежде в этом округе, называли себя «аккий» по преобладавшей среди них Аккинской фамилии. Наконец, обитателей высокогорий, живших у южных окраин Чечни, плоскостные чеченцы называли «ламорой», т. е. горцами. Ингушей чеченцы называли в XIX в. «несерхой», т. е. назрановцами, по названию их самого крупного поселка на плоскости (Лаудаеи 1872. С. 4-5).
Хорошо известно, что «чеченцы» было русской транслитерацией кабардинского названия «шашан» и происходило от села Большой Чечень., где русские впервые встретились с чеченцами и конце XVII в. (Берже 1859. С. 107: Лаудаев 1872, С. 3; Пожидаев 1926. С. 15: Ошаев 1928. С. 6; Далгат 1934. С. 4). Название села восходило к XIII в,, когда и этом месте находилась ставка монгольскою хана Сечена (Алироев 1978. С. 10; 1990а. С. 13). Вначале русские называли так лишь обитателей этого села, и лишь позднее название «чеченцы» было перенесено на всех чеченцев (Далгат 1934. С. 4). Впервые это имя начало встречаться в русских н грузинских источниках в самом начале XVIII в. (Берже 1859. С. 107; Волкова 1973. С. 144—145), а до этого русские документы знали чеченцев лишь по названиям их отдельных обществ (Кушева 1963. С. 62, 69-74, 76: Волкова 1973. С. 146-148). В то же время, как было известно уже Далгату, еще в 1607 г. чеченцы, наряду с кумыками и ногайцам», осадили построенный казаками Терский городок и тем самым впервые заявили о себе в истории (Далгат 1934. С. 8). Впрочем, даже в XX в. не наступило полной этнической консолидации чеченцев, и, по признанию самих чеченских ученых, во время Чеченской войны 1994—1996 гг. некоторые из них при заполнении документов отказывались от чеченской идентичности и записывали название своего тейпа (Яндаров, Заурбекова 2001. С. 158).
В свою очередь, этноним ингуши введенный русскими, происходит от аула Ангушт, одного из первых ингушских сел, основанных ингушами на плоскости в конце XVII в., когда и началось заселение ими плоскостных районов (Тусиком 1926. С. 7; Генко 1930. С. 686: Далгат 1934. С:. 5; Крупнов 1939. С. 82; Кушева 1963. С. 68: Волкова 1973. С. 159).
У ингушей в те годы тоже еще не сложилось сознания своего единства и не было единого самоназвания. Побывавший у них в 1920—1922 гг. лингвист проф. Н. Ф. Яковлев отмечал, что в ингушском языке не было понятия о народности, и обитатели Ингушетии иной раз определяли свою идентичность по аулам или жившим там фамилиям. Он признавал, что ингуши имели самоназвание «галгай», но отмечал, что у них не было специального этнического названия для своего языка, и они называли его просто «наш язык» (Яковлев 1925. С. 36-37).
Правда, этноним «ГАЛгай» в форме «калкай» встречается в русских источниках конца XVI - XVII в. (Генко 1930. С. 701: Кушева 1963. С. 65-66; Волкова 1973. С. 154-157). а в форме «глигви» в грузинских источниках XVII в. (Волкова 1973. С. 158-159). Однако, как отмечали специалисты, первоначально термин «галгаи» означал родовую территорию трех крупнейших и уважаемых тейпов из галгаевских аулов Ассинской долины Эги-кала. Хамхи и Таргима, выходцы из которых в конце XVII в. инициировали колонизацию плоскостных земель, оставленных кабардинцами (Яковлев 1925. С. 98-99; Христианович 1928. С. 68; Генко 1930. С. 700; Шиллинг 1931. С. 9: Вартапетов 1932. С. 64-65: Далгат 1934. С. 37; Скитский 1959. С. 169, 174). Поэтому вполне вероятно, что внешние наблюдатели, имевшие дело с самой сильной ингушской группой, искусственно переносили ее название на остальных ингушей. Ведь жившие около удобного перевала через Кавказский хребет галгаевцы были первыми, с кем знакомились пришельцы (Крупнов 1971. С. 24-25, 171: Виноградов 1979. С. 31). А для самих ингушей этноним «галгаи» стад общим самоназванием лишь после того, как галгаевцы возглавили их движение на плоскость (Мартиросиан 1933, С. 13: Скитский 1959. С. 174). По словам чеченского исследователя Н. Ахриева конец изоляции отдельных ингушских горных обществ положила Военно-Галгаевская дорога, построенная во второй половине XIX в., а завершилась консолидация ингушей в единую общность только в 1920-х гг. с интеграцией джераховцев и орстхойцев. Только тогда все юго-западные вайнахи стали называть себя «галгаями» (Ахриев 1992). (В. Шнирельман «Быть Аланами. Интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в XX веке»)

Комментарии:

Вопрос о создании на юге России нового региона, включив в него Дагестан, Чеченскую республику и Ингушетию не только не позволит достичь стабильности в регионе, а наоборот спровоцирует откровенный конфликт и искусственные противоречия среди населения, поскольку необузданный темперамент инициаторов этой идеи будет искусственно создавать очаги напряженности и дестабилизацию в регионе для решения своих меркантильных интересов. А право выбора - кому и с кем объединяться останется за народами Дагестана и Ингушетии – «Господин» Д. Абдурахманов.

Вопрос фактического размежевания и установления административной границы между Чечней и Ингушетией «Господин» Д. Абдурахманов, вас интересует меньше, чем конъюнктурная установка осетинских национал-экстремистов на чью мельницу вы удостоены лить водичку…

Спикер также подчеркнул, что в Чечне и Ингушетии всем известно, где проходила граница до объединения двух автономий, там она должна пройти и при раздельном существовании".
"Нам ни один квадратный метр чужой территории не нужен, но и лишних земель у Чечни, учитывая исключительно высокую плотность населения, нет", - заявил Д.Абдурахманов.
"Мы никогда не будем конфликтовать, это даже теоретически никому в голову не приходит, но, говоря, что между двумя братскими народами не должно быть границ, наши соседи, к сожалению, в одностороннем порядке фактически провели межу и установили на этих территориях свою юрисдикцию", - сказал он.
Факты: Вниз по течению р. Ассы в первой половине XIX в. располагались карабулакские, галгаевские и галашевские поселения, период возникновения которых не поддается определению. Однако, не менее важен другой факт: наличие этих селений в среднем и нижнем течении р. Ассы показывает направление миграции с верховьев той же реки (галгаевцы), с реки Фортанги (карабулаки) и с территорий, находящихся вокруг озера Галанчожь, т.е. поселений тейпы Галой. Населенные пункты галашевцев зафиксированы на карте 1768 г., где в месте впадения р. Ассы в р. Сунжу обозначены «Галачи». Селения галашевцев называет также Гюльденштедт. Описание конца 20-х годов XIX столетия располагает галашевцев по обоим берегам р. Ассы, но более всего по левобережью. Источник называет 10 галашевских селений, в которых было свыше 155 дворов. Однако в их число включены некоторые из галгаевских поселений (Мужичи, Нижний Алкун) и карабулакских (сел. Верхний Алкун). Число галашевцев достигало 775 душ.
Галашевцы занимают оба берега Ассы, начиная от выхода реки из горных теснин до территории карабулаков. Другая маленькая республика, носящая название Альхун, располагается над ними, в долинах верховья Ассы, к северу от галгаевцев. Поселения этих ингушских племен расположились вдоль Ассы, которая течет сначала через ужасные ущелья, а потом по широкой долине, покрытой лесом. Главные поселения по течению Ассы следующие: Алькун, Алгите, Большая и Малая Мюжичуй, Сулиман, Тамби-юрт или Мисост, поселок Асланбека, Верх., Нижн. Марки, Галашха, Телен-юрт и Цокли-юрт.
Хребет, покрытый лесом, отделяет галашевцев от территории карабулаков; дорога, ведущая к ним, начиная от крепости Назрань очень трудная, надо подняться вверх по Ассе и пересечь хребет, о котором мы упоминали, и склоны которого довольно круты.
Карабулаки - это племя занимает оба берега в низовьях Ассы, Дауд-Мартана, и пастбища их простираются до Валерика. На западе они граничат с территорией Ингушетии, на востоке - с Чечней, на юге - с галашевцами, на севере граница земель этого племени проходит по правому берегу Сунжи. В татарском языке кара-булак, или кара-булах, означает - «черный источник». Чеченцы называют их «ариштой», ингуши - «арште», таково же и их самоназвание.
Их территория орошается шестью горными потоками и речушками, которые впадают в Сунжу или являются притоками Ассы и Мартана - такими как Бальсу (т. е. «медовая вода»), Шелмигор, Шелкан, Ашган и т.д. По преданиям, которые существуют среди горских народов, карабулаки образовали в древние времена воинственное и очень сильное племя, которое соседние народы уважали за их храбрость и мудрое самоуправление. У них было много скота и различной полеводческой продукции.
Ныне они образуют народонаселение в 15 000 душ, которое разбросано по 22 поселениям, лишь некоторые из них независимы, а именно: Фаргив, Мужихой, Хажир, расположенное в верховьях Ассы, Джуруджу-Арштхой, расположенное близ левого берега Давуд-Мартана.
Другие поселения находятся в подчинении коменданта крепости Грозная, но они не очень покорные. Вот их перечень. На обоих берегах Ассы расположены: Ази-Тахмаров, Мими-юрт, Худеби-юрт, Кьюрегов, Азии, Хапиев, Ах-барзой, Большая Шильчиха (разрушена во время экспедиции 1832 года), Малая Шильчиха (на притоках Ассы и в горах), Тачи-али, Маэле-юрт, Большой Шиналик, Верхний Шиналик разрушены в 1832 году, Нижний Шиналик, Чумуйкли, Орпили, Инороко-Мирзоев, Давуд-Мартан (на реке Мартан) – (Из книги: «Ингуши» И. Бларамберг рукопись. Ставрополь, 1991 г.)
Таким образом, во второй половине XVIII в. среди ингушей продолжался процесс выхода на равнину, приведших к образованию множества поселений, в том числе смешанных: на востоке - ингушско-карабулакских, а на западе - осетино-ингушских. К числу последних относилось сел. Заурово, существовавшее, судя по картографическим материалам, уже в 60-х годах XVIII в., о котором Клапрот пишет как об ингушском, но где жило много беглых осетин. Это селение возникло около будущего Владикавказа, на старой дороге в Грузию, проходившей от Моздока на Ахловы кабаки, затем через р. Камбилеевку, далее на Заурово и затем в Дарьяльское ущелье. Сел. Заурово и отмечает Гюльденштедт.
Миграции ингушей происходили не только в Тарскую долину, но и в район р. Сунжи. Штедер указывает на этой реке сел. Казах-гечу в 35 дворов, население которого было ингушско-карабулакским, а также дискрикт Ахкин-юрт в высоких горах по той же реке, населенный пришедшими с гор карабулаками и ингушами. Поселения ахкинюртовцев, возникшие на притоках р. Сунжи, были весьма значительными, когда эти места посетил Штедер. Три или четыре селения располагались под лесистыми горами по левой стороне р. Сунжи, по правобережью находились поля. Возникновение ахкинюртовских поселений в этих местах стало возможным лишь после ухода из этих районов кабардинцев, т.е. не ранее 30-х и не позднее конца 60-х годов XVIII в.
До начала 40-х годов XIX в., как показывают картографические материалы того времени, по берегам Сунжи и ее притоков (Назрань, Эрцали и др.), а также в верхнем течении р. Камбилеевки возникло более 30 небольших ингушских поселений. По левобережью Сунжи это селения Плиева, Мальсагова, Оросхана Мальсагова, Алхастова, Отхоева и др.; на правом берегу той же реки селения Осканова, Али-Мирзы Цаголова, Тачиева и др. Впоследствии эти селения слились и были известны как Плиево, Барсуки (по имени Барсука Мальсагова), Гамурзиево (Дошлукоюрт), Альтиево, Насыр-корт, Экажево (Экажконги-юрт), Сурхохи, Базоркино, Долаково, Кантышево. Из обследованных мною в 1969-1971 гг. десяти равнинных селений части Чечено-Ингушетии (группа назрановских поселений, Ачалуки, Пседах, Сагопш) во всех жили представители галгаевских тейпов, в 8 селениях — выходцы из селений Тарш, Эрзи, Лежги, т.е. фаппий, в 5 селениях - орстхоеацы и аккинцы.
Восточными соседями ингушей были карабулаки и горные аккинцы - две локальные группы вайнахов, имеющие особые самоназвания (орстхой и аккхий) и некоторые диалектные особенности в языке. Обе группы не только занимают промежуточное положение между чеченцами и ингушами по своему географическому местоположению, но и в сознании коренного населения представляют особые тейпы вайнахов, не причисляемые последними ни к чеченцам, ни к ингушам. Сами орстхоевцы и аккинцы объединяют под именем орстхой четыре подразделения: собственно орстхой, аккий, мержой и цечой. «Мы все орстхой из Акки», - говорят представители этих групп, вполне четко до сих пор сохраняя свое этническое самосознание.

Описание области обитания орстхойцев встречается в источниках не ранее 70-80-х годов XVIII в. (в трудах Гюльденштедта и Штедера), хотя упоминание одного из тейпов карабулаков Мержой известно в русских документах XVII в. Карабулаки, как сообщает Гюльденштедт, имели в своем владении шесть речек-притоков Ассы, Фортанги и Сунжи. В числе этих шести речек автор упоминает р. Балсу, которая, таким образом, по свидетельству Гюльденштедта, была притоком р. Фортанги. На ручье Шелмигор, правом притоке р. Сунжи, находилась карабулакская деревня Боко, называемая по имени знатнейшего старшинского рода. В земле этого же народа Гюльденштедт называет также ручьи Ашган, Валерик и Шалаш, по которым карабулаки имели выгоны для скота.
Места поселений орстхойцев, по полевым материалам, располагались по притокам р. Фортанги (Фортан) в местности Щечеахк, по склонам левобережья Ассы в местности Ц1еште, в районе Даттыха, где находились земли и башни Гандалоевых, Кориговых, Булгучевых, в 15 км от Бамута в верховьях Железного Мартана (Гандалоевы) и др. Кроме того, карабулакскими у вайнахов считается ряд селений по рекам Сунже, Ассе, Ачк-Мартану. Это Яндырка, Алхасте, Оборг-юрт (Троицкая), местность у станицы Слепцовской и др. В начале XIX в. источники называют также карабулакским сел. Гуды по р. Сунже, карабулакско-чеченским - сел. Казах-гечу и др.
С конца XVIII в. до конца 40-х годов XIX в. наблюдается значительное перевижение карабулаков-орстхойцев на равнину и в предгорья. Это появление орстхойцев в районе Верхнего Алкуна, где длительное время находились лишь хозяйственные угодья и временные летние жилища карабулаков. Долгое время жителей Верхнего Алкуна хоронили в Щечеахк. В четвертом поколении часть орстхойцев уже постоянно обосновалась в Верхнем Алкуне. То же наблюдалось и по Ачк-Мартану, где четвертое поколение (считая ныне живущее старшее поколение) Гандалоевых спустилось с гор и поселилось в Бамуте. Несколько позднее в это селение перешли из Щечеахк и Акки. Кроме того, до середины XIX в. множество карабулакских фамилий расселилось в равнинных селениях. Это Гардановы, Боковы, Булгучевы, Гандалоевы, Кориговы, Даурбековы, Цечоевы, Мержоевы, Мужухоевы, Белхороевы, а также аккинцы Ялхороевы и Медовы. Полевые материалы показывают, что орстхоевские тейпы менее поселялись в назрановских селениях (Базоркино, Плиево, Назрань) и Пседахе и более всего — в Сагопше, Ачалуках и Алхасте. Хронологически эти переселения укладываются в рамки 3—4 поколений. (Из книги "Этнический состав населения Северного Кавказа», М., Наука, 1974 г.)

Разгром ингушских сел нынешнего Пригородного района русскими войсками уже к концу Русско-Кавказской войны имел целью изъятие у ингушей их земель и завершение создания укрепленной Кавказской кордонной линии для окончательной колонизации Северного Кавказа.
Назначенный в 1816 году Командующим всех войск в Грузии и на Кавказской линии генерал А. Ермолов придерживался жесткого курса и считал, что покорение горцев возможно только при условии решительных военных действий, проводимых постепенно, но твердо, о чем мы уже говорили.
Ермолов начал с усиления на реке Сунжа редута Назрановского и устройства в низовье згой реки в 1818 году крепости Грозной для подготовки и начала военных действий против Чечни. Построением кроме существующих укреплений: Злобный окоп. Преградный стан и др. генерал Ермолов обеспечил устойчивую связь от Грозного до Владикавказа, пространства, густо покрытого чеченскими, ингушскими, караблакскими селами. Этим было положено начало Сунженской линии, оконченной в 1845 году.
Ермоловский период (1816-1827 гг.) смело можно назвать одной из трагических страниц в истории горских народов Северного Кавказа.
В начале 40-х годов, в разгар Русско-Кавказской войны, русское командование приступило к строительству казачьих станиц, цель которых объяснялась весьма прозаично: «для утверждения здесь русского владычества представляются два средства: 1) поселение казачьих станиц на Сунже и 2) возведение укреплений при главных выходах из гор» 3) Всего намечалось построить 11 станиц по 200 семейств каждая.
В результате колонизаторской политики царской России из долин рек Фортанги и Ассы были выселены ингуши-галашевцы, датыхцы, а земли их передали Терскому казачьему войску. Войско основало здесь станицы Датыхскую, Галашевскую и хутор Мужичи Позднее казаки из этих станиц добровольно выселились из-за непригодности земель для обработки, а ингуши арендовали свои же земли у казаков.
Итогом колонизации ингушей стало построение казачьих станиц. Так, уже к концу Русско-Кавказской войны Россия начала депортацию ингушей, в том числе из сел нынешнего Пригородного района, заселяя их казаками и переименовывая их в станицы, о чем российские политики стыдливо умалчивают сегодня, или вовсе не знают.
На месте ингушских сел Пригородного района РСО-А были основаны: Ангушт - станица Тарская (1859 г.), Ахки-Юрт - станица Сунженская (1859 г.), Тауэен-Юрт, станица Воронцово-Дашковская (1861 г.), и на месте Шолхи - хутор Тарский (1867 г.)
Также были заложены казачьи станицы: на месте аула Магомет-Хите - станица Вознесенская (ныне Малгобекский район РИ - 1847 г.), Ах-Борз - станица Ассиновская (ныне Сунженский район РИ - 1861 г.), Ильдирха-Гала - станица Карабулакская (ныне Сунженский район РИ - 1859 г.). а на месте Алхасте - станица Фельдмаршальская (Сунженский район, тоже РИ - 1860 г.). На месте аула Гаджирен-Юрт в 1847 г. была основанав станица Нестеровская.
В 1845 году на месте ингушских сел основаны станицы Троицкая (Эбарг-Юрт) н Слепцовская (Курай-Юрт. Дибир-Юрт), в 1846 году - Михайловская (на месте Казах-Гсчу). («Ингушетия и ингуши» - т 1. Назрань-Москва 1999 г.).

Комментарии:

Действительно в Чечне и Ингушетии всем известно, где проходила граница до объединения двух автономий, и там она должна пройти и при раздельном существовании…
Вопрос только в том, с какой точки зрения к нему подойти?
Историческая принадлежность всех равнинных земель от селения Яндыре до Ауховского района Дагестана до создания генералом Ермоловым Сунженской линии связана с карабулаками т.е. «орстхой». Источники показывают трехвековую консолидацию и интеграцию карабулаков с другими вейнахскими обществами и в большей степени с ингушами.
Сегодня фамилии орстхойцев представляют цвет Ингушетии во властных структурах и во всех сферах жизнедеятельности республики и – «нам ни один квадратный метр чужой территории не нужен, но и лишних земель у Ингушетии, учитывая исключительно высокую плотность населения, нет», - «Господин» Д. Абдурахманов.

Ностальгия
Горы, милые горы!
Устала от боли разлуки родная Земля…
Горы, милые горы!
Идут на чужбину этапом твои сыновья.

Реки, горные реки.
Млечным потоком к далеким ущельям спешат.
Реки, горные реки.
Жажду уставшего горца в пути утолят.
Ветры, горные ветры.
Вольным порывом развейте багровый закат.
Ветры, горные ветры.
Пули, которые в спину верните назад.

Камни, горные ветры.
Дружбу и стойкость Галгай укрепите в беде.
Камни, горные камни.
Мужество прадедов наших в единой судьбе.

Птицы, горные птицы.
Памятью храбрых сердец над вершиной парят
Птицы, горные птицы.
Песни свободной Отчизны веками хранят!


Почему я теперь Албаков-Мяршхи

Родился я в 1962 г., в г. Фрунзе – бывшей столице Киргизии. Вырос я в интернациональном поселке – в большинстве турки-месхетинцы, русские, украинцы, немцы, казахи, уйгуры, корейцы и наша семья. С детства говорил на трех языках – русском, казахском и турецком. С родным языком были «проблемы» – отец работал «дальнобойщиком» на большегрузном автомобиле «Колхида» и все время был в командировках, а мать работала бухгалтером в крупной организации МВД, и свободного времени у них было очень мало…
В школе учился не плохо, особенно преуспевал в математике, с тринадцати лет часто замещал преподавателей в параллельных и младших классах, и возможно мог бы быть отличником но, было очень много неотложных дел в компании с друзьями…
В вооруженные Силы СА был призван осенью 1980 г., где впервые встретил ингушей, и заметил, что своим темпераментом, я совсем от них не отличаюсь, но у меня был единственный недостаток, который преследует меня, по сей день - незнание родного языка…
С детства я ни чего не знал о своем народе, кроме того, что мы были невинно обвинены и депортированы. Желая, приблизится к своему народу – ингушам, я ностальгически коллекционировал пластинки, картинки, книги – все, что было связано с Кавказом, для меня это была моя далекая, незнакомая, но горячо любимая Родина. Все положительные качества я приписывал ингушам, и пытался сам, в себе воспитать достойный характер, чтобы в среде моих друзей вызвать уважение к своему народу, которого я совсем не знал…
После демобилизации, я впервые приехал домой – на Кавказ, родители переехали сюда, пока я служил в армии. Здесь в Мочкъий-Юрте, на моей исторической Родине, я столкнулся с родственниками, но они не могли понять моего незнания многих элементарных вещей, которые прививаются с раннего детства …
Столкнувшись с отчуждением, через месяц, я уехал в г. Ленинград, туда, где проходил службу в армии. И решил устраивать свою жизнь самостоятельно, убедившись, что чем дальше ты от своей Родины, тем ближе она твоему сердцу.
В Ленинграде было много интересного и познавательного – книги, музеи, ходил на всевозможные лекции и тематические показы фильмов во Всероссийском театральном обществе (ВТО), занимался самообразованием и собирался поступать во МХАТ, но.… Когда в очередной отпуск, весной, я приехал домой, чтобы порадовать своих родных и поделится планами, меня встретила буря негодования и протест. Мне было объявлено, что моя Ленинградская карьера закончилась, и чтобы я в кратчайшие сроки рассчитался на работе и приехал на Кавказ.
Делать было нечего, я выполнил волю родителей, о чем жалею до сих пор, и на следующий год в 1986 г. поступил в СОГУ г. Орджоникидзе, на исторический факультет.
Учиться было интересно - много нового в познаниях местного колорита, интересные преподаватели, замечательные сокурсники.
Тогда-то я и начал писать песни. Сначала это были записи мыслей в тетрадь – строчка, две, четыре. Затем они начали обретать рифму и, за рифмой само по себе появлялось музыкальное содержание. Петь я любил с детства, в четырнадцать, покорив три гитарных аккорда, распевал под нехитрую гармонию большой, разносторонний репертуар.
В 1988 г. Горисполком г. Орджоникидзе утвердил мой репертуар и дал разрешение на платные концерты. С этого момента началась моя самостоятельная гастрольная деятельность.
Дорогу и приключения я любил с детства. Положив в спортивную сумку все самое необходимое, с концертами я отправился в «длительное турне» - Курск, Уфа, Киев, Владимир, Москва, Рига, Ленинград, Израиль и т.д..
Программу авторского концерта я составил самостоятельно – лирика, цыганские напевы, написанные для студенческого спектакля «Цыганская гостиная», социальные песни. В сущности, каждая моя песня это определенный этап моей жизни, моего субъективного восприятия и формирования – как личности, гражданина, патриота. Это своего рода исповедь перед людьми и перед всем сущим, к которому большинство из нас стремится всю сознательную жизнь…
Яркий период жизни – Израиль. Приехал я туда по гостевому приглашению, с идеей - по возможности дать несколько концертов, но попал в период вооруженного конфликта между Ираком и Кувейтом, затем крупномасштабная акция США – «Буря в пустыне». Все авиакомпании мира прекратили свои авиарейсы в «Землю Обетованную».
В населенном пункте, где я остановился, было много иностранцев со всех континентов – они, как и я не могли улететь домой…
За время общения с ребятами из других стран очень скоро я заговорил на английском языке. И друзей у меня появилось намного больше – знаю точно, что меня с радостью встретят в любой точке планеты.
Вернувшись на Родину в 1991 г. я опять отправился в турне но, это была уже совсем другая страна. После августовского путча что-то невероятное творилось с «когда-то советскими» людьми – экономический хаос, хаос идеологический…
Моя попытка найти свое место в этом новом неустойчивом и прагматичном мире не увенчалась успехом.
После многих перипетий, личных спадов и подъемов, в 2001 г. я вернулся домой осознанно и окончательно. Для себя сделал вывод – «В поисках истины я скитался по белому свету, искал свое место в этой жизни, и понял - истина таится в душе каждого человека, а свое место человек находит там, где он чувствует глубокую ответственность не только за себя, но и за всех окружающих его людей».
В конце лета 2001 г. в Таргимском ущелье горной Ингушетии, в детском оздоровительном лагере «Эрзи», я познакомился с человеком, который повлиял на коренной перелом моей жизни. Директор мемориального комплекса жертвам репрессий Дозариев Алихан реставрировал древний склеп, который был обстрелян вандалами с вертолета, а я по приглашению зам. директора детского лагеря Цурова Мухтара устроился на один поток организатором мероприятий для детей.
Каждый вечер, до поздней ночи мы беседовали об истории ингушского народа, Алихан был интересным собеседником, он открыл для меня множество новых граней нашей древней истории, колорита и особенностей ингушской ментальности. Время моего контракта подходило к концу. Узнав мою искушенность в истории и неравнодушное отношение к трагедии ингушей в 1944 и 1992 гг., Алихан предложил мне должность научного сотрудника в мемориальном комплексе жертвам репрессий.
В первый раз, когда я подошел к этому величественному монументу, я долго смотрел на него и торжествовал…
Я был в Москве, Санкт-Петербурге, Риге, Вильнюсе, Киеве, Иерусалиме и во многих других городах, но нигде не было ничего подобного ингушским башням. Мурат Полонкоев воплотил в своем ансамбле все архитектурные периоды нашей истории, и этот монумент заслуженно является памятником архитектуры.
Коллектив музея мемориала оказался небольшим – несколько человек. Моей наставницей стала Мадина Зангиева, научный сотрудник и замечательный человек…
Мадина является своеобразным талисманом музея. Она сама в четыре года от роду была депортирована в Казахстан и знала проблему из первых уст. Гости со всех уголков земного шара, посетившие нашу республику, будут помнить ее мягкий голос и красивые черты лица ингушской женщины, которая не жаловалась на трагическую судьбу своего народа, а умело, с материнской рассудительностью рассказывала – как это было…
В 2004 году я узнал, что моя настоящая фамилия Албаков (Мошхой). Я был озадачен, 42 года под чужой фамилией – Оздоев, почему?
Мои дальние родственники рассказали мне, что в 20-ые годы прошлого столетия моего дедушку Магомеда Албакова и трех его братьев преследовали большевики - в период раскулачивания. Исраила, старшего брата, мой дед был вторым по возрасту, полгода продержали в тюрьме г. Владикавказа. Али Горчханов, известный революционер того времени, доводился им родственником по матери, используя свои связи и авторитет, помог вытащить из заключения Исраила. Затем, он посоветовал братьям - дать взятку большевистским чиновникам, и поменять свою фамилию на более распространенную в то время среди ингушей - Оздоевых, что спасло их от верной гибели…
Я занялся собственным расследованием подтверждения истинности своего происхождения. В Госархиве Республики Ингушетия мне любезно предоставили архивные материалы – посемейный список селения Базоркино 1-го участка. Владикавказского округа Терской области, составленные в 1864 и 1896 году.
В этих списках: 1864 г. - мой предок Албак и три его сына записаны 224, 225 и 226 номером, что говорит о их проживании с самого основания с. Базоркино; в 1896 г. сыновья Албака – Або, Эльмырза (мой прапрадедушка) и Табиш записаны под фамилией – Галиматов (он же Татыров - вопрос, который я пытаюсь выяснить)…
В начале двадцатого века мой прадед Эльберд и его братья взяли себе фамилию Албаков, как дань уважения к своему дедушке, который этого заслуживал…
Один из моих знакомых задал мне вопрос – чем тебе не нравится фамилия Оздоев? Я ничего не имею против этой фамилии, за 45 лет я к ней даже привык, тем более, что мои предки - выходцы из аула Маьшхе Цоринского ущелья – они Цикмабухой, т.е. Оздой. Если бы мой дедушка сменил свою фамилию по каким-то другим соображениям, без принуждения в критической ситуации, то я бы согласился быть Оздоевым но…
С детства у меня было болезненное чувство справедливости, и начать восстанавливать, ее я решил с себя…
По поводу второй половины фамилии Мяршхи. Дословный перевод названия аула Маьшхе звучит как – «благодатный источник» или «благородная вода». В слове «маьшхе» выпал согласный звук «р», как во многих других названиях и топонимах ингушского языка выпадают согласные - эту справку мне дали компетентные люди.
Я человек пишущий и думающий, иногда в печати появлялся автограф автора статей с такими же инициалами, как и у меня - Р. Оздоев, но быть чьим-то двойником у меня нет никакого желания. Я допускаю, что может появиться и автограф - Р. Албаков, а эта фамилия распространена не только среди ингушей, поэтому я взял фамилию Албаков-Мяршхи, и надеюсь, второй такой фамилии нет…
Сегодня я живу на Родине со своим народом. У меня интересная работа, чувствую себя востребованным, и самое главное то, что я нашел свое место в жизни, среди людей, которыми всю жизнь гордился. Мне всегда везло на хороших, скажу больше – замечательных людей…

 

Горная Ингушетия. Архитектурный комплекс «Мяшхe»


Рецензии
Руслан, просьба: пиши больше!
Это необходимо, чтобы постепенно находить своё-своё.

Дарроддин   28.08.2009 19:47     Заявить о нарушении
Жду сообщения.
Михаил Сергиенко

Дарроддин   28.08.2009 19:48   Заявить о нарушении
Спасибо за работу

Мутуш Танов   10.10.2011 01:57   Заявить о нарушении
поставь фото тут своего замка

Дарроддин   04.10.2017 13:02   Заявить о нарушении