Тщеславие

Марина неподвижно сидела на белом кожаном диване в светлой комнате – приёмной «Алексея Николаевича». Она ждала уже около десяти минут, и с каждой секундой решительности в ней становилось все меньше.
- Что-нибудь принести? Чай, кофе, вода? – пролепетал сладкий голосок миловидной секретарши.
- Значит, еще долго? – вместо ответа спросила Марина.
- Я не могу знать, - секретарша сделала строгое лицо, - У Алексея Николаевича посетитель, вас вызовут, как только он уйдет. Вы хотите что-нибудь?
- Воды, пожалуйста.
Марина выглядела измученной и усталой, она была бледна, глаза обрамляли темные синяки, черные длинные волосы, казалось, давно не знали расчески. Холеная секретарша посматривала на Марину с недоверием, автоматическая улыбка плохо скрывала реальное отвращение. И почему только начальник согласился принять эту женщину? Он ее знает?
Ее руки едва заметно дрожали.
  «Что я буду делать, если он откажет? – думала Марина. – А он, скорее всего, откажет… Предложить ему себя? Нет, я того не стою. Я теперь страшная». При этой мысли Марина потянула вниз короткую юбку, чтобы прикрыть хотя бы пару сантиметров. Она уже жалела, что одета так вызывающе - это было совсем некстати.
Прошли годы и  Марина будто совсем забыла свою давнюю обиду на «Лешечку». Ее не волновало то, что она любила и верила. Не беспокоило то, как он поступил с ней, приехав из командировки, во время которой она изнывала без него, с новой пассией. Какими пустяком  это казалось ей теперь! И даже то, как он просто исчез без объяснений и игнорировал все ее звонки.
Она совсем уже не помнила своих страданий и слез. Прошло 8 лет, Алексей стал большим человеком, Марина за эти годы ни разу не видела его. «Приползла... – думала она, - если надо будет, то и на колени встану. Все, что угодно».
Эти размышления прервал голос секретарши:
- Проходите, вас ждут.

Гладкое лицо Алексея сияло здоровьем. Он стал чуть-чуть полноват и более вальяжен. Глаза голубые, насмешливые. Казалось, ее неожиданный визит ничуть не удивил его –  он добродушно улыбался и плавным жестом указал на стул. Марина села.
- Здравствуй, Леша, - чуть слышно проговорила она.
- Привет-привет, Маришка! - весело откликнулся он. – Какими судьбами?
Марину очень покоробил столь фамильярный тон. Неужели он так легко ко всему относится? Хотя, что его винить, прошло 8 лет, и, в конце концов, пострадавшим в этой истории был не он.
- Я пришла, чтобы попросить тебя об одном очень большом одолжении… - начала она, но Алексей перебил.
- Знаешь, а ты совсем не изменилась! Разве что, вид очень замученный… Сильно устаешь на работе?
- Я на данный момент не могу работать.
Он откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. Их разделял его огромный блестящий стол из красного дерева, на котором ничего не было, кроме ноутбука, записной книжки и золотой ручки.
- Я вижу, у тебя хорошо идут дела, - сказала Марина, оглядываясь по сторонам. – Как жена, семья?
- Да, не жалуюсь… У меня двое детей. Две девочки – одной 3 года и другой - 5. Жена… Ну, знаешь ли, семья – это ведь тяжелый труд… Плюс я очень много работаю, в последнее время у нас не самые гладкие отношения. Да не важно… Так, что ты хотела?
Марина нервно заерзала на стуле. Все заготовленные фразы вдруг исчезли из памяти. В горле пересохло. Она попросила воды – через пару минут вошла секретарь со стаканом. Марина сделала несколько маленьких глотков и глубоко вздохнула. Алексей вопросительно посмотрел на нее, и, свойственным ему медленным и плавным движением, достал из ящика стола пепельницу.
- Сигарету? – галантно предложил он.
- Нет, нет, не надо! Мне нужны деньги.
Он сделал удивленное лицо и развел руками:
- Что ты сказала, Мариночка? Ты пришла просто для того, что бы попросить у меня денег? – у него вырвался короткий смешок.
И тут началась буря. Марина прижала лоб к коленям и начала громко рыдать. Лицо Алексея мгновенно приобрело выражение испуга и недоумения.
- Тише, тише, - начал фыркать он, - Стены тонкие! Все слышно в приемной! Марина, что с тобой, успокойся?
Она содрогалась всем телом. Алексей встал и протянул руки к ней, то ли желая успокоить, то ли с намерением закрыть ей рот. Но вдруг остановился.
- Все слышно в приемной! – повторил он. – Выпей воды и успокойся. Не ожидал, что ты придешь закатывать мне истерики!
Марина, протяжно всхлипывая, взяла со стола стакан и, стуча зубами о стекло, она отпила несколько глотков. Вздохнула. Потрясла головой.
- У меня сын болен, - сказала она тихим и ровным голосом. – У меня сын есть. Он умирает. Я не знаю, кто еще может мне помочь! Я услышала от знакомых, что ты теперь очень успешный человек… Мне мучительно стыдно, что я пришла попрошайничать. И я почти не надеюсь, что ты поможешь мне. Но жизнь сына мне дороже гордости, я не могла не попытаться…
- Сколько? – решительно перебил Алексей.
- Что сколько?
- Сколько денег тебе надо?
- Ах, да! – она стала доставать из сумки справки и фотографии. – Это он. Вот он! Мой мальчик, его зовут Боря. Вот фотографии до больницы. Вот сейчас, на прошлой неделе.
На последней фотографии улыбался бледный мальчик с опухшим лицом, совершенно лысый. Алексея уколола его грустная, страдальческая улыбка, он отодвинул от себя фотографию. Мельком взглянул на историю болезни и справки.
- Это справки! – еще раз пояснила Марина. – Из больницы, и история болезни.
- Я понял, - он кивнул и встал.
Алексей повернулся лицом к окну, раздвинул руками жалюзи и уставился в бесконечность московского пейзажа. Он довольно долго молчал, будто раздумывая. Марина, опустив голову, смотрела на свои острые колени и не чувствовала времени. Она понимала всю абсурдность своей просьбы. Да и кто сейчас раздает деньги? Почему он вдруг должен ТАК ей помочь?
- Сколько тебе нужно? – Алексей обернулся и посмотрел ей в глаза.
Марина назвала сумму.
- Кхм. Не плохо…
- У меня вот… Вот, есть бумажка, от врача… Это действительно очень дорогостоящее лечение…
- Не надо, я верю.
- Я обещаю, что все верну! Не сразу, конечно, но верну! Я не прошу подарить мне эти деньги…Я все верну! Я напишу расписку…
Алексей сел за стол, достал из ящика несколько белых листочков и протянул их Марине.
- Пиши номер своего счета. Я переведу деньги в ближайшие дни. Расписки не надо. Вот мой телефон. Потому вернешь, когда сможешь.
Её глаза смотрели с недоумением, благодарностью и удивлением  одновременно. Она хотела подойти и обнять его, но вдруг словно обожглась, отпрянула, только пожала ему руку, и бормоча «спасибо тебе, спасибо», вышла из кабинета, мягко и бесшумно прикрыв за собой дверь.

В машине ее ждала подруга, Катя. Она тоже нервничала, постукивала пальцами по рулю и курила. Марина дернула дверь и тяжело упала на сидение.
- Ну что? Что он сказал?
- Он сказал, что переведет деньги на днях… На честном слове, просто так… Даже сказал, что не надо расписки!
Из глаз Марины катились крупные слезы.
 - Успокойся, успокойся, милая…- Катя заботливо вытирала ее лицо салфеткой. – Теперь все будет хорошо, все обязательно будет хорошо. Главное, чтобы он действительно перевел эти деньги…
- Он же обещал! И он сделает. Кать, он благороднейший человек! Он прекрасный человек… Он, он…
- Угу… Прекрасный человек, никакого участия не принимал в воспитании собственного ребенка, а теперь он просто спасает жизнь сыну, как поступил бы любой нормальный отец.
- Он не знает, что Боря его сын!
- Он не знает, потому что бросил тебя беременной и два месяца не отвечал на звонки! А ты 8 лет воспитывала сына одна, он ведь ни разу не поинтересовался твоей судьбой! Мы знаем, что Алексей очень богат, ему это ничего не стоит. Он конечно молодец, что дал тебе деньги, но только не надо делать из него святого! Слава Богу, что у этого подонка есть хоть немного совести, он дал эти деньги из чувства вины… или тщеславия.  Не знаю, что там у него преобладает, скорее всего, второе. Всё, черт с ним, главное теперь действовать быстро, надо спасать Борю… Успокойся, возьми себя в руки! Едем в больницу, договариваться. Всё, не плакать!

Через пару дней, убедившись, что деньги поступили на счет Марины, Алексей сидел в своем кабинете, испытывая небывалое чувство радости и душевного спокойствия. Хотелось позвонить кому-нибудь, рассказать, что он помог ребенку своей бывшей… Просто так помог совершенно чужому ребенку, огромной суммой денег! Конечно, это пустяк, но как приятно осознавать свою значимость в этом мире. Гордость не давала ему покоя, Алексей набрал номер одного из своих старых приятелей, расспросил его о жизни, после чего небрежным тоном рассказал о случае с «Маринкой, такой темненькой, маленькой»…
- Ну, конечно я дал ей денег! Жаль этого пацана… Да что ты, ерунда… - говорил он, положив на стол ноги в блестящих туфлях.