Былое и думы

Наши возможности.

У нас наши возможности в жизни мало используются. Например,  у Задорнова в его монологах.  Мелко очень.  Ну, например, такой монолог – один положил в рот лампу, а вытащить не может.  А его отправили в больницу доставать лампу.  А второй, глядя на него, тоже проглотил лампу.  Хотя смех в зале потрясающий.
А главное, фактор единения создается у народа.
Смех потрясающий в зале,  что умнее, сильнее мы чем кто-то и еще не такое наворотим.  Но лампы эти не проглотим.  Или проглотим?  А, может, так проявим себя, что Америка перед нами дрогнет, что мы такие. А какие?  А вот такие, как в монологах Задорнова.  Наши в Америке завесят пять кг бананов, а платят за один.  А Задорнов при этом повторяет: «Удивительный мы народ».
Или посылают письмо в Россию без марки, но адрес туда и обратно местами меняют, потому и письмо до адресата доходит. А если нам дать атомную бомбу сделать или построить лучший в мире самолет?  Так ведь пока не дают.  Потому лампы глотаем, бананы не так завешиваем, удивительный мы народ!
Вот она Россия, от которой Америка в шоке.  Или адорнов увидел там ресторан под названием «Мандалай» и ха-ха-ха стоит и кричит на всю Америку: «Надо же, Мандалай!» А что это – никто не знает.
Так, наверное, раньше  нацисты поздравляли друг друга  возгласом: «Хайль Гитлер!»
Мы как-то еще в советской школе  в гипсовый бюст Ленина , полый внутри посадили собаку, учителя были в шоке.  Зашли в класс, а там Ленин лает.  Скандал вышел страшный. Так и не докопались, кто это сделал. А, может, не захотели копать?  Замяли это дело. Удивительный мы народ.
А то бы Задорнов использовал эти методы в своем творчестве в более масштабном размахе. А то вот прихожу домой,  включаю телевизор, а там  два дебила за ноги за руки раскачивают  девушку и хотят бросить  с моста. Вниз.
И сами не знают за что.  Из-за какой-то мелочевки.  Но самим не интересно.  Взгляды самые рыночные так, что не интерессно жить. Девчонка, конечно, визжит от страха. Погано на душе.
Но для юмора появляются новые возможности.  Если переделать  в человека и человека перековать, Чикатило же  очеловечили, отменили ему смертную казнь, а здесь  он уже обрел  суть в отморозках,  и вот они раскачивают девушку и шутят на этот счет: «Пусть искупается».
И взрыв хохота в зале: «Ха-ха-ха».
Кто вспомнил детство, кто уже таким  стал в предвкушении того, что случится с девчонкой.  Воспитали. А над воротами Бухенвальда висит изречение: «Каждому своё».
И когда фашисты  отправляли  людей в газовые камеры тоже шутили: «К финишу».
Весело смотрели на жизнь.



С Петросяном к обезьяне.

Петросян со Степаненко изображают анекдот, как она говорит ему: «Я дома не ночую? Где я?»
Петросян отвечает: «Работали».
А на вопрос, отчего у него рога, отвечает: «Кальция много».
Даже анекдот, как муж  вернулся из командировки кажется  более остроумным.
Или Петросян, вытаращив глаза, восклицает: «Не дай Бог, выйти на  улицу Дзержинского, площадь Лубянка!»
Зал вздрагивает,  а как про прошлое, то Петросян произносит: «Дед в красной рубашке с початком между ног».
Про вождей: «Ленин- Соколиный Глаз, Сталин – Железная Пята, Брежнев – Мохнатая Бровь».
Безаппеляционно так, ни капли уважения к великим личностям.
Но вот по микрофону объявляется остановка: «Улица Ельцина».  Петросян вылазит на этой остановке.  Но ничего не видит на ней или не хочет видеть?  Например, как Ельцин вырвал палочку у дирижера и махал ей перед ансамблем, исполнявшим «Калинку».  Или вот наш самолет приземляется в Ирландии. Дорожки расстелены, главные лица государства у трапа,  а Ельцин не вылез из самолета.  Но…но очки у Петросяна зашорены.
Он, вытаращив глаза, как будто дело касается по меньшей мере атомной бомбы,  восклицает: «Нескафе, нескафе!»
Глаза вытаращены до предела,  а о смысле приходится только догадываться: «Нескафе, нескафе, аэроболь».
Но вот приходим на улицу Ельцина и даже о том, что Ельцин играет в теннис, Петросян не упоминает.  История пока так же хранит молчание, хотя сколько их, доморощенных историков,  которые мечтают написать новую историю в духе: «Нескафе, нескафе, аэроболь».


Кто дурак.

Я помню песню со словами: «А мы делаем ракеты, перекрываем Енисей, а так же в области балета мы впереди планеты всей».
Песня у народа вызывала ажиотаж в подсознании, что мы делаем ракеты, а ботинки не можем.  А можем ли думать о том,  что это поучительный рассказ для умных, чтобы предупредить их о том,  что дурак опять в России готовит беду и лезет к власти.
Ведь что означает эта песня?  Ракеты делаем. Так.  Значит тем более могем делать машины,  лучшие в мире? А такие вещи как башмаки и вообще не глядя.  Приложили усилие, и вот они готовы.  Лучшие в мире.
А что значит «Перегородили Енисей»? Значит подразумеваем атомные станции лучшие в мире.  Такие, что не под силу ни одной стране мира.  Даже США. А попробуйте. Надорветесь.  А вот подметки у наших ботинок отваливаются, а уних нет.
Ещё лучше  я помню рассказ, напечатанный в «Крокодиле» о том, как учченые изобрели лучший в мире прибор, измеряющий расстояние до земли.  И вот едет ученый по самой расхлябаной дороге, теелга прыгает на кочках, а ученый замеряет расстояние до земли.
При Сталине в хозяйственной  системе не было дураков. Можно сказать, система была жестокой, но ровно настолько, чтобы не пустить на пост дурака, потому что тогда в стране не будет социализма, который отстаивали  с решимостью как Родину.  Как «Родина или смерть!».  И дурак шугался, знал свое место, а высшие посты занимали гении своего дела.
А то показывают как Королев  сидел по ошибке в лагере. Ну и что?  Ему и там были созданы все условия для творчества и науки.  А жил бы в наше время, так работал сторожем на фабрике, потому что теперь дураку дали волю и он рассуждает о рыночных условиях труда. Да. Согласен, рынок труда, но не перехода к чему-то высшему, а напротив в мракобесие средневековья.
Я вспоминаю хрущевскую оттепель и не удивляюсь, что интеллигенция пила.  Святое в нас стали искоренять.  Святого не было и в Хрущеве,  а его либеральничанье вылилось в плантации кукурузы, из которой стали печь хлеб за недостатком пшеницы и в целину, гробящие наше государство, прочие дела, упирающиеся в расстрел рабочих в Новочеркасске.  Дурак заговорил и оказался очень умным как критик.  Критиковали, а дел не было.  И страна стала превращаться в единую кухню для болтовни, а мы из великой державы во вспомогательную страну.
А дурак заговорил о либерализме на производстве, но все уперлось в воровство.  Дурак стал тянуть к себе родню на теплые местечки, план выполнять за счет штурмовщины, а до содержания производства уже не оставалось времени, сил.
А дурак очень правильно заговорил, что у нас ботинки должны быть самыми лучшими в мире, но подметки продолжали отрываться.  Но дурак перешел на западные остроносые, и наша продукция исчезала из магазина.
У нас болеют за «Спартак», «Динамо», но, когда говорят, что наш автопром хуже, то  дурак с умным видом рассуждает,  что наши масштабы хуже западных, не замечая, что наши потенциалы в науке выше мировых.  Но когда завод стоит. Дурака вышвыривают за ворота, а он кричит: «Как же так? «, - и появляется очередной Сахаров и ведет эту толпу против  власти. Чтобы поставить своего вроде Хрущева, Ельцина. Хотя второго Ельцина нам уже не выдержать.
А дураку все божья роса.  Потому что при любой власти он найдет ход, чтобы хапать.
Хочу все-таки закончить на оптимистичной ноте: хорошо все-таки. Что Ельцин играет в теннис! А Лужков…Боюсь что либо сказать…Говорят, у Москвы уже дефицит бюджета.  Понастроили коробок вместо  предприятий, дающих прибыль.  В прочем, в нашем дворе разбили клумбу, а в соседнем покрасили забор, и это радует. Слава Лужкову!

***