Москва моего детства

Пятилетнюю  Наташку в детский  сад сегодня не повели,  и она осталась дома с отцом.
Наташа залезла на стул и стала  смотреть в окно. Окно выходило на пустырь,  а  за  пустырём, на бугре виднелась автобаза,  которая  была  огорожена  высокой  оградой  из  красного  кирпича.   
- Папа, а  это  Москва?- обратилась  Наташа  к  отцу,  показывая  на  автобазу.
- Нет,  это  автобаза – ответил отец.
- А где Москва?
- Москва далеко.
- Ну? Эта Москва тоже далеко?  - не унималась Наталья.
- Москва очень далеко, её из окна не увидишь – отвечал отец, листая журнал.
- А если на крышу залезть, увидишь?
- Нет.
- Ну,  смотри,  там тоже красные стены, как у Москвы? А? Пап, Москва?
- Нет!– раздраженно ответил отец.
  Наташка всем  задавала этот вопрос, и ей все отвечали, что  Москва – далеко, и из окна её не видно. Но она ни как не  могла понять,  как это  может быть: так далеко - что невозможно увидеть. Она была уверена, что взрослые просто никогда не ходили до этой красной стены, и поэтому не знают, что ЭТО - Москва!
- Нет, это - Москва – утвердительно заявила Наташка, слезая со стула.
 Дома было скучно и Наташа пошла на улицу.  Во дворе  она встретила свою  подружку, Людмилу. Девочки часто играли вместе.  На  улице  стоял  лёгкий  зимний  морозец. Подружки  поиграли в догонялки, но вдвоём играть было неинтересно и Наташка предложила:
- Пойдём в школу. У  меня  там  мама  работает.
- А где школа? – спросила Людмила.
- В Москве. Во-о-н, видишь? – и  Наташка показала на красную кирпичную стену.
- Это автобаза – сказала Людка.
Но Наталья уверенно заявила:
- Это -  Москва. Я там в школе, у мамы, сто раз была. Там знаешь, как интересно! Пойдём?
  Волшебное слово «школа» и Наташкина уверенность сделали своё дело. Людка, никогда не бывавшая дальше своего двора, утвердительно кивнула головой. И они пошли в сторону пустыря, держа курс на «красные стены Москвы».
  Хотя Наташка ни разу в жизни не была в школе, она точно  знала, что школа должна находиться непременно в Москве, а Москву она постоянно видела из  окон своего дома. Поэтому сомнения  в правильности выбора направления  у неё не было.
  За разговорами они даже не заметили, как  миновали  кирпичную стену и вышли на  дорогу, а за ней  открылся крутой спуск к озеру.  Здесь было шумно и весело. Ребятишки  катались с крутой горы на санках, на лыжах  и даже на капоте от старого автомобиля.  Подружки подобрали кем-то брошенные картонки и тоже с визгом съехали вниз. Теперь им предстояло   взобраться на гору. Но склон был  крутой и  скользкий, и девчата  всё время срывались и скатывались  вниз.
  Людка начала плакать первой. Потом заплакала и Наташка, но окружающие  не обращали на них никакого внимания.
Мимо проходила  какая-то женщина. Она окликнула девочек:
- Вы чьи?
- Мы наши, – плача ответила Наталья.
- Вы откуда?  Где мама?
- Мама на  работе,  в школе,  а  мы шли к ней на работу, -  ответила, всхлипывая Наташка.
- В какой школе?
- В Москве.
- Где? - переспросила женщина?
- В Москве, - продолжала рыдать Наталья, вдруг осознавая, что они потерялись, и она, наверное, никогда больше не увидит свою маму.
- Та-а-к, - протянула ошеломлённая  женщина, - а где вы живёте? Вы адрес свой знаете?
 Слово «адрес» Наташке было знакомо. Его пишут на конверте, когда отправляют письмо.  Но  что  это  такое, она  никогда  не  задумывалась. И зачем сейчас кому-то писать письмо. «Странная  тётенька» - подумала  Наташка, и не отвечая,  продолжала скорбно плакать.
- Ладно, идём ко мне домой, согреетесь, а потом я отведу вас в милицию.
Услышав слово «милиция»,  подружки зарыдали ещё сильнее. Они отлично знали: в милицию обычно, забирают плохих непослушных детей, а потом их сажают в тюрьму. Садиться в тюрьму совсем не хотелось,  и  они  стали  уговаривать тётеньку не  водить  их  в  милицию.  Но женщина  вела  детей  к себе  домой,   рассуждая  вслух,  что  раз  они  потерялись, их  непременно  надо  вести  в  милицию.
Дом был недалеко и состоял из одной большой комнаты. Прямо посередине топилась  огромная печь, а  на краю плиты грелся алюминиевый  чайник. 
  Зайдя  в  дом,  девочки успокоились.  Женщина развешала  верхнюю одежду над печкой и налила горячий чай в железные  закопчённые кружки.  После чая  подружки повеселели,   и охотно рассказывали всё, что знают о свое семье. Отогревшись,  они стали снова одеваться и двинулись в путь.  От сознания того, что их ведут  в милицию, девочки чувствовали себя настоящими  преступницами,  шли  молча  и трагично вздыхали.
   Людка первой  увидела соседа по дому - дядю Колю, который выходил из ворот автобазы. И подружки радостно бросились к нему с возгласом: «Дядя Коля!». Николай был человеком суровым, и в обычное время девчата его побаивались, но сейчас они искренне были ему рады. Дядя  Коля стоял в смущении от такой бурной радости. А женщина расспрашивала его, действительно ли он знает этих детей.  Потом она обратилась к девочкам, точно ли это их сосед, и убедившись, что всё в порядке, отпустила  девочек  и пошла  домой.
   Николай  шел  быстрым шагом, а за ним, держась за руки,  семенили  подружки. Они перешептывались и хихикали,  но как только  увидели знакомые места, тут же обогнали дядю Колю и  побежали  во двор,  даже не попрощавшись.
   Наташка прибежала во двор, как раз в то время, когда мать возвращалась с работы. Дочь  подбежала вприпрыжку к матери, заглянула в сумку в поисках гостинца, и ни словом  не обмолвилась о сегодняшнем  приключении.  А Наташин отец даже и не спохватился о дочери.
   Людке повезло меньше. Её  мать уже сбилась с ног в поисках дочери, и Людку здорово отшлепали в этот день, тем более, что дядя Коля был ближайшим Людкиным соседом.
   Когда в следующий раз Наташка смотрела в окно, она так до сих пор и не знала, далеко ли от этой красной кирпичной стены находится мамина школа.   Но одно она теперь знала точно: ЭТО – не Москва, ЭТО – автобаза!