Сыщики из Завирайска Ч1Гл10 Допрос крокодильчика

                Допрос «крокодильчика»

     Вытащив своего пленника за забор, сыщики встали в сторонке кружком (а точнее, треугольничком) и начали совещаться:
     – Недовесок говорил, что Челенджеровские охранники всего-всего боятся.
     – Не всего-всего, а только силы и Челенджерова.
     – Значит, надо этого бугая хорошенько напугать.
     – Решено! Покажем ему фокус «Силушка немерянная», – решил Егорий.
     – Постойте! – выступил вперед Пример-зайка. – Пугать так пугать! У меня еще один фокус в запасе имеется. «Остроухость» называется: ножик сзади к уху прилаживаю и ушами палочки строгаю.
     – Хорошо, вторым номером нашей программы пусть будет «Остроухость»! – согласно кивнул заслуженный сыщик, и они, все втроем, грозно двинулись на «крокодильчика».
     – Тебя как зовут?! – рыкнул Кузьма так, что все деревья вокруг затрепетали, а у некоторых елок от страха даже посыпались вниз шишки.
     – Не скажу! – нахохлился пленник.
     – Кузя, покажи-ка ему нашу «Силушку немерянную»! – небрежно распорядился Егорий. – А я пока погуляю.
     Нарочно громко топая, он скрылся за ближайшим деревом… а через пару секунд на цыпочках тихонечко вышел из кустов позади «крокодильчика» и, незаметно для того, пристроился у него за спиной.
     Кузьма же тем временем ходил перед пленным охранником и усиленно пугал его.
     – Да я тебя сейчас!.. Да я тебе сейчас!.. Какой вот только узел из тебя завязать: обычный, бантиком или морской с тремя наворотами?! – и вдруг резко затормозил перед пленником. – Что? Не веришь?! А хочешь, я тебя сейчас на вытянутых руках как котенка подниму?!
     – Да ну?!. – недоверчиво окинул взглядом худую Кузину фигуру тот. – Этого даже силач-профессор сделать не может…
     – Ладно! Встань прямо и смотри мне в глаза! – Кузя пропихнул свои вытянутые руки под руками «крокодильчика» так, что его кулаки слегка высунулись у того из подмышек сзади… и за эти кулаки сразу же ухватился Егорий, и приготовился толкать их вверх…
     Кто пробовал когда-либо на досуге поднимать кого-нибудь на вытянутых руках, тот знает, какую силищу для этого надо иметь… если конечно твоим рукам никто не помогает с другой стороны. И весь секрет тут в том, чтобы поднимаемый не заметил того, кто, стоя за его спиной, его в действительности и поднимает…
     Грозно уставившись в «крокодильчиковы» глаза Кузьма напрягся – легко оторванный от земли здоровяк-охранник повис на его прямых руках, как на двух длинных палках, и заболтал в воздухе ногами. А за его вихляющейся спиной покрасневший от натуги Егорий мысленно ругнулся: «В рот – компот, и сбоку бантик! Весу в этом «крокодильчике» как в целом бегемотике! Да еще и ножками, обормот, дрыгает… Эх, вот если не выдержу сейчас и отпущу Кузины руки, то… что сгрохочет-то он – это еще мелочи… но вот пендаль мой потом точно на всю жизнь запомнит, дубинушка этакая!»
     – Ну, что? Видишь мою силищу? Или выше поднять?! – ухмыльнулся Кузьма и (чтобы пленник не оглянулся на Егория) прикрикнул: – В глаза мне смотри!
     «Какое там «выше»! Тебе-то легко, а вся тяжесть – на мне! – неслышно прохрипел про себя выбивающийся из сил Егорий: – Да и роста у меня не хватит, чтобы этого амбала еще выше-то поднять!»
     Но Кузя, видно, тоже что-то сообразил и начал усиленно психически обрабатывать «крокодильчика»:
     – Что, милок, ты побольше Челенджеровской гирьки-то будешь?
     – Ага! Больше, – согласился тот.
     – Так что слабак он, этот твой профессоришко, по сравнению со мной!
     – Ага! – уже менее уверенно прозвучало в ответ.
     – Так что отныне я буду командовать всей вашей «крокодильей» стаей!
     – Ну-ну, – попытался как-то отделаться от новоявленного «командира» охранник.
     А уже почти совсем обессилевший Егорий опять мысленно ругнулся: «Да в лоб тебе нехорошо! Заканчивай скорее, а то уроню!» И Кузьма, будто услышав этот «крик души», дал своему начальнику знак, обращаясь к висящему в воздухе здоровяку:
     – Ладно, не стану я из тебя узлы вязать, а – так и быть! – опущу на землю.
     Все понявший Егорий тихонько опустил Кузины руки вниз. Затем прокрался до кустов, проделав это все столь бесшумно, что обалдевший пленник так ничего и не услышал…
     Впрочем, тот вряд ли бы чего заметил, даже если бы сзади протопало целое стадо слонов, ибо Кузьма продолжал пугать его, не давая опомниться ни на секунду. Для этого сыщик взял ухо охранника и спокойно начал его выкручивать – «крокодильчик» заорал дурным голосом.
     – Тихо! – грозно прикрикнул Кузьма и кивнул на Пример-зайку: – Еще будешь так шуметь – наш боец-разведчик тебе своим наточенным ухом голову отрубит.
     – Как это? – открыл от удивления рот пленный охранник.
     – А так! – сделал страшные глаза зайка, срезал ухом ближайшую веточку и начал – ухом же – ее строгать: – Кузя, давай я его изрублю как капусту для салата!
     – Не надо!! – в ужасе закричал пленник. – Я еще совсем «зеленый» «крокодильчик»!
     – «Зеленый» – это как понять? – вмешался Кузя.
     – «Зеленый», значит, новенький, свеженький, еще даже месяца у профессора не служу.
     – Ох и люблю же я зеленый салат из «зеленой» крокодилятины! – кровожадно застриг ушами как ножницами зайка. – Вот возьмешь, бывало, крокодила позеленее – почикаешь на кусочки и… ух и вкусно же получается!
     – Но я же не настоящий крокодильчик, а всего-навсего игрушечный человечек! Нас лишь называют «крокодильчиками», – смог лишь жалобно проблеять позеленевший от страха охранник и бессильно осел на землю.
     Но Пример-зайка будто только этого и ждал:
     – Да-а?! Лишь называ-а-ают его так!.. – передразнил он и грубо рыкнул: – Не верю! Ты и по физиономии – крокодил крокодилом. Да и по цвету сейчас… тоже идеально зеленый. Так что давай-ка я тебя посолю, поперчу и, вкуснятинка ты моя, займемся нарезкой для салата.
     Бедный «крокодильчик» беззащитно заморгал, жалобно глядя на хищно свистящее прямо перед его шмыгающим носом заячье ухо.
     – Погоди, зайка! – вдруг чуть ли не с рыданиями в голосе прохрипел Кузьма. – Не чикай его!.. Ну, пожалуйста! Пусть себе живет, крокодилушка этакий! Не надо салата! А?!
     Пример-зайка удивленно взглянул на него и, то ли чихнув, то ли хихикнув в лапку, выдавил с серьезным видом:
     – Ладно, Кузьма! Только ради тебя я его пощажу. Но почитай, пожалуйста, его мысли, а то мне что-то физиономия его не нравится!..
     Кузя облегченно вздохнул.
     – Ему сейчас очень больно! – всезнающим тоном загудел он… и вдруг резко крутанул ухо пленника.
     – Ага-а-а! – со слезами на глазах подтвердил тот.
     – А сейчас он ужасно рад тому, что боль наконец-то прошла, – отпустил ухо и «прочитал мысли» на облегченно заулыбавшемся лице страдальца младший сыщик. – Верно я говорю?!
     – Ага! Ага! – весьма уважительно прозвучало в ответ…
     И тут из-за дерева появился Егорий.
     – Там, за кустом, такой дождь! – вытер он мокрое от пота лицо. – Льет как из ведра.
     Затем глубокомысленно напряг лоб и строго взглянул на «крокодильчика»:
     – Так как же тебя все-таки зовут?
     – Зосик, – охотно представился охранник.
     – Запомни, Зосик, что меня зовут Егорием! – грозно нахмурил брови Егорий. – Завтра я встречусь с Челенджеровым… Так что запомни: того, у кого от этой встречи будут большие неприятности, зовут совсем не Егорием…
     Знаменитый сыщик говорил и одновременно прокручивал в голове различные хитроумные варианты операции по захвату профессора Челенджерова… Но он явно не учел слишком большого испуга и не слишком большого ума своего собеседника.
     – А как же зовут того, у кого будут большие неприятности? – не понял тот.
     – А ты, Зосик, сам догадайся! Если мы с профессором будем всего вдвоем, а неприятности ждут не Егория, то…
     – А-а! – радостно закричал «крокодильчик». – Понял!!
     – Молодец! И что же ты понял?
     – Что если неприятности ждут не Егория, то, значит, Егорий от них отвертится, а другим за него попадет!
     – Кому это «другим»?! – не выдержал Егорий и угрожающе уставился прямо в бездонную пустоту ясных Зосиковых глаз: – Ты что, крокодилья твоя голова, действительно не понял, что завтра нам под руку лучше не попадаться, а то больно будет. Не понял?!
     – Да понял я, понял! – испуганно захныкал Зосик. – Я понятливый: другие наши иногда только с третьего удара и понимают… а я всегда – с первого.
     – От удара и осел поймет, – хмыкнул сбоку Кузьма.
     – Так то осел, а я-то – «крокодильчик»! Я же, вон, сразу понял, что вы на что-то намекаете. Правда, сперва не сообразил: на что именно. Зато когда вы мне объяснили, так я сразу все и понял… Только сильно меня не бейте! Я ведь и вправду очень понятливый…
     – Вот что, «понятливый», – начал выходить из себя Егорий. – Не будем мы тебя бить! А ты пойдешь сейчас к своим и расскажешь им про нашу силу. И запомни…
     – Что вас зовут Егорием, – услужливо поддакнул, поднимаясь с земли, охранник.
     – Да нет же! – окончательно разозлился сыщик и затряс над головой руками, будто хотел схватить своего рослого собеседника за грудки: – Запомни, что если завтра что будет не по мне, то вам всем станет не по себе!
     «Крокодильчик» пугливо отступил назад. Его деревянный лоб покрылся испариной и глубокими задумчивыми морщинами, под которыми забегали какие-то шарики и заскрипели какие-то ролики. Ровно через минуту упорного мыслительного процесса шарики наконец заскочили за ролики, брякнув напоследок по ушам сыщиков прямым как столб вопросом:
     – А если нам станет не по себе, то… по кому?
     «О-о-ох!» – бессильно застонал Егорий, и тут вмешался Пример-зайка.
     – По тому!.. Что, когда мы завтра придем, то вы все должны стоять не двигаясь! Кто шевельнется – по стенке размажем! – весьма доходчиво объяснил он все пленнику и повернулся к своим: – Вот так с ним надо! А то он же… явно не гений!
     – Ага, не Гена я! Хоть и крокодильчик, но не Гена, – грустно вздохнул «крокодильчик».
     – Да он ум твой имеет в виду, – с досадой буркнул Егорий.
     – А-а, понятно! – обрадовался своей догадливости тот. – С этим-то у меня все в порядке: ничего лишнего в голове не держим!  А то есть у нас трое,  кто поумнее, так те даже слово «абсолютно» знают… а я его не говорю. Зачем охраннику много ума-то? А? Ум же – это не сила…
     – Абсолютно неверно! – с ученым видом изрек зайка и начал строгать ухом новую палочку: – Знание – сила!
     – О-о! Какой ты умный! – уважительно покосился на палочку охранник и тихо-тихо, даже как-то застенчиво попросился: – А может, я пойду уже? А?! А то курить охота очень…
     – Абсолютный ход! Абсолютно в дырочку! – строго указал Пример-зайка лапкой на забор… и сразу же отвернулся, ибо туповатое Зосиково лицо лучилось таким почтением перед чужой мудростью, что не расхохотаться было просто невозможно.
     – Стой! – вспомнил тут еще про что-то Егорий. – Знай также, Зосик, что мы за вами внимательно следим! Так что, если у кого-то из вас вдруг возникнет пусть хоть даже самое малюсенькое желание рассказать о нас Челенджерову – придем и тоже больно накажем!
     – Ага! – преданно поддакнул тот.
     – Что «ага»?! Все понял?
     – Ага! – снова поддакнул «крокодильчик», но вдруг замялся: – Однако, это… одного не понял.
     – Чего же?
     – А почему «абсолютно в дырочку»?
     – А где же ты в заборе ворота-то видишь? – опять сделал умную мордочку зайка, едва сдерживая смех: – Ну, а если не «абсолютно в дырочку» попадешь, то шишка будет.
     – О-о-о! – только и смог выдавить из себя буквально обалдевший от такой неоспоримой логики охранник…
     – Вот так-то оно абсолютно! – веско поднял вверх палец Егорий и, повернувшись к Кузьме, хитро заподмигивал ему сразу обоими глазами: – А ты, Кузьма, когда мы завтра к ним придем, смотри, охранников зря не обижай!
     – Ладно! – буркнул в ответ тот. – Если только сами не полезут.
     – Не полезем! Не полезем! – заверил пленник.
     – Ну и договорились! – согласно кивнул заслуженный сыщик и окончательно отпустил Зосика: – Так и быть, иди уж!..
     Внимательно проследив за тем, как довольный охранник прыжками несется к забору, Кузьма повернулся к Егорию:
     – Ох и крепкий же орешек нам попался, шеф!..
     – Не орешек, а желудь: он же из дуба сделан, – перебил Кузю Пример-зайка.
     Тот недовольно поморщился, но с поправкой согласился:
     – Вот-вот! Он из дуба сделан, а вы к нему – с намеками…
     – Да какие там намеки?! Я же ему все прямым текстом говорил, – засопротивлялся было упреку Егорий, но в конце концов лишь безнадежно махнул рукой: – а он… абсолютный болван.
     – Так и я говорю: из дуба он, – поставил точку в разговоре Кузьма, и все устало рассмеялись.