Щепотка любви в безумную ночь

-Вьюга, наливай.  И вспомним о затерянных и забытых во времени вещах- сказал, обращаясь к ней. Вьюга, тоненькая, хрупкая девушка, почти девочка, похожая на фарфоровую статуэтку, с белоснежными волосами, презрительно посмотрела на меня своими холодными, ярко-голубыми, словно кусочки льда, глазами из-под белых ресниц. Вместо одежды, вокруг её тела кружилась вьюга, скрывая  фигуру, но иногда вьюга отступала, на секунды приоткрывая её кожу, цвета слоновой кости. Тогда я невольно косился на это место, и она жестоко улыбалась, не показывая свои зубки цвета асбеста. 
В полупустом баре было скучно, и был я рад, что Вьюга скрашивала мое одиночество. За  барной стойкой химичил что-то Чокнутый Часовщик (все его звали Чече), хранитель времени, а в дальнем углу два  Великих Полководца, выигравшие немало сражений, играли в шахматы. Правда, никто из них, не знал правила, и они играли шахматные фигурками как обычными оловянными солдатиками. Было страшно и забавно, одновременно наблюдать, как почтенные старцы в великолепных мундирах, на груди блестят награды, гоняют в солдатиков и сорятся из-за них, как обычные дети. Я улыбнулся. Чече престал химичить, запел,  негромкий хлопок, фиолетовый дым, который пожрал его. Запах серы с корицей.
- Он даже не попрощался – заметил я.
- Чече. Что с него взять. Меня удивляет, как он до сих пор не уничтожил мирозданье.
- Мирозданье строили на биллионы лет, оно выстоит.
- Надеюсь на это, хотя Чече все может.
- Вы правы…
 В бар вошла, покачиваясь, сова с почтальонской сумкой и в фирменной фуражке. Посмотрев на меня грустными, усталыми глазами, она неодобрительно ухнула, бросила мне на колени письмо и так-же неторопливо, покачиваясь, потопала обратно. Вскрыв конверт, я узнал свое новое место работы - брачное агентство. Попрощавшись с Вьюгой, с огромным сожалением в голосе она простилась со мной, и я отправился туда.
  Здание брачного агентства поднималось в небеса. Фасад блестел и переливался тысячью цветов, завораживаю взгляд. Не без трепета, я толкнул огромную, двухстворчатую дверь из дуба, отделанную золотом и янтарем и увидел покосившуюся хибару. Фасад оказался всего лишь декорацией.  Плюнув с досады, я пошел по грязной тропинке, смотря под ноги, чтобы не зацепиться за выступающий камень и не расквасить себе нос. Толкнув дверь, она жалобно заскрипела, протестую против такого жесткого обращения, я вошел в огромный зал, напоминающий горную страну из-за стопок бумаг, поднимающихся до потолка и образующие горные гряды, пики и долины. Откуда-то оттуда вылетел косоглазый купидон и быстро полетел ко мне, крича:
- Привет, ты новенький? Добро пожаловать. Дай я пожму твою лапу.
 Он протянул руку для рукопожатия, но промазал, врезавшись в стену.
- Как ты? Живой?
- Все с ним будет в порядке. Он вечно промазывает и даже с трудом подносит вилку ко рту. А стреляет, ужас. Из десяти только одно попадания и то случайно. Именно благодаря ему появились секс - меньшинства. И эта, выражение, любит один, а другой позволяет себя любить. Балбес. Другого бы нашли, но никто не хочет идти работать за такую нищенскую зарплату. Эх… - кто-то проговорил этот монолог за моей спиной приятным, чарующим голосом.  Я обернулся и увидел Любовь. Её описывать бесполезно. У Любви нет  внешности. Каждый, в ней,  видит свой идеал женской красоты и поэтому она прекраснейшая, красивейшая девушка, женщина, старушка (ну,  это, у кого какие наклонности).
- Может продать фасад, тогда вам денег на все хватит, даже на собственный остров в Карибском море.
- Нельзя, к сожалению.  Любовь это что-то возвышенное, а фасад показывает это. Ведь мало кто открывает двери фасада и видит эту покосившуюся хибару. Ладно, хватит лирики, я вас познакомлю с остальными.
 Я пошел за ней, петляя в бумажном лабиринте.
- Почему здесь столько бумаг?
- Это почти бумага. Это любовь и влечения, с времен появление человека. А мы их собираем и аккуратно сортируем.
- Я вижу, как аккуратно – пробормотал я себе под нос, шагая по рассыпанным бумагам.
 Неожиданно, лабиринт нас выпустил на свободу, свет, слепящий глаза. Запах библиотеки и пива. Глаза привыкли к свету, я обнаружил, что стою в небольшой комнатушке, наполовину захваченной уже бумагами. Парнишка, похожий на обезьяну, валяющийся на полу,  достал маленький бутерброд с сыром и закричал:
- Вот это бутербродище!
 Налил себе почти остывший чай из термоса:
- Вот это горячий чай !
 Откуда достал набор юного химика и проверил бутерброд и чай на наличие яда. Я потрясено спросил у Любви:
- Кто это?
- Ревность. А вот там дальше, на стуле, сидит Половое Влечение.
 Половое влечение оказался огромным мужиком, заросший, с пивным животом. От него разило пивом и немытым телом.  Он заметил меня и сказал:
- Можешь звать меня Пол. Слышь, Люб, пока ты ходила, нам пришла еще работа. Купидон на этот Раз не так сильно накосячил. Он почти попал.
- И куда на этот раз?
- На бабки – и захохотал – Ладно. Нам не так много работать. Эй парнишка, подойти сюда. Для начала простая работенка. Держи – Пол протянул мне две фотографии. На одной был изображен обычный, нечем непритязательный парнишка. На другой фотографии – ослепительный красавец, похожий на какого-то известного актера.
- И? – спросил я.
- Тугодум. Твоя задача, чтобы парнишка немного на идеал, на этого красавца. Ясно?
- Ясно.
- Хорошо, тогда мы немножко поработаем над характером. Приукрасим, заштрихуем, замаскируем их слегка. Действуй.
 Так началась моя работа в брачном агентстве…