Сказка про Краски

СКАЗКА ПРО КРАСКИ

Жила была коробка с красками. В свое время она была склеена умелыми руками из серого картона, расписана яркими цветами и узорами, затем в нее вселили двенадцать красок, каждая из которых имела свое неповторимое имя – Цвет. Каждая краска внешне была похожа на остальные своим тюбиком-телом. У всех красок были одинаковые шляпки-колпачки и только небольшие наклейки показывали, что краски то разные. В зависимости от внутреннего цвета у каждого тюбика был свой характер.
Самая добрая из всех красок была Желтая. Она постоянно болтала с соседками, была неспокойна и смешна.
Самая угрюмая была Черная. Она мало с кем общалась, постоянно размышляя о чем-то вечном, и с неохотой отвечала на вопросы. Ее загадочность притягивала соседок, ее высокомерность держала их на расстоянии.
Самая холодная и безразличная была Белая. Ее ничего не интересовало кроме своей чистоты. Она очень любила себя и сильно возмущалась когда хоть какое-нибудь пятнышко появлялось на ее фоне.
Светло-зеленая краска была романтична, всему удивлялась, всем восторгалась и имела вполне сносный характер. Она могла запросто вступить в разговор с другими красками, умело вплетая свою мысль, иногда до того абстрактную, что беседовавшие теряли в конечном итоге саму суть беседы.
Была у нее старшая сестра – Темно-зеленая. Это была довольно своенравная и взбалмошная особа. Она несколько презрительно относилась к эйфорийному состоянию своей младшей сестры, как правило, не прислушиваясь к ее мнению, но окружающим, почему-то, из двух сестер, нравилась больше младшая, на что старшая больше замыкалась в себе, становясь все темнее. Когда же у нее было прекрасное настроение, все с удивлением видели, как она грациозно – утонченна и прекрасна.
Самая скандальная краска была, конечно, Красная. Она постоянно со всеми ругалась, пыталась измазать и подавить своим цветом собеседницу, бесцеремонно вторгалась в тихие беседы и была всегда на виду. С ней старались не связываться другие краски, но поговаривали, что Красная побаивается Черную. В открытый конфликт они никогда не вступали, но в присутствии Черной, Красная не так нагло себя вела и чувствовала себя не  уверенно.
Оранжевая краска жила сама по себе. Ее не интересовало ничье мнение, но и свое она никому не навязывала. Она была по-своему красива и одинока. Дальняя родственница – Желтая, с ней почти не общалась, так как чересчур разную жизнь они вели. Не смотря на кажущуюся простоту, Оранжевая была очень не глупа. Время, проведенное наедине с собой не прошло даром, и часто Оранжевая ставила в тупик всех остальных каким то точным решением проблемы или высказыванием.
Охра постоянно спала и была ленива до безобразия. Время от времени она просыпалась к жизни, приводила себя в порядок и  в ней даже начинало угадываться какое-то родство с Желтой. Сама по себе она была далеко не красавицей, но когда на короткое время она сближалась с какой-либо из красок,  менялась в лучшую сторону, и в ней появлялась какая то спокойная глубина, но лень брала свое, Охра меркла, ссорилась с подружками и снова засыпала.
Коричневую краску не мог понять никто. Когда она была дружна с Белой, то светлела, и в ее поведении появлялась легкомысленность и вздорность Красной. Когда она дружила с Черной,  то поддавалась ее влиянию, начинала говорить глубокомысленные фразы, сама зачастую не понимая, что говорит, становилась более уравновешенной и спокойной. Она легко поддавалась  влиянию другой краски, которая не всегда благотворно влияло на ее внешность. Как то раз даже случилось так, что Коричневая за короткий промежуток времени сдружилась почти со всеми красками и в конечном итоге, она превратилась в какой-то бурый цвет, совсем потеряв свою индивидуальность.
Голубая краска была похожа на весенний ручеек. То здесь, то там слышался ее звонкий голосок. Она была очень дружна с Желтой, и вместе они часто проказничали. Добродушный мягкий характер, готовность постоянно помочь всем и вся, и простодушие часто приводили к тому, что другие краски – интриганки использовали ее для каких-то своих мелких поручений. А в общем ее все любили и относились к ней как к шаловливой девчонке и старались не обижать. Когда же у Голубой были какие-то неприятности или она была в ссоре с кем то, она замыкалась в себе, становилась непреступно холодной и отрешенной. Но Голубая не долго помнила обиду и через какой то промежуток времени снова звенел ее голосок веселым колокольчиком.
Синяя была интриганка. Она постоянно замышляла какие то аферы, ссорила между собой краски, впутывалась в какие то темные истории и неприятности. Ее недолюбливали и побаивались за то, что она любую из красок могла поставить на место резким обидным словом. Она едко высмеивала недостатки соседок и могла даже поспорить с Черной.
Самая же загадочная была Фиолетовая. Ее кажущаяся легкость Голубой могла резко перемениться на давящую тяжесть Черной. Она легко общалась с любой из красок, входила в доверие, и если происходила ссора,  безжалостно могла измазать ставшую неугодной краску. Причем она не боялась никого. Черная ее считала сумасшедшей, Синяя старалась с ней не связываться, остальные же краски, по возможности, пытались не общаться с ней, но лесть Фиолетовой, ее утонченность и хитрость помогали добиться расположения любой из красок.
Итак в доме-коробке жили-были двенадцать красок. Сначала они были все одинаковые, с упругими цилиндрическими телами и были как две капли воды похожи. Но в один прекрасный (или не очень) день, Коробка была открыта и появилась Рука. Она бесцеремонно переворачивала краски, не обращая внимания на их недовольство, затем взяла Голубую и Желтую. Коробка была закрыта, и краски в ужасе громким шепотом спрашивали друг друга, что же делать дальше и что их ждет. Через какое-то время Рука принесла заметно похудевших, Желтую и Голубую: прекрасные свинцовые бока были безжалостно смяты и изуродованы. После того, как коробка была закрыта, краски пристали с вопросами к двум несчастным, но из за галдежа ничего не было слышно. В конце концов немногословная Черная утихомирила всех, заявив, что всех измажет, если они не успокоятся. Стало тихо.
- Ну что ж, рассказывайте, - сказала она двум подругам. Желтая была обескуражена происходящим и не могла ничего сказать, но Голубая, не долго горевав, начала рассказывать:
-  Сначала нас отнесли на какую-то Большую поверхность, вокруг было так много света и красиво. Затем пришла Рука и бесцеремонно сняла наши шляпки и больно сдавила бока, выдавив из тела краску. Нас перемешали – продолжала Голубая, и получился цвет.
    Он назвал себя – Бирюзовый. Очень красивый цвет. Затем пришла кисть, осторожно измазалась в Бирюзовом, и ловкими мазками нанесла его на чистый белый холст. Холст был довольно добродушный дядька и успокоил напуганные краски, сказав, что скоро, при помощи красок, превращенных в цвет, он станет картиной. Он объяснил также, что жизнь красок и заключается в том, чтобы ими рисовали картины на Холсте. Так же Холст объяснил, что если красками не писать картины, то они высыхают от тоски в своих свинцовых телах, потому что никто не видит, как они прекрасны на самом деле.
Задумались краски, затихли каждая на своем месте.
Прошло еще какое-то время. Снова была открыта коробка и Рука взяла Красную и Коричневую краски. Затем Зеленую, снова Голубую, Черную, Синюю. К закрытию Коробки почти у всех красок были помяты бока. Только Оранжевая и Фиолетовая красовались тугими боками, но коробка открывалась часто, и вскоре и они стали такими же, как все.
Проходило время. Какими то красками пользовались часто, какими то реже. Прекрасной, звонкой Голубой осталось совсем мало. Когда то красивое тело превратилось в сморщенный обрубок, но Голубая, как обычно, не унывала. 
Знаете, сегодня я была Морем, а вчера небом, а Желтая вчера была Солнцем. Краски недоуменно смотрели на нее. Чему радуется дуреха? Ее осталось всего ничего, а она туда же – Небо, Море. Ну и что?! Вот выдавят ее окончательно и выбросят бесполезное пустое тело.
Однажды Голубая не вернулась в коробку. Темно – зеленая видела как ее остатки были выдавлены на Палитру, а пустое тело выброшено в мусорное ведро. Приуныли от этой вести краски. Несколько дней место, на котором постоянно лежала Голубая, пустовало, напоминая всем, что с ними рано или поздно произойдет, но время проходило, и Голубую стали забывать, уже привыкнув к ее отсутствию.
В один прекрасный день коробка была открыта и Рука положила на пустующее место Голубую. Да- да, – Голубую. Правда, совсем другую. Тело у нее еле уместилось на место, куда ее запихнули. Она была больше по размерам прошлой Голубой, хотя характер был такой же. Так же весело она щебетала и так же недолго огорчалась на свои помятые бока. Через какое то время исчезли Зеленая и Коричневая. Так же на их место вселились другие Зеленая и Коричневая.
Прошло много времени, Все краски в конечном итоге были выдавлены, на их места вселялись другие краски, и так продолжалось много раз. Из старожилов остались только Фиолетовая и Черная, которые тоже доживали свою жизнь. Время от времени они вспоминали какими были в молодости, как здорово было, когда они лежали рядом – все двенадцать цветов. А вот приходящие молодые краски совсем не ценят их возраст, смотрят на них свысока и посмеиваются над старушками.
Вскоре не стало Черной. Хитрая Фиолетовая забилась в угол коробки и, если приходила Рука,  она в ужасе замирала, думая, что Рука пришла за ней.
Появилась новая Черная. Такая же умная, как и прошлая, только что не хотела общаться с полу высохшей Фиолетовой.
Прошло много - много времени. Когда-то нарядная Коробка поистерлась и уже не так плотно закрывалась как прежде. Кое где протерлись дыры и было постоянно светло. Забившаяся в угол Фиолетовая ни с кем не общалась, живя одними воспоминаниями. Когда-то красивое тугое тело превратилось в высыхающий корявый обрубок, в котором теплились остатки Фиолетовой.
Как то пришла Рука, раскрыла истрепанную Коробку и высыпала все краски. Выпала и Фиолетовая. Полузасыпающим сознанием она видела, как Рука собирает краски и укладывает их в другую, новенькую Коробку с глянцевыми боками. Вскоре на столе не осталось ни одной краски, кроме Фиолетовой. Рука взяла ее, пощупала ее каменные бока. – «Я тоже хочу в новую Коробку» - еле слышным голоском прошептала Фиолетовая. –«Я еще пригожусь…» Но Рука решила иначе. Старая Коробка была выброшена в Печь, а Фиолетовая – в мусорное ведро. – «Я еще могу пригодиться» - прошептала еще раз Фиолетовая, но ее никто не слышал кроме очисток картофеля…
В галдящую красками глянцевую Коробку вселили новую Фиолетовую. Она свысока смотрела на сморщенные тела красок и решила, что с ней этого никогда не произойдет. И так, жизнь продолжалась.