Там, где ангелы теряют дорогу 1

1

Каждый должен пройти испытание,
Довольно простое - прогулка со смертью.
Нужно лишь стать на время безумным,
Судьба покровительствует им, ведь верно?
Просто забыть, что жизнь что-либо значит
И отдать себя воле стихии...
Только тогда понимать ты станешь -
Зачем нужна жизнь в созданном тобою мире...
(взято из интернета, адрес ресурса утерян, все права принадлежат тому, кто имеет на это право)

13 сектарант (понятие придуманное автором – означает примерно тоже, что и рота. В один сектарант входит 36 человек, включая капитана). Легион Ада. Лель.
Звякнула цепь и он очнулся. Нестерпимая боль выгнула дугой худое тело. В глазах стоял кровавый туман, сквозь который медленно проступали очертания знакомой темницы. Похоже, что вчера он так и не смог убежать.
Лель перекатился с живота на бок. Руки были прикованы к ногам ржавой железной цепью. Грудь жгло. Он скосил глаза вниз насколько смог. Ткань рубашки присохла к груди. Еле видный герб наёмников бесов на нашивке Леля отлично подходил под понятие ирония.
Раздался первый унылый трубный зов.
- Похоже я опоздаю, - вздохнул Лель и улыбнулся.
Его давно не пугала мысль о том, что он разговаривает сам с собой. Это даже помогало в отсутствии собеседника не сойти с ума. Притом он всегда мог слышать себя со стороны и анализировать сказанное.
Содрав о неровные края корку с ран на запястьях, Лель ждал, пока руки станут скользкими. Освободившись, он откинулся на грязный пол, унимая тошноту и приближающиеся слёзы.
- Ещё немного, ещё немного, ещё немного… - повторял он словно молитву.
Великая Академия Шакара, где каждый может научиться тому чего пожелает, отдав взамен пять лет службы или заплатив нужную сумму. Денег у Леля не было, а вот желание учиться затмило отговорки отца. В итоге служить оставалось неделю, и командир как с цепи сорвался, чувствуя, что его развлечение скоро уйдёт.
Но Лель не хотел думать. Он старался жить на автопилоте


Хельт, рабочий кабинет Лисандра.
Тёмный бог Чёрного Солнца устало потер переносицу под очками. Час от часу не легче. На кой Хаос спрашивается, они послали его одного. Конечно, он впал в ярость. Лисандр передёрнул плечами, вспоминая невыносимо белые глаза Адоиля и его почти рычание. Досталось всем ему, Леонарду и видимо теперь Левасу, который хвала Хаосу наконец-то получит по заслугам. Но почему Адоиль проснулся? Почему идеальная система, казавшаяся вечной, как ни смешно не смогла удержать Вечность? Где закралась ошибка?
Продолжая думать обо всем сразу, Лисандр посмотрел на монитор, за которым он пятый день подряд сочинял отчёт. Адоиль ясно дал понять – никто не уйдет обиженным его милостью, если не будет веских причин, почему они не уследили.
Лисандр рассержено застукал по клавиатуре. Так хотелось пойти и сказать напрямую что мол, простите, конечно, ваше злобствующее величество, но вы не давали нам спокойно творить. То, что вырастало само это хорошо, но больно уж не эстетично. Про себя Лисандр малодушно подумал: «Если бы тогда не сорвался Левас – это мог быть я или Лео».

Хеттель, тайная комната Леонарда.
Красноволосый мужчина сидел на кровати в обнимку с двухлитровой бутылкой спиртного. Рядом на полу уже лежали пять таких выпитых до дна.
- Всё пропало. Всё. Ты слышишь и-ик…Никто нам не поможет, - бормотал бог Красной Луны.
Внезапно дверь распахнулась. Со всего маху стукнувшись о стену, нервно вибрируя, поползла назад к открывшему.
- Надо ли спрашивать, отец, - это слово девушка произнесла как изощренное ругательство, - почему ты здесь, а не в общем зале?
Леонард икнул. Он старался не обращать внимание на гостью, одними губами продолжая шептать:
- Всё пропало…

Ад, Шакар, покои Люцифера и Валерии.
Король проснулся со странной тупой болью в сердце. Это происшествие его так поразило, что последний час он лазил в библиотеке, пытаясь выяснить, могут ли у ангелов быть проблемы с сердечнососудистой системой.
Королева сидела в кресле у двух кроваток, где мирно спали близнецы – девочка и мальчик.
- Плохое у меня предчувствие, - пробормотал Люцифер, просматривая медицинский справочник дьяволов.
- Ты можешь заболеть? – поинтересовалась Королева.
- Нет. И поэтому мне, вдвойне страшно. Может быть, ОН вспомнил обо мне?
- Кто? Нешана?
- Нет! Не произноси этого имени. Вдруг он услышит?
- Лю, ну он не мстительный мальчик. Он простит, - Валерия не была уверена в том, о чём говорит.
- Мальчик он может и не мстительный, зато как бог, наверное, очень даже.
Люцифер передернул плечами. Он положил справочник на место и взял том «Защитные руны», освежить в памяти на всякий случай.

Библиотека Хеттеля. Бес Нешана и дьявол Ёхшен.
- Затевается что-то… - зевнул парень, сидящий в кресле у открытого окна.
- С чего ты взял? – поинтересовался его погодок, на каждое слово рассекая воздух двуручным мечом.
Читающий не ответил.
Они резко контрастировали друг с другом. Белый и чёрный, искусный оратор и косноязычный грубиян, бывший воин и бывший книгочей. Теперь связь, что объединяла этих двоих стала сильнее, но в тоже время они отдалились друг от друга. Каждый пытался наверстать упущенное. Исправить искажённое ошибкой.
- Так с чего ты взял, что что-то затевается? – прекратив упражнение, переспросил бывший книгочей.
- Всё дело в тенях.
Ответ повис в воздухе как несвоевременная шутка – хотелось и обругать сказавшего и поискать «между строк».

Эдем. Левас.
«Заскочить на инструктаж новых хранителей – сделал. Проверить отчёты – сделал. Академия, лекция в полдень – не забыть…»
Уставший не молодой, но и не старый седовласый мужчина взглянул в зеркало. Белые, словно поддёрнутые бельмом глаза слепого пророка, ввалились. Черты пухлого лица заострились. У губ залегли складки.
Его что-то тревожило. В последнее время в спокойном фоне ощущалась какая-то напряжённость. Посланные к Люциферу ангелы принесли с одной стороны хорошую весть – Король Ада ничего не затевал в ближайшее десятилетие. С другой стороны было над чем задуматься. Возмущения не могли возникнуть на пустом месте.
Мужчина поднёс руки к лицу, будто собирался стереть волнение. Внезапная догадка парализовала его на месте. «Тёмные боги!».

Окраина вселенной, Адоиль.
За рекой шумел чёрный лес. Холодные крылья ветра тревожно шуршали по кронам. Лужи на размытой дороге покрылись тонкой коркой льда. Промозглая сырость бродила между стволов, оседая тусклым инеем на листьях. Удушливая вонь, гниющих листьев, древесины и мелких животных, попавших под действие проклятья, в морозном воздухе становилась резче. Неистовый ветер усилился, гоня с запада снеговые тучи. Они плыли близко к земле, врезаясь в пики гор и скрывая их своими серыми раздувшимися телами.
Укутанный в чёрную накидку без опознавательного герба странник свернул в сторону от дороги, ведущей к городу.
У обрушенного моста он спустился к реке, несущей чёрные воды на восток. Высоко горела недосягаемая луна. Воздух сверкал, наполняя вещи возможностью к метаморфозе. Река блеснула изогнутым клинком гиганта, покосившийся забор взметнулся к небу и лежал на земле сотней копий. За речкой было темно и тихо. Где-то вдали шумела столица, и орали пьяные стражники. Странник, закурил самокрутку, поглядывая то на небо, то на другой берег. Немного согнув ноги в коленях, он перепрыгнул через реку.
Впереди его ждал очень долгий разговор. А ночь уже близилась к середине. Последний раз глянув на звёзды, он углубился в бурелом. Предстояло непростое дело найти давно потерянное и «зайти в клетку с разъярённым львом», при этом нужно было успеть до рассвета. Не к спеху оповещать всех.

2

Когда я проснулся
Я знал лишь одно –
Великое чувство любви.
Когда я проснулся
Я знал лишь одно –
Светлое слово добра.
Когда я ушёл на восток
То забыл и слово, и чувство – себя!

Он воплотился и сразу почувствовал саднящую боль, частыми вспышками обнаруживавшую себя то там то здесь. Она была как от давно заживающей раны. Хаос приложил много усилий, чтобы справиться с новыми чувствами и нахлынувшей незнакомой силы – времени. Пока его раздираемый разум пытался адекватно реагировать на изменения, новая лавина неприятностей уже мчалась к нему, грозя поглотить только что осознавшее себя существо. Всё дело было в хрупком непрочном сосуде именуемом – тело. Наброски этого приспособления, которое позволяло покинуть Космос, он нашёл в старых потерянных записях триста семьдесят первого. Тело едва могло дышать от принятой в себя силы.
Хаос принял единственное неохотное для себя решение, которое позволит ему остаться материальным. Он сконцентрировался на агонизирующих частях и как маниакальный мазохист отрезал от себя. Боль приутихла, но с ней исчезла частица информации. Хаос содрогнулся. Не слишком ли большую цену он платит за краткий материальный миг. Но он продолжил методично обрезать все, что могло мешать. Ведь после всего этого он обязательно получит ответы на свои вопросы.
Покончив с пыткой, он почувствовал усталость, раздражение и апатию. Белый поток чистой энергии подхватил недвижимое тело и понёс куда-то вперёд. Хаос стремительно приближался к выходу в материальный мир. Проходя извилистыми путями белого потока, он заметил ярко горящие повсюду коды, где особо выделялись на швах цифры 371.
«Третий по происхождению. Седьмой – не пройденный им тест. Первая – ошибка за все время» - скользнула к затуманенному усталому сознанию мысль. Глупая ошибка, стоившая начальных усилий.



Первое что он увидел, открыв глаза – потолок из прогнивших досок. Слизь неясного происхождения, свисавшая толстыми жгутами до пола, подрагивала от ветра. Стояла тишина, и он подумал что оглох.
- Парень, ты как, живой что ли? Нормально себя чувствуешь?
Над ним склонилось морщинистое лицо. Оно растягивало треснувшие губы в улыбке. Он не прислушивался к дальнейшим вопросам и закрыл глаза. Слышал он до сих пор плохо.
Голова не работала вообще. На самый простой вопрос «кто он?» всплывали отрывки воспоминаний, но они быстро сменялись как прокручиваемая видеокассета. Терзаемый видениями и проснувшейся болью человек без имени уснул.

Нашли они его у Завала под сгоревшей сосной. Сначала думали труп, хотели зарыть. Но подойдя ближе, поняли – живчик. А раз так стоило повозиться. Парень был молод и крепок телом. Светловолос, с глазами редкой расцветки – жёлтыми. За такого в хороший день на Рынке могли дать сорок-пятьдесят золотых в зависимости от благосклонности старухи Судьбы. Но тащили они его в лагерь с неохотой. Одежда на нём была странная. Штаны из плотной ткани. Рубашка на ощупь напоминала кожу крокодила. Сам парень тоже сильно отличался от всех кого встречал наёмник.
Вечерком у костра на привале после пятой или шестой бутылки найденного в схроне вина «волков» потянуло на философию.
- Думается мне храмовник он. Шли они, наверное, группой со своих гор, а тут на них волколаки напали. Поопытнее что – отбились, а этого задело. Они его и бросили, - Трояш глянул на собутыльников затуманенными глазами.
- Не-а. На храмовника он не похож. Тело у него натренированное. Поди вояки молодняк тренировали и он не прошёл. Они его тут и оставили подыхать, - возразил Когош. – Воякам что одна, что две жизни – грош цена. Да и щуплый он к тому ж…
Волк сидел дальше всех от костра и слушал пьяные домыслы товарищей. Его начало клонить в сон, когда Трояш заступил в караул. В голове всё крутились вопросы «кто такой этот парень и что с ним случилось», а в ушах стоял приятный звон золотых монет.


Он проснулся от того что кто-то лег ему на грудь и тыкался холодной мордой в лицо. Открыв глаза, он увидел Змея. Огромное тело черно-маслянистое все время находилось в движение и как будто все время увеличивалось.
- Привет, - повернувшись одним глазом, сказала тварь. – Долго же ты спишь.
- Кто… кхм… кто ты? – первые произнесенные слова довались с трудом.
Он тяжело вздохнул, ощущая, как шершавые чешуйки карябают кожу до крови.
- Я? – удивлённо спросил Змей и моргнул – облизнул глаз раздвоенным языком. – Эк тебя приложило, господин хороший. Я тот, через кого ты переступил, выходя из своего убежища. К сожалению, я не смог понять, чей ты и решил сам наведаться в гости. Глядя на тебя, я до сих пор не могу понять ты их или его создание?
Змей повернулся другим глазом. Человек или существо, ассоциирующее себя с человеком, отметило, что у него разные глаза. Один чёрный как бездна, а другой словно дымкой поддёрнут бельмом. Сейчас на него уставился дымчатый глаз.
- Так чей ты?
- Я ни чей. Я сам создатель… - угрюмо ответил человек, испытав первую в жизни эмоцию.
- Ага, как же… Создатель… - смешок, похожий на скрип. - Понаразводилось вас как семян одуванчиковых. По сравнению с теми другими ты – слабак. А всё туда же – создатель, - последовал очередной желчный смешок. – И чего же, позволь полюбопытствовать, ты создатель?
- Я, - он был уверен, что знает правильный ответ, однако голова отказывалась давать ему эту информацию. – Не помню… - с ужасом на пределе слышимости произнёс человек…
- О Вечный Хаос! – воскликнул явно веселящийся происходящим Змей. – Ты, голубчик мой, не создатель, а недоразумение какое-то. Я бы сказал ошибка нашего дорого Творца Жизни. Но, к сожалению, это было бы ложью назвать тебя ошибкой. Ведь ты так прекрасно сложен. Не смотря на недочёты в этом теле. Видимо тебе не хватило сил на завершение. Ну, ничего. Я отправлю тебя обратно и ты сможешь выполнить работу над ошибками…
Змей медленно сполз с тела. Он предвкушал сытный обед из чистой силы. Распахнув розовую пасть, змей выдвинул клыки.
- Что ты делаешь?
- Жрать тебя собираюсь, - ответил змей, раздосадованный, что демонстрация клыков никак не впечатлила человека.
- А где остальные?
Он припоминал, что вроде бы его кто-то тащил и отпаивал горькими зельями.
- Твои дружки мертвы…
- Они не мои… фух… ууу… - человек приподнялся на локтях.
Голова пошла кругом. Перед глазами заплясали цифры, замещая картинку. Везде появлялись сочетания тройки, семерки и единицы, которые чаще всего складывались в 371.
Змей тем временем отвлекся на пролетающую мимо бабочку Аида – черное мерзкое насекомое со стальным жалом на конце чешуйчатого брюшка – и не мог заметить метаморфозы происходящей с человеком.
А он, вглядываясь в неровные столбцы цифр, вспоминал. «Вначале был Хаос, и в водах его плавало Золотое Яйцо, содержащее в себе зародыш Вселенной… Нет. Вначале был Хаос и Вечность, идущие рука об руку… Было развитие, которое мерками нынешних миллиардов заселенных миров прозвано чудовищным. Но тогда, когда не существовало судей кроме двух Изначальных, любое развитие было нормальным. Вскоре существ и субстанций народилось настолько много что Вечность, раскинутая по всему Хаосу, но всё же являвшаяся ограниченной в размерах, не могла больше следить за ними. Тогда она воплотилась и потребовала наблюдателей. Хаос не отказал другу и создал по подобию Вечности Трех. Имена и слова появились намного позже воплощений наблюдателей вместе с Левасом или 371. А потом Хаос потерял связь с Вечностью, появился пласт силы, который как кокон окружил его. И последовала боль и беспамятство».
Он тряхнул головой, прогоняя апатию и усталость. Достаточно четко привиделись мгновения, когда он резал себя на куски, чтобы явиться в этот мир.
Змей повернулся к закуске и оторопел. На него смотрели два немигающих желтых глаза. Они горели как полуденное солнце. Черты человека изменились. Отекшему розовому лицу уступила место болезненная бледность. Тонкие черты, сведенные к переносице брови и почти незаметно крючковатый нос, делали человека похожим на ястреба. Многочисленные рубцы и шрамы на нагом теле рассасывались. Змей рассержено зашипел. Что, чёрт его возьми, тут происходило. Ранее блеклая аура сейчас проступила нестерпимо ярким золотым вихрем.
- Что же ты за тварь такая? – вслух спрашивал себя Змей, отползая назад. Похоже закуска на сегодня откладывалась. Уйдя на безопасное расстояние, он скинул шкуру, которая была чёрным плащом. Сверкнули тёмно-зеленые глаза, рассыпались по плечам кудри красных волос, опасно блеснул выхваченный карающий меч. Ангел Первого Поколения Ребелион всматривался в противника.