Похороны Эльзавет Из цикла О Мексике

Солнце направлено на огромную толпу людей, и она все разрастается.

Кладбище на возвышенности, внизу лежит город Вильяэрмоса - прижатые друг к другу домики, огромные магазины, отели, стеклобетонные монстры банков. В одном из таких славных домишек жила Эльзавет Монтр, но сейчас ее тело покоится в гробу, его совсем скоро опустят в землю.

Кладбище. Довольно маленькое, уютное; деревья с распустившимися цветами; господи, почему она умела тридцативосьмилетней; ограда; возле ее могилы людской муравейник. Муж Алекс с недоплаканными глазами. Старенькие мать и отец, лица у них отрешенные, словно они до конца не верят, что дочь никогда не огкажется за их спинами.

Они всю предыдущую ночь провели на кладбище и с ними вместк сотни людей. В зале, приспособленном для этого, давали бесплатный кофе и какие-то бутерброды. Родители, две сестры и два брата, муж Алекс ничего не ели. К ним постоянно подходили люди, утешали, что-то говорили, но они были вне слов и звуков. В одном из залов стоял гроб, а рядом фотография Элизабет, дарящей улыбку вечности, но разве она могла догодаться, что это ее последняя фотография.

Она возвращалась из командировки в Велакрус, радостная, оживленная. Позвонила Алексу: жди меня минут через 40, закажи что-нибудь вкусно-вкусное. Последний звонок для воспоминаний. Уже как бы из ее небытия.

Ослепительное солнце. Она его любила. И зарисовывала.

Она была дельным инженером. Получала большую зарплату. И весело улыбалась будущему.

Машина упала в реку, перед самым мостом; рыбаки умудрились открыть дверцу; Эльзавет успела поблагодарить; и тут неожиданно течение подхватило ее и унесло резко вниз: она с ним не справилась. Рыбаки не смогли ей помочь.

5 лет назад Эльзавет открыла частную художественную галерею, которую быстро полюбила вильяэрмоская богема. У нее был отменный вкус и все выставки были не проходными, а настоящими - ДЛЯ людей, а не против. Никто из губернских и мэрских чиновников от культуры их не посещал. Художники уже через несколько месяцев стали говорить "наша Эльзавет".

Алекс свою красивую жену безумно любил. Они были однолетками и понимали друг друга с полуслова. Художникам он говорил: "Наша Эльзавет" - к ним он свою жену не ревновал.

Отпевание длилось ровно час. Падре сказал: "Эльзавет заслужила спокойную жизнь на небе".
И читались молитвы. И вновь говорил падре. Слова были простыми и ясными. Женщины плакали. Мужчины отводили глаза.

Потом пришли гитаристы и певец. Певец пел, что Эльзавет на самом деле никуда не ушла, она осталась со всеми нами; гитары рвали сердца на части; музыка парила и летела, как машина Эльзавет, все время прибавляя скорость. А потом музыка ушла в никуда и наступила тишина. И только всхлипы Алекса ее тревожили. Мать и отец плакали беззвучно - направляли рыдания в себя.

Господи, думал я, почему она ушла такой молодой и красивой, почему там, на небе, никто ее не пожалел; почему в самый последний момент никто ее не задержал?

Небо наматывало на себя небо. Безмерно голубое, с яростным солнцем. Люди, когда гроб с Эльзавет опускали в землю, были спрессованы, их объединила общая память об Эльзавет.
Небо напевало песню об Эльзавет губами Алекса. Все лица пришедших на похороны были вытянуты скорбью, но оставались прекрасными, а надо всеми светилось лицо Эльзавет - придуманное солнце, но очень явственное.

Потом все разошлись.
Каждого позвала своя жизнь.
Торопливые прощания, отяжелевшие шаги по кладбищенской земле. В ушах - вой несуществующей сирены.

Вот и все.
На остальное не хватает сил...
                5 июня 2009 г.
                г. Вильяэрмоса