Часы с кукушкой

Белобрысый мальчуган в резиновых сапогах на босу ногу носился по бетонным плиткам садовых дорожек, стараясь не наступать на заросшие травой стыки между плитками. Как-то раз, вот так же носясь по садовым дорожкам, он заметил, как из щели между плиткой и землёй высунулась зеленоватая ящерица. Она неторопливо перемещалась, растопырив короткие лапки, задрав плоскую голову с большим ртом  и маленькими чёрными бусинками глазок, в поисках солнечных лучей. Выбравшись на солнце, ящерица, свернув чешуйчатый хвост, застыла на ближайшем булыжнике, напоминая уменьшенную копию дракона с острова Комодо, каких мальчик видел по телевизору. Мальчик долго, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть, наблюдал за ящерицей, потом осторожно подкрался к ней на цыпочках и схватил её за хвост, но ящерица, ловко увернулась и, как тень, нырнула под плиту, оставив в руках  мальчика свой хвост. Сначала он подумал, что ящерица  должна умереть без хвоста и  уже хотел схоронить хвост в саду, под яблоней, где уже были захоронены несколько жуков и лягушек. Но потом вспомнил, что у дяди Кости, к  примеру, нет ноги, а он жив, значит и ящерица может жить без хвоста.

Мальчик решил присоединить хвост к  своей коллекции, которой очень дорожил. В коллекции  уже была, подаренная тётей муха в капле янтаря, мрамор с вкраплениями горного хрусталя и сушёный краб, плавающий в жидком стекле.

В многочисленных щелях и трещинах садовой дорожки мальчик надеялся опять увидеть ящерицу без хвоста, а может быть даже змею. Он загадал, что если ни разу не наступит на стык, заветное  желание обязательно сбудется. В пылу игры мальчик со всего маха наскочил на деда. Дед,  в  не застегнутой рубахе от полосатой пижамы, одетой на майку, в синих  лётных галифе  с широкими подтяжками и в яловых сапогах,  напоминал хоккейного арбитра на линии.  Он стоял на круглой бетонной площадке, рядом с колодцем и поливал из шланга луковые грядки. Чтобы вода лучше распылялась, дед перекрывал большим пальцем штуцер резинового шланга, регулируя,  таким образом,  водяной напор. Мальчик с визгом отскочил от деда и,  разбежавшись по новой, вновь налетел на него. Дед, широко улыбаясь, направил на мальчика тонкую, упругую струйку из шланга, и тот, хохоча,  убежал. Солнце приближалось к зениту. Ещё немного и наступит осушающий полуденный зной,  и дед торопился полить весь огород.
- Дед, покажи дырку, - сквозь смех кричит мальчик.

У деда в голове действительно имеется отверстие - след от немецкого штыка, память о войне. В дни молодости дед подходил к  какой-нибудь компании в пивной и говорил: "Хотите,  я засуну палец в голову?" Никто, конечно, не верил. После того, как ударяли по рукам,  дед торжествующе снимал шляпу и просовывал две фаланги пальцев прямо в темечко. Когда дед бывал в хорошем расположении,  он позволял внуку засовывать палец себе в голову. Дырка была обтянута тонкой, розовой кожей и, если слегка нажать на небольшое розовое пятнышко,  палец проникал внутрь головы. Мальчик мечтал, иметь такую же дыру в голове, через которую можно проникать в мозг. Дед посмотрел на разгорающееся солнце, на неполитые грядки и сказал:
- Сходи-ка, посмотри, сколько там времени натикало. Скоро водопровод перекроют.

Мальчик забежал в дом. На кухне бабушка варила клубничное варенье в эмалированном  ведре.
- Ба, сколько времени натикало? - с порога крикнул мальчик.
Бабушка убавила газ и прошла в комнату, где на стенке висели ходики с кукушкой.
-  Полдвенадцатого, - ответила бабушка, - скажи деду, что через час обед.
-  Дед, полдвенадцатого, - радостно кричал мальчуган, перепрыгивая через грядки.
-  Хорошо, значит,  успею всё полить, воду-то до часа дают, - обрадовался дед, - придётся тебе часы подарить, потому как без часов ты не человек, а одна только финтифлюшка.

Настоящие ручные часы лежали у деда в тумбочке. Они были большие с хромированным корпусом, задняя крышка прозрачная, так что все колёсики, шестерёнки  видны. Всё это хозяйство двигалось  и, если приложить ухо к крышке, тикало. Мальчик представлял, что внутри механизма сидят маленькие человечки, которые и приводят винтики в движение.
- Дед, а можно дырку потрогать? - жалобно приставал мальчонка.
-  Можно. Дед  потрепал паренька по косматой голове, потом откинул, зачёсанные назад волосы и обнажил, затянутое тонкой кожей, отверстие на темечке. Мальчик с замирающим сердцем просунул палец внутрь и, выдернув палец,  в полном восторге побежал по дорожкам.

Он затеял новую игру. Теперь он - разведчик-переселенец в тылу индейцев, а кусты смородины - заросли в дикой прерии.  Осторожно миновав ульи с гудящими пчёлами, проскочив мимо сенного сарая, где стояли клетки с  кроликами, он прокрался за сетку-рабицу, где жили куры и гамбургский петух - важный, как арийский генерал. Куры были фашисты, а петух - их  командир. Мальчик должен был доставить срочное донесение партизанам-кроликам.  Куры, мирно клохча, клевали корм, не обращая на мальчика внимания, а вот петух  проявлял явное неудовольствие. Он беспокойно крутил шеей, косил на мальчика беспокойным глазом  и тревожно чистил клювом ороговевшие шпоры на косматых лапах.  Петух был очень агрессивный. Он никого, кроме бабушки, не подпускал к курицам и яйцам. По-видимому, приняв мальчика за похитителя яиц, щёлкая шпорами и вытянув шею, он с гортанным клёкотом двинулся на мальчугана.   Растопырив крылья, он легко перемахнул через сетку-рабицу и пошёл на мальчика, стараясь клюнуть. Мальчик отскочил от ограждения и огляделся  вокруг в поисках палки или камня, но ничего подходящего поблизости не было, а петух подступал всё ближе и ближе. Мальчик в ужасе бросился наутёк. Выбежав на бетонную дорожку,  он споткнулся о железную арматуру, торчащую из бетонной плиты, и упал, разодрав коленки до крови.  Боль огнём обожгла ноги, но мальчик не заплакал. Ему было стыдно, что он  испугался глупую птицу и, выдернув из земли кол, к  которому подвязывали горох, вновь пошёл к птичьему двору. Дед всё это время наблюдающий за мальчиком,  окликнул его и попросил подойти. Когда парнишка подошёл, дед сказал:
- Да ты, братец,  весь в крови, с Петькой, что ли,  поцапался?
- Я ему ещё показу, - мальчик погрозил палкой в сторону врага.
-  Ладно, вояка, пошли на перевязку в лазарет.

Бабушка смазала коленки  зелёнкой, а дед вручил внучку лейку и отправил поливать клубнику. Шланг издал  сосущий звук и, выплюнув напоследок   остатки воды вместе с воздухом, судорожно дёрнулся  и застыл. Дед бросил шланг под яблоню и пошёл обедать. После обеда бабушка собралась в город, а дед сказал мальчику:
- Я прилягу, а ты разбуди меня  в половине четвёртого. К четырём надо будет на станцию подойти, бабушку встретить.
Дед, прихватив на веранде маленькую подушку «думку»  ушёл в дальнюю комнату, где прилёг на атаманку, а мальчик, оставшись один, впал  в отчаяние.

Дело в том, что он  не умел пользоваться часами. Сначала мальчуган решил определить время по солнцу. Он точно знал, что в полдень солнце  находится в самой высокой точке. Обычно, когда  отключают воду, солнце жарило прямо в окно ближней комнаты, где спал он с бабушкой. Значит,  в половине четвёртого оно должно светить в окно дальней комнаты, где сейчас спал дед. Но солнце   как назло ушло. Мальчик вышел на дорогу в надежде встретить кого-нибудь и спросить время,  но на улице  никого не попадалось. Дачный посёлок как будто обезлюдел. Соседей тоже не было видно, наверное, спали после полуденной жары и только соседский пёс Юнгул, просунув морду между кольями забора, ждал традиционных послеобеденных костей, которые ему выносила бабушка. Мальчик услышал голос кукушки и побежал в дом. Кукушка в последний раз сказала: "Ку-ку" и спряталась в домике. Тут мальчика осенило. Надо сломать кукушку и тогда никто не узнает, что он не знает времени. Мальчик решительно направился на кухню и взял скалку, которой бабушка раскатывала тесто. Взял табуретку, поставил её напротив часов и,  вскарабкавшись на табуретку, начал ждать появления кукушки. Ждать пришлось долго. Время безгранично растянулось, ноги отекли, а скалка то и дело выпадала из рук. Мальчик уже хотел бросить эту затею и признаться во всём деду, но тут вдруг из своего домика вылезла птичка. Не успев сказать "Ку", она  была тут же свёрнута ударом скалки набок и беспомощно повисла на ромбовидной пружине. Мальчик положил скалку на место, поставил табуретку к столу и прилёг отдохнуть.
Борьба с кукушкой его крайне измучила. Ему снилась кукушечка. Она вылезала из домика и вместо традиционного "Ку-ку" спрашивала: "Зачем ты сгубил меня,  мальчик?". Потом она начала расти, шириться, пока не превратилась в гамбургского петуха гигантских  размеров. Он с низким, утробным клёкотом "Ко-ко-ко ", растопырив пёстрые крылья, налетел на мальчика, сел сверху на голову и начал давить. Мальчик проснулся в холодном поту, вышел на крыльцо и присел на ступеньки. Следом вышел дед и спросил:
- Что ж, не разбудил?
- Кукушечка умерла, - простодушно ответил мальчик жалостливым голосом.
- Пойдём, посмотрим, - предложил дед.
Он подвёл мальчика к  часам и спросил:
- Когда встали часы?
Мальчик вглядывался в циферблат, но ничего не видел.
- Там  стрелки цифры загораживают, - оправдывался он.
- Время есть великая тайна, - поучающее сказал дед, - никто точно не знает что такое время,  но существует мнение, что время и есть жизнь. Часы - это прибор для измерения времени, а минуты секунды, часы - единицы измерения времени. Дед рассказал мальчику устройство часов, назначение часовой и минутной стрелки. Потом  снял часы со стен и повёл мальчика в мастерскую оживлять кукушечку.

Они вернулись в дом, когда уже стемнело. Дед  повесил на стену отремонтированные ходики.

Вернулась бабушка. Она накрыла на стол,  и все вместе сели пить чай с привезённым из города бисквитным тортом.