Тем, кто никогда не вернется...

Дела окончены.

– Большое спасибо! – Дик поблагодарил водителя и захлопнул дверцу такси. Привычным деловым движением взмахнул рукой и посмотрел на часы. «Я еще успею выпить чашечку кофе. Эх, хорошо…» Все запланированные до поездки дела были сделаны, письма об отъезде к этому часу должны были быть разосланы расторопной красавицей Нелли. До посадки в самолет оставалось больше часа, и этот заветный свободный час, которых в последнее время было так мало, Дик решил оставить для себя. Спокойно посидеть в прохладном здании аэровокзала, полистать газету, вдохнуть ароматный кофе – это ведь просто мечта! «Все лечу, лечу куда-то. Для себя времени совсем не остается. Хоть час не надо никуда лететь. А потом, кстати, снова в полет!» – Дик улыбнулся собственному только что неожиданно возникшему в голове каламбуру и бодро зашагал ко входу в аэропорт.


Середина пути.

Наташа нервничала. Мысли о том, что нужно раньше выходить из дома перед важными мероприятиями (а попасть на встречу в другом городе с невероятно приятным молодым человеком, с которым она познакомилась в Интернете, относилось, по понятиям Наташи, именно к таким мероприятиям), не желали оставлять ее в покое. «Ну, быстрее же», – уговаривала она про себя еле-еле движущийся в пробке автобус. Сегодня и так все валилось из рук – в прямом и переносном смысле. При выходе из дома отвалилась ручка тяжеленного чемодана с нарядами – просто отвалилась под недовольные ворчания Наташи про неудобство этой самой ручки. А потом, по дороге к автобусу, который должен был доставить Наташу в аэропорт, у нее сломался каблук новеньких заманчиво красных туфелек. Чемодан и каблуки были заменены в срочном порядке, но время не желало давать девушке никаких поблажек. «Прямо не уеду сегодня!» – переживала Наташа теперь, сидя в разрушающем все ее романтические планы на выходные желтом пыхтящем «тарантасе»… До вылета оставалось всего два с половиной часа, а она была только на середине пути…


Предупреждение.

Чашка разбилась с таким грохотом, будто это была вовсе не чашка, а люстра из Парижского оперного театра. Осколки, переливаясь и зловеще звеня, разлетелись по всей территории небольшого кафе на шесть столиков. Саша инстинктивно отскочила от стойки, где несколько секунд назад расплачивалась за чай, но не успела – жидкость горячими каплями обдала ничем не прикрытые загорелые ноги девушки. Саша вскрикнула, неуклюже подпрыгнула и нервными движениями стала растирать обожженную точками кожу, невольно подумав о том, что всего одно мгновение может изменить спокойное течение жизни. Маленькое дрожание нежной руки – и нет уже этой белоснежной чашки со сладким живительным чаем… Какое-то странное чувство потянулось тонкими нитями к Саше, и девушка еще несколько секунд, казалось, не слышала, как что-то говорит выбежавший из-за стойки симпатичный парень, как вновь объявляют посадку на ее рейс, как кто-то из сидящих здесь же, в кафе произносит: «Предупреждают о чем-то»…


Предчувствие.

– Прости, а? Ну, правда, мам. Не хотел я. Так вышло.
– …
– Да. Я тут подумал… Звоню вот. Когда ж увидимся теперь?..
– …
– Конечно, время быстро пройдет. И еще… Ты за все, за все прости. Ладно?
– …
– Нет, не навсегда, конечно, – смеется. – Не навсегда. Наверное… Ну, ладно, мам. Пойду, а то посадку давно объявили.
– …
– Конечно, буду. Буду. Я тоже люблю тебя. Пока...
Марат нажал на кнопку «Отмена вызова», поднял с пола тяжелый чемодан и медленно, словно еще сомневаясь, направился к стойке регистрации…


Раньше никогда и нигде не встречаясь, теперь они пересекались взглядами, соприкасались руками, задевали друг друга сумками в узком проходе салона. Все хотели побыстрее занять свои места, но никто не роптал. Каждый где-то в глубине души, наверное, чувствовал, что сейчас он готовится в путь, который пройти предстоит всем вместе, – короткую дорогу в новую жизнь...


…Наташа понуро стояла у огромных размеров окна и смотрела, как где-то высоко, оставляя дорожку в небе, сероватой точкой еще плывет самолет, который не повезет ее сегодня навстречу судьбе. Она горько плакала – может быть, понимая, что теперь в ее жизни все будет совсем-совсем по-другому, а может быть, мысленно прощаясь с теми, кто уже никогда не вернется…