своя и не своя

Я сижу за столом, деревянная поверхность которого покрыта незатейливой мозаикой, а глаза беспокойно бегают по облупленным стенам, в горле першит от сигаретного дыма, коего в этой маленькой кафешке слишком большая концентрация на один кубический метр и отчаянно чувствую себя "не своей". Тут собираются "свои". Точнее – их "свои", тех, кто сейчас сидят за одним столом со мной, смеются, пьют безумно вкусный здешний чай, пыхтят яблочными сигаретами и пускают колечки в потолок. Кафе в таком месте мало кто пойдёт искать – двориками, арками, дверцами в заборах, подвалами, напрочь отсутствующими вывесками – нет, сюда приводят "своих", здесь определённая компания людей, точно субботние вечера в кафе "Дверь в стене" у фраевских накхов. А мне здесь делать нечего. Только скользить взглядом по облезшим стенам, вдыхать уже привычный дым и смотреть краем глаза на ребят, ради которых, собственно, я здесь. Я не курю, и не пью, я не из числа тех людей, которые собрались здесь, я "не своя"…
Брат знает, что рано или поздно, я встану, тепло со всеми попрощаюсь, брошу на него извиняющийся взгляд, накину свою кожаную куртку и выскользну прочь от своих любимых ребят, которые "свои" здесь. В отличие от меня. Я – с ними, но не "своя" здесь. Я знаю, что как только я повернусь к ним спиной, брат закатит глаза при воспоминании моего нелепого "мне уйти надо, встреча" (не говорить же, "простите, но я тут "не своя") и махнёт рукой, потому что уже устал объяснять, что с ним можно. А может просто понял, что мне это говорить бесполезно – некоторые вещи, всё же, остаются неизменными с пятнадцати лет, когда я впервые поняла, что я не своя. Здесь, по крайней мере, точно.
Я выхожу на улицу и глубоко вдыхаю чистый воздух, кажущийся кристально чистым после этого чудесного подвальчика, несмотря на то, что химический состав воздуха Города далеко не идеален. Оглядываюсь, понимаю, что никого нет, зажмуриваюсь, чётко представляю себе место, в котором никогда не может быть людей, и делаю шаг в вязкую, обволакивающую пустоту.
Открываю глаза в маленьком, захудалом дворике перед заброшенным домом. Улыбаюсь и шагаю по направлению к речке. Грязной, мутной, но с чудесными деревьями на берегу, атмосферой чистого, в отличие от воды, спокойствия, которые так располагают к глаголу "отдохнуть".
Дойти я не успеваю, ибо гул шагов перекрывает трель мобильного телефона. Начальство. Тётя. Сбор. Надо же, я, получается, никому не соврала. Возвращаюсь к моему телепортационному месту, припоминаю ещё одно безлюдное пространство и ныряю туда. Ну да, прибьёт меня начальство за такую безумную лень воспользоваться общественным транспортом, но лень матушка вперёд меня родилась.
И могла я в пятнадцать лет подумать, что буду творить такое? Нет, я думала, что подобного никогда и не смогу. Зато способность удивляться сохранила до сих пор. Самым разным чудесам, от мелких бытовых до действительно крупномасштабных.
Приветственный гул и объятия. Это место, эти люди – вот здесь я своя. У нас нет возраста, дату рождения в паспорте можно просто отмести к чертям собачьим. Мы связаны одной целью, дружбой и бездной всего ещё. Все люди в этом удивительном месте так или иначе, если не сидят за огромным столом, который оккупировали мы, то почему-то являются своими. Просто потому что чудества, наверно.
Могла бы я подумать, что когда-нибудь буду сидеть с ними за одним столом и посвящена в их тайны?... Нет. Может, какая-то часть меня до сих пор в это не верит. Даже не может, а такая часть есть. Во мне вообще навсегда засела маленькая частичка, снежный комочек всего – страхов, стеснений, желаний невозможного, того, что я всеми силами пыталась в себе погасить. Иногда они выскальзывают из комочка, и их спешно приходится загонять обратно, чтобы не портили мне жизнь.
Иногда здесь может появиться и мой брат. Он и здесь "свой".
А потом – прогулка вдоль речки и дуэт двух слайзовских вистлов. Ведь за столько лет я всё-таки обязана была чему-то научиться. Говорят, что даже сносно.
А дома ждёт гудящий шум процессора, гитара, улыбающийся Макс, который сегодня решил со мной не пойти (глупая я купила недавно Пратчетта, ясно, что его дома держит, если явка необязательна) и сказка ночного Города. Или Мира, как получится. А может даже Макса.
А с утра мы с ним будем любоваться на рассвет, сидя на широком подоконнике нашей комнаты. А потом выплывем на улицу, держась за руки, купаясь в утреннем ветре, направимся в наше любимое кафе, займём наш столик в тёмном углу около окошка, который никто, кроме нас, никогда не занимает и закажем кофе "Ирландский крем", обмениваясь взглядами, улыбками, снами, чудесами, и будем изредка бросать взгляд за окно, на голубое, с пёрышками облаков, небо. Кафе, которое я искала по всему району, в поисках безалкогольного кофе по-ирландски. Нет, мне теперь и алкогольное, собственно, можно. Но я завела роман исключительно с этим кофе.
Как легко и чудесно быть "своей". И как трудно быть "не своей".
Но ничего. Через несколько дней неугомонная Машка соберёт нас всех вместе на вершине Поклонной Горы, мы будем лежать на траве под лучами весеннего солнца, окунать руки во влажную, мягкую траву и быть "своими", не смотря на то, что брат, Отражение и сестра всё так же пыхтят сигаретами.
Просто тогда там были ещё другие люди и другое место.
А тут есть мы и никто другой.
А ещё…
- С добрым утром, детка. Кончай дрыхнуть, и мечтать за одно.
По крайней мере, моя колода знает, каково моё идеальное будущее… А будет ли оно… что ж, это моя забота и воля судьбы. А я, пожалуй, всё-таки встану…