Свыше Часть 32

***
Джеймс сидел за письменным столом врачебного кабинета. Точно такой кабинет был в его Лондонском доме. Слуги Сатаны воссоздали тот кабинет в Адском замке до мельчайшей трогательной мелочи: было даже имитировано окно с видом на Темзу и Биг Бен. Хорошенько присмотревшись, можно было заметить, как вздымаются волны реки и очень медленно, но непрестанно двигаются стрелки старинных английских часов, отсчитывая минуты Земной жизни.
В то роковое утро, когда Джеймс убил свою жену, он стоял у окна и любовался видом на Темзу. Всего лишь за пол часа до того жуткого момента, превратившего его из джентльмена в грешника-монстра! Всадить скальпель в сердце любимой… Как он мог?!
В руках Джеймса дрожал портрет жены.
- Лоран, моя несчастная Лоран… - в который раз прошептал Джеймс, пристально всматриваясь в каждую чёрточку такого милого ему лица.
Случайно, на улице сомнительно известного квартала Сохо, столкнувшись с хорошенькой француженкой Лоран, сдержанный британец Джеймс влюбился до безумия и навсегда.
- Кровожадный я изверг! Как  же я смог?!... В самое сердечко! – нестерпимо самоистязаясь, продолжил Джеймс монолог.
Да, тот удар был очень точным, только тонкая струйка крови просочилась сквозь халатик любимой Лоран, не зря Джеймса считали лучшим врачом Лондона, анатомию он знал досконально.
Решением Адского Совета Джеймса давно освободили из заключения в Преисподней: приняли во внимание его труд врача на совесть, чрезвычайную порядочность и ум, а также учли и наглые, бесконечные измены его жены, спровоцировавшие Джеймса к её убийству. Но у врача обнаружился новый грех – непоколебимая упрямость. Он упросил Люцифера не перевоплощать его в новую жизнь, заявив, что своим родным домом считает только Ад. Сатана не отклонил просьбу Джеймса потому, что очень привык к нему и полюбил.
Самоистязание души стало для Джеймса досугом особого рода, имеющим определённый ритуальный порядок: снова и снова он листал последние страшные страницы своей Земной жизни. Наконец его память добралась до сцены самоубийства сразу же после похорон Лоран.
«Нужно было надеть тёмно-синий костюм в серую полоску и красную бабочку, я же блондин… хотя, нет, красная бабочка на покойнике-убийце выглядела бы крайне неприятно», - многоразовая мысль должна была подытожить его печальный досуг, но время ещё было, и он вспомнил, как долго и безуспешно искал он милую Лоран в Аду, пока, наконец, не спросил Сатану: «Неужели моя жена в Раю?». Дьявол расхохотался, а немного погодя разыскал Лоран в Сером Мире, между Небом и Адом.
Сумеречный, угрюмый Серый Мир Создатель нарисовал унылыми красками. Это была Преисподняя для лодырей, сплетников и мелких жуликов-врунов. Здесь не румянились на сковородке, а зарабатывали на хлеб насущный «в поте лица своего», очень тяжело. Как ни пытался представить Джеймс, как его изнеженная Лоран вырывает сорняки между капустой, но так и не смог. А именно этим она занималась, со слов Сатаны, когда он её нашёл.
Это случилось в день её рождения. По такому случаю Джеймс через Люцифера передал ей корзинку чудесных алых роз и записку. Он сообщил ей, как он её любит, как жалеет, что совершил такое чудовищное преступление, как истязается своим грехом. Но Лоран разорвала записку, а цветы выбросила вон. Затем написала мужу-убийце короткое письмецо: «Никогда не любила, ненавижу, никогда тебя не прощу! Обрубил ли Энди твои ветвистые рога, укладывая тебя в гроб?», ещё и подписалась: «Твоя вечная кара – Лоран», ещё и попыталась затащить Сатану-почтальона в постель, потому что его мужественная красота распалила её развращенное воображение до бесстыдства. Но Дьявол-мужчина резко отклонил наглые сексуальные притязания пустоголовой Лоран.
- Боже святый, она работает, тяжело работает! – вздохнул Джеймс, его страдания, мастерски скрытые от окружающих за маской холодной вежливости, достигли апогея: - Нет, это невозможно представить! Бедная моя птичка…
При Земной жизни глупую очаровательную головку Лоран занимали лишь три вещи: секс с мужчинами, сплетни с подругами, роскошная одежда и драгоценности. Пока Джеймс каторжно работал ради беззаботной жизни жены, она бездельничала днями напролёт.
- Сам же и виноват, она должна была хоть что-нибудь делать! Лоран такая красавица, разумеется, искала развлечений, а мужчины такие развратники… А сейчас она так работает, бедняжечка моя!
По его чисто выбритой щеке покатилась скупая мужская слеза. Вдруг он услышал звонкий наглый смех Лоран и содрогнулся: именно так смеялась она в то утро ужаса. Лишь на миг застыла кровь в жилах Джеймса, он быстро сообразил, где скрыт источник невероятного феномена, не зря отличался железной логикой. Во-первых, это не Лоран, потому что проникновение грешников из Серого Мира в Ад и наоборот невозможно, во-вторых, это и не призрак жены, все призраки замка Сатана уничтожил, чтобы не издевались над его подчинёнными. Здравый смысл подсказал Люциферу, что для адского самочувствия им достаточно и садистских выходок Фобоса. Напрашивается один вывод – это очередное паскудное развлечение Зелёноглазой Гадины.
Белоснежным платочком Джеймс вытер слезу и придал лицу выражение полной невозмутимости. Его всегда поражала невероятная способность Фобоса поражать жертву, точно попадая в цель тогда, когда болит больше всего.
Джеймс не ошибся: в дверях вырос Фобос, голый, как мать родила, он улыбался, как Лоран. Не выявив удивления, врач поднялся из кресла.
- Я к Вашим услугам, сэр Фобос, - сказал и вежливо заметил: - Тут прохладно, гуляют сквозняки, прошу, наденьте этот халат, сэр. Позволю себе предположение, Вы собираетесь принять водные процедуры?
Джеймс протянул ему халат Сатаны. Он набросил его жестом Лоран, посмотрел, как Лоран, и сказал, как бывало, говорила Лоран:
- Котик мой рогатый, сделай мне укол героина, пять кубиков!
Сволочь… Сердце Джеймса пронзила резкая боль, он отвернулся от Фобоса, ища шприц. Глубоко вздохнул.
- Пять кубиков? А не слишком ли, сэр?
- Нет, противный мальчишка, в самый раз! – голосом Лоран пропел Фобос и манерно вытянул губы, как умела лишь Лоран, - и прикажи приготовить мне шестой бассейн с шестой водой и пусть меня вымоет самая шустрая шестерка!
Джеймс приготовил для инъекции смесь – добавил к героину сильнейшее снотворное. Что-то в Фобосе обеспокоило врача: не безупречная имитация образа Лоран и не «костюм» Адама, что-то иное… Джеймс сделал ему укол, тот встал из кушетки, походкой Лоран дошёл до дверей и с бесстыжим вызовом сорвал с себя халат. Как точно! Вдруг Джеймс почувствовал к нему что-то вроде благодарности за такое яркое представление. Гениальный озорник сразу же заметил смену настроения жертвы.
- Умник Джеймс, объясни мне, наконец, за что ты до такого безумия любишь безголовую курицу Лоран? – развязно спросил и насмешливо усмехнулся, заметив стальной блеск негодования в глазах врача. – Да, курицу, что почти каждый день несла тебе грязные яйца измены! Что она умела ещё, Джеймс?
- Сер Фобос, я попросил бы Вас! Выбирайте выражения…
- Да будет тебе! Мы оба знаем, что прав я! Слова мои просто образны, - произнёс он как-то очень по-человечески и светлая, мечтательная улыбка озарила лицо Чёрного ангела нечеловеческой красотой. – Любить следует только королеву!
Фобос пошёл. По телефону Джеймс приказал приготовить для Злого гения бассейн, потом связался с Фрицем и попросил его срочно разыскать Сатану.
Между тем, голый, в прекрасном расположении духа, Фобос неспешно шёл в комнату с его любимым бассейном. Вдруг крайне некстати перед ним появился слуга Вильямс.
- Стоять, красавчик! Где были мои глаза?! У тебя же задница просто супер, соблазнительней не бывает! – крикнул Фобос голосом голубого, убитого Вильямсом за бесконечные наглейшие сексуальные домогательства.
Да, в один роковой вечер красавец Вильямс сорвался и убил подонка, за что и попал в Ад. Его Адская жизнь была бы не хуже Земной, если бы не поражающие в самую душу издевательства Зеленоглазой Гадины.
- Ты вот что, сладенький мой, надень такие маленькие кружевные трусики, распали меня стриптиз-шоу и ко мне в бассейн! Чудесно кончим, я, мой любимый, розовая мечта – каждого голубого малыша, - и блудливая усмешка той голубой мрази размазалась по лицу Фобоса, а «глаза убитого Вильямом гея» игриво засуетились по убийце-жертве.
Фобос развлекался, а Вильямсу сделалось дурно – стремительно поднялось давление, и его вдруг вырвало: едва успел отскочить от Фобоса в сторону. 
- Тупорылый, твою мать! – не на шутку возмутился шутник. – Я же пошутил, как всегда, пошутил! Сейчас же убери свои «внутренности»!
С отвращением отвернувшись от жертвы своего садизма, Фобос вошёл в комнату с бассейном. Разбежался и прыгнул в грязно-ржавую лечебную воду, но неожиданно его одолел крепкий сон и он утонул.