Часть седьмая. Истории затонувших

«Уже месяц, как я в Лаэрене.
За этот месяц никто больше не  появился. Я последняя.
Лаэрен - это нереальный  мир, разделенный на множество измерений-мириков.
Розовый сад Велиара – ОДИНОЧЕСТВО.
Детский мирик Арис – ИНФАНТИЛЬНОСТЬ.
Театральный рай Котовски – НАРЦИССИЗМ.
Заснеженный мир Руминистэ – ЖЕСТОКОСТЬ.
Пурпурный мирик Лукреции – Печаль.
И мой, единственный ограниченный в пространстве мирик, в виде просторной комнаты – ИСТИНА.
И где то там ,в пустоте запечатанные мирики прошлых. Тех, кто был до Велиара и вернулся НАЗАД.
И где-то там, в пустоте – запечатанный мирик мёртвой Златовласки. Которая вернулась.
И которая знает.
Что Лаэрен – это мир наших затерянных иллюзий. И что такое реальный мир…Откуда мы все приходим, забывая о прошлом.»

Убираю записи в ящик письменного стола и беру в руки Элвиса. Это  мой ключ в мирики других. Плюшевый мишка может доставить меня , куда я захочу.
Но только не в мирик Златовласки.
Серая плита в центре комнаты внезапно загорается и через мгновение я вижу Лукрецию. Как всегда, она мрачновато одета. Она сменила платье, но только не цвет.
«Велиар называет её –ГАТИЧНАЯ!»- Вспоминаю я слова Арис.
Печальное личику Лу обезображено грубым шрамом – это её своеобразная метка. У каждого в мире Лаэрен есть что-то отличающее от остальных. Но только не у меня.
-Я за тобой, - вздохнула Лу. Сегодня мы собираемся у Котовски, чтобы поиграть. Эмоциями, как и всегда, поддерживаем целостность мирика. Я пригласила присесть и разлила ароматный чай по чашечкам.
-Лу, а во что вы играли у Златовласки? – небрежно спрашиваю я у девушки. Она молчит пару минут, но эту пауза в порядке вещей. Лукреция немногословна и всегда выдерживает паузу, обдумывает ответ.
-Играли…в поцелуи…Это было так…мерзко.
И ничего нового. Это самое мне уже говорили. Да и к чему спрашивать, ведь это я делаю каждый раз – расспрашиваю про Златовласку, надоедая всем.
Я узнала практически всё. И то,как она появилась, и про её мирик – солнечную поляну. И про её исчезновение.
А исчезла он вперед всех. Чем и шокировала остальных. Все считают, что виноват Котовски – он коснулся её ключа. Закрыл ради интереса золотой замок и она пропала. Всех вышвырнуло разом из её мирика, и больше никто не мог  вернуться к ней.
Мы допили чай молча. Лукреция достала разбитую  маску – это был её ключ – и встала на серый камень.
-К Арис! Догоняй…
Она исчезла в серебристом зареве, оставив меня одну. Для начала я ударила по столу:
-Убрать.
Сервиз и печенье, а также крошки и смятые обёртки исчезли в никуда.  Стол остался чист.
И тут мне в голову пришла нелепая мысль. А что, если… В спешке я ударила по столу ещё раз:
-Ключ в мир Златовласки!
Минута ожидания и… ничего. Лишь маленькое пятно на дереве на месте удара.

В мирике Котовски было весело. Этот  ушастый гад (другими словами не назвать) прыгал от рамы к раме, корча мордочки и рожицы. Танцевал, пел, изворачивался.
А мы искренне аплодировали. И несмотря на то, что наблюдали мы это довольно часто, игра Котовски не надоедала. Как и прочих.
Я встала подальше от Руминистэ. Всё же ангелоподобная пугала меня. Начиная с первой встречи, когда я увидела пожирание кроликов, путешествие в мирик самой странной  обитательницы Лаэрена заканчивалось для меня каждый раз истерикой. Я просто не могла переносить этого.
-Смотри, какой он милый!- восхищалась под боком Арис, поправляя свою грудь. – Просто великолепный образец самолюбия!
Иногда мне кажется, что Арис больше лет, чем она выглядит.
Ей больше семи.
Или мне так кажется?

Вернулась  я к себе уже под вечер – за окном темнело, ведь только по состоянию его я определяю время. За целый месяц вид города изменился, но немного. Стало чуть больше снега, поставили новые урны во дворе, рекламные щиты  с мутными  плакатами – я не видела, что на них.
И тут… я заметила изменение в комнате.
На столе, где появилось тёмное пятнышко, теперь  лежало золотистое сердечко.
Это же…
То, что я просила.
Столик – самобранка выполнил мою просьбу, как я даже и не рассчитывала.
Теперь точно рискну!
И пройду в мир Златовласки.