Дорога в ад или рай

               
(Медиумический рассказ, написанный при помощи "яснослышания".)



      Дорога  в ад или рай? Куда пойду я? Изменим ли путь свой? Измени ты, а я пойду туда, куда указывает мне моя судьба. Избери свою дорогу, я свою и мы пойдем порознь, а встретимся ли? Господь знает. Вот моя история:
- Куда я пошел, за мной пошли мои друзья и самый правый из них встал рядом со мной. Закусив удила, бежали лошади рядом. Денег не было у меня, друг достал свои и руки наши касались при отсчете их. Холодное касание не предвещало гордыни, и злой усмешки не было на лице его. Шаг сменился на  рысь, мы молчали. У бед много лиц, а лицо моего друга не говорило ни о чем. Когда бы я не знал, что произошло с ним, я бы назвал его ликом холодной задумчивости. Тусклый свет играл в гордых глазах. День подошел к концу, мы устали, коней увели на отдых. Нас разместили в палатках, где предложили легкий ужин, состоявший из хлеба и постного масла. Немного сна и мы опять верхом. Молчание не прерывалось ни разу. Едва затеплился рассвет, по грому пушек мы определили местоположение наших сил. Прибытие наше не заметил никто, кроме командиров, под начало которых мы встали. Когда мы пошли в наступление, мне оторвало ногу взрывом снаряда. Я упал без чувств. Когда оторванную ногу положили рядом со мной, я очнулся, будто спал.
 «Крови нет?» - спросил я, будто что—то мешало мне вспомнить мою драму на поле сражения. Имени моего никто не знал. «Успел барин к разуму вернуться, - говорил один старик, наклонившись к уху, - скоро и мы уйдем за тобой,» - примолвил, видя мои синие губы.  "Уходить вернулся," - добавил другой. Когда бы я не лежал так, в неудобной позе. Мне хотелось пить, иссохли губы. Голос четко мне назвал имя друга, из голоса слышался хрип. «Крови нет, - подумал я, - значит, жив еще». Тихий стон слышу рядом: «Когда ты откроешь глаза, будет поздно». Мне пришлось открыть глаза, едкий дым застилал ноги мои, мне больно не было. Истошный крик. Еще раз слышу имя друга. «Три дня в дыму, - кто-то сказал, - едет еще один». Истошный крик: «Братья!»  Мат был потом. «Исторгся воздух из него,» - я слышу этот разговор. «Тихо стало, как в небесах, - подумал я, - еще немного и буду там». Ухо мое урывками слышит речь: «Трусов нет среди нас».  Криков не слышу. Тот, кто был со мной рядом, идет вровень с моей головой, строг лицом. «Куда идем?» - спрашиваю. «Когда придем, скажу,» - отвечает. Сгустившиеся было сумерки, расступились, дым в ногах исчез. Я бедро почувствовал. Там, где лежала оторванная нога, было пусто. «Трупов нет у нас,» - сказали мне откуда—то.
 - Должны придти мои друзья, я слышал их разговор, - сказал я человеку провожавшему меня.
 - Не думай о друзьях, я им не помог и ты им не поможешь. Все придем к месту. Сник что—то ты, - добавил он.
 - Не приближаемся еще? - спросил я.
 - Не скоро.
    Дальше разговор продолжался странно, не много неправдоподобно, не раз прерывался криками, доносившимися откуда—то снизу, и духом кричал я. От рук мужа исходил запах ладана. И может, он пытался этим сказать: «Не уходи от рук моих». День сменился закатом. Откуда не возьмись от меня пошли, проклиная меня, горы. Идти по ним, казалось, не могу, ноги еще не послушны мне. Иду, или несут меня, не могу решить: будто хожу, но нет тропинки. Не могу ноги опустить на землю, кажется, свалюсь. Пока хожу, вижу судью своего. Ледяные глаза смотрели на меня покойником, пока не появилась надежда на прозрение у меня. Я понял, что нахожусь в состоянии сна, который ничем не заканчивается, а долгий путь только усиливает это состояние. Криков нет. Я хорошо помню все, что со мной происходит. «Не призрак ли я, - подумалось мне, - если призрак, почему тогда колени чувствую как свои, тень ложится от меня на землю?» Тогда я не нашел, что себе сказать. Потом подумал, что я не жил в таком состоянии еще никогда. «Когда бы нашли меня друзья,» - захотелось мне. Вдруг в громовом раскате я услышал речь обо мне: «Тревога твоя о твоих братьях. Во сне они. Еще встретят тебя, обнимут, а пока ступай дальше. Дорога твоя из конца в конец одна из тех, которые ведут к покоям вышнего Света». Колени показались мне упругими. Покойней стало в голове. Уже не еду, а иду. Колеса стали отставать, и хорошо стало на душе. Иду, рассматриваю округу, корить перестал меня спутник и скоро отстал от меня. Я знаю куда идти, хотя путь мой не был обозначен ни кем. Я, верно, шел ни один день, потеряв счет времени. Кроме собственных мыслей я не слышал ничего, даже шепота, обращенного ко мне.
- Бед нет, - подумал я.

<Рассказ предполагалось продолжить, но откладывая всякий возможный раз, автор решил его  оставить в таком виде.>