Непонятный больной. Часть первая

    Алексей Васильевич Демин разбирал истории болезни, что накануне передал ему ушедший в отпуск доктор Игорь Николаевич. Как всегда, это были самые тяжелые и вновь поступившие пациенты.   

      Игорь с Алексеем уже давно работали вместе, оба были грамотными специалистами. Они подружились сразу, как только встретились в этом отделении. Уходя в отпуск, всех своих проблемных больных, они передавали друг другу.

      Алексею недавно исполнился сорок один год. На четвертом курсе  медицинского института, он женился на студентке из своей группы, красивой девушке по имени Оксана. Спустя два года у них родился сын, которого  назвали Ванечкой. Жили они у родителей жены. Окончив институт, Алексей поступил в ординатуру, выбрав специальность психиатра. Оксана так и не вернулась в институт из академического отпуска и нигде не работала.

      Отношения с родителями жены у Алексея были добрыми, те очень любили зятя и не упрекали его в мизерной зарплате, что тот получал, будучи ординатором. Материальных проблем в семье не было. Родители жены работали, а примерно раз в год их навещала сестра тещи,  Наталья Викторовна, которая очень давно вышла замуж за немца и жила в Гамбурге.

      Ее муж имел прибыльный бизнес, детей у них не было, поэтому помощь из Германии шла регулярно. С рождением Ванечки, помощь, которую оказывала богатая родственница, увеличилась на порядок. Та очень полюбила внучатого племянника и всегда говорила, что как только Ванечка подрастет, будет забирать его к себе хотя бы на пару месяцев.

      Алексей после окончания ординатуры остался работать в той же клинике, где учился в ординатуре. Работа ему нравилась, и спустя пару лет он уже стал хорошим специалистом.

      Сыну уже пошел третий год, когда родители Оксаны трагически погибли, попав в автомобильную аварию. Жена отдала Ванечку в ясли, но на работу не спешила устраиваться, благо помощь из Германии поступала с той же регулярностью. Часто после работы Алексею приходилось самому забирать сына из садика. Оксана звонила ему, говорила, что сегодня немного задержится на занятиях фитнесом, которые она посещала пять раз в неделю.

      Однажды после работы Алексей вошел в квартиру и поразился хаосу, царящему там. На столе лежала записка, в которой Оксана сообщала, что у нее есть мужчина, которого она очень любит, поэтому уходит к нему и забирает сына. Просила в ближайшее время освободить ее квартиру и постараться забыть о сыне, с которым запрещала ему общаться.

      Потом был суд, их с Оксаной развели, и в постановлении было четко прописано, что отец имеет право видеться с сыном не менее двух раз в неделю. Но бывшая жена всячески этому препятствовала, потом сказала, что Ванечку она отправила к тетке в Гамбург, быстро съехалась с новым мужем, разменяв две имеющихся у них квартиры на другой район.
 
      Алексей жил у своих родителей, которые вместе с ним переживали, что бывшая жена любыми доступными ей методами препятствует увидеться с Ванечкой. Они очень любили внука и жалели Алексея. С сыном после суда Алексей виделся всего два раза. Ванечке тогда было три годика. Но эти свидания были кратковременными, в присутствии бывшей супруги.

      Спустя пять лет, умер отец, а через год от сердечного приступа во сне скончалась мать. С тех пор Алексей жил один в квартире родителей. Он так и не женился, с сыном  больше не виделся и, в конце концов, уже свыкся с этим.  Всегда работал на две ставки и подрабатывал ночными дежурствами.

      Сегодня он собирался познакомиться со всеми новыми для него пациентами. В первую очередь с теми, кого Игорь указал, как тяжелых. Был и еще один, поступивший вчера, на его истории болезни стояла пометка «непонятный больной».

        «Непонятного» звали Иваном. С виду совсем пацан, больше пятнадцати лет не дашь, но в истории было указано, что через три месяца исполнится восемнадцать.
 
     - Блатной,- решил про себя Алексей.

      К ним в отделение принимали лишь тех, кому уже исполнилось полных восемнадцать лет.

      Юноша был очень высоким и худым. Футболка, висевшая на нем, как на вешалке, открывала остро торчащие ключицы. На непомерно длинных, жилистых, руках отсутствовал даже намек на мускулатуру. Весь его вид внушал жалость. Слегка кудрявые волосы были светлыми и блеклыми. Даже ресницы и брови с трудом просматривались на его лице. А вот глаза небесно-голубого цвета, поражали своей красотой, однако в них отчетливо читалась тревога.

      - Ну, давай знакомиться, меня Алексеем Васильевичем зовут, теперь я буду твоим лечащим врачом, Игорь Николаевич в отпуск ушел.

      - Мне уже сказали, что он ушел. Ваня я по паспорту, но все меня Веней зовут, я уже к этому привык,-  немного смущаясь, ответил тот.

      - Договорились, Веня, значит Веня, - сказал Алексей, не понимая причины столь неожиданно возникшей жалости к этому худому, болезненного вида юноше.

      Они долго беседовали, и Веня рассказал ему почти все, начиная с детства. Он был от первого брака матери. Отца своего он не помнил, с раннего детства  жил с отчимом, дядей Славой. А вот сестре Ирочке мама и папа были родными.

      Алексей понял, что на Веню с  появлением сестренки просто перестали обращать внимание. Отчим работал в крупной строительной фирме прорабом, по характеру он очень грубый и своенравный. Мать нигде не работала, занималась детьми и домашним хозяйством. Веня учился в инязе, успешно сдал летнюю сессию, перешел на второй курс, и сейчас у него были каникулы.

      - А отчим как к тебе относится?

      - Дядя Слава всегда делает вид, что не видит меня, он никогда со мной ни о чем не разговаривает, ведет себя так, будто они в квартире только с мамой и сестренкой живут, а меня там и нет вовсе. Да, я уж вроде и привык, а недавно услышал, как он маме на кухне говорил обо мне. С его слов получалось, что я больной, сумасшедший, постоянно кричу во сне. Сказал, что в моем поведении много странностей и предлагал показать меня психиатру.

     - Мама ему возражала, говорила, что надо понаблюдать за мной, может быть, все  не так уж и плохо. Правда, добавила при этом, что отец мой сумасшедший, может все это от отца и идет, ведь даже внешне я – полная его копия. Дядя Слава с ее словами согласился и сказал, что наверняка это наследственное. Но я ведь не помню своего папу, может быть они и правы.

      - Ну, а теперь расскажи мне, что все-таки привело тебя в нашу больницу?

      - Как-то вечером я сидел у телевизора и смотрел Камеди Клаб. Я очень люблю эту передачу и стараюсь не пропускать ни одной программы, смотрю даже повторы. А в этот раз вдруг ко мне в комнату ворвался дядя Слава и закричал на меня, что уже третий час ночи, а я все торчу у телевизора и мешаю им спать, через стенку все слышно. Я пробовал возразить, ведь программа еще не закончилась, значит, еще нет и двенадцати ночи. Но дядя Слава посмотрел на меня подозрительно и спросил:

      - А что, кстати, ты смотришь, что тебя так заинтересовало?

      Я удивился его вопросу и сказал, что разве он сам не видит, что идет передача Камеди Клаб? Тут дядя Слава мне опять вопрос задает:

      - И кто же сейчас в этом клубе выступает?

      На экране был Гарик Мартиросян, и я ему так и ответил. Дядя Слава сказал, что сейчас уже два пятнадцать ночи и на экране идет самая настоящая порнуха, а я ему морочу голову и все в таком духе. Я даже решил, что у него от злости крыша поехала, но тут он сунул мне в нос программу, указал на часы, на которых и в самом деле было пятнадцать минут третьего. Я посмотрел в журнал, что он мне протягивал, по программе в это время шел фильм, не помню точного названия, но что-то типа Эммануэль.

      Тут уж испугался я. Ведь ясно видел сменившего Мартиросяна, Гарика Харламова, а отчим утверждал, что это порнуха. Потом он покрутил у виска пальцем, позвал маму и все ей рассказал. Посмотрев на экран телевизора, мама вдруг заголосила:

      - Совсем от рук отбился, пошлятину всякую смотрит и прямо в глаза врет! Ты что не видишь, что на экране баба голая черт знает, чем занимается, какой к дьяволу Камеди Клаб? Уж если бы смотрел, то тихо, чтобы родители не слышали, обнаглел совсем!

      Потом она выдернула шнур от телика из розетки, заставила меня раздеться и лечь спать. Я послушно все выполнил, но никак не мог понять, как же такое случиться могло? На часах, что в моей комнате висят, уже было почти три часа ночи.

      А дальше, еще хуже. Как-то раз, возвращаясь из института, я обратил внимание на странного мужчину, который шел вслед за мной от самого метро и постоянно повторял одно и то же, типа, дурак, сумасшедший, ну, что-то в этом роде. Я пошел быстрее, но он не отставал от меня, хотя с виду был старый и сгорбленный.

      Я бегом поднялся на свой этаж, позвонил, дверь мне открыла мама, я в страхе не мог даже отыскать свои ключи. Увидев мое состояние, она спросила, что со мной, и я ей все рассказал. Мама пожалела меня, сказала, чтобы я мыл руки и шел на кухню обедать.

      Войдя туда, я сразу посмотрел в окно и увидел этого мужика, он стоял и пялился на наши окна. Я позвал маму и показал на него, сказав, что это именно и есть тот самый, что за мной от метро шел. Мама посмотрела на меня с удивлением и сказала, что кроме двух пожилых женщин и мужчины с ребенком, она никого не видит.

      - Да, вот же он, мам, стоит и смотрит на наши окна, видишь, седой весь и сгорбленный? Это он.

      Мама подошла ко мне, погладила по голове и сказала, что со мной творится что-то неладное, добавив, что прямо завтра пойдет со мной к психиатру. Как сказала, так и сделала. Я все честно рассказал доктору, и он решил меня положить в больницу для обследования. Потом попросил меня выйти в коридор и о чем-то долго беседовал с моей матерью. На следующий день мама привезла меня сюда. Вот и вся история.

      Алексей Васильевич смотрел на Веню с жалостью. В семнадцать лет такие симптомы означают наличие тяжелой психической патологии, и в дальнейшем могут привести к очень нехорошим последствиям, вплоть до шизофренического слабоумия. Но что-то было не так, что именно Алексей еще не мог сказать, но стройной картины болезни у него никак не складывалось.

      Он отпустил Веню, потом набрал номер его домашнего телефона, указанного в истории болезни. К телефону подошла женщина, назвавшаяся матерью Вени, голос ее, показался Алексею знакомым. Он представился и попросил ее приехать завтра на беседу в любое, удобное для нее время.

      На следующий день Алексей шел на работу с нехорошим предчувствием. В коридоре он увидел Веню, поздоровался с ним и прошел к себе в кабинет.  Пошла обычная ежедневная работа, а где-то около двух часов в дверь постучали, и на пороге появилась женщина, которая кого-то ему напоминала.

      - Привет, Леш, ты не узнал меня что ли?  А я вот вчера по телефону тебя сразу вычислила,- улыбаясь, произнесла она.

      Алексей тут же узнал свою бывшую жену. Выглядела она чудесно, красоты своей нисколько не утратила, была великолепно одета, вместе с ней в кабинет впорхнул сладковатый запах так любимых ею духов. Почувствовав резкую неприязнь к бывшей жене, он резко оборвал ее:

      - Алексей Васильевич, лечащий врач вашего сына.

      - Ух, ты, какие мы серьезные стали, подумать только! – С плохо скрываемой обидой и злостью, произнесла она.
      - А ты  не догадываешься, что это и твой сын? – нагло глядя ему в глаза, спросила Оксана.
      - Нет, не догадываюсь, я ведь не видел его уже лет пятнадцать, да и имя у него вовсе не Ваня, а Вениамин и фамилия не моя.
      - Ну, ты и тупой! По паспорту он Иван Алексеевич, а зовем мы его Веней, он уже к этому привык. Фамилию ему сменили сразу, как только я со вторым мужем расписалась.
      Алексей был просто сражен ее словами.
      - Вот откуда эта щемящая жалось к незнакомому мальчику, подумал он, а вслух сказал:

      - Что случилось с Веней? Мы с ним уже беседовали, хочу еще вас послушать.

      Оксана стала рассказывать ему все то, что он уже слышал. Даже немного преувеличила. При этом она много жестикулировала, изображала отчаяние, но Алексей был грамотным психиатром, он видел, что это игра.

      - Когда именно шла передача, которую Веня принял за Комеди Клаб?
      - Двадцать седьмого июня,- нисколько не задумываясь, ответила Оксана.

      - Ну, и память у вас, позавидовать можно,- с явной издевкой, произнес Алексей.

      - Так ведь сын родной, такого не забудешь. А у тебя есть дети?

      - А вот это уже к делу не относится, не расположен я с вами, беседовать на другие темы, причину говорить не буду. 

      Оксана даже уловила в его словах угрозу, поэтому быстро откланялась и ушла. Алексей еще немного поработал, потом вышел в коридор и увидел Веню. Тот сидел в кресле, очень грустный и одинокий.

      - Вень, хочешь кофейку со мной попить? 

      Веня сразу смутился, покраснел, посмотрел доктору в глаза и неожиданно согласился. Они прошли в кабинет. Алексей быстро поставил на журнальный столик кружки, достал из шкафа растворимый кофе, сахар и две пачки печенья. Веня вначале стеснялся, а потом незаметно для себя, съел целую пачку и машинально протянул руку ко второй.

      - Чем сегодня в обед кормили?  – спросил доктор.

      - Я сегодня в столовку не ходил. Пока ждал маму, когда она от вас выйдет, обед уже закончился.

      - А что тебе мама из гостинцев принесла?

      Веня смутился и сказал, что мама забыла продукты дома, но обещала завтра принести. Разговаривая с юношей, Алексей пытался отыскать в нем что-то, свидетельствующее о заболевании, но в поведении Вени, в его словах и конкретной оценке ситуации, он не улавливал даже намека на это. Они разговаривали на разные темы, и к концу беседы Алексей почувствовал, что Веня его уже не стесняется. Чувство жалости немного стихло, доктор сказал ему, что из лекарств пока назначил только витамины, а дальше, будет видно, и отпустил его.

      Теперь Алексей приезжал на работу немного раньше, сам будил Веню, потом они с ним пили чай с пирожными и сладкими булочками, что доктор покупал в магазине у метро. Как он и предполагал, никаких продуктов Вене пока еще никто и не привез.

      Жалостью сыт не будешь, надо реально помогать сыну, который, как считал Алексей, попал в житейскую передрягу. Вот только в чем она заключалась, доктору пока было неведомо.

      Прошло уже две недели с того дня, как Веня поступил в больницу. Алексей не нашел у него никаких психических отклонений и мог бы его уже выписать домой, но что-то внутри подсказывало, что пока этого делать не стоит.

      Сегодня Алексея вызвал к себе зав. отделением, молодой и неопытный доктор, который занимал эту должность, благо отец его был профессором и дружил с главным врачом этой больницы. Разговор пошел о Вене.

      - Смотрел я историю болезни Крылова, - начал заведующий,- и вот, что бросается в глаза, так это курс лечения, что вы назначили. Почему до сих пор не выставлен диагноз, когда имеются такие грозные симптомы, как галлюцинации?

      - А никаких галлюцинаций нет и, вполне возможно, что и не было. Я провожу больному курс витаминотерапии и одновременно за ним наблюдаю.

      - Мне поступило распоряжение руководства о замене врача у этого пациента. Его родители недовольны  методом лечения, они боятся, что сына выпишут таким же больным, каким он сюда и явился.  Я ни в коей мере не сомневаюсь в ваших профессиональных качествах, но приказ, есть приказ. Этого больного я передал Надежде Владимировне.

      Алексей, не говоря ни слова, развернулся и вышел из кабинета. В холле  сидел Веня и со страхом смотрел на доктора. Ему уже все сообщили, он даже поговорил с новым врачом и понял, что уже с сегодняшнего дня лечение будет совсем другим.

      - Веня, быстро зайди ко мне в кабинет,- мимоходом, даже не глядя в его сторону, сказал Алексей Васильевич. Тот моментально среагировал и без стука зашел к доктору.

      - Значит так, слушай меня внимательно. Сейчас ты пойдешь в палату, быстро соберешь свои вещи в пластиковый пакет и принесешь его мне. Старайся делать все, не привлекая к себе внимания. Иди, я буду ждать, скажу, что делать дальше.

      Веня не задал ни одного вопроса, он быстро исчез за дверью кабинета, а уже через десять минут вернулся с пакетом и передал его доктору.

      - Вот тебе ключи от моей машины, она стоит справа от подъезда. Девятка темно-зеленого цвета, сразу увидишь. Ляг на заднее сиденье и замри. Я сейчас отпрошусь пораньше и выйду, пакет твой принесу сам. Все понял? Поедешь ко мне домой.

      Веня понимал все с полуслова, он кивнул доктору и быстро вышел из его кабинета. Алексей Васильевич прошел в комнату постовой медсестры, нашел историю болезни Вени и посмотрел последнюю запись. Надежда Владимировна уже выставила шифр диагноза, и назначила новое лечение.

      - Мощно, однако! Самой бы такое неплохо попробовать. Вот, паскуда, прости Господи! Даже мои дневниковые записи не смотрела!

      С этими словами, Алексей вернулся к себе, быстро собрался и на ходу сказал попавшейся ему навстречу медсестре, что сегодня уходит раньше, надо на вокзал, встретить друга. Та ему мило улыбнулась и пожелала удачи.

      Дальнейший план прошел без малейшей заминки. Выехали с территории клиники, и через два квартала Алексей разрешил Вене сесть, теперь уже бояться было некого. Вскоре они уже подъехали к дому, взяли сумки и поднялись на седьмой этаж в квартиру Алексея Васильевича. Мобильный телефон доктор отключил еще в клинике, поэтому, подойдя к своей двери, он услышал, как надрывается его домашний. Он отсоединил телефон от сети, сразу стало тихо и спокойно.

      - Давай сначала перекусим с тобой, у меня в холодильнике есть курица гриль, быстро в микроволновке ее подогреем, чаю попьем и разработаем план действий. Понимаешь, Веня, тебя уже с сегодняшнего вечера начнут усиленно искать, обязательно заявят в милицию и сообщат родителям,  так положено. Мы с тобой должны все-таки решить, для чего твоим родителям понадобился весь этот спектакль, зачем им нужно было выдать тебя за сумасшедшего?

      Веня во всем соглашался с Алексеем и смотрел на него преданными глазами. Он как-то сказал доктору, что временами даже бывает рад тому, что все так обернулось. Добавлять к этим словам ничего не требовалось, они уже давно очень хорошо понимали друг друга.

      Часа через два Алексей включил домашний телефон, который, будто ожидая этого, разнесся по всей квартире уже надоевшей давно мелодией, сменить которую так и не хватило времени. Алексей взял трубку и спокойным голосом сказал: «Я вас слушаю». Звонили из больницы, задавали массу вопросов. Алексей притворно удивился известию о том, что больной Крылов сбежал, а на все другие вопросы отвечал только: не знаю, не видел.

      Дав отбой, он подошел к Вене и ласково потрепал его по голове:

      - Ничего, Вень, прорвемся, правда, ведь на нашей стороне, так что держи нос кверху, я тебя ни за что не брошу, честное слово тебе даю!

          
                (окончание во второй части)
                http://www.proza.ru/2009/06/06/688