Последняя луна

Глава 1

Сидя на подоконнике нежилого дома, она вперила свой острый взгляд на затухающие огни домов. Широкий большой капюшон  покрывал ее голову, подол плаща пылился на полу. Она сидела недвижимо, и очень тихо, она пошевелилась, и выпрыгнула в окно, как кошка. Приземлившись легко и ровно, неслышными шагами стала удаляться  вперед по переулку. Проходя мимо старой церкви, чуть ускорила шаг. Петляя узкими, мало-освещенными  улочками, она добралась до большого особняка. Калитка жалобно скрипнула под ее рукой. Она поднялась на крыльцо и толкнула тяжелую дубовую дверь, та бесшумно и легко открылась. Она вошла вовнутрь и пошла вверх, тускло горели свечи в канделябрах на стенах. На мраморных ступенях лестницы небыли слышны ни ее шаги, ни даже легкий шорох плаща. Повернув направо от лестницы, она пошла в самый конец темного коридора, где мерцала тоненькая полоска желтого света. Она остановилась в нерешительности возле самой двери, затем вздохнула и подняла руку, чтобы открыть дверь, как та сама распахнулась.
- Входи Нора, - сказал приятный голос, доносящийся из глубокого кресла у большого окна. – Ты сделала то,  о чем я тебя просил?
- Нет, Темный Лорд, я была там,  но дом уж давно не жилой и …
- Не стоит Нора. Ты знаешь, что последует за прокол. Ты  меня подвела, Нора.
- Лорд, - Нора сжала кулаки с такой силой. Что острые ногти впились в нежную кожу ладоней, и по ним потекла почти черная струйка крови, - Лорд, я…
- Молчи, Нора! -  вскричал Лорд и встал с кресла. Это был статный мужчина, в черном фраке, у него были очень светлые, доходившие ему как раз чуть ниже плеч, волосы. Он крутанулся на каблуках и глянул на Нору свирепым взглядом. Его лицо, красивое с прямым носом, красиво изогнутыми губами и острыми, притягательными зелеными глазами, казалось слегка худощавым и слишком бледным. – Молчи!
В два шага он преодолел  расстояние до Норы, скинул прикрывающий ее лицо капюшон.  Копна густых, вьющихся, смоляных волос заструилась на черном фоне плаща.
- Нора, Нора, - укоризненно повторяя, Лорд встал у нее за спиной  и, взяв в руки прядь ее волос, прислонил ее  щеке. – Нора, Нора… Ты настолько красива! Твои волосы нежнее всякого шелка! Твоя кожа, - его рука легонько скользнула по ее голой шее, - Твоя кожа – бархат! Иначе не сказать!
Нора повернулась к нему лицом. Большие, темно – карие, почти черные глаза, окаймленные частоколом густых черных ресниц,  с вызовом уставились в лицо Темного Лорда.
- Мой Лорд, к чему вы ведете свою речь? Я не совсем вас понимаю.
Лорд ухмыльнулся, подошел к окну и сел в кресло.
- Ступай к себе, Нора. Скоро придет рассвет…
- Мой Лорд, я ….
- Я знаю, что ты раскаиваешься за свой промах. Ступай, рассвет уже близко. Фагот! - дверь приоткрылась, и в комнату вошел высокий худой мужчина во фраке и белых перчатках.
- Да, мой Лорд? – сказал он, подходя к креслу.
- Задерни шторы, Фагот. Скоро рассвет.
Фагот дернул ярко – красную ленту, свисающую с карниза, и багровая портьера из очень плотной ткани обрушилась на пол.
- Мой Лорд, - послышался голос Норы.
- Убирайся, Нора! – взревел мужчина, - Убирайся сию секунду, иначе я выставлю тебя на улицу, как только придет рассвет! Вон!
Наступила тишина, и, когда Лорд встал из своего кресла, Норы уже не было.



Глава 2

В эту ночь преподобному отцу Раулю не спалось. Он бродил по своему кабинету, пытался читать библию, «Евангелие», «Псалмы», но сон не шел, а время тянулось мучительно долго. Через пару часов мучительной скуки у него разболелась голова, не то от усталости, не то от удушающего запаха ладана.
Отец приоткрыл окно и увидел в тусклом свете фонаря тонкий силуэт женщины в длинном плаще с капюшоном. Женщина ускорила шаг, а глаза Рауля чуть не вылезли из орбит. Женщина не отбрасывала тени.
- Привиделось, - забормотал отец, мелко крестясь, - я слишком устал сегодня. Привиделось…да, да… привиделось.
 Отец Рауль взял в руки библию и уселся поудобнее в кресло. Не почитав и пяти минут, он услышал шорох в коридоре.
-   Это еще что? – бурчал себе под нос отец, поднимаясь из кресла, - Небось,  мыши шарят. Он подошел к двери и распахнул ее.
- А ну пошли прочь, грызуны проклятые! – буркнул он куда – то в темноту коридора. – Шалуньи…
Отец уже собирался закрыть дверь, как мимо его лица, шурша крыльями, пронеслось что – то черное. Отец вздрогнул, обернулся и увидел под потолком большую летучую мышь, которая через пару секунд с громким хлопком исчезла в воздухе, оставив после себя облачко пыли.
- Чертовщина какая – то! – воскликнул Рауль, - Не в церкви будет сказано, - перекрестился и закрыл дверь на ключ. Подошел к окну и тоже закрыл поплотнее. Отец сел в кресло, взял библию  и тут его сморил сон. Засыпая отец бормотал:
- Чертовщина в церкви виданное ли дело… чертовщина…
Ему снились висячие сады Семирамиды, и женщина, стройная и красивая  с большими почти черными глазами, окаймленными частоколом густых черных ресниц, длинными смоляными волосами и очень бледным лицом. Она смеялась, бежала вперед, влекла его за собой, а по щекам ее текли слезы. « Я не подвластна самой себе, - слышался голос полный отчаянья и печали, - он правит мной, он, он, он, мой Лорд!» Отец сделал шаг, намереваясь догнать ее, но увидел прямо перед собой огромные красивые глаза и услышал резкий, быстрый шепот: « Не ходи за мной!»


Глава 3

Нора проснулась, когда над горизонтом виднелась только узкая полоска багрового заката. Она надела все тот же плащ, и села у зеркала. Она посмотрела на свое лицо. Ощупала его, мертвенно бледное, но как будто фарфоровое, светящееся изнутри странным неземным светом, своими тонкими пальцами, с большими тяжелыми кольцами, и заплакала. Она плакала тихо, уткнувшись в свободный рукав плаща.
- Вы слабы, мисс Нора, - послышался голос Фагота, и Нора вздрогнула. – Я всегда это знал. Вы очень слабы.
- О нет, Фагот! Ты несешь чушь, - рассердилась Нора. – Я плачу не от слабости, а от потерянной любви… Да ты и сам прекрасно знаешь!
- Любовь – это слабость человека! Вы, Нора, не человек более.
- Вы действительно так считаете, Фагот? – она обернула к нему заплаканное лицо.
- Да, мисс, я абсолютно уверен в своих словах, - кивнул Фагот, заправляя постель.
- А вы сами любили, когда были человеком? У вас была возлюбленная?
- Я…я… нет ни в коей мере! – замялся Фагот, и глаза его заблестели.
- Вы лжете! – воскликнула Нора, и стремительно подошла к дворецкому, ухватив его за руку, закрыла глаза.
- Что вы делаете, Нора! Отпустите мою…
- Она была цыганкой, -  Нора улыбнулась и открыла глаза, но тут же ее лицо исказила гримаса боли, отчаянья и страха, - Вы убили ее, Фагот! Вы ее убили! Она стала вашей первой жертвой, когда вы родились заново!
Фагот выдернул свою руку из ее ладоней и зло ухмыльнулся:
- Да, Нора, ты, черт побери, права! Я убил ее! Убил! Я прокусил ее шею! О, Нора, если бы ты знала, какое это наслаждение! Кровь любящей тебя женщины! Это подносит к облакам, заставляет парить, и каждая частичка тела содрогается в сладостной истоме и….
- Прекрати! Я не желаю этого слушать! – Нора в отчаянье  отвесила Фаготу пощечину, после которой  на его щеке остались три сильно кровоточащие царапины.
Фагот провел пальцем вдоль одной царапины, увидел на пальце кровь, ухмыльнулся и слизнул ее быстрым движением.
- Нора, Нора, - Фагот покачал головой, затем сделал резкое движение и, ухватив Нору за запястье, зашипел ей в лицо, - Вы сделали ошибку, Нора. Очень большую ошибку. Я прошу вас, во имя всей тьмы, что покрывает наши бессмертные души, забудьте! Забудьте все, что связывает хоть немного вас с прошлой, гнусной, смертной жизнью! Забудьте  и не ворошите более  моих воспоминаний, они настолько стерты, что их не восстановить, не поднять из пепла. Забудьте его, он более не принадлежит вашему миру! Он смертен, Нора, смертен! И, именем Великого Лорда, я призываю вас отречься от него, сейчас, сию же секунду!
Нора внимательно посмотрела в лицо дворецкому. На ее лице появилось такое выражение, будто бы она увидела огромную, дохлую мышь. Это было выражение полного омерзения и презрения. Нора плюнула в лицо Фаготу и, крикнув: «Никогда!», вырвалась из его цепких рук. Она выбежала в открытую дверь и побежала по коридору, в след ей летел, все отдаляясь, дьявольский смех Фагота. Он смеялся над ней. Над ее чувствами. Но ей было наплевать. Последнее время она очень много думала о своей искренней и вечной любви. О том парне, с которым она собиралась обручиться через день после своего перевоплощения. Бессмертная  жизнь была против воли обменяна на смысл той самой жизни.
Глава 4

Желудок Норы сжимался от голода. Она вышла на крыльцо и посмотрела на тоненький багровый лучик, не желавший сдаваться во власть ночи. Она накинула на голову капюшон и побрела по улицам. Она шла, задумавшись о чем то своем и, выйдя на окраину города, увидела на мостике над бурной рекой маленькую, хрупкую девочку. Нора подошла ближе, бесшумно подошла и положила руку на плечо ребенка. Девочка вздрогнула и обернулась. В ее глазах плескался страх. Нора взяла ребенка за руку и закрыла глаза.
- Ты сирота, -  еле слышно прошептала она.
Девочка вздохнула и закрыла глаза. По щеке Норы скользнула слеза, затем вторая и третья. Она обняла ребенка сзади и прошептала:
- Все будет хорошо, дорогая. Сейчас все будет хорошо.
Нора наклонилась и, слегка коснувшись губами кожи, аккуратно прокусила шею ребенка. Девочка вздрогнула, а Нора мысленно посылала ей галлюцинации. Девочка увидела радугу, райский сад и милую хижину, на пороге которой стояли покойные мама и папа, они улыбались ей. Папа опустился на колено и расставил руки, девочка побежала к нему в объятия, почувствовала такой родной запах…  Тело ребенка содрогнулось последний раз и обмякло в руках Норы. Нора сошла с мостика и уложила девочку под старой ивой. Ребенок будто спал вечным сном.
Нора еще долго блуждала темными и мало-освещенными улицами. Ей совсем не хотелось возвращаться в особняк. На часовне затрезвонили в колокола. « Полночь…», - подумала Нора. Становилось все холоднее, небо все больше поглощала угрожающая темнота грозовой тучи. Нора поспешила в особняк. И снова тихонько скрипнула калитка под ее легкой рукой. Нора пошла вверх по лестнице и уже хотела свернуть в коридор, ведущий в ее комнату, как услышала громовой голос Лорда:
- Нора! Зайди ко мне, Нора!
Нора сделала еще шаг в сторону своей комнаты.
« Я просто сделаю вид, что не услышала его зова,» - подумала она.
- Нора, не делай вид, что не слышишь меня! Ведь ты меня прекрасно слышишь! Немедленно сюда!
Нора резко повернулась и направилась по темному коридору к все той же узкой полоске света. 
  - Я здесь, мой Лорд, - сказала она, прикрывая за собой дверь.
Лорд стоял к ней спиной и смотрел в окно на грозовое небо.
- Нора, - тихо сказал он, поворачиваясь к ней лицом, - милая моя Нора. До меня дошли вести, что ты плакала этим утром. Что-то произошло?
- Этот черт Фагот уже вам все доложил, - сказала Нора, спокойно глядя в лицо Лорда.
- О моя Нора, - улыбнулся он, быстро подойдя к ней, схватил ее за руки и впился губами в ее нежные, розовые губы. Нора попыталась освободится, но хватка Темного Лорда оказалась во много сотен раз сильнее ее жалких попыток. Нора закрыла глаза, но ее подбородку потекла тоненькая струйка крови, не то это была кровь Лорда, не то ее собственная. Перед глазами Норы развернулся цветущий вишневый сад, и то, как  она и ее возлюбленный сидят на лавке, как он нежно ее целует, как крепко обвивают ее талию его сильные руки…
- Рауль, - вырвался у Норы счастливый вздох. Ее глаза были все еще закрыты, когда прямо ей в лицо ударил пронзительный крик Лорда:
- Что? Что ты сказала? Повтори! – он сжал ее подбородок в своей руке, - Повтори!
- Рауль, - выдавила из себя Нора. Лорд отпустил ее и отвернулся к окну. Нора выпрямилась и с вызовом громко повторила, - Рауль!
Лорд вздрогнул и глянул на нее. Что-то в его взгляде мелькнуло непонятное, едва заметное, такое прозрачное и тонкое, что Нора не смогла понять, что же это такое.
-  Убирайся, - прошептал он.
- Что, мой Лорд? – переспросила Нора. Она почувствовала, что сейчас случится что-то такое, чего раньше никогда не было.
- Убирайся! Вон из особняка! Убирайся! – вскричал Лорд так, что эхо громом покатилось по темным коридорам, - Вон, вон, вон!
Нора быстро развернулась и бесшумно вышла, а Лорд все повторял тихим шепотом, положив руку на оконное стекло:
- Вон, вон, вон!


Глава 5

Нора стремительно вылетела из особняка и резко затормозила на пороге. Куда же ей теперь идти? Нора подняла голову  небу, как бы в поисках ответа, и на лицо ей упала большая холодная капля. Нора вздрогнула и, спустившись с крыльца, снова остановилась в задумчивости. Тут прогремел гром, и на землю обрушилась холодная стена ливня. Ударил гром. Снова и снова. Над городом блеснула молния и озарила золотой купол церкви. Нора поежилась и поспешила туда. Нора бежала по мокрому асфальту. Она стремилась к церкви. По пустынной улице навстречу ей бежала женщина, подняв подол плаща. Нора  замерла на месте, а женщина бежала прямо на нее, поднимая глаз от асфальта. Нора почувствовала ужасную усталость, прислонилась спиной к стене какого – то дома и сползла по ней  прямо на мокрый тротуар.  Женщина остановилась, чуть подняла голову,  и в темноте капюшона блеснули глаза. Нора чувствовала что задыхается, она резким движением сдернула капюшон с головы и подставила лицо под удары дождя. Женщина тоже сняла с головы капюшон волна пшеничных абсолютно прямых волос разметалась по плащу. На Нору с состраданием глянули красивые голубые глаза. Она протянула Норе руку.  Нора, совсем измокшая, приняла ее помощь и встала. Нужно было идти, ведь дождь усиливался, и раскатистый гром оглушал, а молнии  ветвистые на пол неба слепили мертвым светом глаза. Но девушка вовсе не собиралась отпускать ее руку. Она потянула Нору за собой. Нора хотела спросить, куда они идут? Ведь ей вовсе не нужно идти туда, откуда она только что пришла. Но язык не шевелился, а Нора послушно бежала за девушкой. Вот они, немного пропетляв, свернули  на одну из улочек,  девушка вошла в первый же подъезд и побежала по ступенькам вверх. Она ступала легко, почти беззвучно. На четвертом этаже она отперла одну из трех одинаковых дверей и жестом пригласила Нору войти.
Нора вошла в темную прихожую маленькую и неудобную. Девушка заперла дверь, сняла плащ и, повесив его на гвоздь, вбитый в стену, протянула руку за Нориным плащом. Нора сняла тяжелую вымокшую до нитки потерявшую всякий вид тряпку и протянула девушке.
Девушка указала рукой на дверь в одну из комнат, сама шмыгнула в другую дверь. Нора, неуверенно озираясь подошла к той двери, на которую указала девушка, и, толкнув ее, очутилась  в темной бедно обставленной комнате с большим окном на пол стены. Нора подошла к нему и взглянула на серую пелену дождя и едва видные за ней силуэты зданий. Где он теперь? Он, тот единственный, о котором тоскует и плачет ее холодное сердце. Возможно он забыл ее вовсе, завел семью… и более не вспоминает о той, которая его так искренне и безвозмездно любит, любит всем сердцем. И ждет. Ждет и надеется, что когда-нибудь они снова увидят друг друга, что он мимоходом скользнет по ней взглядом, и от этого мир заиграет миллионом красок…
- Я знаю, кто ты, - прозвучал за спиной мелодичный, тихий голос.
- И кто же я? -  спросила Нора, по прежнему глядя в окно. – Скажи мне добрая мисс, ведь даже я сама не знаю теперь кто или что я такое.
- Ты вечная служительница тьмы. Иными словами ты вампир.
Нора коротко с иронией хохотнула и повернулась лицом к девушке.
- Как же ты догадалась?
- Я знаю многое, Нора, - улыбнулась девушка. – Очень многое. Я Тара.
- Как ты узнала мое имя? Ты шпионишь за мной? – Нора надменно глянула на нее.
- Что ты! – засмеялась девушка, - Я? Шпионка? Лучше назови меня мухомором.
- Тогда, откуда тебе известно мое имя?
- Мне многое известно, Нора. Ты страдаешь, ты получила вечность очень дорогой для тебя ценой. И ты хотела бы вернуть время назад, и не идти в ту роковую ночь одна по улице. По той темной улице, где в тени раскидистого дерева уже поджидал тебя Темный Лорд.
- Замолчи! Замолчи! – Нора схватила ладонь Тары и, стоя перед ней на коленях, глазами полными слез, пыталась увидеть сострадание на ее лице. И увидела, чистое искреннее сострадание, изменившее лицо Тары и взгляд.
- Я колдунья и ясновидящая, - тихо произнесла Тара. Нора сжала ее руку еще крепче и открыла рот, что бы что-то произнести, но Тара опередила ее, - Да он жив, и ты часто ему снишься. Он тебя не забыл.



Глава 6

Зал, как и следовало ожидать в столь поздний час, был пуст, и эхо от неторопливых шагов Рауля наполнило его шелестом  до самых дальних уголков. Пройдя вдоль длинного ряда скамей к алтарю, преподобный отец опустился на колени и принялся шепотом творить молитву.

Господи, ниспошли мне твёрдости духа,  избавь от гнева, избавь от гордыни. Пусть не дано мне нести людям Твою Любовь, Твой Свет. Не дано утешать, защищать, любить. Пусть. Позволь стать мечём разящим в руке твоей, сокрушать врагов твоих, расточать тьму. Сделай так, чтобы я поступал как должно. Как велит воля Твоя. Всегда, во веки веков. Аминь.

Отец Рауль несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул и принялся монотонно повторять хорошо знакомые с детства слова "Отче наш". Уже на третьем повторе он привычно вошёл в транс и забыл о времени...

Прошло около получаса, последние слова молитвы упали каменные плиты пола, наполнив Рауля спокойной уверенностью до самых краёв. Мягким движением поднявшись с колен, он осенил себя крестным знамением и медленно прошёлся по центральному проходу. Донёсшийся с улицы шорох потревоженной ветром листвы заставил отца повернуть голову к двери.
Тяжелая дубовая дверь была приоткрыта, в тусклом свете затухающих свечей стояла высокая черная фигура в капюшоне. Отец Рауль сделал пару шагов назад к алтарю. Сердце его тревожно забилось. Он понимал – это не простой горожанин, прибывший в столь поздний час помолится, нет, это кто-то другой, кто-то чья сила, мощь и власть ощущается даже в храме Божьем, кто-то кто принес с собой тонкий запах земли, дождевой сырости, лилий, которые высаживали на могилах умерших, и еще чего-то странного, неописуемо ужасного и приятного, манящего…
Фигура начала медленно приближаться, она как будто плыла по воздуху, и не было слышно шагов, лишь тихий шорох плаща по бетонному полу давал понять, что это все не сон, что это явь…явь…
Фигура уже совсем приблизилась к преподобному отцу, но остановилась. Из широких рукавов показались красивые, удивительно бледные, как фарфор, руки с тонкими пальцами художника или писателя. На безымянном пальце правой руки было надето золотое кольцо, похоже очень старого литья. В потемневшую золотую оправу был влит безумной красоты, бесценный камень – черный алмаз. Фигура подняла руки к капюшону и плавным движением убрала его с головы. Перед преподобным отцом Раулем стоял высокий, красивый мужчина с очень светлыми волосами. Кожа его лица сияла фарфоровым светом, как будто изнутри, красивые слегка розовые губы растянулись в свирепую и властную улыбку, обнажив ровные белые зубы и два ровных достаточно длинных клыка…
- Святой отец Рауль…- сказал незнакомец скорее утвердительно, чем вопросительно.
- Да,…. Сын мой,- Рауль смотрел на вампира, не отводя глаз, без страха, даже с изумлением.
- О, я вам не сын, -  что – то  непонятное сверкнуло в глазах незнакомца.
- Все мы дети Господни!
- Ну уж нет! Вы так сильно ошибаетесь! Если ваш Бог есть, то почему же он не защищает вас от меня? Почему не спасает от страшной смерти? Ведь я убью вас, отче! Убью! – незнакомец сделал шаг вперед.
- На все Воля Божья, сын мой, - отец Рауль вздрогнул, когда вампир начал приближаться, но с места не сошел.
Вампир схватил отца за плечи, зашел ему за спину, наклонил его голову назад, держа одной рукой его за плечи , а другой за волосы.
- Меня зовут Лестат, отче, - прошептал он.
- Мне это безразлично, - выдохнул ему в лицо Рауль.
Лестат наклонился к его шее, открыл рот, что бы сделать в шее Рауля две маленькие дырочки и уничтожить его, как человека. Но, как только он коснулся зубами кожи и вдохнул запах одеколона, перед его глазами блеснули молнии, и словно из тумана показалось бледное лицо, обрамленное черными волосами, перед его глазами очень близко явились большие, темно – карие, почти черные глаза. Как – будто в его мозгу эхом раздался красивый, громкий голос: « Не тронь его!» Лестат отшатнулся. Видение исчезло.  Лестат бросил гневный взгляд на Рауля. Затем улыбнулся, как ранее:
- Еще увидимся, Рауль! – он развернулся на каблуках и пошел к выходу, уронив один из напольных конделябров.


Глава 7

Лестат наслаждался покоем в своей опочивальне. Его полу прикрытые глаза блуждали по комнате. Его состояние напоминало опиумное опьянение. Слышался тихой треск немногочисленных догорающих свечей.
- Фагот, - тихо сказал он, - я знаю, что ты торчишь под дверью с момента моего прибытия с прогулки. Входи, за столько лет верной дружбы ты стал мне другом.
Тихо скрипнула и приоткрылась дверь. В небольшое пространство протиснулся Фагот и стал около кровати.
- Фагот, мой смиренный, покорный друг, - протянул Лестат. – Этим вечером я умертвил одного молодого человека, кается это был один из купеческих сыновей. О, Фагот! Насколько сладка была его кровь, насколько сильно тело!  Его кровь мощными толчками заполняла мой рот, растекалась по моим венам с каждым глотком. В его крови был опиум, Фагот. Сначала он преподнес меня, я почувствовал себя королем, покровителем всего и всея. Затем прогрузил в состояние легкой дремы. Сейчас мой разум застелет пелена тумана.
- Мой Лорд, смею вам возразить, - прошептал Фагот. – Вы были и есть властелин всея и всего.
- Нет. Я не повелитель. Ведь люди любят своего повелителя, вопрошают к нему с молитвой каждый день! Два раза в день, Фагот! Они молят его два раза в день! Молят … но что он дает им за это? Ничего! Ничего! – и он разразился громким смехом, от которого Фагот вздрогнул. Громкий ледяной смех покатился по стенам комнаты, выскользнул в полу прикрытую дверь, полетел, ударяясь о стены коридоров, о потолки и мраморные полы, слетел по лестнице и разбился о каменные колонны холла.
- Мой Лорд, я хотел сказать, что в каминном зале вас ожидают гости.
- Гости? Какие гости, Фагот? Передай им, что я их приму, когда хорошенько высплюсь. Пусть чувствуют себя как дома…. Совсем как дома…. – Лестат закрыл глаза и забылся легким сном. Его лицо разгладилось, дыхание стало ровным. С первого взгляда он походил на покойника. Фагот задернул тяжелые портьеры и вышел, тихо притворив за собой дверь.
Солнце почти скрылось за горизонтом, когда Лестат вошел в каминную залу. Две гостьи поднялись ему на встречу с одного из широких диванов в стиле барокко. Они очень походили друг на друга. Одна была среднего роста с короткими, ровными черными волосами, стройную фигуру обтягивало короткое платье в японском стиле. На правом запястье у нее была метка: число зверя заключенное в рамку из кокетливых веточек и листочков.
- О! – воскликнул Лестат, - Какая леди посетила мой скромный уголок!
Он подошел и обнял брюнетку:
- Вики! Как я скучал!
- Майн либэр Лестат! – воскликнула Викки улыбаясь. – Я тоже за тобой безумно соскучились! – ее голос с легким французским акцентом струился как тонкое бархатное полотно. Тонкими пальчиками, унизанными большими тяжелыми колечками, она кокетливо провела по лицу Лестата. – Я так соскучилась, - повторила она, - просто сил никаких нет! Идем скорее, покажешь мне мою опочивальню.
Она схватила его за правую руку и потянула к двери. За левую руку его взяла Демитрия, и они пошли по коридорам к спальной зоне особняка. Войдя в одну из комнат, Викки прыгнула на кровать, застеленную красным шелком, и поманила пальчиком Лестата.
- Иди сюда майн либэр, я хочу тебе кое- что показать.
Лестат подошел к ней. Она похлопала по кровати рядом с собой, приглашая его присесть. Он сел и посмотрел на нее выжидающе. Ответ последовал немедленно. Викки села ему на колени, ярко алые губы впились губами в его. Тонкие пальчики заскользили по пуговицам на рубашке, расстегивая одну за одной. Лестат провел руками по ее ногам, поднял платье, коснулся пальцами ее живота, затем стащил с нее платье и откинулся на подушки. Викки покрывала поцелуями его голый торс, шею, лицо. Она расстегнула и стащила с него брюки. Затем села на него верхом.
- О майн Лестат! – стонала она, двигаясь плавно и изящно. – Майн Лестат.
Лестат смотрел на нее. В его глазах не было никакого огня, они были холодны как и прежде. Но он улыбался, он трогал ее  волосы, ее грудь, живот. Ощущал под пальцами бархатистую кожу ее ног. Вики стонала громче, двигалась быстрее. На ее коже появились мелкие бусинки пота. – О! Лестат! – крикнула она и обвалилась ему на грудь без сил. 



Глава 8

-  Пламя в камине продолжает плясать. Я люблю камины. Хотя тепла от них и немного, но огонь меня всегда завораживал...
   Забавно, да? Вампир, любящий тепло! На самом деле многие из нас любят тепло. Именно тепло дает нам иллюзию жизни. Ведь по сути мы уже мертвы. Наши тела холодны, и лишь чужая кровь способна нас согреть. Если ударится в банальную физиологию, наши тела имеют температуру окружающей среды. На холоде мы становимся менее подвижны, сонливы. Как рептилии. Вернее, мы были бы такими, если бы не сила крови. Чужой крови. Но чем дольше мы находимся в холоде, тем быстрее расходуются силы. Так что многие из нас предпочитают греться естественным путем, особенно если корма мало... – так рассуждал Лестат, сидя в каминном зале в глубоком кресле. Огонь бурлил, огонь кипел, огонь разбрасывал искры в разные стороны... Возле кресла Лестата стоял Фагот с серебряным подносом в руке.
- Ваше вино, сер, - произнес он холодно с легкими нотками раздражения в голосе. За последние годы он привык к философским мыслям, волнами накрывающим  Лестата, но последнее время, а именно после исчезновения Норы, он говорил все чаще и чаще.
Лестат взял в руку бокал и, смотря, как искры камина играют в вине, проговорил полушепотом, на распев:
Мне было холодно - она одела меня
Я голодал - она накормила меня
Я скорбел - она любила меня
Я проливал кровавые слезы - она заставила их исчезнуть
Ее поцелуи избавили меня от моих страхов...

- Майн Лестат! – послышался мелодичный голосок из-за стены,- иди сюда, мне нужна твоя помощь.
Лестат не шевелился, он все так же смотрел на искры в бокале. Он сделал пренебрежительный жест рукой и сказал:
- Поди, Фагот. Помоги ей.
Фагот фыркнул, и только этим высказав свое негодование, повернулся к хозяину спиной и вышел, притворив за собой дверь. Какое – то время было тихо. Потом из-за стены послышался визг и вопль Викки:
- Прочь! Прочь! Шелудивый пес! Тебе никто не позволял войти!
Затем снова тишина. По каминной зале покатился легкий смешок, который издал Лестат.


Нора последние дни плохо спала. Ее преследовали кошмары, один за одним они накрывали ее каждую ночь. Ей снились Сады Семирамиды, и черные тени мелькавшие кругом. Ей снилась старая церковь, от которой остались лишь руины. Ей снился маленький нагрудный крестик, который она однажды подарила своему Раулю. Ей снился погребальный костер, где- то на обрыве. Она подходила к костру все ближе и ближе, делала один резкий прыжок и слышала свой отчаянный крик боли и муки, а затем просыпалась в комнате, которую ей выделила Тара.

 В очередной раз проснувшись от кошмара Нора обнаружила возле своей кровати Тару. Ясновидящая смотрела на нее с состраданием, от этой эмоции у нее между бровями пролегла глубокая морщинка. Нора потянула ее за руку и, умоляюще сложив ладони, прошептала:
-  Тара… Пожалуйста…. Объясни, объясни мне почему  это со мной происходит…..
-  Ты  стала крайне редко охотится. Вся твоя пища это крысы и бродячие животные. Ты слабеешь, Нора. Если так будет продолжаться и дальше ты … ты потеряешь себя… в прямом смысле этого слова…. Ты исчезнешь, истощишься.
В один из теплых погожих вечерков, с наступлением сумерек, Нора решила отправиться в церковь, переборов свой страх боли, добы встретить там своего Рауля.
- Он так близко, - быстро говорила она, одеваясь,- все это врямя, что я страдала и мучилась, он был так близко. Я много раз проходила мимо этой церкви и всякий раз чувствовала в ней что – то особенное…
- Нора, мне кажется, ты слишком торопишь события, - Тихо сказала Тара, заплетая свои длинные волосы в косу.
- Мы будем вместе! Мы будем счастливы! – крикнула Нора и, закрыв за собою дверь, отправилась к церкви. Она шла по серым улочкам, с такой надеждой вглядываясь вдаль, как будто ожидала что вот-вот из-за угла выйдет Рауль. Ее Рауль. О, как она ждала этой встречи, казалось счастье совсем близко. Она подошла к церкви и  нерешительно положила руку на большую дубовую дверь. Сделала три глубоких вдоха и толкнув дверь оказалась в большой зале с множеством красивых, сделанных из темного дерева, скамеек и железных канделябров. В нос ударил едкий запах ладана, и Нора чуть было не лишилась чувств, но удержалась и пошла к алтарю, у которого на коленях к ней спиной молился толстый монах.
- Простите меня, отче, - сказала тихо Нора, опустив руку на плечо монаха. – Где я могу найти отца Рауля.
Монах встал и повернулся к ней лицом. Жалость отразилась в каждой  черточке его лица, когда он взглянул Норе в лицо.
- Отец Рауль, дитя мое, уехал нынче утром. Вы так бледны, вы наверное больны!
- Нет , отче, - сказала Нора ослабевшим голосом, - я не больна, я просто.. просто…- она обняла монаха и аккуратно прокусила кожу на его шее. Она опустилась на пол увлекая еще теплое тело за собой.