Глава первая. Подводная симфония

Его разбудил запах тушёной картошки из кухни.
«Так, Веста, значит, уже встала» – решил он и, натянув на голову одеяло, попытался встать. Сквозь сон в его изодранное сознание проникали мысли и образы, к чему-то вспомнился сосед Дядя Петя с его яйцевидной теорией сотворения мира, синева полуразрушенного подземелья, крики людей…пошатываясь и вот так, завёрнутый в одеяло, будто бы желая спрятаться от кого-то, он направился на кухню. Смех дворовых ребятишек, играющих в классики, свет, подобно израненной птице бьющийся в комнату сквозь тяжёлые, коричневые портьеры, даже незаметные пылинки, которые смешливо оседали на настенные ковры, низкие потолки – всё это вдруг разом слилось в одну единую реку сознания. Его зрачки расширились, всё тело прошиб пот, и он понял. Понял явственно, как никогда, чётко и ясно. Одеяло с шорохом упало на пол.
Он. Убил.
В комнату, где он спал, бесшумно зашла маленькая девочка. В её мягкие русые волосы были вплетены чёрные ленты, а из слепых глаз текли кровавые слёзы.
Тонкий халатик, в который она была одета, оказался пропитан кровью, запах которой смешивался с ароматами розового масла и пшеницы. Он стоял в ступоре и не мог произнести ни слова, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Девочка медленно опустилась на колени и обхватила руками его ноги.
- Госпожа Лия…Вам следует успокоиться – его хриплый голос немного дрожал, однако звучал всё так же уверенно и стойко, - Я обещаю – длинные холодные пальцы коснулись её волос – Что бы ни случилось, я буду Вас защищать. До конца.

Гудки паровоза, крики бегущих носильщиков, грохот вагонов, цветы и улыбки встречающих – вот, пожалуй, то, с чем обычно ассоциируется вокзал для каждого обитателя Вселенной. Кристиан и Веста приехали в Петербург утром 31 мая, в 7:00 по земному московскому времени. С Невы тянуло серостью и волнением, ветер был чересчур солёным и липким, но ничто не могло сбить воодушевление едва прибывших в этот Каменный Город.
Кристиан и Веста Ла Марко были братом и сестрой. Они выросли довольно далеко от Петербурга, да и от России в целом, а русский знал один лишь Кристиан, да и то, как говорится, «со словарём, да ещё и переводчика бы мне». Оказавшись в абсолютно чужой обстановке, не зная ни местного языка, ни повадок, Веста казалась очень потерянной. Она боялась всех этих незнакомых людей, диких нравов, ощущения сырости и собственной беспомощности. Она на секунду закрыла глаза и крепко сжала руку своего брата.
- Ну, чего ты…- Кристиан ласково улыбнулся сестре – Ты сейчас о другом должна думать. Между прочим, кому-то нужно к концерту готовиться, и в первую очередь морально, а значит: «Спокойствие и только спокойствие».
Веста была довольно известной в узких кругах скрипачкой и в Россию приехала для выступления в Санкт-Петербургской консерватории имени Римского-Корсакова, в которой должен был состояться концерт. Это был фестиваль классической музыки, обычно, на него съезжались именитые музыканты со всей Европы. Для Весты этот концерт был чудесным шансом показать себя и научиться чему-то новому, Кристиан же приехал в город на Неве, чтобы отыскать маленькую девочку с чёрными лентами в волосах. В общем, поездка обещалась быть всесторонне положительной.
Одета Веста была подобно французским школьницам – в серое платье до колен и жакет того же мышиного цвета, на ногах блестели чёрные лакированные ботильоны, а на голове кокетливо красовалась маленькая дизайнерская шляпка. Характером девушка отличалась строгим. В свои двадцать лет она сумела состояться, как музыкант, и на своей родине была уважаема многими скрипачами. В их маленькой семье, состоявшей из неё самой и брата Кристиана, она держала лидирующую позицию (видимо, о себе давали знать властные отцовские гены), и, обычно, делами семейными занималась именно она.
Кристиан был старше Весты на несколько лет и очень похож на свою сестру: тот же упрямый взгляд, те же грифельного цвета волосы, ясные глаза, тот же волевой характер. С тех пор, как их родители погибли при малоизученных обстоятельствах, Кристиан решил всегда заботиться о Весте, лишь улыбаясь, глядя на бурный сестринский нрав. Несмотря на всю видимую мягкость и покладистость брата, Веста всегда немного побаивалась Кристиана. Было что-то загадочное в его глазах, сильное и тревожное. Но, со временем, она начала чувствовать его, как никто другой, и опасения медленно стирались новыми, приятными эмоциями.
Кристиан подхватил чемоданы и наказал Весте ждать у входа в вокзал, сам же отправился ловить более-менее приличное такси. Отряхивая невесть откуда взявшийся песок с вельветовых брюк и, поправив съехавший цветочек на лацкане пиджака, молодой человек стоял на площади и ждал проезжающей мимо машины. Вокзальные часы пробили 7:15.
До катастрофы оставалось ровно пять часов.

Примерно в 10:45 по земному московскому времени, Веста, уверенно неся в правой руке футляр со скрипкой, зашла в приземистое здание консерватории. Выражаясь на ломанном французском, она попыталась узнать у уборщиц, «где в здании находится гримёрная или что-то наподобие неё», однако, бабульки лишь шикали на девушку и ворчали какие-то проклятья себе под нос.
«От, тоже мне, русские, понадеялась на их сервис, на хотя бы минимальное гостеприимство, но нет. И как они только к гостям относятся! Хотя сама я тоже хороша, говорил мне Кристиан – купи разговорник». В итоге, подождав минут десять, Веста решилась сама исследовать неприступные коридоры русской консерватории. Поблуждав немного по лабиринту залов, она начала беспокоиться.
«Так, стоп. Время я перепутать не могла, сама звонила здешнему секретарю, или как его там, она сказала, что приехать можно утром, дабы успеть настроить инструмент и как-то подготовиться…» Вдруг девушка остановилась. До неё доносилась мелодия, исходящая из самой крайней комнаты в конце коридора.
Мелодия собирала в себе и плач новорождённого ребёнка, и шум лесных трав и ароматы морского побережья. Тихие, пастельные звуки всё нарастали и нарастали и, перекликаясь со звоном колоколов, они отражали в себе, как казалось, весь смысл жизни, всю её сущность и живописность. Мелодия была настолько велика и прекрасна, что не могла сдержать ни одну рвущуюся на волю мятежную душу.
Веста, затаив дыхание, осторожно подошла к двери в комнату и постучала. Через несколько секунд, девушка уже лежала без чувств на пороге загадочного кабинета.

Брат и сестра остановились в квартире их дальней русской родственницы, Клавдии Григорьевны Мякишевой, проживающей на Захарьевской улице в доме №25 на шестом этаже. Клавдия Григорьевна, будучи женщиной в летах, до сих пор красила «химические» локоны морковного цвета краской, подводила губы лиловой помадой и верила в перспективность финансовых пирамид. Она была чуть полновата, но нисколько не стеснялась этого недостатка и ходила исключительно в обтягивающих шёлковых платьях. Работала она на дому, вышивая различные панно и продавая их на рынке «по дешёвке»; многие подружки Клавдии Григорьевны подозревали её в романтической связи с Петром Игнатьевичем Рудневым, соседом женщины по лестничной площадке. Пётр Игнатьевич просил называть себя не иначе, как «дядя Петя», являлся моряком в отставке, ходил в потрёпанной фуражке и с пустой трубкой, а так же рьяно проповедовал яйцевидную теорию сотворения мира. Кристиан, едва появившись в доме на Захарьевской, сразу же полюбился дяде Пете. «Послушай, сынок, - приговаривал моряк, фыркая в усы – вот ты когда-нибудь задумывался, как появилась наша Земля? Существует такая теория, что где-то на просторах Вселенной живёт космическая курица, так вот она, в один погожий денёк снесла большое яйцо, которое впоследствии и стало нашей планетой…»
«Сынок» лишь поддакивал и тихонько усмехался в рукав своего пиджака.

Примерно в 11:23 по земному московскому времени, Кристиан вышел из дома на Захарьевской и отправился по направлению к центру города. Воздух пропах влажностью и смятением, ветер с Невы всё усиливался и усиливался, да и сама река начала как-то неспокойно вздыматься. Нева лихорадила – вода в ней то поднималась, то опускалась, река будто тяжело дышала, скованная гранитными оковами своих берегов.
Кристиан поднялся на четвёртый этаж хрущёвки, находившейся, как ни странно, практически в центре города. В подъезде этого старого дома с осыпавшейся побелкой внутри, воняло кислой капустой и мокрой собачьей шерстью, на исцарапанных стенах чёрным маркером было написано «Цой жив!» и стандартное «К.+ В. = Л», однако, на четвёртом этаже, рядом с той самой квартирой, которая была так нужна Кристиану, оказалось на удивление чисто. Здесь жила гадалка – подозрительного вида тётка с жидкими глазами и абсолютно белым, не накрашенным лицом. По внешнему облику женщины сложно было точно сказать, сколько ей лет и к какой национальности она принадлежит, все черты её лица были сглажены, нельзя было отыскать ни одной запоминающейся детали или приметы. Гадалка была в домашнем халате, заляпанным борщом, и с причёской, похожей на муравейник – так много шпилек и заколок в ней было использовано. В квартире этой странной женщины воняло рыбой и растворимым кофе, занавески с окон оказались сняты, а по гостиной были разбросаны вещи: одежда, обувь, какие-то щёточки. Единственная странная деталь – во всёй квартире не было часов.
- Ты проходи, проходи, чего стоишь в дверях? Давай, паренёк, не стесняйся…
Авось, чая хочешь? Али кофе – у меня Нескафейный есть, будешь?
- Я пришёл сюда не кофе пить, уважаемая. Да, и не могли бы вы принять свой настоящий облик, тогда мы сможем перейти на более откровенный разговор. – Кристиан отвечал спокойно и даже как-то лениво. Он знал, как легко можно проверить – настоящая эта гадалка, или всего лишь очередная фальшивка. Если женщина поймёт, кто он есть на самом деле, значит, есть смысл вести разговор далее.
Гадалка со смущением и страхом взглянула на него:
- Вурдалак, шоль, али оборотень…
Нет, милый, я, пожалуй, останусь какая есть – неполадки у меня с местной милицией, да и вообще….
Ты, проходи, проходи.
«Ага – подумал Кристиан – засмущалась, значит. Держит себя почтенно и чинно, старается пропустить вперёд, отводит глаза. В руках перебирает чётки, с милицией у неё проблемы, видите ли…
Значит узнала. Ну что ж…сегодня мне везёт».
- Так, ненаглядный мой, а дай-ка мне свои ру…
- Спасибо, от кофе я лучше откажусь, да, и давайте без рук – молодой человек остановил порыв удивлённой гадалки, – речь пойдёт не обо мне, а о госпоже Лие.
Лицо женщины в мгновение преобразилось.
- Я хочу – продолжал Кристиан, - чтобы вы помогли мне её отыскать.
- Это будет сложновато, учитывая то положение, в котором оказалась госпожа Лия. Одна, окружённая лишь недружелюбными скалами…Бедная, маленькая, слепая девочка! Не возражаете, если я закурю? – речь гадалки вмиг преобразилась, да и вести она стала себя более спокойно и умиротворённо.
- Возражаю – никаких сигар, трубок, кальянов, благовоний и всего прочего. Ближе к делу, сударыня, я спешу.
Кристиана очень беспокоил факт отсутствия часов. Он чувствовал назревающую беду в воздухе, ему казалось, что он может не успеть что-то сделать.
«Да, и к Весте, на концерт попасть хочется…» - тревожно думал он.
Гадалка недружелюбно оскалилась и чиркнула спичкой:
- Эх, дорогой. Значит, ты тоже чувствуешь, что должно что-то произойти да? Так вот. – гадалка закурила – Я, безусловно, уважаю тебя и твои заслуги, но мне откровенно на них наплевать. Я скажу тебе, где госпожа Лия. Вопрос в другом – успеешь ты, или нет её спасти. Выгляни в окно – буря начинается. Грядёт серьёзная беда – голос женщины с каждым словом звучал всё громче и громче - После начала конца, у тебя будет ровно пять часов. Девочка находится в старом подземелье, что находится под её бывшим дворцом. Как она там оказалась – одному тебе должно быть известно.
- Знаешь, милый – гадалка наклонилась к уху Кристиана и томно прошептала – ты умрёшь, когда тебе исполнится семьдесят лет.

Веста очнулась примерно в 12:05 по земному московскому времени. Она еле-еле разлепила глаза и попыталась оглядеться вокруг. В своих руках она крепко сжимала ручку от футляра со скрипкой, и единственное, что она ощущала – это была натёртая кожа собственных ладоней и запах спёкшийся крови.
- Госпожа Ла Марко, с вами всё в порядке? – женщина на невообразимо длинных шпильках и в белом, надушенном парике склонилась над девушкой и продолжала говорить на французском языке, – Мы так волновались за вас, так волновались…
Мы хотели послать Сашеньку встретить вас, но он внезапно потянул ногу, а когда я сама решила спуститься к входу и подождать вас там, выяснилось, что вы куда-то ушли. Эмм…госпожа Ла Марко, куда же вы?
Веста внезапно вскочила с тахты, на которой лежала и подошла к окну.
«Так. Видимо, этот самый мальчик с перебинтованной ногой и испуганным лицом и есть тот самый Александр, которого хотели послать меня встретить. Безусловно, это та самая комната, в которую я хотела попасть – можно догадаться по виду из окна, так? Из неё доносилась такая чудесная мелодия. В руках у мальчонки был кларнет, и глаза у него такие…одухотворённые. Быть может, именно он так прекрасно играл?
Но всё это не важно, не важно…
Недаром я грохнулась в обморок, учитывая мои способности и особую чувствительность к…
Так».
Веста раскрыла окно и закрыла глаза.
- Госпожа Ла Марко, – женщина в надушенном парике продолжала щебетать – госпожа Ла…
- Срочно эвакуировать всех из здания! – Веста очнулась из минутного забвения и закричала что есть силы – Наводнение! Скоро начнётся наводнение!!!

На консерваторских часах было ровно 12:15, когда это случилось.
Страшная паника охватила Санкт-Петербург. Ливень, начавшийся так внезапно и,
послуживший одним из многочисленных толчков к бедствию, не прекращался ни на секунду.
Лия в полузабытье обхватила ногами Кристиана спереди и обняла его за шею.
- Сейчас, сейчас, потерпите ещё немного, госпожа Лия. Мы вот только найдём какое-нибудь укрытие и …
Договорить он не успел. Очередная волна ворвалась в крохотный переулок, по которому они бежали, и смела за собой всё живое. Водоворот отшвырнул их в грязный закуток под мостом в районе Фонтанки.
Тяжёлое дыхание Кристиана всё учащалось и учащалось, глаза его помутились, а сознание начало медленно выходить из-под контроля. Казалось, выхода нет.
Природа наводнения, начавшегося ещё в подземелье, никак не давала Кристиану покоя. «Как, почему так внезапно, почему?» – метался он в своих думах. Вода лилась отовсюду: она била фонтанами из решёток подземных труб, сочилась из канализации, ломала постройки, заборы, фонарные столбы и неоновые вывески, двери и ограды.
Люди просто не знали, что им делать, куда бежать, как спасаться. Среди грохота бури слышались отчаянные крики детей и вой собак. Мимо Кристиана и Лии, спрятавшихся под мостом проплывали трупы людей и кошек, полуразвалившиеся брёвна и всякий мелкий хлам. Девочке стало дурно. Жар окатил её тело и Лия вся затряслась.
Её слепые глаза вдруг обратили свой взор на Кристиана. Девочка коснулась своей ладонью его щеки. Лицо Лии казалось удивлённым, и, внезапно, она тяжело вскрикнула.
Кристиан недоумённо посмотрел на девочку, взгляд которой указывал на воду.
Отражение, или, по крайней мере, то, что удавалось разглядеть в мутной воде Невы, было удручающим:
Девочка и сгорбленный старик лет, этак 60, держащий её на руках, оба грязные и исцарапанные, а на лицах обоих начертан страх.
- Ты умрёшь, когда тебе будет семьдесят, да?.. – усмехнулся Кристиан – старая, глупая ведьма. Значит, наложила на меня проклятье времени?
Он ещё крепче обнял Лию и сломя голову выбежал на набережную Фонтанки.

Павлуша Берестов являлся студентом заочного отделения Балтийского технического университета имени Д.Ф. Устинова и думал, что жизнь (или, по крайней мере, оформившееся её начало) вполне удалась. Жил Павлуша вместе с бабушкой и младшим братом в городе Тосно, что в Ленинградской области и в Петербург приезжал лишь на учёбу, однако, в тот злополучный последний день весны, он отправился в северную столицу искать приключений и свободы. С бабушкой он вконец рассорился, (она не хотела оставлять ему «ни грамма своего наследства», а он, естественно, был всеми конечностями против), что такое «сессия» он давным-давно забыл, так что терять пареньку было нечего. В тот день он собрал свои скудные пожитки и уехал в большой город. Одет Павлуша был просто и скромно: какие-то летние шорты и белая фуфайка с аппликацией в виде расколотого на две части алого сердца. Вид «городского пижона» завершали кофейные сандалии и такого же цвета панамка с широкими полями.
Когда катастрофа только начиналась, он не придал первым симптомам большого значения: «Фи, подумаешь – из канализации вода брызжет, ну, пусть сильно, ладно…
В конце концов, кто знает, какие неполадки у них там могли произойти?»
А когда разъярённые воды Невы захватили улицы города, Павлуша доедал второй гамбургер и с широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее.
Его подхватили ребятишки, соорудившие на самодельном плоту что-то наподобие лазарета, куда собирали всех жертв наводнения. В «лазарете» уже находились две девочки-близняшки, обе чуть живые, женщина средних лет с копной морковного цвета волос и старик, держащий на руках маленькую девочку.
Кристиана волновал тот факт, что Клавдия Григорьевна оказалась среди жертв катастрофы, начавшейся из-за странных и неведомых никому причин, но более всего он хотел отыскать гадалку, которая наложила на него такое странное проклятье.
«Наводнение не могло возникнуть не из-за чего, просто так. Явно, тут замешаны некие мистические стороны…»
- Это же, это же…Он! Он! Судья, убийца, Проклятый!! Он покарает нас всех! Он – тот, кто стоит над судьбами человеческими, тот, от имени которого Земля способна низвергнуться в ад! Он – Создатель наш, Творец всего сущего, Отец и Царь…
И это Он нас наказывает, Он!! Чем мы виновны пред тобой!! – голос Павлуши дрожал, он визгливо, отрывисто произносил слова, дрожащим пальцем указывая на Кристиана. Мальчишки только что вытащила паренька из воды. Поначалу, казалось, Берестов был без сознания, однако он внезапно открыл глаза и обратил свой взор на старика и девочку. С ужасом в глазах он произносил свою речь, вряд ли понимая, о чём говорит. За него молвила его Душа, которая отчаянно боролась за существование. Тёплая, поразительно мягкая и нежная, похожая на собранный воедино прозрачный эфир...через секунду это тепло поразил удар. Душа Павла Берестова исчезла, а сам паренёк, как показало последующее вскрытие, скончался от множественных судорог, вызванным длительным пребыванием в холодной воде.
«Да как он…посмел…- мысли Кристиана спутались и размякли – пусть…пусть….пусть считают, что он стал очередной жертвой катастрофы….я не допущу, чтобы Лия смогла подумать обо мне что-то дурное…пусть…стерплю….»

«Страшно. Холод. Собачий холод. Я не чувствую ног. О Боже…если ты есть…спаси меня…мне так страшно…не хочу умирать.
Я не умру, нет, нет, я не умру. Не умру. Мне помогут. Спасут.
Я сам спасусь. Нужно дотянуться до своего кларнета. Нужно. Спасусь. Боже, Помоги мне» - мысли ребёнка, подобно отголоскам света слабо пробивались сквозь его помутнённое сознание. Александр ничего не помнил из того, как ЭТО началось, почему ЭТО началось. Единственное, что приходило на ум – это страх, всепоглощающий страх и голос девушки-иностранки, что-то кричавшей на французском языке.
«Здание…какое-то здание…там, наверное, были люди…Им нужно помочь или…Консерватория, точно. Люди….
Помогите мне….»
Он внезапно ощутил, как кто-то хватает его за руки и с силой дёргает вверх.
«Нет. Не хочу. Ничего не хочу. Проще умереть и сгинуть ко всем чертям. Не надо…возможно, сегодня, я смогу увидеть рай…или, кто знает, вдруг изжарюсь на вертеле над адским огнём».
Но его не хотели отпускать. Кто-то сумел в несколько толчков вытащить его из воды и дотащить до какой-то земли.
Сознание Александра ощутило боль и какое-то давление.
«Нет, этот свет. Я не хочу свет!! Выключите свет!! Я боюсь. Страшно! Мне Страшно!!»
Ему было слишком больно, чтобы дальше о чём-то думать. Всё его тело превратилось в один сплошной комок из нервов и мяса, слишком остро он ощущал любое действие, происходящее СНАРУЖИ, то есть около него.
Вдруг давление прекратилось. И сквозь напряжённый шум в его голове, он смог услышать звуки скрипки.
Мелодия неописуемой силы и мощности врывалась в водный поток и заставляла его стихать. Это были звуки старинных песен, от одного звучания которых хотелось взлететь куда-то высоко-высоко, и ведь сама нетленная природа, как будто начала подниматься в высь, спеша догнать и перегнать ускользающую весну. Звуки этих чудесных баллад разносились солёным ветром в каждый уголок таинственной земли, достигали граней залива и возвращали из города назад дикие воды Невы. Ливень прекратился, а вода на улицах Петербурга начала исчезать.
Александра начало клонить в сон. Последнее, что он смог увидеть – это фигуру девушки со скрипкой, стоящую прямо напротив него.
«Та самая иностранка?» – пронеслось в голове у паренька, прежде чем он отключился.
Город был спасён.

Веста вышла из круглосуточного супермаркета, увешанная тремя туго набитыми сумками с продуктами. На дворе было 1 июня, в воздухе пахло мёдом и пряностями, и солнце ласково обнимало разомлевшую землю Петербурга. Смех детей, играющих в классики во дворе дома на Захарьевской, улыбки прохожих и то самое нетленное очарование первого летнего дня не покидало этот сумрачный город, и ничто, ничто не напоминало о былой катастрофе, будто бы и не было вовсе никакого наводнения.
Веста поднялась на шестой этаж и отперла дверь квартиры Клавдии Григорьевны. Из кухни слышался перезвон тарелок и задорный детский смех. «Ага, значит, Кристиан и Лия уже встали…хорошо – решила девушка – интересно, как там тот самый паренёк..»
Она прошла по длинному коридору к дальней комнате и открыла в неё дверь.
Шорох перешёптывающихся теней и сумрачная прохлада того места изящно рисовали картину окружающего мира. Старый скрипучий комод ворчливо сопел в такт медленно тикающим настенным часам…Бежевое сияние пронизывало воздух, мягко обнимая сутулую фигурку мальчика с перебинтованной ногой, спящего на софе.
Кристиан неслышно подошёл к сестре и вопросительно на неё взглянул.
- Да, мне тоже, показалось, что вчерашнее наводнение было вызвано неким мистическим существом или же коллосальным выбросом энергии, хотя, что там показалось – это очевидно. Мне удалось при помощи скрипки заставить утихомириться стихию – ты же знаешь, отец всегда говорил, что я – «дитя природы» и у меня есть дар чувствовать любые перемены в стихиях.
Я так устала, Кристиан, так устала…
Зачем ты его убил? Что тебе сделал этот злосчастный Человек? – Веста слишком быстро переменила тему разговора и заплакала, не сумев сдержать эмоций, переполнявших её в тот момент. Она села в рядом стоящее кресло и закрыла лицо руками.
- Откуда…откуда ты…знаешь?...- Кристиан, казалось, был ошеломлён.
- Мне удалось воскресить всех, кто погиб во вчерашней катастрофе, всех, за исключением Петра Берестова. От него осталась только кофейная панамка и бабушка с инсультом в предсмертном состоянии. Он был чистой и светлой душой, а ты знаешь, что сейчас большая редкость – встретить подобную. Однако, его что-то тревожило, и он пошёл искать Лию. И он нашёл её, я права? Ты же видел Человека в подземелье?
Картинки прошлого с болью вырывались из памяти Кристиана.
- Да, и я…
- И ты превратил его в Проклятого. – закончила за брата Веста.
- Знаешь, братец…Мы создали этот мир, эту планету, это измерение. А значит, мы в ответе за всех тех, кто здесь обитает. Нельзя просто так распоряжаться их жизнями и Душами. Всё то, что находится вне нашей власти, мы должны изучить и, при надобности, устранить. – Веста вздохнула и встала.
- У нас очень много работы, Кристиан. Прости, я не смогла вернуть тебе настоящий облик…Побудешь пока дедушкой – девушка улыбнулась – не волнуйся. Главное, что ты нашёл госпожу Лию. Хотя бы за это стоит сказать тебе спасибо.
Кристиан, казалось, был потерян. Мало сказать, что он был изумлен – он находился в ужасе от всего происходящего и пока отказывался верить в слова сестры.
- Да, а…этот.. – молодой человек показал на паренька, спящего на софе.
- Его зовут Александр Берестов, брат того самого Человека, которого ты вчера убил. Что ещё про него сказать?..
Истинный от рождения. Ранг средний, порядковый номер 0045986. Так же как и я, музыкант и специализируется на контроле над силами природы. Его музыка чудесна. Я спасла этого мальчика, когда мы были в консерватории и, признаюсь честно, его присутствие очень помогло справиться с наводнением. Думаю, тебе стоит его остерегаться до поры до времени – кто знает, вдруг он мстителен, и захочет сам устроить судьбу убийцы его брата? Естественно, он пока ничего не знает. Да, а где тётя Клава?
- Она у Петра Игнатьевича – Кристиан смотрел пустыми глазами в пол. Сам он был недвижен, а его голос звучал холодно и отчуждённо. – Он отпаивает её чаем, так как Клавдия Григорьевна рассказала, будто бы сегодня во сне её убил морской дракон..бывают же вещи….
Я сказал ей, что я – муж двоюродной сестры её отца. Как думаешь, поверит?
- О, думаю, после морского дракона она способна поверить во что угодно! – Веста замолчала и внимательно посмотрела на брата.
За окном смеялись дети, мимо проходили влюблённые парочки и никто даже не подозревал, что на шестом этаже в 25 доме на Захарьевской улице решается судьба целого мира, более того – целой Вселенной.