Темная перцепция

Органная музыка резонирует с кожей во мраке прорезанном разрядами, мудрость ануса и некрокунилингус на просторах ожиревших необъятных тел наполняют арену театра, часть свежеповешенных инфернальных пуделей испустила зловонное семя на иранские коврики для половых актов в цехах, бледные малыши вскормленные млеком бешеной самки шакала в слезах терпят невероятные шланги в своих задницах, стадо огненных минотавров объездили в фарш еще одну южную девственницу, дополнив безумную коллекцию окровавленным лоскутом ее сердца. Пережившие чуму, старые шлюхи выгуливают влагалищных змей в посторгийных ямах, куда скинуты истерзанные останки материала любви вместе кусками пеньковой веревки и бесчисленными инструментами из хромированной стали, блеск которых, отразившись в каплях пота на похотливых лбах, застывает неудобным комком в горле наложниц. Пока розовощекие карлики гремят бубенчиками на колпаках, а пульсирующие зеркала показывают жидкую черноту, четыре индуса одновременно клеймят коров друг под другом, морские узлы выглядят излишне массивно на их тощих шеях, стражники в нутриевых гульфиках успевают рубить веревки до звука падения фекалий в пентаграмму, что позволяет, после короткой прелюдии вешать желающих снова и снова. Обнаженные африканцы в желтых бабочках хлестают гремучими змеями облитых оливковым маслом евнухов. Измазанные сажей дети визжат, хаотично бегают по цехам, кто-то из них падает в кишащий тварями с полотен Макса Эрнста террариум, некоторые пытаются на спор попасть эякулятом в уже тронутую разложением верблюжью голову. Почти квадратный оскалившийся азиат хлопает в ладоши, и вспышки света внутри черных мраморных ваз предваряют рождение новых вселенных.