Прогулка перед сном

      Как же хорошо летом на деревне! Надеюсь вам, мой дорогой читатель, это известно. Что до меня, так мне очень нравится просыпаться с призывным пением петуха к бодрствованию и встречать свой новый день пробежкой в поле босяком по росе. Какой там воздух… Эх, благодать! И, кажется, что нет места на Земле более чистого и светлого, чем маленькая моя деревушка, в которую я приезжаю проведать свою дорогую бабулю, да и просто отдохнуть душой.  Учитывая то, что я, простой студент-эколог, большинство своего времени провожу в городе, мои душа и тело очень даже устают от пыли и шума, городской суеты, что так и тянут меня навестить  родную глушь. Привидится во сне мне родной домик, так хоть завтра поезжай, так хочется!
      Так вот я, после трудового учебного года, на девятнадцатом году своей жизни, как обычно летом, поехал себе электропоездом в свою любимую деревеньку. При выезде из города настроение сразу улучшилось, а погода так и манила на природу. С удовольствием оставив город, я с ветерком домчался до платформы *** и потихоньку, наслаждаясь каждым вздохом свежего воздуха и улыбаясь летнему ветерку, пошел по проселку до моего летнего места жительства.  Какая стояла вокруг красота – и словами не передать! Поля в цвету, лес высится своими колючими хвойными и нежными лиственными головами, птички щебечут на своем «чирик»,  в общем, шел я, без устали смотря по сторонам и радуясь, что покинул душный город. До дома добрался быстро, так как от станции минут семь пешком, и сразу у порога моя любимая и так быстро стареющая бабуля начала обнимать меня, да целовать: «Ой, да вырос-то как, мать моя! Не могу наглядеться на тебя, внучок родной, весь год скучала! Ты, чай, проголодался? Так пойдем, супом накормлю, твоим любимым,  да чем богата еще, тем и угощу, ступай в дом, я калитку притворю». Я зашел в родную избу, уже немало покосившуюся от времени,  поглядел на все с такой любовью, что сразу вспомнились года мои детские, проведенные тут. Велосипед в сенях мой трехколесный, любимые игрушки и всяческая еще бутафория – все напоминало ту беззаботную жизнь, в которой всем нам когда-то,  к счастью, довелось прибывать. А уж фотография, где я у бабуси на коленях еще совсем маленький меня вообще очень растрогала. На стене висели еще две фотокарточки – моя мама, с полной корзиной грибов позирует у леса и фотография, уже студенческих лет, которую, помнится, высылал бабуле год назад и ответном письме тогда прочитал большой восторг и радость ее от полученного фото. Следом в дом вошла и бабушка и сразу давай за стол меня усаживать. Ох уж эти бабушки, так накормят, что потом и не встанешь из-за стола. Вот и мне, наевшись до отвала бабушкиным супом и пирогами,  хватило сил лишь дойти до любимой, со старой периной, кровати и с удовольствием на ней растянуться,  тем более я еще и с дороги подустал. Ну, как этого и следовало ожидать, только я прикоснулся своей светлой головой к подушке, так сразу улетел в чудную страну снов. Проснулся уже ближе к вечеру, часов так в девять. Бабуля еще работала в огороде, ведь дело там всегда найдется, я вызвался ей помочь, и мое предложение она приняла с большой охотой и благодарностью. Успели полить и вскопать новую грядку под какой-то новый сорт кабачков, что обещала моей бабусе соседка, баба Тося. Оба мы утомились, бабушка сразу умылась да спать, а я, предупредив, чтоб не беспокоилась, решил немного прогуляться перед сном, что имел в обыкновении и в городе, только в деревне гулять было гораздо приятней. Вечера летом длинные, теплые и насекомые мне не докучали, что еще больше укрепило мое желание пройтись.
      Через деревню нашу шла проселочная дорога, машины появлялись редко, учитывая, что людей в деревне становилось все меньше. Молодые все ближе к городу дома нынче строят, а старики кончаются здесь. Уже и мои сверстники, что играли со мной в детстве, сюда не приезжали, так что гулял я один, но это меня ни капли не расстраивало. Узкая наша дорожка вела к лесу и, как только закончилась деревня, начинался густой богатый лес, куда собирать с бабусей летом мы ходили бруснику, чернику и малину, ну и конечно, грибы.
      Смеркалось.  Домой не хотелось и прохладный, уже ночной воздух все манил насладиться им еще и еще, так что обратно я не спешил. В деревне было по обе стороны дороги по восемь домов, по одну сторону за домами текла речка, что каждое лето пересыхала, но все же давала некоторый улов и воду, а по другую лес, у входа в который остановился я, завороженный красотой ночных светил. Луна смотрела туповато на Землю, озаряя крыши изб белым светом. В лесу ухнула сова. Тихо стоял я на опушке, до тех пор, пока свет меж деревьев не привлек мое внимание. Правду говоря,  я был страшно любопытным до всяких непонятных вещей и странных событий, так что, недолго думая, шагнул в лес.
       Деревья шумели, некоторые скрипели, а старые ели напоминали башни древних замков. Я шел к огоньку через кусты и мхи, но постепенно огонек затухал, пока и вовсе не исчез. Мне стало даже досадно, что меня кто-то так ловко поймал на моем любопытстве и, неизвестно зачем, заманил в лес. Я остановился, поглядел вокруг себя, всматриваясь в темноту, ища следы таинственного огонька, но безуспешно. Привыкая к лесной темноте, мой глаз все больше мог увидеть и сейчас лес показался мне страшным и не таким гостеприимным, каким он кажется при свете солнца. И тут на глаза мне попалась какая-то хибара. Непонятно, я вроде знал, всех кто жил в деревне, да и в ближайшем окружении тоже, ведь часто бывал в других деревнях, катаясь на велосипеде, но про этот дом и слыхом не слыхивал. Решил я тогда посмотреть на домик поближе и, не торопясь, двинулся к нему. Достигнув своей цели, я встал с боковой стороны этой маленькой лачужки и стал ее разглядывать. Не столько глазом, сколько обонянием, я понял, что внутри топится печь. Движимый интересом и каким-то непонятным волнением, я начал обходить дом, чтоб посмотреть на него с другой стороны. Пройдя мимо двери в хибару, я увидел, что со второго боку избы открыто окошко и из него льется приятный желтоватый свет. Тут мое любопытство захлестнуло меня полностью, и не имея никогда у себя привычку подглядывать, я подошел к окошку чуть ли не вплотную и заглянул внутрь лачуги. Желтоватый свет был следствием горевшей свечи, что стояла на деревянном столике подле печи, а чуть дальше стоял на коленях какой-то дедок в камуфляже и с кем-то отрывисто разговаривал. «Не надо, ради бога!» От этих слов у меня волосы почему-то зашевелились. Дед продолжал слезно умолять невидимого мне человека о чем-то, и я никак не мог понять, в чем тут дело. «Господи, за что? Нет!» Тут из тени вышел еще один человек. Мужчина в черной куртке, высокий и внушающий необъяснимый страх. Я не успел и пикнуть, как вышедший из темноты незнакомец у меня на глазах зарубил, плачущего последними слезами в своей жизни, старика. Кровь лилась и казалось, залила всю избу, но убийца не унимался и все больше, с диким рвением кромсал топором бедного старика. Меня тошнило, но я не мог оторвать глаз от этой страшной сцены, словно прикованный и обреченный досмотреть это действо, казалось самого дьявола, до конца. Зарубив бедного страдальца, мужчина сел и начал ковыряться в его изрубленных членах, до тех пор, пока не извлек сердце, которое ( О, ужас!) еще билось у него в руках. Только сейчас я заметил, что на печи стоял котел, в который жестокий, безликий в темноте мужчина,  кинул сердце старика, что-то приговаривая шепотом себе под нос. Тут мне стало совсем дурно и, непроизвольно вскрикнув, я отскочил от окна. Лишь на долю секунды  мы встретились взглядом с убийцей, с этим ужасным взглядом глаз, налитых кровью.
        Обежав дом, я бросился в сторону, где как предполагал, находилась моя деревня. Какой же я испытал ужас, когда услышал, как распахнулась дверь лачуги и с диким, леденящим душу смехом, этот черт вышел на поляну. Я бежал со всех ног, моля Бога, чтоб бежал в нужную мне сторону, а он все смеялся позади меня и, казалось, приближался ко мне с неведомой человеку скоростью. Поднялся ветер, деревья стали выглядеть еще ужаснее, а я все бежал, оглянувшись, увидел красные глаза преследователя, стремительно настигавшего меня. Я бежал, ветер выл, я оглянулся во второй раз – он был еще ближе. Какого же страху я натерпелся, когда упал, зацепившись за корень, прокатился по упавшим иголкам и шишкам. Мне казалось, что он уже прям рядом, ведь я пока вставал и вновь набирал ход, почувствовал дикий холод, но обернуться в третий раз не решился, просто поняв, что не перенесу еще один раз взгляд кровавых глаз. Как назло, мне все мешалось на пути, но вот, о Боже, я выбежал на опушку, откуда ранее и начал свой путь в лес. Несся по деревне как заяц от стада волков, а в ушах все еще звучал этот дьявольский хохот. Не помню, как я добрался до дома, помню только, что бежал сломя голову и, наконец, зайдя во двор, захлопнул дверь на засов, облокотился на нее и отдышался. Вот так ужас! Хоть жив остался. Но тут прям за дверью я услышал тихий смех, тот самый смех, того самого человека или хоть самого черта, но я так дернул, вбежал в избу, стараясь не разбудить бабулю, не раздеваясь лег в кровать, укрылся с головой и лежал так до утра. Перина уже не казалась такой мягкой, и сон не был спокойным, но все же ближе к утру я уснул и проснулся, мокрый как мышь. Бабуля запереживала, уж не приболел ли я. Я, сказав, что здоров, выбежал во двор, чтоб только скорей увидеть солнце! Как я был ему рад!
         С бабулей о случившемся не разговаривал - лишь при воспоминании об этом меня бросало в дрожь, хотя и сам понял, что ввязался я из-за своего любопытства в очень опасную ночную игру Сатаны. Каждый день встречал солнце с криком петуха и бегал по росе, ночные прогулки были у меня только по деревне, но в лес, чтоб его, больше ни ногой!