Размена нет

Мой друг играет на гитаре. А друг всего поколения сыграл в ящик. Просто взял и умер. А мой друг продолжает играть на гитаре. И всё идёт по плану... Нет, до коммунизма мы, конечно, не доживём, но наши внуки... А может ну его на ..? Стерва-жизнь всё равно всё сделает по-своему. Иначе. А мы? Мы ого-го и эге-гей! Мы тоже ещё можем! Или уже... Но слишком узко. Мы лишь твари дрожащие перед ликом пули. Дурачки, чахнущие сотни лет в своё одиночестве. Дурная пуля продолжает учить нас жизни, а атеисты продолжают насаждать нам свою веру. Чем же отличаемся мы от камней? Тем, что так и не научились идти на дно. Но что-то я не уверен, что это является комплиментом...

       Народные поэты джинсового поколения один за одним уходят в сторону земли. Очень жаль. А что сделал лично ты, чтобы остановить их на пути к земле? Играл и пел их песни в подвале или слушал их тексты, доносящиеся из подземки? Кто позволяет им умирать дома в кровати или выпадать из окна? Мы. Знаешь, есть вещи, которые стоит изменить...

       ***
       Люблю стук колёс. Он похож на биение сердца. Тук-тук, тук-тук... Тук... Тук... Тук... Поезда всегда влияют на меня хорошо. А, может, и не очень. Я начинаю писать. Продолжаю и заканчиваю. Но за поездами как всегда не угнаться. Да и зачем? Я люблю опаздывать на поезда, если время позволяет. Можно провести лишний часик в тишине вокзала и подумать. «Какая же тишина на вокзале?» - Спросите вы. «Хреновая...» - Отвечу я. Но в ужасной вокзальной суматохе учишься ценить свою личную тишину. Именно на вокзале можно спокойно посидеть в Макдональдсе, выпить кофе и насладиться тишиной. Именно там я и сидел, когда ко мне подошла чумазая цыганская девочка и попросила у меня денег. Денег я не даю принципиально. Однако, увидав её голодные глаза, решил отдать ей всю еду, кроме кофе. Сегодня моей едой стал именно он.

       Поезд задерживался и я поплёлся вместе со своим кофе к информационной будке. Пропускать второй поезд не входило в мои планы. Возле будки тусовалась голодная толпа, жаждущая информации. Я подошёл к толпе, почесал её за ухом и пристроился в хвост. В моём плеере Юра Шевчук пытался расшевелить что-то в моей душе песней о родине. Надо отдать ему должное – у него почти получилось.

       Практически на каждой информационной будке в мире, с какой-нибудь стороны, приделан плакат – «Размена нет!» Но плакат именно на этой будке был особенным. На первый взгляд – надпись стандартная – «NO CHANGE!». Да вот только буковка «G» немного стёрлась и невинное «NO CHANGE!» превратилось в зловещее «NO CHANCE!» Всё друг, приехали. Шансов нет. Можешь даже не пытаться. Безнадёга. Полная. Или нет? Может быть не стоит читать то, что пишут на заборах? Да и размениваться по мелочам тоже не стоит.

       Где искать теперь суровую митьковскую романтику? Она лежит, небось, пьяная в каком-нибудь подвале и умирает от белочки. Лучше бы эта белочка орешки грызла... А друг мой всё ещё играет на гитаре... А другой – сыграл в ящик. Но ведь всё идёт по плану... Или нет?