Снизу вверх

Что видят люди, когда едут в метро? Правильно, таких же едущих в метро людей. Бывают часы, когда сиденья пусты и много свободного пространства. Тогда люди выбирают место, куда им сесть или встать. Бывают часы, когда людей, спустившихся в подземку, ни много и ни мало. А бывает так, что совершенно незнакомые люди оказываются настолько близки друг к другу, как подчас не бывают близки даже со своими родными. Именно в такой час я ехала домой. Совершенно чужие спины терлись друг об друга, и чужие лица, иногда неприятные до отвращения, а порой притягательно красивые встретились тут. Одни пытались надолго не задерживаться в глазах соседей, иные же смотрели до неприличия долго. Кто-то дышал алкогольными парами, а кто-то разбавлял этот дурман запахом парфюма. Много людей. Так много, что на каждого не хватило бы даже рекламы, расклеенной по всему вагону.
Но мне повезло. Чья-то спина отодвинулась в сторону с резко упавшей скоростью поезда, а передо мной образовалось совсем небольшое пустое пространство, которого как раз было достаточно для того, чтобы, шагнув туда, поместиться в нем. Мой взгляд скользнул вниз. На сиденьях передо мной расположились две маленькие девочки и, по всей видимости, их дед. Девочки шутливо толкали друг друга, обзывали, а потом, повернувшись друг к другу с улыбкой и сцепившись мизинцами, повторяли хором известный детский стишок. Пожалуй, единственное верное средство для настоящего примирения:
"Мирись, мирись, мирись,
И больше не дерись.
А если будешь драться,
Я буду кусаться!
А кусаться – ни при чем,
Буду драться кирпичом."
И эта последняя строчка была такой искренней неправдой в их устах, как то, что невозможно себе представить такую агрессию, вооружившуюся кирпичом, в детском лице. Ведь только дети умеют так искренне, без остатка, по-настоящему прощать друг друга. А дедушка, который все это время сидел рядом, погрузившись в свои старческие мысли, вдруг достал из пакета школьный альбом для рисования. Одна из девочек тут же оживилась и воскликнула:
- Посмотри, что мы сегодня рисовали на уроке!
Дедушка посмотрел на нее и проговорил крайне сдержанно:
- Именно это я и собирался сделать.
-Вот! Вот! - девочка тут же зашелестела страницами альбома, ища свой сегодняшний рисунок. Она открыла одну страницу сначала наполовину, как будто стеснялась показывать кому-то. Наверное, вспомнила, что едет в метро среди стольких людей. Но твердая дедушкина рука торопливо отодвинула ее маленькую ручонку и раскрыла полную картину. Это был пейзаж: солнце, зеленая трава, пруд, качели, застывшие в полете почти у кромки листа, и мама с воздушным шаром. Такая беспечная и свободная от забот. Такая, какой ее хотела видеть ее дочь. Это была мама, потому что дети всегда рисуют маму на лужайке под солнцем. Это была мама, красивая, по-детски красивая: с золотыми волосами, в кухонном фартучке и туфлях на каблуках. 
Дедушка молча закрыл альбом, не сказав почему то ни слова одобрения. А девочка подняла на меня свои блестящие глаза...
Только у детей так блестят глаза. Только дети умеют рисовать взрослых. Только один раз за всю свою жизнь человек может понять, что это такое, взрослость. Когда находится вне ее. Когда смотрит детскими глазами снизу вверх на больших людей.

2008 г.

Фото: http://www.fototest.ru/users.html/gyn/maxsize/2107/